Привет, Вомбатяни!) Или Вомбратюни?)Попробую и я выложить здесь что-нибудь из своего творчества, вдруг кому-то понравится! Небольшой  фантастический рассказик:

Девятьсот одиннадцатый кабинет

"Если иногда человек не терпит неудач, значит, он не бросает вызов самому себе."

Алексей поднимался на девятый этаж старого бизнес-центра. В руках он вертел телефон, чтобы в любой момент подсмотреть номер кабинета, хотя и так прекрасно его помнил.

«Девятьсот одиннадцать», — думал он, — «Как порш, хех. Спокойно старый, только не пошути так. Не поймут же!»

Быстро прошёлся по протёртому линолеуму вдоль видавших лучшие времена дверей. На каждой висели таблички: «Консалтинговое агентство o.b.Money», «Турфирма Oceanic Flight 815», «Склад беспроводных наушников NGPlus».

Всё не то, ведь звонили и приглашали на работу в автосервис, где-то здесь должен был находиться их офис. Так, и где же... Ага! Вот и девятьсот одиннадцатый кабинет.

— Твою ж... — прошептал Алексей, глядя на полую дверь. Он понял это по вырезкам, прикрытым стеклом, за которым виднелась длинная цепочка из десятков шестерёнок разного размера. Самая большая никак не меньше автомобильного колеса, а самая маленькая, — присмотрелся Алексей, — точно устанавливалась пинцетом.

В центре этой механической кавалькады красовалась позолоченная шестерёночка, украшенная витиеватыми надписями на разных языках. На русском она гласила: «Войти поможет стук мотора».

— Мотор стучать не должен! Ну и шутки у них, — хмыкнул Алексей, а сердце вдруг забилось быстрее. Рука предательски вспотела. Повернув ручку, он толкнул дверь, но не тут-то было. Шестерни лишь бряцнули зубцами, не пуская гостя.

«Заперто?! Лёха, соберись!» — он судорожно разблокировал телефон и прочёл заранее открытое СМС.

— Ага, ага... Комплекс тот, этаж тоже. Кабинет девять-один-один, — бурчал он. — Будьте как дома! Шутники, блин. Куда там постучать-то надо?

Алексей по старой привычке отстучал по двери ритм: тук-тук, ту-ту-тук, ту-ту-ту-ту, ту-тук.

— Эй, ты, дара-рам, выходи со мной на связь, — тихо гнусавил он, как делал уже тысячу раз, пытаясь достучаться до товарища по съёмной квартире, постоянно застревающего в душе. Не прошло и секунды, как шестерёнки послушно закрутились, издавая приятный гул. Звонко щёлкнула щеколда, дверь отворилась.

Алексея встречал статный лысеющий мужчина в пиджаке с закатанными рукавами. Его густые усы контрастировали с тонкими, сжатыми в сдержанной улыбке губами.

— Ком райн, биттэ, — кивнул тот и вытянулся в полный рост, звонко щёлкнув каблуками. — Вы, верно, герр Алексей?

— Точно так, хэ! Вот, по объявлению пришёл.

— Прошу! — сказал мужчина и радостно окинул рукой помещение.

Именно помещение, — язык не поворачивался назвать «это» кабинетом. Широченный стол для переговоров был завален чертежами с изображением каких-то цилиндров, трубок и шестерёнок. Поверх чертежей и схем лежала толстая жёлтая папка с кучей бумаг, на ней поверх слов «Дело номер» красовалась выведенная от руки надпись «Трифонов Алексей Викторович» и его фотка в халате, кажется, медицинском.

«Чёрт возьми, откуда у странного мужика столько компромата?!» — по телу Алексея пробежали мурашки. Стараясь отвлечься, он мотнул головой и рассмотрел комнату. Слева стоял шкаф с моделями машинок разных размеров и цветов. Справа расположился настоящий автомобиль. Правда, он оказался частично закрыт моделью двигателя. Чересчур громоздкого и, судя по всему, безнадёжно устаревшего.

А ещё чуть дальше виднелась пыльная конвейерная линия.

К такому Алексей точно не был готов. Тесты — хоть сто, курьёзные вопросы — да хоть двести. Мало, что ли, видео на Ютубе пересмотрел? Но здесь же грёбаный музей! Куда он вообще попал? Это HR агентство или что?

— Воу, — только и смог выдавить Алексей, ошеломлённо уставившись на автомобиль. — Это жук?

— Сами, вы, Алексей, жук. А это — Вольксвагн Кэфё.

— Ого...

Мужчина отошёл к окну, достал из брюк фляжку, сделал глоток и скривился.

— М-мда. Что же, приступим к собеседованию, — сказал он и сел за стол. Алексей последовал примеру и аккуратно устроился напротив.

Мужчина вытянул из внутреннего кармана очки в тонкой оправе, нашёл в папке нужный листок и кивнул своим мыслям:

— Так, вы пишите, что работаете в скорой помощи. Почему решили уйти?

— Хэ, да всё банально — устал я. Мне 35 уже, не вывожу смену.

— Что-то со здоровьем?

— Да нет, просто... — вздохнул Алексей. — Устал морально. Иногда буквально без отдыха выхожу на вторую смену, потому что боюсь, что могу не успеть спасти чью-то жизнь! А люди не понимают, думают, мол я угробить их хочу, когда на очередном выезде отказываю в уколе без показаний. У меня сердце болит за людей, стараюсь помогать им, как когда-то помогли мне, а в ответ столько злости и безразличия... Не могу больше. Уж лучше в машинах копаться, — усмехнулся он. — Они урчат порой, но я чувствую, что по-доброму!

— Угу, — мужчина медленно кивнул и сделал пометку в деле. — То бишь сердечко всё же беспокоит? Работа у нас сложная, знаете ли.

Алексей откинулся на спинку и с гордостью сказал:

— Здесь всё в порядке! Закаляюсь, бегаю, боксом занимаюсь! Уже не такой шустрый, как раньше, но вы не беспокойтесь, в тачках ковыряться — много здоровья не надо!

— В тачках — да... — протянул мужчина и задумчиво постучал по столу костяшками пальцев. — Скажите, у вас есть медицинское образование?

— Так да, врач я! Хирург в областной больнице! Был... А фельдшером последние годы на буханке гоняю, так это... платят больше...

— Я слышал другое. Может быть, вы что-то запамятовали?

Алексей отвёл взгляд, делая вид, что рассматривает крайне интересное масляное пятно на побелённом потолке. И как оно туда попало, интересно?

— Герр Алексей?

Тот вскинул брови, посмотрел в глаза собеседника и стал рассказывать:

— Пьяный был. Сел за руль. Попал в аварию.

Слова вырывались изо рта резко, возвращая в тот проклятый вечер. Воспоминания приносили страдания.

— Дурак, да, знаю! Убить людей мог, знаю! Но размотался один, никого не задел. Меня фельдшера по кусочкам собирали. Вся кожа в рубцах, ожоги, пробитое лёгкое. Я за свою глупость сполна заплатил! — выпалил Алексей.

Он глубоко вдохнул, задержал дыхание, почувствовал стук сердца в ушах, затем медленно выдохнул и потряс руками. На предплечьях выступили набухшие от напряжения вены. Переведя дух, он продолжил:

— Как в себя пришёл через полгода — вышел на работу, а меня в фельдшера разжаловали. Плевать они хотели на образование и заслуги. Либо так, говорят, либо катись к чёрту, пьянчуга. А дальше вы в курсе, не задалась у меня карьера.

— Интерресант, — кивнул мужчина. — Зарплатные ожидания как в резюме?

Алексей вспомнил, как советовали отвечать на этот вопрос диванные эксперты с Ютуба, но после такого эмоционального всплеска буквально сдался. Все эти ужимки, прыжки. Противно. А хочется, чтоб было по-человечески, по-настоящему.

— Ну, я там пятьдесят написал, но, чесслово, мне и сорок можно, лишь бы на жизнь хватило. С машинами люблю возиться, а из СМП уйти хочу поскорей.

Мужчина молча встал, отошёл к конвейерной линии, и принёс оттуда нечто похожее на металлический надувной шар, или перевёрнутую грушу с выпирающими поршнями, как у маленького двигателя внутреннего сгорания. Положив странный двигатель на стол, небрежно стукнул по нему: «ту, ту-ту-ту, ту, ту-ту».

Груша открылась.

— Ничего себе! — Алексей прильнул к столу, с искрой в глазах разглядывая литые конструкции труб, клапанов, шестерней и маленький, почти игрушечный, ремень ГРМ. — Как кукольный домик, только для настоящих мужчин!

— Сможете разобраться в работе сего агрегата — удвою ставку.

— Разберусь, не вопрос! — обрадовался Алексей и тут же с недоверием сощурился. — Удвоите ставку? Восемьдесят тысяч? В чём подвох?

— Сто, Алексей Викторович. На период обучения, так сказать. А подвох... мне нужен свой человек, который не боится трудностей, знает анатомию и...

— И?

— И сможет перебрать мотор, не заглушая его. Только не пугайтесь, — мужчина присел напротив Алексея и расстегнул рубашку, проведя рукой по солнечному сплетению. «Ту, ту-ту-ту-ту, ту-ту-ту», — простучал он по груди и в ней с тихим щелчком открылось маленькое окошко, за которым гудели довольно быстро вращающиеся шестерни; поднимались и опускались поршни в цилиндрах.

— Ебучие пироги! — вскрикнул Алексей, невольно вскакивая и смещаясь назад. Кресло опрокинулось на спинку, а сам он, чуть было не упав, длинным прыжком отскочил к двери и дёрнул за ручку. Та не поддалась.

Мужчина молчал и с ухмылкой наблюдал за реакцией.

— Что за фокусы?! — громко спросил Алексей. — Зеркала?!

— Найн, — ответил тот, надменно улыбнувшись. — Расслабьтесь, герр Алексей, я же не собираюсь с вами драться!

Только сейчас Алексей осознал, что стоит в боксёрской стойке и мерно покачивается.

— Рефлексы, — буркнул он и осторожно подошёл поближе, рассматривая сердце. — Хэ, вот эт да-а! Только что ж не было ни щели...

Модель несколько отличалась от той, что на столе. Цилиндров всего три. Расположение шестерней слегка смещено, но металл и размер тот же.

Виртуозно сняв ремень, мужчина открутил несколько болтов, удерживающих шестерни и выложил их на стол, запачкав папку с резюме моторным маслом. Затем, не глядя сунул большой палец внутрь механизма, и принялся работать им, поддерживая вращение цилиндров. Мужчину нисколько не смутила медленно отвисающая челюсть Алексея. Буднично насвистывая простенькую мелодию, он снял с принесённого образца новые шестерни и, сложив зубцы одной рукой, вставил на место.

Финальным аккордом мелодии стал любовно прилаженный ремень ГРМ.

— Браво! — Алексею только и оставалось, что аплодировать, когда дверца с тихим щелчком затворилась, скрывая любые следы вмешательства. — Почему не в виде сердца?

— Дизайн должен быть функциональным.

— А это... это законно?

Морщины на лбу мужчины разгладились, и он усмехнулся:

— Не очень! Металлоискатели недолюбливаю, а МРТ — мой злейший враг, если понимаете о чём я, — подмигнул он.

Алексей хлопал глазами, находясь в шоке от увиденного.

В голове вертелся только один вопрос:

— Но зачем нужен я? Вы и сами неплохо справляетесь.

— О, майн либа фрройнд! Даже с таким, не побоюсь этого слова, кунствёрк — произведением искусства, я не вечен! Мне нужна смена, и всё указывает на вас, Алексей. К сожалению, мои старые фройндэ, придумавшие первые версии сердец, давно почили.

— Насколько старые?

— Не забивайте голову, Алексей. Моих друзей звали Рудольф и Николаус. Вы должны быть им благодарны, что добирались до нашего захолустья не пешком.

— Какие-то нерусские имена. Немцы шоль?

— Вы очень проницательны. Икь хайсе, Фердинанд, — мужчина встал, щёлкнул каблуками и протянул руку.

— А-а, — растерялся Алексей и с опаской пожал руку, словно боясь обжечься. — Так эт самое, чёж вы в России-то забыли, Фердинанд?

— Вы не поверите, но именно здесь наши изобретения пользуются широким спросом. Никто больше не согласится устанавливать в груди ДВС. А тут тебе и новое сердце и курить больше не надо — все лёгкие в дыму. Хе-хе. Их мы, кстати, тоже меняем. Постсоветское пространство идеально подходит для нашей айн вэнихь незаконной индустриализации человеческого организма. Так что дерзайте, герр Алексей!

— Хэ... — протянул тот, почёсывая макушку.

— Ну, что ж, дорабатывайте две недели и жду вас в девятьсот одиннадцатом кабинете с надписью Порше. Ах да, не забудьте на выходе ваше личное постукивание.

Алексей попрощался, дёрнул дверь за ручку, но не тут-то было. «Тук-тук, ту-ту-тук, ту-ту-ту-ту, ту-тук» и дверь отворилась сама.


Спускаясь с девятого этажа, Алексей находился в недоумении. В голове роилось столько мыслей и вопросов, что ни один не удавалось поймать и обдумать.

Почти спустившись на первый этаж, вдруг задумался, а не почудилось ли ему всё это? А стоит ли возвращаться к странному мужичку, чей голос всё время общения казался таким знакомым?

Оказавшись на первом этаже, он нервно настучал по карману с ключами привычный ритм: «тук-тук, ту-ту-тук, ту-ту-ту-ту, ту-тук!»

Под футболкой послышался тихий щелчок.