Наткнулся в сети на трейлер сериала про группу "Король и шут" и вспомнил свою единственную и очень непродолжительную встречу с Михаилом Горшенёвым. Если её вообще можно так назвать. И как это часто бывает - одно маленькое воспоминание по инерции потащило за собой целую волну флэшбеков.

Часть первая.
"Герои и злодеи"

На дворе шёл 2000 год. На Евровидение отправили певицу Алсу. В кинотеатре "Кристалл-Палас" на Невском проспекте гоняли "Сибирского цирюльника". По стране полным ходом шагало MTV. Безысходные девяностые потихоньку уходили и жизнь начинала как будто налаживаться

Мы с моим одноклассником Серёгой заканчивали девятый класс. Из-за перестройки у нас обоих было небогатое детство. Но если моё было просто небогатым, то у Серёги совсем небогатым. Поскольку все девяностые мать растила его со старшим братом в одиночку. На зарплату медсестры в районной поликлинике. К 2000 году дела у неё стали идти значительно лучше, но не потому что отечественная медицина испытала какой-то небывалый ренессанс. А потому, что она уволилась из поликлиники и устроилась работать на кабинетную должность в недавно открывшуюся сеть супермаркетов "Пятерочка".

Впрочем, "лучше" ещё не значит "хорошо". Как-то раз Серёга с задумчивым лицом сообщил мне о своей проблеме. На отложенные карманные деньги его недавно угораздило купить альбом "Фэтбой слим". Единственная песня, которая ему там понравилась, была той самой песней, из-за которой он вообще купил кассету. Но главной бедой было не это, а то, что совсем недавно вышел альбом группы "Король и шут" - "Герои и злодеи".
- Если бы я знал, - сокрушался Серёга, кивая на кассету "Фэтбой слим", - то никогда бы не купил это говно...
- Да нормальная группа. - попытался поддержать я друга. - Не такое уж и говно.
- Да? - Оживился Серёга. - Слушай, а может ты у меня тогда его купишь? Продам дешевле, чем в ларьке. Мне тогда на "КиШ" совсем немного подкопить придется.
- Не настолько не говно. - покачал я головой.

Вместе мы разработали план, для исполнения которого нам пришлось намутить чужой чек у киоска с кассетами и поколдовать с полиэтиленовой плёнкой и зажигалкой. Альбом "Фэтбой слим" приобрёл после этого совершенно нетронутый вид, но невозмутимый усатый продавец киоска, располагавшегося почти целое десятилетие в проходе магазина "Галантерея", повидал и не такое. Все наши жалкие аферы и манипуляции он видел за версту и неизменно качал головой.
- Извините, парни. У меня тут магазин, а не прокат.

Я участвовал в этой дурацкой затее чисто по приколу. Никакого интереса к группе "Король и шут" я не испытывал. Хотя в спорах с Серёгой признавал, что "Ели мясо мужики" - хороши. Что песня, что клип.

В общем, после целой недели полоскания мозгов продавцу мы устали сами и на какое-то время отложили эту историю. Серёга томился и повсюду таскал с собой злополучный альбом "фэтбоев". На всякий случай. Помогли ему в итоге чистое везение и моя коммуникабельность.

Как-то раз, мы в очередной раз вылезли из метро и мой друг залип на обложку "Героев и злодеев" в витрине одного из множества киосков. Я почувствовал, что мне это надоело и нужно срочно что-нибудь предпринять.
- Слушайте, - обратился я к продавщице, - мы тут на днях кассету у вас брали. Хотим вернуть.
- Брак? - равнодушно уточнила девушка из окошка киоска.
- Просто передумали.
- Чек?
Я посмотрел на друга. Тот обречённо помотал головой.
- Чека нет.
- Без чека денег не верну. - отрезала девушка. - Только на другую кассету могу обменять.
Мы с Серёгой переглянулись.
- Ну что ж... - грустно вздохнул я, не веря нашей удаче. - Давайте посмотрим, что тут у вас есть...
Пока продавщица придирчиво изучала заботливо восстановленную нашими руками упаковку, мы для приличия прошлись вдоль витрины и светским тоном искушённых меломанов потребовали выдать нам на замену "Героев и злодеев". "Раз уж больше ничего интересного у вас нету...".

Все планы на тот день моментально отменились. Мы рванули ко мне домой и мой друг, прильнув ухом к динамику рассыпающегося магнитофона "Вега", жадно прослушал альбом от начала до конца два раза подряд. Я же внимательно следил, чтобы плёнку не зажевало.
У самого Серёги магнитофона не было.

Часть вторая.
"Зоопарк"

Помимо изучения ассортимента аудио и видеокассет в киосках, наша программа развлечений в то жаркое лето была довольно однообразна.

Поскольку я, помимо школы, ходил ещё в музыкальную школу, куда нужно было ехать на троллейбусе, мои родители давали мне каждый месяц деньги на покупку единого ученического проездного. Это был волшебный кусочек плотного картона, который открывал бесконечные возможности для изучения города. Поскольку Серёга после школы никуда не ходил - этот билет у нас был один на двоих.

В общем, мы встречались на углу у булочной в нашем районе. Покупали двухлитровую бутылку лимонада и ехали с наших рабочих окраин в центр Питера. Дальше - как пойдёт. Иногда просто бродили по Невскому и Литейному. Иногда принимались нарезать сложные маршруты по центру и изучали географию города эмпирическим путем. Иногда в нас просыпалась тяга к прекрасному и мы шли в бесплатный для нас Эрмитаж. В основном, чтобы поглазеть на мумию.

Как-то раз нас занесло на "Горьковскую", что обернулось целым рядом болезненных разочарований. Планетарий! Музей восковых фигур! Зоопарк!
Они находились в шаге друг от друга. Ни в одном из этих мест мы ни разу не были и очень хотели побывать.
И везде был платный вход.

Мы обошли ограду зоопарка, в надежде хоть через решётку посмотреть на каких-нибудь животных. И оказались на Кронверкской набережной.

Со стороны зоопарка там был довольно безлюдный участок. На самой набережной прохожих практически не было. Мы посмотрели на решетку, переглянулись и, не сговариваясь, полезли наверх. Двадцать секунд - и мы уже по ту сторону ограды.
Так в список наших регулярных развлечений попал зоопарк.

Главным аттракционом был сам процесс проникновения на территорию. В остальном же это было довольно печальное место. Животные в тесных и душных вольерах явно тосковали и мне виделась в их темных глазах затаённая печаль и невысказанная обида.

Финальной точкой разочарования в этом месте стал белый медведь. Их было двое в открытом вольере. Один спокойно лежал и смотрел на зрителей с равнодушием. А вот второй время от времени беспокойно вставал и принимался реветь, мотая головой из стороны в сторону. Будто никак не хотел смириться с тем фактом, что его мир теперь ограничивается грязным вольером и мелким бассейном с тёплой водой вместо снежных просторов.

Впечатление было тяжелым. Да и за несколько визитов мы успели посмотреть всех зверей. Посоветовавшись, мы решили сходить в зоопарк в последний раз, чтобы хорошо запечатлеть в памяти всё лучшее, что там было.

По какой-то причине, в тот день на набережной было полно народу, да и движение машин было оживлённое. Мы всё равно решили рискнуть и полезли наверх по решетке.
На полпути возле нас притормозила машина. Мы замерли в полутора метрах над землёй. Совсем как мартышки, на которых мы планировали посмотреть.

Из автомобиля вышел здоровый взрослый мужик.
- В зоопарк, что ли? - уточнил дядька в ответ на наши вопросительные взгляды.
Мы закивали.
- У несущего столба решетки лезть проще. - посоветовал мужик перед тем, как сесть обратно в машину. - Ногами можно упереться...

Часть третья
"Горшок"

После того, как с зоопарком было покончено, мы вернулись к посещениям Эрмитажа. Между тем, лето перевалило за половину. Дни становились короче. Серёга подал документы в ПТУ. Я перевёлся в другую школу с гуманитарным уклоном. Мы догадывались, что осенью нас обоих ждут перемены, старались сильно об этом не размышлять и отдыхать, пока отдыхается.

Как-то мы в очередной раз вышли из Эрмитажа и ноги нас понесли в Александровский сад. Не помню о чём мы говорили, но в какой-то момент разговор оборвался на полуслове. Мы растерянно осмотрелись. Прямо перед нами было огромное сооружение в виде сцены. Вокруг толпилось зашкаливающее количество неформалов. В воздухе пахло адреналином, потом и алкогольными парами. Мы как будто снова оказались в школе.
- Серёг, чё происходит? - пробормотал я.
- А вон чего происходит. - мой друг кивнул на афишу, наклеенную на какой-то столб.

Название мероприятия и стилистика афиши повторяли растяжку, висящую над сценой. Это был концерт в поддержку чего-то.
- Ну тогда понятно. - кивнул я. Обстановка мне категорически не нравилась. Хотелось уйти. - Пойдем?
- Погоди! Смотри!
Серёга указывал пальцем на участок афиши, где среди прочих участников значились "Король и шут".
- Ты как хочешь, а я их дождусь, - заявил Серёга, у которого по-прежнему не было проездного, чтобы добраться самостоятельно до дома.
Я посмотрел на толпу неформалов. Это спустя годы, я опытным путем выяснил, что большинство людей в косухах - милейшие люди (при условии, что ты сам не ведёшь себя с ними как мудак), а тогда четырнадцатилетнему наивному мне, они казались страшными и агрессивными отморозками.

В общем, каким-то чудесным образом мы продержались посреди толпы достаточно долго. На сцену вышли "Король и шут".
Количество людей в толпе мгновенно умножилось в десять раз. Загремела музыка Окружающая нас с Серёгой толпа забилась в едином быстром ритме. Звук из дребезжащих колонок оглушал. Песни сливались друг с другом.

Мне нравились с трудом пробивающиеся сквозь грохот мелодии и то, как с тяжёлым звучанием гитар сочетается скрипка в руках у тоненькой девушки. Удовольствие портило то, что из-за дребезжания текст было разобрать невозможно, кроме отдельных кусков припева.

Звучало это так:
"Бурыбурыбурыбу-бурубубубу! Бубурубубубу-бурубубубу!
Бдыщ.
Буббу-руббу-бубу я ни в чем не откажу!
Я ни в чем не откажу!".

Они отыграли примерно пять песен. Я порадовался было, что мы благополучно пережили мой первый в жизни (какой-никакой) рок-концерт и поставил себе на заметку переслушать" "КиШей" в студийном качестве. Уж очень любопытно было: о чём пелось в этих "бубубу".

Радовался я слишком рано: мы стояли на краю площадки и поток фанатов устремился за сцену, где музыканты спускались и выходили, чтобы сесть в свой фургон.
Я принялся выбираться, но Серёга следовал за толпой, стараясь удержаться на ногах.
- С ума сошёл? Задавят же.
- Не задавят. - отчаянно пропыхтел мой друг. - И вообще, когда я их ещё живьём увижу...

Толпа была как поток воды.Нас то волной подносило ближе к музыкантам, то относило так далеко, что их становилось вовсе невидно. Людские тела образовывали стихийные водовороты.
Князева и Горшенёва, как могла, уберегала от фанатской любви пара-тройка крепких мужиков. Но человеческий напор был слишком велик.

Чьи-то исступленные голоса орали их имена и строчки песен. Отовсюду тянулись руки и со всех сторон давили тела в застиранных черных футболках. Мужики-охранники не справлялись, их попросту не хватало для нормального оцепления. Поэтому солистов в толпе помяли достаточно сильно.

Меня во всей это мешанине здорово выручил совет нашего учителя ОБЖ - всегда поднимать руки на уровень груди и сцеплать ладони в замок, если оказался в стихийной толпе и нет возможности из неё быстро выйти. Это давало запас пространства передо мной и возможность нормально дышать. Тем не менее, единственное о чём я мечтал, это о том, чтобы всё поскорее закончилось.

Сзади нахлынула очередная волна, нас понесло вперёд и внезапно я оказался лицом к лицу с Горшенёвым и на секунду встретился с ним взглядом.

Думаю, он меня даже не заметил. Смотрел он в тот момент, то ли глубоко внутрь себя, то ли куда-то очень далеко сквозь меня.
Вместо инфернального шута в кожаном плаще, которым он был буквально минуту назад на сцене, на расстоянии вытянутой руки от меня стоял бесконечно усталый человек. Мне показалось, что в его глазах было что-то вроде непонимания и детской обиды - за что все эти люди вокруг так с ним поступают.

Не знаю, что из этого Горшенёв действительно чувствовал в тот момент, а что всего лишь нарисовало моё воображение, но мне вдруг вспомнились глаза животных в вольерах зоопарка и рёв белого медведя. Резко захотелось оказаться где-нибудь ещё.

Буквально через секунду всё закончилось. Музыканты сели в фургон с надписью "Хобгоблин" и толпа моментально рассосалась.
- Узнать бы, где они репетируют. - задумчиво пробормотал вслед фургону Серёга.
- Поехали домой. - только и смог ответить я.

С тех пор, встречая известных людей, я никогда не пытаюсь начать с ними общение. И окончательно разлюбил зоопарки.