Сэр Гервард и мистер Фитц снова идут на войну (часть 4/4)

И, наконец, финал. Напомню: выяснилось, что бог Шома - паразит, высасывающий жизненные силы из окрестных земель. Долг обязывает героев уничтожить его. Не стоит, однако, забывать о Джессайе, храмовой охраннице.

Часть 1: https://vombat.su/post/11058-ser-gervard-i-mister-fitts-snova-idut-na-voinu-chast-1-4

Часть 2: https://vombat.su/post/11230-ser-gervard-i-mister-fitts-snova-idut-na-voinu-chast-2-4

Часть 3: https://vombat.su/post/11286-ser-gervard-i-mister-fitts-snova-idut-na-voinu-chast-3-4

Автор: Гарт Никс.

Мой перевод (впервые на русском). Вычитка: Thediennoer (Sanyendis).

На боковой двери в храм отсутствовали какие-либо опознавательные знаки – просто ещё одна деревянная дверь, ровно как множество других точно таких же деревянных дверей, выходивших на пустую улицу. Большинство из них украшали вывески торговцев, и над ними тускло горели закопчённые ночные фонари. Дверь, на которую указал Фитц, была выкрашена в бледно-фиолетовый цвет; ни вывески, ни фонаря рядом.

‑ Пора повязать ленты и прочитать Слова, ‑ сказал Фитц. Он оглядел улицу и, убедившись, что всё спокойно, протянул Герварду шёлковую повязку шириной в добрые пять пальцев. На ней светились колдовские нити, испускавшие сияние лишь чуть менее яркое, чем ночной фонарь над дверью соседней лавки. Вышитый символ был когда-то известен во всём мире, но теперь его вряд ли узнал бы кто-то, кроме историка… или бога.

Гервард повязал ленту вокруг левой перчатки и толстого рукава плаща, закрепив чуть выше локтя. На нём снова был бело-жёлтый костюм, разве что ради ночной вылазки рыцарь решил надеть в дополнение к шлему чуть помятую, но вполне пристойно выглядящую кирасу из вычерненной дубильной кислотой до тёмно-серого цвета стали. Два пистолета с колёсными замками были уже заряжены и пристёгнуты к поясу, сабля висела в ножнах на боку, а за голенищем левого сапога пряталось бронебойное шило с ромбовидным сечением.

Свой швейный столик мистер Фитц носил на спине, как деревянный рюкзак. Он уже успел порыться в его многочисленных ящичках и контейнерах, и часть предметов оттуда перекочевала во внутренние карманы его мантии, готовые к немедленному использованию.

‑ И зачем мы вообще занимаемся этой чепухой, ‑ проворчал Гервард. Впрочем, это не помешало ему внимательно проследить за тем, как Фитц повязывает свои ленты, а потом старательно повторить за своим спутником короткую фразу. Им обоим уже много раз доводилось произносить эти ясно горевшие в памяти слова, но, тем не менее, они говорили чётко и сосредоточенно, что резко контрастировало с предыдущим замечанием Герварда.

‑ От имени Совета Договора о безопасности мира, действуя на основании полномочий, предоставленных Тремя Империями, Семью Королевствами, Палантинским Регентством, Республикой Джассар и Сорока Малыми Королевствами, мы объявляем себя агентами Совета. Мы идентифицируем божество, проявившееся в городе Шом, как Пралкорнрах-Таниш-Кваксиксоба, включённого в список по Договору. Следовательно, указанный божок, а также все, кто ему помогает, являются врагами Мира, и Совет уполномочивает нас предпринимать любые действия, необходимые для изгнания, отражения или уничтожения указанного божка.

Никто так и не счёл нужным изменить этот древний текст, чтобы отразить тот факт, что хоть в каком-то виде сохранилась только одна из упомянутых империй; что Семь Королевств теперь представляют собой два с лишним десятка мелких государств; что Палантинское Регентство – всего лишь политическая фикция, а его некогда обширные земли скрыты под парой саженей воды; что Республика Джассар уже не является собственно республикой, а коренных жителей там давно не осталось; наконец, что лишь немногие из Сорока Королевств сохранили остатки государственности. Но, несмотря ни на что, Договор о Безопасности Мира по-прежнему сохранял силу, хотя бы для Совета, который его принял и приводил в исполнение.

‑ Готов? – спросил Фитц.

Гервард обнажил саблю и занял позицию слева от двери. Мистер Фитц достал из внутреннего кармана мантии свою иглу. Гервард знал, что лучше не смотреть прямо на неё, но в отражении клинка он видел, как в руке Фитца извивается тончайшая четырёхдюймовая [прим.: около десяти сантиметров] полоска насыщенно фиолетового цвета. Но даже этого хватило, чтобы почувствовать, что он в любой момент может быть отрезан от мира. Рыцарь отвёл саблю в сторону.

В этот момент Фитц прикоснулся иглой к двери, сделал три коротких движения, будто выщипывал что-то невидимое, и та, без шума и пыли, просто перестала существовать. Остался только обшитый деревом коридор, ведущий под землю, и два очень удивлённых храмовых стражника, всё ещё продолжавших опираться на алебарды.

Не успел Гервард сделать и шаг, как рука Фитца несколько раз дёрнулась вперёд и вверх. Фонари, висевшие вдоль стен коридора через каждые шесть футов [прим.: около 1,8 метра], замерцали и вспыхнули ярким фиолетовым светом. Гервард моргнул, и охранники исчезли, как и три ближайших фонаря вместе с латунными крюками. Осталась лишь капля расплавленного металла, размером не больше слезы. Она ещё секунду шипела на полу, а затем всё стихло.

Марионетка двинулась вперёд, прикрывая зажатую в правой ладони иглу пальцами левой руки. Гервард шёл следом, держась настороже на случай, если кто-то из противников окажется невосприимчив к колдовству Фитца.

Коридор, протянувшийся, как полагал Гервард, почти на сотню ярдов [прим.: около 90 метров], резко уходил вниз. Это наводило его на невесёлые мысли: возможно, обратно придётся пробиваться с боем, и это будет той ещё задачей, тем более что пол и стены покрывали капли влаги. Вода просачивалась между половицами и стекала по швам настенной обшивки. Гервард знал, что за ней скрывается скальная порода. Он чувствовал, как от камней исходит холод – холод, который не мог скрыть тонкий слой дерева.

Стена, в которую упирался коридор, издалека казалась сплошной, но при приближении стало ясно, что это всего лишь тёмная изнанка тяжёлого гобелена. Фитц бесшумно заглянул за него и обернулся, поманив Герварда за собой.

За дверью находилась большая прихожая или, может быть, комната ожидания. Обстановка оказалась весьма скромной: одинокий письменный стол и несколько кресел с мягкой обивкой. Стол и кресла имели по шесть ножек, причём «лишние» ножки располагались вплотную к спинке, что, как рассудил Гервард, являлось, вероятно, своеобразной данью уважения физической форме аватары божества. На стенах висело несколько гобеленов, изображавших город в различные периоды его истории.

Учитывая глубину залегания подземных вод и близость озера, потребовалось, должно быть, немало усилий для гидроизоляции и благоустройства храма, но всё равно из углов по белой штукатурке и потускневшим позолоченным карнизам расползались чёрные точки и ниточки плесени.

Кроме завешенного гобеленом выхода, в комнате имелось ещё три двери. Две из них – обычного размера, но покрытые искусной резьбой в виде непонятных символов и с латунными, а может статься, и золотыми ручками. А вот та, что находилась на стене напротив гобелена, выглядела совсем иначе: цельная древняя мраморная плита размером десять на шесть футов [прим.: примерно два на три метра] с красноватыми прожилками. Такой плите полагалось бы находиться на вершине какого-нибудь значимого мемориала или, например, у царской усыпальницы.

Мистер Фитц подошёл к каждой из резных дверей, его синий язык мелькал в воздухе, пробуя его на вкус.

‑ Никого, ‑ доложил он, прежде чем приступить к мраморной плите. Наклонившись, он лизнул щель между камнем и полом, а затем несколько мгновений оценивал свои ощущения.

Гервард тем временем осматривался по сторонам, прикидывая, нельзя ли чем-нибудь подпереть резные двери. Увы, на них не нашлось ни засовов, ни замочных скважин, так что он убрал саблю в ножны и, стараясь производить как можно меньше шума, придвинул стол к левой двери, а кресла – к правой. Надолго, разумеется, такая преграда никого не задержит, но хоть как-то предупредит о появлении непрошенных гостей.

Гервард как раз закончил свою работу, когда послышалось тихое хихиканье мистера Фитца. Неожиданный звук заставил рыцаря вздрогнуть. Он опустил руку на эфес и быстро огляделся, пытаясь понять, что именно вызвало смех напарника. Фитца было не так-то просто развеселить, и часто то, что он мог счесть смешным, вовсе не являлось таковым по мнению самого Герварда.

‑ Это колдовской барьер, ‑ пояснил Фитц. – Очень сильный, но, похоже, недостаточно продуманный. К счастью, мне даже не потребуется его разрушать.

Он поднял левую руку и легко толкнул мраморную плиту. Она бесшумно отъехала в сторону, открывая другой коридор – голый камень, не скрытый деревянными панелями и сочившийся каплями влаги, будто слезами. Через несколько шагов начинались грубо отёсанные ступени.

‑ Боюсь, ты не сможешь последовать за мной, Гервард, ‑ сказал Фитц. – Барьер пропускает личностей строго определённого рода, и ты не удовлетворяешь заложенным в него параметрам. Если ты попытаешься сделать шаг за порог, он принудительно и, возможно, с некоторым ущербом для здоровья, оттолкнёт тебя. Но я в любом случае попросил бы тебя остаться здесь, чтобы обеспечить нам путь к отступлению. Если всё пройдёт хорошо, мне понадобится совсем немного времени. Если же нет, ты, разумеется, сразу об этом узнаешь. В этом случае немедленно спасайся. От твоего лица я приказал конюхам уложить наше снаряжение, а также вдолбил соответствующие инструкции в скудные умишки ящеров.

‑ Хватит, Фитц! Я не уйду без тебя.

‑ Гервард, ты же знаешь, в случае моего…

‑ Фитц. Чем быстрее мы с этим покончим…

‑ Действительно. Будь осторожен, мальчик мой.

‑ Фитц!

Но марионетка исчезла внутри едва ли не быстрее, чем с губ Герварда сорвалось это возмущённое восклицание.

Теперь, когда проход вниз был открыт, в комнате быстро холодало. Порывы стылого, сырого ветра настигали Герварда, где бы он ни стоял. Проведя несколько минут в бесплодных попытках найти укрытие, рыцарь принялся бесшумно расхаживать возле дверей. Каждые полтора десятка шагов он останавливался и прислушивался, проверяя: не возвращается ли Фитц, не раздастся ли звук приближающейся стражи.

На середине очередного отсчёта до него долетел резкий стук подкованных сапог, приближающихся к левой двери.

Выхватив пистолеты, Гервард встал на изготовку. Раздался скрежет ручки, дверь начала открываться и тут же стукнулась о стол, которым он её подпирал. Раздалось резкое восклицание, и сразу несколько голосов заговорили одновременно. Последовал сильный толчок, стол опрокинулся, и дверь распахнулась шире.

Гервард сделал шаг влево и выстрелил в образовавшуюся щель. Замки колёс зашипели, посыпались искры, затем раздалось два глубоких гулких удара, эхо которых почти заглушило крики и вопли боли в коридоре за дверью, а клубы бело-синего дыма скрыли Герварда от стражников, которые уже перелезали через тела своих убитых или раненых товарищей.

Рыцарь засунул пистолеты за пояс и выхватил саблю, чтобы тут же нанести разящий удар по шее одного из стражников, который, едва ли видя что-то в дыму, наугад бросился на него, выставив вперёд алебарду, как трость слепого. Человек грохнулся на пол. Гервард увернулся от замаха его товарища и нанёс ему режущий удар под колено, одновременно хватая край стола и отбрасывая его под ноги двум другим стражникам. Они потеряли равновесие, и Гервард не замедлил воспользоваться их оплошностью: стоило головам в шлемах качнуться по инерции вперёд, как он ударил обоих в обнажившиеся полоски кожи, влево-вправо. Остриё сабли нырнуло в плоть и тут же показалось наружу.

По кирасе скользнул клинок и мог бы пробить ему бедро, если бы Гервард быстро не повернулся боком. Он парировал следующий выпад, сделал круговое движение запястьем и рубанул нападавшего по животу, после чего нанёс удар ногой, и стражник упал, выронив меч из безвольно повисшей руки.

И на этом всё закончилось. Ни новой атаки, ни признаков движения, если не считать агонии корчащихся на полу тел. Гервард отступил на пару шагов и окинул взглядом поле боя. Двое стражников за дверью – мертвы или вот-вот умрут. Ещё один – лежит слева, трое вокруг стола. Наконец, последний сгорбился у стены, тщетно пытаясь зажать зияющую рану на животе и раз за разом повторяя сквозь стоны имя своего бога.

Джессайи среди них не было, но на звук пистолетных выстрелов, без сомнения, скоро подоспеет подкрепление.

‑ Семь, ‑ пробормотал Гервард. – Из, самое большее, дюжины.

Он положил саблю на стул, вытащил из специального крепления под стволом одного из пистолетов маленький шомпол, извлёк из кармана пороховые патроны и дробь и перезарядил оружие. Покончив с этим, Гервард взвёл колёсные запалы специальным маленьким ключом, висевшим в плетёной кожаной петле на левом запястье.

Едва он успел снова повесить пистолеты за пояс, как под ногами вздрогнула земля, а из влажного каменного коридора с воем вырвался порыв ещё более холодного ветра, наполнившего комнату навязчивым, но довольно приятным ароматом экзотических специй. Перед глазами рыцаря мелькнули странные цветные полосы, но почти сразу исчезли, как и запах.

Толчки, запах, странные видения – всё говорило о том, что внизу Фитц вступил в бой с Пралкорнрах-Таниш-Кваксиксобом. Возможно, скоро придёт пора других, ещё менее приятных знамений.

‑ Быстрее, Фитц, ‑ прошептал Гервард, глядя в тёмный проход.

И тут его ушей коснулся звук чьих-то мягких шагов. Держа пистолеты наготове, он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть Джессайю, переступавшую порог. Следом с пистолетами наготове шли двое охранников.

Не успели они толком прицелиться, как Гервард выстрелил и, когда дым и грохот заполнили комнату, отшвырнул пистолеты в подступающую троицу, схватил саблю и прянул в сторону.

Меч Джессайи впустую рассёк воздух. Извернувшись, Гервард парировал несколько яростных ударов, направленных в лицо. Под взмахами клинков дикими клубами вихрился дым пистолетных выстрелов. Джессайя оттеснила его почти к другой двери. Подхватив свободной рукой кресло, Гервард отразил им несколько ударов, одновременно нанося частые и неглубокие порезы по сжимавшей меч руке Джессайи.

Яростный напор Джессайи ослаб, когда клинок Герварда оставил на её плече глубокую царапину, а затем сразу вторую, перечеркнувшую рану, которую он нанёс ей во время поединка. Она вскрикнула от боли и ярости, её правая рука бессильно разжалась, и меч упал на землю.

Прекратив атаку, рыцарь оценил ситуацию. Двое стражников с пистолетами мертвы или умирают, итого девять. Значит, помимо Джессайи, осталось не больше двух.

‑ Ещё не поздно отступить, ‑ предложил Гервард, его голос прозвучал странно громко и вместе с тем глухо – следствие стрельбы в закрытом помещении. – Я не хочу вас убивать, а вы не в состоянии держать меч.

Джессайя вздрогнула и подхватила клинок левой рукой.

‑ Я одинаково хорошо дерусь обеими руками, ‑ сказала она, поднимая меч. Правая рука безвольно висела, кровь капала с пальцев на пол.

Она сделала быстрый выпад, возможно, рассчитывая застать его врасплох. Гервард яростно отбил её клинок, а затем вторым ударом вышиб меч из руки и поднёс остриё сабли к её горлу.

‑ Вы лжёте, ‑ сказал он. – Обоерукие фехтовальщики – редкость. Уходите, пока ещё можете спасти свою жизнь.

‑ Я не могу, ‑ прошептала Джессайя. Она зажмурилась. – Я не выполнила свой долг. Я умру вместе с моими товарищами. Постарайтесь закончить всё одним ударом.

Гервард чуть отвёл руку, готовясь вонзить клинок в податливую плоть, но вдруг опустил саблю и отступил к стене.

‑ Быстрее, прошу вас, ‑ взмолилась Джессайя. Её била дрожь, ручеёк крови, стекавшей по руке, побежал быстрее.

‑ Я не могу, ‑ пробормотал Гервард. – Вернее, не хочу. Хватит на сегодня смертей.

Джессайя открыла глаза и медленно повернулась к нему: мертвенно-бледное лицо, шрам – чуть розовее, не ярче лепестка розы. Впервые увидев, что каменная дверь открыта, она задохнулась от удивления и оглядела тела, усеивавшие пол.

‑ Жрица вышла? Вы убили её?

‑ Нет, ‑ ответил Гервард. Не отводя глаз от Джессайи и прислушиваясь, не подкрадывается ли к ним кто-то ещё, он нагнулся и поднял пистолеты. Их подарила его мать, и он не собирался их терять. – Мой спутник ушёл вниз.

‑ Но это же… это невозможно! Барьер…

‑ Мистер Фитц знал о барьере, ‑ устало произнёс Гервард. После тяжёлой схватки на него начали накатывать волны усталости, и хотелось как можно быстрее оказаться подальше отсюда, не видеть больше разбросанных по комнате тел. – Он легко его преодолел.

‑ Но войти внутрь может только жрица! – вскричала Джессайя. От шока её тело сотрясала крупная дрожь, хотя она ещё как-то держалась на ногах. – Беременная женщина! Никто иной! Этого не может быть…

Глаза её закатились, она покачнулась и рухнула на пол. Несколько секунд Гервард смотрел на неё, пытаясь сохранить самообладание, но чувства взяли верх. Поколебавшись, он вытер саблю, убрал её в ножны и, вопреки всякому здравому смыслу, наклонился над Джессайей.

Она прошептала несколько слов, он уловил имя бога – «Танеш», а потом в нос внезапно ударил запах корицы, гвоздики и имбиря. Он моргнул от неожиданности, и в этот миг она ударила его маленьким кинжалом, спрятанным в рукаве. Гервард ждал чего угодно, но только не божественного вмешательства; кроме того, кинжал был зажат в её правой руке, которую он считал бесполезной. Он схватил её за запястье, но смог лишь замедлить удар, но не остановить его полностью. Кинжал вошёл в пройму кирасы и глубоко вонзился в грудь.

Не рискнув выдёргивать клинок, Гервард оттолкнул Джессайю. Запахи пряностей улетучились, и её рука снова безвольно обмякла. Она не пыталась сопротивляться, не пыталась встать, и лишь движения глаз, когда она следила за тем, как рыцарь опускается на пол рядом с ней, говорили, что она ещё жива. Гервард тяжело вздохнул, и на нагрудник брызнули струйки крови – кинжал застрял в лёгком. Впрочем, это и так было понятно, судя по боли, пронизывающей его тело с каждым вдохом.

‑ Внизу нет сокровищ, ‑ тихо прошептала Джессайя. – Только бог и его жрица.

‑ Мы пришли не за сокровищами, ‑ Гервард сплюнул на пол кровь. – Я рассчитывал перезимовать здесь, получить хорошую работу. Но ваш бог вне закона, и поэтому…

‑ Вне закона? Я не… кто…

‑ Совет Договора о Безопасности Мира, ‑ пояснил Гервард. – Едва ли о нём сейчас кто-то знает. Если нас и помнят, то только по историям, которые рассказывают о… богоубийцах.

‑ Я слышала эти истории, ‑ прошептала Джессайя. – И не только истории. Нас учили остерегаться богоборцев. Но это же всегда женщины! Бесплодные женщины с колдовскими шрамами на лицах. Мужчина и кукла не могут… Вот почему барьер… Барьер останавливает всех, кроме беременных женщин…

Гервард вытер струйку крови, плеснувшую изо рта.

‑ Фитц рядом со мной с тех пор, как мне исполнилось три года. Тогда его называли госпожой Фитц, будто он моя нянька-телохранитель. Годам к десяти мне захотелось иметь спутника-мужчину, и я стал называть его мистером Фитцем. Но не так уж важно, как к нему обращаться. Насколько мне известно, Фитц взращивает отросток своей духовной сущности. Когда-нибудь он создаст тело, в которое она вселится. Это займёт несколько сотен лет.

‑ Но вы…

Голос Джессайи опустился до едва слышного шёпота.

‑ Я ‑ ошибка. Ведьмы Хара не бесплодны, это всего лишь полезная сказка. Но у них рождаются только дочери… Известно лишь одно исключение. Я – единственный сын ведьмы, родившийся за последнюю тысячу лет. Моя мать – одна из Таинственной Тройки, правящей ведьмами, последний осколок Совета. Давным-давно Совет создал Фитца как оружие для борьбы со злобными богами. И родившийся позже нежеланный ребёнок тоже стал оружием. Марионетка и мальчик, которых бросили в мир делать то, что должно. И этот долг привёл меня сюда… к моему великому сожалению.

Ответом на эту бурную речь была лишь тишина. Гервард опустил глаза и увидел, что грудь Джессайи замерла, а тёмная лужа под ней разлилась так широко, что кровь почти касалась его сапог.

Он дотронулся до торчащего из груди кинжала и закашлялся: боль, и без того почти невыносимая, пронзила всё его тело. Слабо вскрикнув, он встал и, пошатываясь, подошёл к стене, прислонившись спиной к холодному камню. Где-то ещё оставалась пара охранников, а Фитц, застигнутый врасплох, оказался бы в очень невыгодном положении. К тому же, он мог пострадать в схватке с богом.

Минуты шли. Сознание Герварда помутилось, он сполз вниз по стене, и его кровь, стекая из раны, смешивалась с кровью Джессайи и остальных, что лежали в приёмных покоях бога, превращённых в бойню.

Потом снова появилась боль, и сознание Герварда рывком вернулось в тело. Он застонал, в глазах мигали блики света странного, незнакомого оттенка. Над рыцарем склонялся мистер Фитц, кинжала в груди больше не было, и пропала кровавая пена с губ. Но боль осталась. Постоянная, пронзительная боль, набегающая волнами и не спешащая утихать. Она не покидала его, занимая все мысли, даже когда он смутно осознал, что находится в вертикальном положении, а живущие собственной жизнью ноги куда-то его несут.

Однако очень скоро он снова понял, что лежит на спине, а Фитц смотрит на него сверху вниз.

‑ Гервард, надо вставать.

‑ Я устал, Фитци… Можно мне хоть немножко отдохнуть?

‑ Нельзя. Вставай.

‑ Мы едем домой?

‑ Нет, Гервард. Ты сам знаешь, мы не можем вернуться домой. Нам надо двигаться дальше.

‑ Дальше? Куда?

‑ Какая разница? Видишь, вот и наши ездовые ящеры.

‑ Да, вижу… Но… Как мы выберемся за ворота…

‑ Выберемся, Гервард… Предоставь это мне. Вот, давай я помогу тебе подняться. Можешь стоять самостоятельно?

‑ Я… я смогу. Фитц…

‑ Да, Гервард?

‑ Не… Не убивай их всех…

Если Фитц что-то и ответил, то Гервард не услышал его слов, так как сознание на несколько секунд покинуло его. Когда он снова пришёл в себя, марионетка пропала из виду, а их ящеры уже мчались к воротам, хотя на ведущем не было всадника.

Они не стали задерживаться у стены. Перевалило за полночь, но ворота всё ещё не заперли, и стражников, которые могли бы их остановить, нигде не было видно, хотя на земле, там, где они могли бы стоять, виднелись странные цветные пятна. За воротами, на земляном бастионе, тоже не было ни души; полурасплавленная пряжка ремня, до сих пор пышущая жаром, осталась единственным свидетельством того, что тут только что дежурило несколько человек.

Гервард, едва понимавший, что происходит вокруг, не нашёл в этом ничего странного, и боевые ящеры, окутанные теплом осенней ночи, беспрепятственно продолжили свой бег.

Наконец ведущий замедлил ход, и всадники остановились в миле от города, возле лимонной рощи. Острый, чистый аромат помог Герварду прийти в себя, но даже так у него не хватило сил, чтобы подобрать повод своего скакуна, и тот остался безропотно топтаться рядом.

Фитц спрыгнул с ветки лимонного дерева прямо в седло, не выронив ни одного плода из перевёрнутой шляпы, которую он использовал вместо корзинки.

‑ Ещё немного, и мы поедем дальше. Но пока у нас есть немного времени, я приготовлю лимонную мазь и успокаивающий напиток.

Гервард кивнул, не в силах произнести ни слова. Несмотря на колдовство Фитца, рана в боку всё ещё очень болела, он ослаб от потери крови… хотя, положа руку на сердце, ни то, ни другое не помешало бы ему говорить. Его душу сковала холодная апатия, апатия и ощущение страшной утраты, потери какого-то возможного будущего, счастья, которое никогда не наступит, которое ушло навсегда.

‑ Полагаю, мы должны отправиться в форт Ярц, ‑ размышлял вслух Фитц. – Это самое близкое место, где можно найти работу. Там вечно что-то происходит, хотя, насколько мне известно, племена гебраков в последний год вели себя довольно спокойно.

Гервард снова попытался заговорить, и на этот раз ему удалось исторгнуть из груди хриплое карканье, едва похожее на голос:

‑ Нет. Я устал от войны. Найди нам спокойное место, где я смогу хоть немного отдохнуть.

Фитц перепрыгнул на шею коня Герварда и посмотрел на рыцаря; его голубые глаза горели ярче лунного света.

‑ Я постараюсь, Гервард. Но, как ты уже говорил, мир таков, каков он есть, а мы – те, кем нас создали. Даже если мы найдём место, которое покажется нам спокойным, я подозреваю, оно перестанет быть таковым, едва мы там остановимся. Вспомни Джеминеро.

‑ Да, ‑ вздохнул Гервард. Он чуть выпрямился в седле и положил руки на цепь уздечки, пока Фитц запрыгивал обратно на своего скакуна. – Да, я помню.

‑ Форт Ярц? – предложил Фитц.

Гервард кивнул и, щёлкнув цепью, погнал яшера вперёд. Вслед ему доносился, словно похоронный марш, тихий шорох – с деревьев в саду начали осыпаться лимоны. То был первый знак того, что бог Шома покинул этот мир.

Вот так. Пожалуй, едва ли не первый опыт перевода такого крупного произведения - почти полтора авторских листа, больше 65 000 знаков. Надеюсь, вам понравилось. Ну и напомню: все истории мы с Sanyendis сперва выкладываем на нашем канале в ТГ: Сказки старого дворфа. Заглядывайте, нам будет приятно.