Недельному ивенту посвящается :)

Редактор городской газеты Николс тосковал. Даже шикарный вид, открывавшийся перед его глазами, не поднимал настроения. А сегодня было на что посмотреть: с утра ярко светило солнце, легкий ветерок сметал пыль с крыш, и над улицами висело нежно-желтое облако, в которое то и дело вырвались белые клубы пара от проезжающих машин. На окраине, над городской прачечной, клубился пар серый, тяжелый, по еле заметной железнодорожной нитке то и дело пролетали длинные темные облака от поездов, спешащих к вокзалу или от него. Пар пыхтел, ворочая колеса трех мельниц, раскручивая карусель в парке, поднимая из реки воду...

Город работал, как часы. Люди весь день работали с ним наравне, не тратя время на лишнюю суету. Вечером они оставят свои рабочие места, умоются, переоденутся в чистое и пойдут домой.

- А по пути они захотят купить вечернюю газету с новостями, - возмущенно произнес Николс. – А где я им возьму новости? Они их сделали? Кто из них затеял драку, прогорел на бирже, бросил жену или хотя бы подвернул ногу, выходя от мясника? Никто. Они не желают делать новости, они хотят их читать! Стефан! Ты меня слышишь?

Стефан, щуплый юноша, стоявший в углу за конторкой, нервно дернулся и почесал левое плечо.

- Я превосходно слышу вас, господин редактор, - отрывисто сказал он, поднимая глаза от бумаг.

- Тогда давай-ка подумаем вместе.

Николс принялся ходить по большой комнате, по привычке рассуждая вслух.

- Давай поищем в городе слабое место. Вот есть у нас мост. Он в каком состоянии? Вдруг он на грани и вот-вот рухнет?

Стефан вытащил из шкафа у стены длинный каталог, забитый толстыми папками, и начал в нем копаться.

- Мост ремонтировался год назад, - бодро отрапортовал он, найдя нужную. – Полностью проверены быки, обновлены подвески, арки вычищены до блеска.

Николс поморщился.

- Ладно. Я слышал, что мостовая в районе завода совсем разбита, автомобили не могут проехать. Может, прилюдно осудим?

Стефан снова зарылся в бумаги.

- Мэр просил повременить, на следующей неделе начинается капитальный ремонт. Вот официальное письмо.

- Проклятье, - пробормотал Николс. – Мэр слишком шустрый у нас. Ну а что с зоопарком? Который год обещают привезти льва и этих… змееядов что ли.

- Муравьедов. Привезли в прошлом году, мы с женой уже два раза ходили смотреть.

Упомянув жену, Стефан смутился и покраснел. Женат он был третий год, но все никак не мог привыкнуть к свое маленькой, нежной и очень строгой «старушке».

Николс, закоренелый холостяк, демонстративно закатил глаза.

- Дом престарелых только вот… - поспешил сменить тему помощник. – Там творится что-то странное. Я бы даже сказал, необычное.

- Так-так-так! Ну-ка подробнее.

Стефан выловил из вороха бумаг в конторке ту самую, над которой сидел все утро, и еще раз бегло перечитал ее, будто сомневаясь в себе.

- Вы же знаете, что в нашем доме престарелых запрещена работа? – спросил он наконец. – Любая работа. Старики здесь должны только отдыхать или заниматься творчеством. Это обязательное условие. Обусловлено тем, что…

- Да знаю я, чем оно обусловлено, - перебил его Николс. Ему не хотелось слушать цитаты из городского кодекса, тем более, что помощник знал его почти наизусть и относился к нему очень трепетно. – Если работаешь с шестнадцати лет, очень просто двинуть кони в пятьдесят. А стариками не разбрасываются.

- Именно! Но вчера один из моих… кхм.. знакомых…

- Шпиков.

- Агентов! – возмущенно поправил Стефан. – Сказал мне по секрету, что один из постояльцев дома престарелых правило нарушил.

- Что, подмел в своей комнате? – спросил Николс, пряча за ехидством возрастающее беспокойство.

Стефан обиженно сжал губы.

- Знаете, господин редактор, если вам не нравятся мои методы и моя работа, я могу уйти. Отец Оливии зовет меня на железку, обходчиком. Между прочим, там льготы!

- Ну-ну, - примирительно протянул Николс. – Не горячись. Ты же знаешь, как я тебя ценю.

Стефан знал, и только поэтому, посопев и выдержав паузу, протянул Николсу бумагу. Тот нетерпеливо выхватил ее и погрузился в чтение. Через минуту он поднял глаза и ошеломленно уставился на помощника.

- Но как, Стефан? – свистящим шепотом произнес Николс. – Как? За ними же там следят! Там же персонала почти две сотни... А этот дед… Погоди, да не может быть. Нет ли фотографии?

Скрывая торжествующую улыбку, Стефан выудил из конверта большой картонный лист. Николс мельком взглянул на него, ахнул, и от радости крепко ударил помощника по плечу.

- Ты опять спас газету! Меня, наборщиков, печатников, мальчишек-разносчиков – ты спас всех! А я всегда знал... Всегда говорил! Ты наше сокровище, Стефан. В печать, сукины дети, в печать немедленно!!

Город встречал вечер, нежась в легких осенних облачках. Уже не так пыхтели по улицам автомобили, пекари выставили на прилавки новые ряды свежего хлеба, молочники снова завертели педали велосипедов, нагруженных бидонами, мостовые начали заполняться народом. Из ворот типографии начали выбегать мальчишки с охапками газет. Прочитав заголовок, они округляли глаза, выпячивали губы, толкали друг друга локтями, в общем всеми способами выражали свое удивление и ужас. Наконец, заходящее солнце коснулось шпиля городской ратуши, и по улицам полетел стук множества мальчишечьих сандалий.

- Молния! Газета-молния! – понеслось по сонным улицам.

- Внимание, срочное сообщение!

- В доме престарелых!

- Посадил дед репку!

- И выросла репка! Большая-пребольшая! Молния, срочные новости!