У меня в детстве была подруга Т. Мы дружили с ней не столько из любви друг к другу, сколько из-за вынужденных обстоятельств. Мы даже скорее ненавидели проводить время вместе, но почему-то иногда забывали об этом. Но история о другом.
 В детстве мы очень часто шутили друг на другом и запугивали всякими байками. Смеха и паскудства ради.
  Однажды, когда мы с ней заперлись ночью в её комнате с пугающими куклами, она открыла мне чужой страшный секрет. Она рассказала мне, что у её подруги развязался пупок и внутри осталась чёрная дыра. 
 Я спросила настороженно: «Как он развязался? Оттуда же всё выпало, наверное?!» 
А она, в свою очередь, ответила мне уверенно и бегло: «Не знаю, наверное. Её в больницу положили. И дырку зашили. Теперь у неё пупок торчит, и вообще, завязан теперь правильно, наружу!
 Я с ужасом осознала, что мой пупок завязан вовнутрь. То есть неправильно. И решила спросить у юного грамотного специалиста по пупкам, сколько мне осталось жить и какая же участь меня ждёт? И что делать, если он развяжется? 
 Она загадочно промолчала и посмотрела в окно, пытаясь в ночных пейзажах найти взрослый осмысленный ответ. 
– Т., я же не умру? – тороплю её я.
– Не знаю,– отвечает она также напуганно. 
 А потом трясёт головой, отгоняя страшные мысли, берет меня за руку и говорит: 
– Ну ладно, пойдем! У меня шоколадное молоко есть. А потом будем смотреть мультики. 
 Спустя несколько лет я всё ещё верила в эту байку. И даже нашла ту самую её подругу, пережившую черную дыру в своем детском животе. 
 Не задавая ей лишних вопросов, я попросила её поднять футболку и показать, что стало с её чёрной дырой! Она оперативно подняла футболку, взяла мою руку и надавила моими пальцами на свой пупок, где торчало что-то выпирающе аномальное. Вероятно, грыжа. Но тогда я о таких диагнозах не знала. И в самых ярких красках представила, как торчали её кишки наружу, и как смелые врачи появившиеся из ниоткуда быстренько собрали всё в конвертик, как маленький хинкали.
 Прошло много-много лет. Мне так и не удалось ни с кем обсудить эту стыдную, детскую пугалку. И я по сей день, несмотря на свой развитый и уже не детский интеллект, испытываю к животу неприязнь и стараюсь лишний раз не трогать неправильные пупки. Вдруг развяжутся! А у меня даже шоколадного молока нет...