Раскрашивая мир: сентиментальные боевики Тони Скотта [2/2]

Именно в «Сделке с Дьяволом» будет отчётливо виден переход режиссёра к новому методу повествования, к новым визуальным приёмам, к новому киноязыку, который он потом доведёт практически до совершенства.

В начале 2000-х дёрганная клиповая эстетика всё сильнее проникала в большое голливудское кино и Тони был одним из тех, кто понимал – развлекательные жанровые картины срочно нуждались в переосмыслении, в свежем подходе. Когда-то постановщик ворвался на сцену с «Лучшим стрелком», а теперь искал новые пути для своего творчества, для того, чтобы перенести зрителя по ту сторону экрана, чтобы изображение можно было чуть ли не потрогать руками.

Тем временем, где-то рядом, ещё один визионер Майкл Бэй, подсмотрев у Тони, тоже окрашивал свои картины в закатно-оранжевый и стальной синий. У него выходят «Плохие парни 2», «Остров», первые «Трансформеры».

Тони же продолжит экспериментировать со своим стилем и в 2004-м выпустит «Гнев», в который снова позовёт играть главную роль Вашингтона и снова не прогадает. В «Гневе» он замахнулся на лавры «Леона» и дюжины других фильмов, где главными героями были суровый мужчина и беззащитный ребёнок. Замахнулся и справился, выдав один из лучших боевиков нулевых.

«Гнев» (2004)

История про телохранителя и маленькую девочку, за которую он готов резать пальцы, стрелять из гранатомёта и беспощадно убивать, отчего-то вдруг приобретает невиданный масштаб, несмотря на свой простой, в общем-то, сюжет. И опять, как всегда у Тони, на первом месте оказывается человек – истерзанный жизнью, оказавшийся на обочине, но способный в нужный момент подружиться с 10-летней Дакотой Фаннинг, которая назовёт в честь этого большого неуклюжего грустного парня своего медвежонка.

Манера съёмки Скотта здесь идеально ложится на материал – эти прыгающие, дробящиеся кадры, вспышки, слоу-мо, расфокус, перемотка, размытые силуэты, тающие в раскалённом воздухе, фразы, появляющиеся в виде титров на экране, – всё это часть тщательно выстроенного грандиозного кинополотна, на котором режиссёр будто мазками вырисовывает встречу того, кто отчаялся и той, что вернёт его обратно к жизни.

Начав превращать кино в коллажи, Тони своими методами стал внезапно напоминать Уильяма Берроуза и Брайона Гайсина, которые то же самое проделывали сорок лет назад с текстами, разрезая их на части и собирая вновь, продолжая техники поэтов-дадаистов. Скотт точно так же, начав с «Гнева», будет экспериментировать с плёнкой, усиливать цвет, заниматься фотохимической обработкой и часто полагаться на случай, на импровизацию, на то, что во время всех этих манипуляций с материалом, случится магия. И магия случалась.

Внезапно переметнувшись из коммерции в авангард, британец вдруг оказался в уникальной позиции – он продолжал снимать дорогие развлекательные фильмы, но они неожиданно стали больше походить на видеоарт, в который кто-то случайно добавил взрывы, перестрелки и голливудских звёзд.

И по прошествии времени, наверное, именно «Гнев» во всей карьере Тони Скотта можно назвать самой значительной работой, в которой его идеи, визуальный стиль, персонажи и настроение сложатся воедино, в почти идеальную композицию.

«Гнев» и последующее за ним «Домино» так и хочется объединить в пару – именно в них режиссёрское мастерство Скотта достигает невиданных высот. Man on Fire кажется пробой пера, разминкой перед тем, что Тони вместе с командой сотворят всего лишь год спустя.

Феноменальное «Домино» (2005), которое было обругано и критиками, и зрителями – апофеоз всего творчества британца, не фильм, а несущаяся без тормозов картинка, сплошной эксперимент с формой, настоящий визуальный аттракцион, в котором каждый кадр словно нарисован импрессионистом, а каждый цвет будто написан красками.

«Домино» (2005)

Избитая героиня, которую играет Кира Найтли, сидит в допросной, курит сигарету, напротив – Люси Лью. Домино рассказывает историю – про золотую рыбку, монетку и кучу денег, которые куда-то пропали. История петляет, вьётся, рассыпается на части, а ненадёжный рассказчик может запросто послать зрителя куда подальше.

Сценарий к этому безобразию написал Ричард Келли, ответственный за «Донни Дарко» (2001). Тони Скотт прочитал его «Сказки Юга» (ещё одно фантасмагоричное безумие), восхитился и решил доверить молодому автору свой проект. Тот привнёс в текст апокалиптичные нотки, которые явно ощущались в его режиссёрских работах, и вот на экране вместо унылого байопика разворачивается хаотичная притча о падении западной культуры.

Взяв за основу реальную биографию охотницы за головами Домино Харви, не дожившей до премьеры фильма, Тони превращает её в миф, в несущуюся на всех парах сказку, которую кто-то прокручивает на ускоренной перемотке. Здесь он с упоением режет плёнку на мелкие кусочки и соединяет их вместе, накладывает друг на друга, обеляет, высвечивает, придаёт глубины и контрастности, а затем снова режет, превращая всю свою картину в проносящийся перед глазами смутный сон об одной очень безумной жизни.

А уже потом, в «Дежавю» (2006) Скотт на первых же кадрах покажет невероятно красивый взрыв огромного парома, чтобы заставить следующие два часа героя Дензела Вашингтона расследовать причины этого жуткого теракта.

Фильм снимали в Новом Орлеане четыре года спустя после 11 сентября и почти сразу после разрушительного урагана «Катрина», в 2005-м практически полностью уничтожившем город. Сценарий, в котором агент АТФ пытается предотвратить катастрофу, удивительным образом накладывается на реальную жизнь.

«Дежавю» (2006)

«Дежавю», вообще, немного особняком стоит в карьере Скотта – во-первых это полноценная фантастика, а, во-вторых – тут слишком много сентиментальности для многомиллионного блокбастера, даже по меркам самого Тони. Влюбившись в погибшую девушку, детектив Даг Карлин с грустными глазами вдруг обнаруживает, что может её спасти с помощью сверхсекретной правительственной аппаратуры.

В одном из лучших эпизодов фильма, герой несётся за призраком из прошлого по трассе, а потом, на одно мгновение, посмотрит ему прямо в глаза. Устанавливая связь между двумя временами, Тони будто предаётся романтической мечте о том, что можно вернуться назад и всё исправить. Отменить катаклизм, спасти чужие жизни, заставить снова дышать симпатичную незнакомку.

Важные слова, составленные из букв-магнитов на холодильнике, фраза: «До встречи вчера», песня «Don’t Worry Baby» – и громоздкая картина, которая вроде бы не должна представлять из себя ничего особенного, вдруг складывается и очень сильно западает в память.

Карлин в какой-то момент разумно скажет: «Не всё в мире физика». Вот и для фильмов Тони это отлично подходит, ведь за всеми этими вспышками, клиповой эстетикой, взбешенной камерой, всё же прячется человеческая душа, обычные люди, которые посреди всех этих восхитительно поставленных перестрелок и настоящих взрывов, не забывают о том, что должны чувствовать, любить и улыбаться.

– А что, если ты должен сказать кому-то самое важное, зная, что тебе никто не поверит?
– Я бы рискнул.

В «Опасных пассажирах поезда 123» (2009) и «Неуправляемом» (2010) Тони сделает героем человека из рабочего класса, который вдруг оказывается не в то время и не в том месте. Диспетчер, отвечающий на звонок террориста, или же машинист, способный остановить несущийся поезд смерти – обоих опять играет Вашингтон, который для позднего Скотта, видимо, являлся своеобразной музой.

В одном фильме британец сумеет превратить разговор двух парней в напряжённую дуэль, в другом – устроит гонки на локомотивах.

«Опасные пассажиры поезда 123» — вольный ремейк картины 1974-го года, а «Неуправляемый» был признанием в любви к старомодным и реалистичным фильмам-катастрофам. Эти две картины ещё раз доказывают, что Тони обожал 70-е, из которых он черпал большинство идей для своих сюжетов.

Последние свои фильмы режиссёр посвятил поездам – так же, как когда-то он посвящал фильмы самолётам, подводным лодкам и спорту. Эти огромные грохочущие махины, несущиеся через всю страну или под землёй, в какой-то степени напоминают самого Тони – человека, несмотря на сменившийся век и вкусы зрителей, всё так же упорно, снимающего большие, дорогие и местами глуповатые боевики, в которых обложка могла каждый раз выглядеть немного по-другому, но то что внутри – оставалось неизменным.

Скотт, несомненно, был технофетишистом – эти изящные самолёты, колонны джипов, полицейские машины, авианосцы, вертолёты, поезда. Техника в его фильмах была не менее важна, чем ведущие актёры, а снимал он её с любовью — может, чуть меньшей, чем людей.

Но при этом Тони отлично работал со звёздами, не превращая их роли в банальные приевшиеся образы. Недаром у него снимались Дензел Вашингтон, Роберт Редфорд, Джин Хэкмен, Кристофер Уокен, Роберт Де Ниро. Он как-то умудрялся посреди насыщенного экшена найти место для остановки, для умиротворённой сцены, для перекура, чтобы в момент тишины просто взглянуть на заходящее солнце. Наверное, за это они его и ценили.

Свои фильмы он заливал немыслимым количеством света, понимая, что свет – такая же основа кино, как и движение. Он до последнего снимал на плёнку, превращал свои картины в джазовые импровизации, в которых вместо нот сплетались друг с другом в безостановочном ритме кадры.

Его творчество окажет влияние на целую плеяду авторов – без Тони Скотта не было бы Майкла Бэя, Саймона Уэста, Кэтрин Бигелоу, Дэвида Эйра и всех тех блокбастеров нулевых, которые теперь уже сами – часть истории.

Пройдя путь от студента художественной школы до человека, придумавшего стиль современного экшена, он, несмотря на все свои достижения, так и оставался в тени. Когда другие устраивали планетарные катастрофы и космические баталии, он по-прежнему держался за маленькую фигурку человека, за приземлённые сюжеты, за лица, на которых отчего-то подолгу задерживал камеру.

В последние годы, когда ему было уже далеко за шестьдесят, Тони нисколько не утратил резвости, силы духа, режиссёрского мастерства. Многие авторы к этому периоду в жизни уже впали бы в маразм и начали снимать откровенную чушь, но он по-прежнему отлично знал своё дело, эффектно пускал с рельс поезда, блестяще работал с камерами и плёнкой, не полагался на компьютерную графику и главное – не изменял своему уникальному взгляду на кино, который, особенно сегодня, начинаешь ценить ещё сильнее.

На самом деле, его карьера – пример для подражания. Да, были в ней и неудачи, и провалы, и творческие застои. Но он всегда оставался невероятно продуктивным, продолжал снимать практически без остановки, нёсся вперёд, мчался на всех парах, совсем как его упрямые герои.

Каждый раз критики обрушивали на Скотта тонны негативных рецензий и топили его фильмы низкими баллами, а он в ответ и в ус не дул, улыбался и просто делал своё дело, твёрдо стоял на своём.

И несмотря на то, что сменил профессию, в душе он всегда оставался большим художником, большим поэтом, который вместо того, чтобы писать стихи и рисовать картины, вдруг наглядно доказал, что о низком можно говорить красиво, что банальность можно подавать со вкусом, что треш, если постараться, можно действительно превратить в настоящее искусство.

И, так же, как и великий Джеймс Браун в короткометражке «Сделка с Дьяволом», сам Тони наверняка мог бы сказать про себя и про всю свою насыщенную карьеру, запросто и абсолютно честно:

Я променял рассвет на закат. Вот что я сделал.

Автор Иван Провоторов