Как получила имя

Квартира ей досталась в комплекте с родителями.
— Ну, вроде все щели, куда можно забиться, перекрыл, — довольно вздохнул котопап, который полагал, что ребёнку лучше не оставлять способов застрять.
— Наивный, — удивилась она и прошмышнула под шкаф.

В первые дни её пугало всё. Руки, ноги, голоса, шорохи.

Звучали странные разговоры. Родители перебирали много незнакомых слов.
— Хочется, чтобы и красиво, и со смыслом, и не очень пафосно...
Работа мысли шла тяжело. Она пряталась. Мысли тоже.

Котопап с полной самоотдачей пытался её поймать, чтобы показать, где стоит миска. Она ждала, пока он угомонится, чтобы спокойно поесть без свидетелей. Смущалась.

Первая игра была с шуршащим мячиком. Мячик летел через комнату, она стрелой выбегала из укрытия, тыкалась носом в мячик или поддавала ему лапой — и тут же бросалась обратно, потому что за мячиком тут же приходили жутковатые ноги.

Лучше всего спалось под шкафом и под раковиной в ванной комнате. Наблюдалось — под кроватью. Потом руки котомамы посадили её на кровать, и оказалось, что там очень приятно лежать. Ещё выяснилось, что поглаживания и почëсывания включают в горле моторчик.

Среди непонятных слов наконец-то выделилось одно, которое стало звучать в её адрес чаще всех остальных.

— То есть после всех наших требований к имени мы всё-таки назовëм её Мышкой?
— Ну а что. Похожа.

Под кроватью начали появляться игрушки, которые то и дело пытались выманить её из-под кровати. Иногда она позволяла. Иногда забивалась подальше к стене, отстаивая право на независимость. Безопаснее всего было изучать новые территории, конечно, ночью. Кушать тоже.

Руки котомамы ловили её, чтобы:
— почистить нос и глаза (ей не нравилось),
— положить её на кровать;
— погладить.
Все эти пункты были связаны друг с другом каким-то загадочным образом.