Коллаж из нейросетного
Коллаж из нейросетного

В избе душно. От печного бока расходятся почти осязаемые волны жара. Сквозь полуприкрытые веки вижу, как по стене мечется большая тень. Тень склоняется надо мной. В руке у неё жестяная кружка.

- Ну. Хватит притворяться, - голос сердит, - пей…

- Спасибо…  - пискнула я. - И…я не буду так больше… Прости!

- Угу. Не будешь! Так я тебе и поверила!

Я робею и медлю. Так как виновата - дальше некуда. Ежели б не бабка… лежала бы сейчас не под теплым стеганым одеялом, а в снегу… если еще осталось бы чему лежать.

А всё самоуверенность моя! Да любопытство кошачье! Как оно - по снегу то? Да ночью. И сама! Сама! Без опеки и наставлений! Да не просто котенком, а рысью… правда рысь из меня тоже маломерная получилась. Вот волки и обложили.

Я полночи уходила от них по полю, огрызаясь и шипя. Но они наседали со всех сторон, не давая приблизится к лесу. Умудрилась в сереющем свете углядеть одинокую сосну. К ней и кинулась! Подвывая от ужаса и уже почти не чувствуя замерзших лап. Потому как знала - если успею до неё добраться, то появиться надежда спастись. Правда одной моей надежды оказалось мало. Потому, что спасение пришло с той стороны, про которую тогда и думать не смела.

Неслышная тень мелькнула на фоне светлеющего неба. На волков, расположившихся под «моей» сосной обрушился снежный вихрь. Разметало их в разные стороны тут же.

Стая неслышно растворилась в сереющем мареве. А передо мной, сердито щелкая крючковатым клювом, умостилась на ветке огромная сова. Шумно отряхнулась. Поправила перо в крыле и выжидающе уставилась на меня…

Бабка всё так же терпеливо ждет, пока я соберусь с духом и расскажу ей свою эпопею. А потом, чувствую, устроит мне такой разнос, что мало не покажется. Я вздыхаю и под пристально - сердитым взглядом начинаю каяться.

* * *

Иришка стояла, придерживая одной рукой дверь, а другой прижимая к животу шуршащий пакет.

- Катерина Викторовна? - она обвела меня взглядом с головы до ног. - Что случилось?

- Э-э… - повторила я. Более осмысленный ответ у меня как-то не получался. Больше всего хотелось шипеть. С трудом выдавила из себя нечто более - менее членораздельное:

- Не спалось что-то. Решила сходить - посмотреть. Как тут мой подопечный.

- Угу, - кивнула Иришка, - а по дороге-то что случилось?

- С чего ты взяла?

Девчонка молча показала подбородком за мою спину. Я оглянулась. На противоположной стене висело зеркало. А в нём отражалось нечто со всклоченными, пыльными волосами и с роскошными фингалами под обоими глазами. Последствия удара. Очковый синдром называется - машинально вспомнила я.

Как завершающий картинку штрих - футболка, надетая наизнанку. Шедевр! Под названием «Удачный отдых»

Автоматически пригладила волосы, стряхивая с них клочья пыли, повернулась обратно:

- Ирк, слушай. Только никому не говори…

Иришка всегда легко поддавалась внушению. Через пять минут она помнила только то, что я заглядывала в клинику проведать пациента. Мой внешний вид уже выветрился у неё из памяти.

А я плелась домой, надеясь, что сумею донести в целости и сохранности свою бедовую голову. Потому как разболелась она невыносимо, и даже то, что «приключение» закончено, не особо радовало. Потому что через пару часов мне выходить на прием, а сил совсем нет. И времени на восстановление тоже нет. Я, хоть и оборотень, но для того, чтобы привести себя в порядок, нужно какое-то время. Хотя бы сутки. А отпроситься мне не светит, так как клиника, из которой я сейчас шла, была моя. Наполовину, правда. А вторая половина принадлежит Ленке, притащившей меня туда - моей лучшей, и, пожалуй, единственной подруге.

Только перед самым домом вспомнила про вещи, оставшиеся в парке. Ну да ничего - заберу позднее. Благо, что, наученная горьким опытом, позаботилась о том, чтобы домой попадать при любом раскладе. Ну. Как сейчас, например. Ключ у меня рядом с дверью припрятан. Кто не знает – где ни за что не догадается.

Дома я выдернула телефон из розетки, а потом, едва найдя сил, что бы сунуть голову под кран - смыть пыль, просто рухнула на диван. Спать! Спать и еще раз спать!

Но поспать толком мне не дали. Проснулась от разухабистого: «Эй, тролль, собирайся на йоль!...» под ухом. Протянув руку, вытащила из валявшегося рядом с диваном рюкзачка сотовый.

- Ну и где тебя носит? - донесся до меня издалека голос. - Я тебе звоню, звоню…

- Мам, - прохрипела я в трубку, - … дай поспать, я тебе попозже перезвоню.

Но матушка не унималась.

- Катька! Ты меня не рада слышать? Я по тебе скучаю, а ты!

- Мама, - прервала её я, - у меня была жуткая ночь, я тебе перезвоню, когда буду в состоянии. Прости. - и отрубила.

Вот уж матушка, как всегда в своем амплуа. Знает же, что с утра я, чаще всего, просто не дееспособна. Теперь нужно будет звонить и оправдываться, а если учесть, что звонок будет даже не просто междугородний….

Додумать я не успела. Перед глазами горел костер, а за костром в пламени, которое прозрачно накладывалось на синее небо, летел черный ворон. Вот он всплеснул крыльями, и уронил из лап искру. Искра, разрастаясь полетела вниз и разбилась о землю с ледяным звоном, который пронзил уши как иглой…

Дззззааа…Дзаааа…Дзааа…

Да что же это, в конце концов, такое!

Под ухом снова надрывался так и не выключенный сотовый. Продирая глаза, поднесла несносный аппарат к глазам. На экране высветилось сообщение от Ленки: Cito!

Cito!

Понятно. Моё присутствие необходимо в клинике. И быстро. Но ничего страшного - так, помочь разгрестись с острыми проблемами. Так что можно не бежать. Если было бы что то действительно срочное, то было бы слово Citissimo! А если бы совсем мрак, прибавилось бы Help!!!

Видно не судьба мне сегодня выспаться. Если подруга просит помощи, то придется шевелиться. Пока одевалась и гримировала синяки под глазами, старалась придумать - что делать с пропавшей из клиники кошкой. Если точнее - как обставить дело, чтобы никто не спрашивал - куда она пропала.

Раньше об этом думать сил не было.

* * *

Лунный свет отражается от жидкости мягкими бликами. Чашка в моих руках подрагивает и норовит расплескать содержимое. Я сижу на полу в лунном квадрате посреди круга, начертанного угольком на светлых половицах. По внешней черте начертаны непонятные знаки. Прохладный пол холодит обнаженную кожу. Страх и возбуждение покрывают тело темными пупырышками.

- Ну что же ты? Пей.

Я затравленно поднимаю глаза.

- Стра-а-ашно!

- Не бойся. Я рядом.

Я решаюсь и подношу грубую глиняную плошку к губам. Зубы глухо стучат о край. Питье, не оставляя вкуса, проскальзывает в желудок. Во рту становиться холодно. Язык немеет и сводит челюсти.

Выпущенная из рук плошка с невнятным всхлипом разваливается на несколько частей. Я охаю и заваливаюсь набок.

Тело скручивает судорога, и оно перестает слушаться. Нечаянно попавший под руку осколок оставляет на коже длинную царапину, от которой вдруг начинает расходиться волнами странное ощущение.

Я с ужасом наблюдаю, как на руке, вместо коротких светлых волосков, начинает пробиваться черная шерсть. Рука истончается, пальцы втягиваются, выпуская из себя изменившиеся и заострившиеся ногти. Когти!

Комната резко начинает увеличиваться, раздаваясь в стороны. Лунный свет становится нестерпимо ярким и бьет по глазам.

Кричу. Мой крик меняется вместе со мной. То, что вырывается сейчас из моего горла, мало похоже на человеческий. Оглушающие звуки ночи врываются в уши. Пересилив себя, сворачиваюсь в спасительный клубок. Успев заметить черный хвост, больше похожий на ершик, проваливаюсь в темноту…

Проснулась от запаха жарящихся оладий. Солнечный свет бьет в окно. Пылинки искрятся в лучах. Жмурясь, откинула одеяло. Села на лавке. Тут же рядом оказалась бабка с парящей кружкой в руках. Я отшатнулась от неё. Ночные воспоминания окатили, как ушат ледяной воды. Перевела взгляд с бабкиного лица на пол. Он был чист. Никаких следов. Поднесла к глазам руки. Покрутила перед собой – всё как обычно.

Бабка понимающе покачала головой и протянула мне исходящую паром кружку.

- Выпей, легче станет.

Я вскинула на неё глаза. Встретившись с успокаивающим взглядом, послушно взяла кружку из её рук. Травяной чай был терпок и прогонял страхи.

Со вздохом откинулась на подушку. Тут же на табуретке рядом с лавкой материализовалась миска с горкой оладушек и несколько плошечек с вареньем, медом и сметаной.

- Ешь. Набирайся сил. Теперь самое страшное уже позади. Дальше будет легче.

Я испуганно дернулась, уронив одеяло.

- Ты молодец, - подмигнула мне бабка, возвращая одеяло на место, – у тебя с первого раза получилось. И сейчас ты в порядке. Я-то по первости неделю отлеживалась

Всё еще не оправившись от потрясающей похвалы и ночных переживаний, принялась за оладьи.

Солнечный день лился в окно и обещал кучу приключений.

* * *

- А я правда была кошкой?

Бабка хмыкнула мне в ответ, продолжая раскладывать по расстеленному на полянке одеялу собранные нами травки. По её лицу прыгали тени от веток рябины, под которой мы расположились. Я нетерпеливо затеребила её. Она нехотя оторвалась от своего занятия и сняла очки. Строгие глаза воззрились на меня.

- Ты не веришь своим глазам? Своим ощущениям?

- Ну… было так странно. Необычно.

- Только это ты и должна помнить.

Она, снова нацепив очки, вернулась к своему занятию. Задумчиво перебирая чуткими пальцами соцветия, продолжила:

- Ты - то, кем себя ощущаешь. Всё зависит от этого. Если ты понимаешь, что ты человек – ты человек. Если видишь себя кошкой – становишься ею. И ничего странного в этом нет. Если умеешь.

- Но почему? Почему раньше, дома, я ходила на четвереньках, мурлыкала и терлась боком об ноги, то я оставалась человеком… а вчера я правда стала кошкой! Хоть не мяукала и не выгибала спину.

- Это просто. Раньше ты играла в кошку. Оставаясь при этом человеком. Ты была человеком, игравшем кошку. Как актер в театре. Актеры играют роль. Но человек на сцене никогда не станет Хлестаковым и Обломовым именно потому, что они на сцене. Играют роль. Они не соотносят себя со своим героем. Они просто вживаются в роль. Но они никогда не будут поступать так, как поступал их герой в своей повседневной жизни. Пусть даже проникнуться его жизнью и поступками.

- Но почему?

- Потому что играть человека и быть этим человеком – это большая разница. И не только человека. Вчера ты прониклась сущностью «Кошки». Именно «Кошки» - с большой буквы. Ты поняла её центр. Теперь тебе будет легче.

- Легче стать кошкой?

- Кошкой, собакой, птицей. Не имеет значения. Имеет значение только то, что ты поняла, как сдвигать центр своего восприятия на другой уровень. Только это важно. Остальное – шелуха.

Бабка поднялась с одеяла, оправила юбку.

- Давай, вставай. Пора нам перекусить. Собери веток для костра – чаю попьем.

- Ага… уже иду… только скажи сначала – кто такие эти… Хлестаков с Обломовым? Тоже оборотни?

* * *

Несмотря на раннее время, в приемной уже сидело несколько человек с питомцами на руках. Когда я взялась за ручку двери, ведущей в кабинет, в рукав мне вцепилась старушонка с тучной дворняжкой за у ног.

- Девушка, вы куда без очереди? Сейчас я должна! - торжествуя своим преимуществом, заявила она.

Я повернулась к ней:

- Бабуля! Вы ошиблись. Я - врач! - бабка тут же отцепилась, и начала заискивающе щебетать:

- Ой, дочка! Может, посмотришь сейчас мою Ладушку? А то так долго там принимают.

Судя по всему, сидела она, вряд ли дольше десяти минут. Но с такими лучше не спорить - всю душу вытянут. Поэтому я пообещала посмотреть её ненаглядную собаченьку сразу, как только накину халат. Но тут дверь распахнулась, и на пороге возникла Ленка.

- Кать, ты уже здесь? Пойдем быстрее -у нас небольшая проблема.

Бабка тут же встряла:

- Мне обещали сейчас нас принять! А то вы на полдня разговоры затеити, а моей Ладе помощь нужна - вон как хрипит. А вдруг она у меня тут помрет сейчас на руках? Помощи не дождавшись?

Судя по виду собаки, ей требовалась не наша помощь, а голодная диета. Дней, эдак, на десять. Но бабке это говорить было, естественно, бесполезно. Ленка, сделала в её сторону успокаивающий жест - сейчас вас примут, а мне состроила гримасу - пойдем быстрее. Пришлось послушаться.

Как только я закрыла за собой дверь, Ленка выпалила:

- Катьк. У нас проблема. Даже и не знаю что делать!

- Что случилось? - поинтересовалась я

- Ты сегодня утром, когда выходила, под ноги смотрела?

- А что случилось то? Ты толком объяснить можешь?

- У нас пациент пропал, - выдала подруга, - кошку я вчера привезла. Большую. Черную.

- Не видела я никакой кошки. И почему она была не в боксе?

- Да заняты все боксы! Решила оставить пока в коробке, в которой привезла! И не могла же она в воздухе раствориться! Ирка, когда выходила - входила, под ноги смотрела. Потому что эта зараза в себя пришла и очень шустро бегала. Но перед тем, как выходить, она кошку видела, а когда ты ушла, то зверюги и след простыл. Это же скандал! Ты что, не понимаешь?

А может, правда стоило сказать, что случайно выпустила? Нет. Надо было сразу - сейчас момент уже упущен. Тем более, что на наши голоса в приемную вышли Иришка с Шуриком, вторым нашим практикантом.

- Да не видела я вашей кошки! - шепотом, чтобы не услышали люди за дверью, закричала я. - Ни черной, ни полосатой, вообще никакой. Надо просто углы проверить, скорее всего спряталась где нибудь.

- Проверяли уже, - буркнула Ленка, - всю клинику обшарили. Нет её. Слушай, ты правда не видела? - уже примирительно спросила она.

- Да правда же.

Ленка развернулась к Иришке.

- Ну и что делать будем?

У Иришки затряслись губы. Сейчас разревется. Ну уж нет. Незачем девчонку обижать. Она тут совсем ни при чем, так что надо выручать.

- Слышь, Ленк. Оставь ребенка в покое. Если кошка уйти умудрилась, разве руганью её теперь вернешь? Надо как то выкручиваться, а не виноватых искать. Ты лучше скажи, что за животина была. И какие хозяева. Может, сможем миром решить.

- Ладно. Может, и сможем. С этой кошкой, если честно, анекдот сплошной.

Прикинь, звонит ночью какой то чудак, и говорит, что у него кошка пришибленная. И что совсем помирает. Приезжаю. Лежит такая… слушай! Куны отдыхают!. Вот помнишь, у тебя на фотке кошка есть? Что то типа нее. И история с ней какая то странная приключилась. Парень толком ничего не рассказал. Говорит, что только вот подобрал. Её, видите ли об дерево стукнули! Нет! Ты прикинь! Такую тушу-то! Я чуть не надорвалась, пока её из машины вытаскивала. Так что странная какая-то история получается.

Да. Странная история. Действительно. Не успела я обдумать ситуацию – не до того было. Но ведь кошка из меня достаточно большая получается, несмотря на мои «метр с кепкой» в человеческом виде. И на реакцию я пока не жаловалась. Что произошло-то?

Да и про фотографию мою подруга ой как некстати вспомнила. Правда там не я запечатлена… Ну да ладно… Сейчас у нас обрисовались другие заботы - Ленку-то угомонила, но вот как теперь объяснить моему сердобольному спасителю, что кошка испарилась в воздухе, не оставив никаких следов? И весьма не маленькая кошка.

- Слушай! Так это же выход! Кошка не хозяйская. Домой не пойдет. Может сказать ему, что она того… не выжила. Да и дело с концом.

- Катьк! Ты дура - нет? А если он её где встретит потом? Её же ни с кем не спутаешь!

- Ладно. Жертвую своей репутацией ради общего блага. Давай телефон этого парня. Я с ним сама поговорю. Надеюсь - договоримся. Так что не переживай заранее. А то я еще ту бабку с дворняжкой принять пообещала - она там сейчас под дверью от злости лопнет. Отмывай стенки потом. Да. Слушай. Ничего, что я у тебя такого завидного клиента отбиваю?

Закончить мне подруга не дала - замахала на меня руками:

- Забирай! Забирай! Такого добра не жалко! А у тебя как-то лучше с такими кадрами получается.

Еще бы не лучше, подумала я. Нужно только знать - что им надо. Остальное - пара пустяков

- И чем ты их только нейтрализуешь? - продолжала она. - Научила бы меня. А то иногда выть хочется от таких вот бабушек. Ладно. Телефон в журнале записан. И прости, что выдернула из дома, но тебе же всё равно не спалось.

Я про себя только пошипела. Даже и не поделишься ни с кем - что за ночка мне выдалась, и как мне “не спалось”. Ну да что теперь? Надо думать, как репутацию клиники спасать. Сама заварила эту кашу, самой и расхлебывать.

Тут дверь отворилась, и в приемную ввалилась громадная лохматая псина. Где-то на другом конце поводка затерялась хозяйка.

- Здравствуйте, - прощебетала она, - мы не опоздали на процедуры?

Пёс боком подвинул меня с дороги и пошел здороваться с Ленкой - просто ткнулся лобастой башкой ей в ноги. Подруга слегка попятилась, но напор выдержала:

- Тише, тише, Былей. Ты меня уронишь! Конечно не опоздали, - это уже хозяйке, - проходите, сейчас всё приготовим.

За дверью тут же замаячила бабка с собачонкой, явно замышляя устроить скандал. Так что Ленка с Шуриком быстро ретировались в процедурную. Иришка, сообразив, что инцидент исчерпан, попрощавшись, убежала. А я, показав на стул бабке, села за стол:

- Ну, рассказывайте, что у вас случилось.

Та не заставила себя долго упрашивать.

Минут через сорок, выжатая как лимон, выпроводила бабку за дверь. Умудрившись с ней не поругаться. Подруга посматривала на меня сквозь приоткрытую дверь с нескрываемой завистью - обычно с такими и за полтора часа не управишься, да еще и не угодишь так, что после неприятностей не оберешься. Шурик вообще светился таким восторгом, что я не удержалась - подошла, и щелкнула его по курносому носу - «Учись, студент!». Шурик не обиделся и предложил сварганить чаю.

Отказываться я не стала. Так как разговор мне сейчас предстоял тоже не из приятных.