Пусть бегут неуклюже…
Навеяно творчеством Джейсона Парджина ("Дэвид Вонг"). Вычитка: Sanyendis.
‑ Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…
До отвращения жизнерадостная мелодия так и ввинчивалась в уши. Максим, тихо застонав, похлопал ладонью по прикроватному столику. Когда-то ему казалось забавным установить на будильник песенку доброго крокодила из детского мультика. Чёрт, как же болит голова! Это всё Вадик. Печень у него, что ли, железная? Надо же было предложить запивать пиво коньяком. «Повышать градус можно, главное, чтобы дуга была плавная…»
Рука, наконец, наткнулась на телефон, будильник затих. Откинув в сторону чуть влажное от пота одеяло, Макс пробурчал:
‑ Маринка! Маринка, вставай, снова ведь опоздаешь!
Ну и соня, поймал он себя на недовольной мысли. Другая, может, уже давно бы на ногах была – завтрак готовила, убиралась или что там ещё положено по дому делать.
‑ Ну и ладно, хрен с тобой. Мне на работу пора!
Но фигурка что надо, не отнять… Наклонившись, Максим поцеловал спящую девушку – и тут же брезгливо отпрянул. За неожиданно холодными, липкими губами подруги что-то неестественно, механически шевельнулось. Он с трудом подавил инстинктивный порыв вытереть ладонью рот.
‑ Эй, ты в порядке?
Он потряс девушку за плечо. Рука девушки безвольно и как-то вяло соскользнула на одеяло, голова перекатилась по подушке. За подрагивающими веками полузакрытых глаз виднелись тонкие полоски белков. Маринка тихо вздохнула во сне и издала негромкий звук, словно собиралась сглотнуть. По её горлу прокатился небольшой бугорок, рот приоткрылся, и Максим впервые в жизни понял, что означает выражение «волосы поднялись дыбом». Две тонкие чёрные лапки, покрытые густыми волосками, показались в уголках рта девушки. С влажным звуком глазные яблоки утонули в глазницах, а потом, провернувшись, вывалились на кровать; за каждым тянулись расправляющиеся пучки сегментированных паучьих конечностей.
Дико завопив, Максим, развернувшись, бросился к двери. Нога, как назло, подвернулась на прикроватном коврике (сколько раз говорил дуре, чтобы убрала!). Падая, он успел почувствовать, как смыкаются на голой лодыжке холодные пальцы существа, которое ещё вчера было его девушкой…
###
‑ Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…
Максим подскочил в кровати. Со лба катился пот, руки ощутимо дрожали, сердце, кажется, готово было выпрыгнуть из груди. Чёртов будильник. Чёртова жара. Чёртово пиво… Приснится же такое. Он тревожно покосился на спящую рядом подругу.
‑ Марин, Маринка! Спишь?
Из-под вороха тёплых не по сезону одеял показалась взлохмаченная русая голова.
‑ Уже нет, твоими стараниями. Ты псих, в курсе? Всю ночь во сне бормотал что-то, а под утро пинаться начал. Нажрался, так ложился бы на диване.
‑ Да ерунда, просто кошмар приснился. Да такой натуральный! Ну-ка…
Максим осторожно потрогал губы девушки, игнорируя недоумённый взгляд.
‑ Нет, точно просто кошмар. Брр… Ладно, я на работу, не скучай без меня!
Кое-как приведя себя в порядок, Максим подхватил рюкзак с ноутбуком и направился к лифту. Ржавое чудовище, подумал он. И кто только додумался установить в новом доме такого динозавра? Железные решётки, сквозь которые видно проплывающие мимо кирпичные стены, дрожащий пол, гудящие от напряжения тросы. Такой лифт уместно смотрелся бы разве что в каком-нибудь доживающем последние деньки советском НИИ. Покачав в очередной раз головой, он зашёл в кабину, вручную задвинул за собой дверь и нажал на изъеденную временем цифру «один». Лифт со скрежетом тронулся вниз.
Хотя… С каких это пор лифт так скрипит? Они с Маринкой переехали в этот район меньше года назад, вскоре после того, как застройщик сдал наконец-то дом. Будущее семейное гнёздышко, как они шутили – если, конечно, дело дойдёт до свадьбы. И лифт… Максим потряс головой, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. Лифт в доме тоже был совсем новым. Он вспомнил висевшее в кабинке зеркало во всю стену.
Макс оглянулся по сторонам. Он давно уже должен был приехать на первый этаж! Словно отзываясь на его мысли, пол дрогнул, и стены за ржавой решёткой заскользили быстрее, ещё быстрее… Пытаясь удержаться на ногах, Максим ухватился за поручень, но тут же в панике отдёрнул руку – холодный металл под пальцами подрагивал, словно живой, и слегка проминался. Дребезжание лифта и свист разматывающихся тросов сливались в высокий вой. Дверь кабинки пронзительно заскрипела и пару секунд спустя унеслась куда-то вверх, увлекаемая потоком воздуха. Скорчившись на дне, Максим с ужасом наблюдал, как на глазах расширяются пазы в стенах, как куски металла улетают в пустоту. Стены шахты пропали; крошечная площадка лифтовой кабины падала, окружённая океаном голодной темноты, в которой далёкими звёздами перемигивались крошечные красноватые огоньки.
«Не может быть, это всё сон! Это всё сон, я хочу проснуться! Проснуться! Ну же!.. – Максим зажмурился, до хруста сжимая кулаки. – Просыпайся! Просыпайся! Давай!»
Одно из красных пятнышек стремительно приближалось. Перегнувшись через край, Максим понял наконец, что это такое.
Чей-то изучающий глаз.
– Аааааа!
Алое сияние разлилось вокруг.
###
– Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…
– Аааааа!
Разрывая горло криком, Максим подскочил на кровати. Рядом что-то недовольно проворчала Маринка. Не просыпаясь, девушка подтащила к себе подушку и накрылась с головой. Тьфу ты… Неужели просто сон? Пытаясь выровнять дыхание, Макс медленно разжал сведённые судорогой пальцы; на ладонях остались багровые отпечатки глубоко впившихся в кожу ногтей. С такими снами… Интересно, что сказал бы по этому поводу дедушка Фрейд? Пожалуй, к чёрту лифты – сегодня можно и по лестнице спуститься.
Дорога в офис прошла без приключений, остатки сна выветривались из головы. Скинув куртку, Максим едва успел добраться до своего стола, как навстречу метнулась Светка-Подберёзовик. Девушку, весьма, кстати, миловидную брюнетку, прозвали так после корпоратива, на котором та, слегка перебрав, на спор съела упомянутый гриб сырым. К счастью, эксперимент обошёлся без последствий – не считая намертво приклеившегося прозвища.
– Макс, ну где ты ходишь? Ты на часы, на часы смотрел? Все уже собрались, тебя одного ждут!
– Собрались? – Максим недоумённо потёр рукой лоб. – Куда собрались?
– Ты что, смеёшься, да? Прикалываешься? Нашёл время! Давай, ноги в руки, и выступать!
Выступать? Максим бросился следом, на ходу пытаясь вспомнить, кому и о чём он должен сегодня рассказывать. Память, как нарочно, отказывалась выдавать хоть что-то осмысленное, подбрасывая совершенно бредовые картины: женские губы с паучьими лапками, плавящийся в ладонях металлический поручень, красный глаз со сжатым в точку зрачком...
Впереди показались высокие деревянные двери; Максим вспомнил, как коллеги за глаза посмеивались над боссом, заказавшим в конференц-зал почти трёхметровые резные ворота, иначе не скажешь, из морёного дуба. Подберёзовик вдруг опустила руку ему на плечо:
– Ни пуха, Макс. Держись, ты всё поймёшь, я верю. Не забывай…
Замолчав на полуслове, она несколько секунд серьёзно смотрела ему в лицо.
– Я в тебя верю.
Невесело улыбнувшись, девушка развернулась и бросилась бежать обратно по коридору; её силуэт мелькнул на фоне далёкого витражного окна, освещённого закатным солнцем, и исчез.
Максим повернулся к двери и повернул узорчатую ручку в форме головы диковинного зверя. Огромный зал встретил его тишиной и полумраком; над рядами стоящих вокруг овального стола кресел, развёрнутых спинками к входящим, виднелись затылки коллег.
– А вот и наш герой! Просим, просим! Проходите к микрофону, чего же вы встали на пороге?
Шеф. Тучная фигура Вениамина Константиновича застыла в одном из углов, рядом с колышущимися стенными портьерами, украшенными модным в этом сезоне узором в красно-фиолетовую клетку. Фалды сшитого на заказ чёрного сюртука опускались почти до лодыжек. Мужчина приглашающе махнул рукой; его лицо, полускрытое тенью, так и излучало гостеприимство.
Изо всех сил стараясь шагать медленнее, Максим двинулся вперёд, судорожно пытаясь собраться с мыслями. Коллеги, сидевшие вокруг стола, молча провожали его взглядами. Двенадцать человек. Двенадцать – и ни человечком больше, как любил шутить шеф. Счастливое число…
Максим вдруг остановился. Двенадцать? Но ведь их в отделе было всего пятеро – не считая «дяди Вени», как любил называть себя шеф, будучи в хорошем настроении. И работу они обычно обсуждали по-простому, в курилке…
– Ну что же вы, голубчик, замерли? Никак вспомнили что-то важное?
Конец фразы утонул во влажном жужжании. Максим рывком поднял голову – взметнувшиеся в воздух фалды нелепого сюртука шефа трепетали, напоминая матово-чёрные надкрылья огромного жука.
– Мы так долго ждали вас, правда, коллеги?
Макс с ужасом оглянулся по сторонам. Безучастные лица сидящих за столом людей трескались, будто тонкие фарфоровые маски, и из трещин начинали сочиться серые дымные пряди, двигавшиеся по полу в его сторону. Тонко взвизгнув, он бросился к двери.
– Бегать запрещено по соображениям техники безопасности, молодой человек!
Седые пряди захлёстывали ноги, замедляя движение, не давая сделать очередной шаг. «Неужели снова сон? Проснуться! ПРОСНУТЬСЯ!!!»
Туман застилает обзор…
###
– Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…
###
Холёная ладонь опустилась на подлокотник мягкого кресла.
– Весьма изобретательно, стоит отдать тебе должное. Надолго его ещё хватит?
– Ещё с полтысячи раз, может, чуть больше. Потом, пожалуй, дам немного отдохнуть. Кстати….
– Хм?
– Ты ведь знаешь, я обязан дать ему шанс, таковы правила. Так вот, чтобы освободиться, ему достаточно просто пожелать заснуть. Заснуть, а не проснуться, понимаешь?
Над столом звучит раскатистый смех.
Комментарии