Однажды мы думали за других.
Я валялся на диване и смотрел на кота. Тот лежал на диванной спинке и смотрел невидящим взглядом куда-то в пустоту. Его мордочка выражала мудрость, жизненный опыт и печаль.
Печать самоуглубленности на кошачьей физиономии смотрелась так естественно, что я поневоле задумался – о чем он так глубоко размышляет? Мне почему-то представилось, что возможно в прошлой жизни мой кот был ветераном Вьетнама. И теперь у него случился мощный флэшбек.
Я вообразил, как в кошачьем сознании звучат аккорды из песни какого-нибудь Джимми Хендрикса, вперемешку со стрекотом лопастей вертолетных винтов и автоматными очередями. Потом я стал думать, как звучал бы его внутренний монолог. Получалось что-то вроде этого:

ВЬЕТНАМСКИЙ ФЛЭШБЕК КОТА МОРТОНА

«Шестнадцать дней наш отряд пробирался сквозь джунгли Лаоса. Дождь хлестал с небес сутками напролет. Нам все время приходилось оглядываться, чтобы не напороться на растяжку или вражеский патруль. Наконец, мы разбили лагерь в дельте реки. Ночью мы проснулись от вспышки ракетницы. Чертовы гуки лезли на нас со всех сторон. Рядом взорвалась граната, и моему другу Джонни оторвало обе ноги. Все наши ребята уже полегли. Я отстреливался из автомата, пока хватало патронов. Когда они закончились, я выхватил пистолет. Одной рукой я тащил Джонни, а другой стрелял во всех в кого только мог попасть. Джонни кричал: «Бросай меня! Спасайся сам!». Но я тащил его из последних сил. В пистолете тоже кончились патроны и тогда я достал нож…
Утром мы с Джонни сумели добраться до ближайшего лагеря. Мне вручили медаль. А Джонни целый месяц провалялся в госпитале, после того, как ему пришили ноги…».

Тут Мортон зевнул, закрыл глаза и задремал.
- Кхм-кхм… - Послышалось откуда-то от комнатной двери. Прислонившись к косяку, там стояла Лида. И стояла, судя по всему, уже давно.
- Привет.
- Привет. Я уже минут 5 за тобой наблюдаю. – Сказала она, присаживаясь на диван рядом с нами. – Я знаю, о чем ты размышлял.
- Да? – Искренне удивился я.
- Конечно. – Ответила Лида, ласково поглаживая Мортона по пушистому боку. – О том, что у нас самый милый кот на свете. Разве я не права?
Я кивнул и решил не рассказывать ей правду.
- Мр-Мр-Мяу… - Послышалось со спинки дивана.
- Ты слышал? Он благодарит за поглаживания!
Я снова промолчал. Я-то точно знал, что на кошачьем это значило: «Держись, Джонни…».