С детства любил Стругацких. Сложно сказать, когда я начал их читать. Помню, как-то раз, брат пытался меня заинтересовать, зачитывая мне пролог «Трудно быть богом». Мне тогда было лет восемь, и я уже не любил, когда мне что-то читали вслух. В моей голове у каждого персонажа складывался определенный образ, и говорили они совсем не так, как говорит читающий. Потом мне подсовывали «Понедельник начинается в субботу» и тут мне тоже не зашло. Какой-то автомобиль, Изнакурнож. Где действие?!
В итоге зашел я на Стругацких со сборника рассказов «Шесть спичек». Причем сам рассказ «Шесть спичек» мне не очень понравился. Нейтрино, фокусы, обезьяны. А вот «Извне» и «Забытый эксперимент» прям в самое сердечко попали. Кстати, потом я прочитал «Половину жизни» Кира Булычева и у меня возникло ощущение, что вдохновлялся он именно «Извне» Стругацких.

Именно с этого сборника рассказов и началось настоящее знакомство со Стругацкими. На тот момент я прочитал практически всё, что было издано. Что-то перечитывал по многу раз, что-то не зашло совсем. Например «Отель у погибшего альпиниста» - ни глубины, ни детектива как такого, ни особого сюжета. Там даже роботы не спасают ситуацию. Если А. и Б. хотели попробовать себя в новом жанре, то можно было отбросить всю фантастику, как например, в «Хромой судьбе» и погрузиться в жанр детектива, но нет, не получилось. Или вот «Улитка на склоне» - явный перебор с абстракцией. Упор больше на образы, чем на смысл. Причем в том же «Граде обреченном» этот баланс абсурда, фантастики и реальной жизни, настолько идеален, что я перечитываю его снова и снова. Каждый раз нахожу что-то новое и каждый раз, смысл меняется вместе со мной. Некий процесс взросления вместе с Андреем Ворониным.

И вот тут мы плавно переходим к основной причине, почему я захотел написать этот пост – к разочарованию.

Светлое будущее закончилось в 80-х и началась суровая реальность 90-х. Менялось всё: жизнь, быт, культура. И, конечно же, менялась литература.

В начале 90-х вышел сборник C. Ярославцева, в который вошло три повести «Экспедиция в преисподнюю», «Подробности жизни Никиты Воронцова»,  «Дьявол среди людей». На обложке прямым текстом было написано, что это А. Стругацкий, без Б. Естественно, как любитель Стругацких, я это сборник прочитал. Повесть «Экспедиция в преисподнюю» была некой детской сказкой, веселой, задорной, местами страшной. Как по мне, в ней отразилась истинная суть А. Стругацкого, некая легкость, полет фантазии, ребячество. «Подробности жизни Никиты Воронцова» несколько другой формат, философский, с долей детектива, но вполне себе понятный. А вот «Дьявол среди людей» меня неприятно поразил. Достаточно жесткий, мрачный. От него так и веяло безысходностью, и эта безысходность накладывалась на ситуацию вокруг.

Потом я прочитал роман «Отягощённые злом, или Сорок лет спустя». Мне не понравилось, и длительное время я к этому роману не возвращался.

В году так 2004, родители сделали мне изумительный подарок – полное собрание сочинений Стругацких. В хорошем переплете, на качественной бумаге. Читать – одно удовольствие. Второе удовольствие в том, что в конце каждого тома были «Комментарии к пройдённому», где Б. Стругацкий приводил записи из дневников и коротко рассказывал, как писалось то или иное произведение. Я принялся заново всё перечитывать, пока не дошел до   «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики». Остановился. Подумал. Долго думал, пытаясь прийти какому-то положительному мнению. Это уже Б. Стругацкий, он же С. Витицкий, без А. (его уже не было). Потом прочитал «Бессильные мира сего» и совсем расстроился. Сопоставляя А. и Б. «Экспедиция в преисподнюю» и «Поиск предназначения», у меня в голове начал формироваться некая схема гармонии Стругацких. Как они друг друга дополняли, и что каждый вносил в книгу.

Это осознание долго крутилось у меня в голове, формировалось, преобразовывалось, пока не вылилось в некую целую композицию, которой  я остался удовлетворен, пока не случилось страшное – в какой-то момент при переписке я захотел вставить  цитату из «Отягощённые злом». Нашел, вставил и подумал «а не перечитать ли мне его?». И начал читать. Нельзя сказать, что это было плохо – это было ужасно!

1988 год, жизнь на стыке эпох, мир меняется и люди вместе с ним. Как оно будет дальше? Никто не знал. И вот в этой своей попытке предугадать будущее, Стругацкие не попали по всем пунктам. Хуже того, они попытались переиначить свою идею Учителя из Полдня XXII века, тем самым убив саму идею Полдня. Так же мне не понравились эти заигрывания с библейским сюжетом. Но тут отдельная история, в отрыве от дневника Мытарина, мир О.З. интересен как самостоятельная единица и имеет право быть. В нынешнее время роман смотрится как неумная сатира коммунистическое будущее и этим расстраивает ещё больше. Но самое большое разочарование, я испытал, когда начал читать комментарии к пройденному про О.З. от Б. Стругацкого. Вот тут мне стало больно. Человек, который строил наше светлое будущее, который рисовал его и, возможно, даже жил им, буквально нескольким фразами  перечеркивает всё, что было написано ранее, свои собственные идеи, книги и людей, которые в них верили. Я считаю, что в книгах Стругацких, как таковой не было коммунистической пропаганды (кроме отдельных моментов «Страны багровых туч»), они рисовали мир будущего так, как им хотелось бы жить в этом будущем. С какими-то плюсами, достоинствами, но в то же время и недостатками. И не может такого быть, чтобы мир был идеален, слишком идеальный мир смотрится надуманно. И этот мир будущего он же и разрушил во мне. Как можно верить в то, в о что не верит сам автор?  Возможно это усталость, старость, вся это тоска и безысходность 90-х, сделали Б. таким? Не знаю. Не хочется кого-то обвинять. Могу только сказать, что А. и Б. закончились на «Отягощённых злом». Жирной, кляксой, в которой каждый видит что-то своё. Дальне были только два разных автора  C. Ярославцев и С. Витицкий. Безусловно талантливые, но совершенно другие.

P.S. Я озвучиваю только свое мнение и свои мысли.