Однажды я стал уважать мышей.


Живу я, мягко говоря, не в центре города. Можно даже сказать – на окраине. Настолько на окраине, что знакомые, услышав название моего района, делают сочувствующее лицо и говорят: «Ааааа… Это там, куда хрен доберешься?».


Когда-то здесь была деревня. Ну как сказать – была. Она и сейчас тут есть. Просто в её центре не какой-нибудь сельсовет или деревенский клуб с дощатым настилом в качестве танцпола. Вместо этого здесь куча высотных новостроек с романтичными названиями.


В общем, дорога от метро до дома у меня живописная и интересная. По пути можно мого чего заинстаграмить. То выводок уток мимо прокрякает. То стая куриц сердито обкудахчет (наверняка обсуждают то, что я наркоман, лично разваливший советский союз). То вообще – целая лошадь в траве пасется.


В тот вечер мне было не до сельского колорита. День выдался сложный. Поэтому я просто шёл по заасфальтированной обочине дороги, слушал музыку и размышлял о том, сколько бы всего вкусного мог приготовить себе на ужин, если бы мне не было так лень.


Краем глаза я заметил в пыли, на самой середине немощёной дороги какое-то движение.

«Крыыыысы» - как всегда услужливо подсказало моё подсознание. И на этот раз оказалось почти право. На дороге сидели две полевые мышки.

Я машинально ускорил ход, поскольку интутивно не доверяю всему, что может заползти ко мне в штанину и умеет кусаться. Но почти сразу расслабился: мышки были совсем крошечные. Даже по меркам моих фобий. Скорее даже - мышата.


Совсем рядом с ними промчались колёса велосипеда. Один из мышат резво - в три прыжка, юркнул в заросли травы.

Я машинально прошагал ещё пару метров, затем остановился и обернулся. Какая-то мысль не давала мне покоя.

Один мышонок сбежал с опасного участка. Второй нет. Странно.


Я медленно подошёл ближе. Оставшийся мышонок лежал на спине. Время от времени он отчаянно извивался, но перевернуться и встать на лапки у него не получалось. Слышен был взволнованный отчаянный писк.


Совсем рядом с попавшим в беду мышонком проехал ещё один велосипедист. На большой скорости, да ещё в наушниках сложно разглядеть что-либо в дорожной пыли. Я стал соображать, что мне делать.

Мышонка нужно убрать с дороги. А потом куда? Положить в траву? Отнести домой? В ветклинику?


И тут взволнованный писк удвоился. Из спасительных кустов на опасную дорогу вернулся первый мышонок. И тут же юркнул обратно. И снова вернулся. И тут же опять исчез. На третий раз он всё-таки набрался достаточно мышиной храбрости и беспокойно вереща, подцепил своего сородича за шкирку и поволок подальше от опасного места.


Почти достигнув обочины, он все же выронил ношу и исчез в траве. Беспомощный мышонок принялся жалобно пищать. Но его спаситель очевидно успел заметить пропажу, потому что как молния снова выскочил из кустов и наконец-то уволок пострадавшего в заросли. Туда, где относительно безопасно, есть родные норы и нет велосипедов и машин.


Трава высокая и густая. И я никогда не узнаю, как всё сложилось для раненого мышонка. Но то, что даже мыши иногда поступают друг с другом лучше, чем многие люди – я теперь знаю совершенно точно.