А не замахнуться ли нам на Михаила Юрьевича Лермонтова? «Тамбовская казначейша». Поэма написана в 1838 году, очень интересна, так как такой случай был в жизни у Галицина, который проиграл Разумовскому свою жену (она была не против). Так вот, по сюжету тамбовский казначей, любитель карт, играет очень азартно, и так получается (интрига в тексте есть, и лучше читать самим), что проигрывает очко, то есть в очко (шучу, конечно) проигрывает всё и жену тоже. Тройка, семерка, туз, так сказать.

Памятник казначейше в Томбове
Памятник казначейше в Томбове

Хозяин был старик угрюмый

С огромной лысой головой.

От юных лет с казенной суммой

Он жил как с собственной казной.

В пучинах сумрачных расчета

Блуждать была его охота,

И потому он был игрок

(Его единственный порок).

Любил налево и направо

Он в зимний вечер прометнуть,

Четвертый куш перечеркнуть,

Рутёркой понтирнуть со славой,

И талью скверную порой

Запить Цимлянского струей.

Ну ведь словно о нас пишет Юрьевич! 

Уфффф
Уфффф

Поэма была издана с цензурными купюрами и искажениями: название города «Тамбов» заменено буквой «Т…», а ряд стихов заменён чёрточками. Искажение поэмы, по словам И. И. Панаева, возмутило Лермонтова, сказавшего: «Это чёрт знает что такое! Позволительно ли делать такие вещи! Это ни на что не похоже!».

Восстановить пропущенные стихи, заменённые чёрточками цензурой, невозможно — рукопись поэмы не сохранилась, имеются только черновые наброски «посвящения» и двух строф.

Заглавие «Тамбовская казначейша» было позже восстановлено по письму Лермонтова к М. А. Лопухиной 1838 года, где он сообщал о намерении печатать поэму в журнале.

И впрямь Авдотья Николавна

Была прелакомый кусок.

Идет, бывало, гордо, плавно —

Чуть тронет землю башмачок;

В Тамбове не запомнят люди

Такой высокой, полной груди:

Бела как сахар, так нежна,

Что жилка каждая видна.

Казалося, для нежной страсти

Она родилась. А глаза…

Ну, что такое бирюза?

Что небо? Впрочем я отчасти

Поклонник голубых очей

И не гожусь в число судей.

А этот носик! эти губки,

Два свежих розовых листка!

А перламутровые зубки,

А голос сладкий как мечта!

Она картавя говорила,

Нечисто Р произносила;

Но этот маленький порок

Кто извинить бы в ней не мог?

Любил трепать ее ланиты

Разнежась старый казначей.

Как жаль, что не было детей

У них. . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

Эх долбанная цензура!!!

Но читать прям очень интересно!

Но уж давно известна нам

Любовь друзей и дружба дам!