Волна постов про поезда уже схлынула, но я-таки подкину вдогонку.

Мне как-то не везёт с поездами. Не знаю, всегда так было, или в детстве обходилось как-то. Из поездок в малосознательном возрасте помню только старые вокзалы Минска и Пятигорска, между которыми было что-то около полутора суток дороги. А, ещё был долгий-долгий путь до Магадана, большой кусок которого прошёл в вагоне. Но все было очень интересно и позитивно, с книжками, случайными друзьями в соседних купе, курочкой гриль и чаем в подстаканниках.

Когда в 5 классе мы вернулись в Беларусь, мои передвижения на дальние расстояния ограничивались автобусными экскурсиями по стране. Поезда вошли в мою жизнь уже во время студенчества.

Первый неприятный случай произошёл, когда я ехала подавать документы в универ. Прямой поезд на Минск отходил в районе часа ночи. Тогда, на маленькой дорожке, соединяющей две параллельные улице, три малолетних удода решили, что с семнадцатилетней сикли можно чем-нибудь поживиться. Один подбежал сзади и придушил, двое других пытались вырвать сумку. Но она была надета через плечо. Причём это была какая-то особенная охотничья сумка, подаренная моему дедушке на юбилей, из добротной толстой кожи. До сих пор живая, кстати, иногда ношу. Так вот, её ремень порвать не получилось, а открыть они в спешке не смогли из-за заправленного под скобу хлястика. Черт, там даже пуговички никакой не было! Сначала я грызла зубами руки того, кто меня душил (благодаря этому их потом и нашли, на руках у душившего были огромные синяки), а потом догадалась упасть на землю, прямо поверх сумки. Меня пару раз пнули, но вдруг послышались шаги, и малолетки свалили.
Люди, которые шли по дорожке, кстати, ни тех придурков не тормознули, ни мне не помогли. Просто прошли мимо. А я ползала по асфальту и пыталась найти выпавшую из очков линзу. Потом дошла до вокзала, попросила кассиршу открыть мне их туалет, так как для пассажиров там был только улично-дырочный, без всяких зеркал и умывальников. Она позвала милицию, я все рассказала, но оставаться отказалась - мне же документы в универ нести. Не поступила, к слову.
После, когда этих долбоклюев словили, был суд, им там чего-то от 3 до 8 дали, вроде. Оказалось, я была далеко не первой, причём на остальных женщин и девушек они нападали с ножом.

Потом было очень много историй в электричках и дизелях. Со мной ездили в зюзю пьяные дембеля, откинувшиеся зэки, мамашки с детьми, старушки, сумасшедшие. Я уезжала не в ту сторону, опаздывала, проезжала мимо остановки, забывала вещи в вагоне.

А потом я начала работать и могла позволить себе плацкарт.

Один раз со мной вместе на четырёх полках ехали три очень стремных товарища. Настолько стремных, что я боялась спать. Ехали они откуда-то с вахты, как я поняла. Один лет пятидесяти, двое где-то около тридцати. Грязные, вонючие, с перегаром, с лексиконом сидельцев, старший вообще в какой-то коросте. Передавали по кругу бутылку водки и обсуждали баб.
В общем, лежала я, читала книжку, иногда выходила в тамбур потягать вейп (в Беларуси тогда ещё можно было курить в тамбуре) . В один момент, когда я отошла в туалет, вейп остался лежать возле подушки. А когда я вернулась, его уже посасывал старший из этой троицы.
Бле, меня просто током шибануло тогда! Вейпы тогда только появлялись, стоили дорого, а я так гордилась тем, что смогла хоть так отказаться от сигарет. А теперь он, видимо, уплывет от меня, даже не помахав ручкой.
В общем, вопрос решился с помощью проводника. Вейп отобрали, товарищей высадили за пьянку в вагоне, мне принесли чай. Но до дома я так и не заснула.

В одну из поездок домой меня провезли мимо остановки. Проводница не разбудила. Проснулась я от звонка мамы, спрашивавшей, вышла ли я уже из поезда. А у меня за окном вокзал проплывает.
Я, естественно, в панике. Бросаюсь к проводнице, а она только из тамбура выходит, ступеньки поднимала и дверь закрывала.
Я тогда не знала, что БЖД должна была разрулить эту проблему и вернуть меня на нужную станцию своими силами. Но меня спасало то, что поезд в нашем городе останавливался два раза, один раз на пассажирском вокзале, а второй раз на грузовом, в другом конце города. В 4 часа утра.
Проводница орёт, я ору, кидаю вещи в сумку, одеваюсь. Прибежал начальник какой-то. Думают, что делать. В общем, написала я заявление, описала все, что произошло, и вышла из поезда. Ехала домой на такси. А ответ на заявление мне не пришёл. Видимо, в толчок выкинули.

Один раз я ехала из дома в Минск с выходных. Поезд прибывал около половины восьмого утра, а в восемь мне надо быть на работе. Все вроде тихо, сплю себе на нижней полке. Поезд делает остановку в Барановичах, стоит минут двадцать-тридцать. Проснулась, сходила на улицу, вернулась. В плацкарте новые соседи, вещи рассовывают по местам. На третью полку закинули какую-то странную подставку для цветов, многоэтажную, с колечками для горшков. Естественно, как только поезд тронулся, она съехала с полки и свалилась на столик, одной из своих торчащих запчастей двинув прямо мне в голову. Вроде не очень сильно, но кожу на лбу разодрала.
Я на тот момент работала в заведении с не очень адекватным начальством. Просто позвонить, объяснить ситуацию и уехать домой я не могла. Пришлось в таком виде тащиться на работу и предъявить лицо в натуре. Хорошо, что моя работа предполагает торговлю этим самым лицом, а оно было весьма непрезентабельно, так что меня отпустили домой ждать, когда заживёт.
Правда, вышла я раньше, как только все это поддалось замазыванию косметикой.

Я уже как-то писала тут о том, как сломала ногу на катке. Тогда мне пришлось снять гипс самостоятельно и гораздо раньше положенного срока. Нога, конечно, выглядела ужасно.
И надо было мне домой съездить. Еду. Нижняя полка. Лежу.
Поезд из Минска отходит после одиннадцати вечера. Где-то в районе двенадцати на станции в вагон заходит мадама, у которой билет в моем плацкарте на верхнюю полку. На одной нижней лежу я, на второй мужчина лет 40, обе верхние пустые.
Мадама начинает требовать уступить ей место. Причём сделать это должна была я, мужчину она как будто и не видела. Сначала я просто объяснила, что у меня травмированная нога, и это физически невозможно. В ответ она обозвала меня балаболкой и потребовала оторвать мою жирную задницу от полки и лезть наверх. Тогда я не нашла ничего лучше, как высунуть из-под простыни опухшую синюшную ногу, чтобы показать, что я не вру. Оказалось, это нифига не аргумент, и свалить мне всё-таки придётся. Но тут уже вступился сосед, который на великом и могучем объяснил мадаме, куда ей стоит засунуться. На шум прибежал проводник, мадама ещё немного покачала права, но была вынуждена лезть наверх. Правда, она ещё немного попинала меня коленями, пока стелила постель)

А самая неприятная история произошла прошлым летом.
Я ехала домой после двенадцатичасовой смены. Лето, жара. В поезде жарко. Окно не открывается. Со мной в плацкарте девочка с отцом, оба на верхних полках. Девочке лет 8. А отец, как оказалось, мертвецки пьян.
Только заснула. Просыпаюсь. Лежу на боку. Чувствую, что по бедру что-то стучит. Капает.
Эта пьяная сволочь во сне обоссалась. На меня.
Я к проводнику. Он меня с полотенцами и салфетками в туалет. Хорошо, что с собой в сумке были джинсы. Шорты в мусорку, белье в мусорку. Отмывалась, как могла, над туалетной раковиной. Натянула джинсы, иду обратно.
А там уже милиция. Ребёнок в соплях, ей страшно. Папаша лыка не вяжет, кидается на всех. Хотели ссаживать их с поезда, но пожалели девочку.
Мне дали полку в другом плацкарте, а с ними всю дорогу ехал милиционер. Как оказалось, они выходили на моей станции. Их сразу увели в комнату милиции.

Собственно, это далеко не все истории, но я уже и так много наклепала. Стоит лишь заметить, что, к счастью, все они происходят со мной, когда я еду одна. Ребёнка я всегда перевожу в спокойствии)

И яя все ещё люблю поезда)

Пы. Сы. Спасибо всем прочитавшим до конца. Фоточки сумки и ноги мои