Мне было шесть лет. Заканчивалось лето, и я вот-вот должен был пойти в первый класс. Иногда надевал перед зеркалом тёмно-синюю форму и прикидывал, как на пиджаке будет смотреться красный значок октябрёнка. Очень хотелось примерить ещё и ранец, но его у меня пока что не было. На мои вопросы – когда же он появится, мама хмурилась, отводила взгляд в сторону и негромко обещала, что совсем скоро.


Ранним утром родители о чём-то спорили у себя в комнате. Я различал только обрывки фраз:

- Да дадут. Я же тебе сказал.

- А если не дадут? Что мы есть будем? Ты в курсе вообще, что ребёнку в школу через две недели идти, а у него нет ни хрена? С авоськой его в первый класс отправим? (Тут я вздрогнул).

Папа ответил что-то неразборчивое.

- Ну если дадут, то тогда сразу и отдадим, - ответила мама.

Что ответил отец было уже совершенно неслышно.

- Ну если у них нет, - вздохнула мама, - то тогда вся надежда на следующий понедельник и твою контору.


Папа угрюмо стал куда-то собираться.

- Пап, а ты куда?

- К тёте Наде и дяде Саше.

- Пап, - оживился я, - а ты возьмёшь у них книжку почитать? Ту, про которую ты рассказывал?

Отец посмотрел мне в глаза тяжёлым взглядом.

- Какую?

- Ну ту. Про мальчика, который продал свой смех и выигрывал все споры.

- «Тим Талер», что ли?

- Да! Ты говорил, что у них она есть.

- Посмотрим…


День был пасмурный. Моросил дождик. Гулять не хотелось. Наконец, отец вернулся. Как только он вошёл, мама чмокнула его в небритую щёку и тихо у него что-то спросила. Папа коротко кивнул, и она словно посветлела лицом. Будто скинула с плеч тяжёлый груз.

- А что ты купил? – как обычно поинтересовался я.

- Ничего я не купил, - хмуро ответил папа, скидывая куртку.

- И хлеб не покупал? – уточнила мама.

- Нет. Я ж не знал, что он кончился. А он кончился?

- Угу. Сходи пожалуйста, пока обутый ещё. Сына вон с собой возьми. А то он изнылся, что ему скучно.

- Ну что, бедолага, обувайся, - повернулся отец ко мне, накидывая куртку обратно, - Пошли за хлебом.


Я было понурил голову. Но тут отец, наконец, опомнился и вытащил что-то из сумки и протянул мне.

- Держи. Только читай аккуратно. Не испачкай и не порви.

Это была книга. Джеймс Крюс. «Тим Талер или проданных смех».


Булочная была в дальнем конце длинной пятиэтажки-хрущовке, расположенной через дорогу от нашего дома и стоящей перпендикулярно нашей улице. Ещё переходя дорогу, папа нахмурился.

- А чего народу-то столько…

Оказалось, что в булочную выстроилась длинная очередь, которая тянулась вдоль всей пятиэтажки. Мы встали за лысым стариком у которого был невероятно длинный нос. Смотреть на него было с одной стороны страшно. А с другой – невероятно интересно.

- А зачем очередь? – попытался выведать папа.

- А кто его знает? – отмахнулся старик. – Может хлеб свежий завезли…


Очередь продвигалась быстро и довольно скоро мы оказались внутри. Выяснилось, что такой ажиотаж вызвало то, что в булочную завезли свежие бублики с маком. Отец покосился на меня, пробормотал: «Мама, конечно, не обрадуется…» и купил шесть штук. Пакет доверили нести мне. Бублики были мягкие на ощупь, что само по себе было для меня странно. Но гораздо удивительнее было то, что они были ещё горячими.


Дома отец уселся пить чай. Он включил наш чёрно-белый телевизор. Сверился с программой. Потом с помощью плоскогубцев переключил канал и пробормотал: «Что за хренотень…».

Я в это время сидел на полу, сложив ноги по-турецки. На коленях у меня была раскрытая книга. В правой руке ароматный свежий бублик.

- Завтра поедем тебе за ранцем, - сказала мама и погладила меня по голове.

Папа чертыхнулся и ещё раз повернул плоскогубцы. Но снова наткнулся на тоже самое.


Книга… Бублики… Ранец…

Это был идеальный день. И даже то, что по всем каналам крутили только скучное «Лебединое озеро» - не могло его испортить.