Ломкой четвёртой стены называют действие актёра, обращающегося непосредственно к зрителю со сцены или с экрана, либо "осознание" персонажем своей вымышленности и/или присутствия зрителя, наблюдающего за ним. Данная техника особенно распространена в комедиях и мультфильмах, однако также используется и в серьёзных, драматических произведениях.

Термин стал использоваться впервые в театральном искусстве, затем и в других видах искусства для обозначения воображаемой границы между любым вымышленным миром и его зрителями: в литературе, кинематографе, комиксах, компьютерных играх и т.д.

Уже стемнело, когда писательница смогла сесть за свой новый рассказ. Лишь пару минут она потратила на то, чтобы посмотреть в окно, подумать, собраться. И вот уже пальцы затанцевали по клавиатуре. Строки возникали на листе словно сами собой, работа шла легко, и писательница полностью окунулась в тот мир, что сейчас только рождался, благодаря ее вдохновению.

«Небо хмуро хмурилось. На городские улицы постепенно падали сумерки. Прохожих становилось все меньше и меньше. Пока они, кажется, не исчезли вовсе. Лишь изредка проезжали машины, и свет их фар крал у темноты маленькую, озябшую фигурку, плотно закутанную в плащ.

Ольга торопилась домой. Она никогда особенно не любила сумерки. И даже боялась их больше, чем ночи. Именно в сумерках, как казалось ей, всегда таилось нечто зловещее, странное, сумрачное, необычное, ужасное, жуткое, необъяснимое. Еще больше прибавив шаг, девушка, не оглядываясь и не поднимая глаз с асфальта, почти уже бежала домой. Дома хорошо, тепло. Там чай и шоколад, уютное кресло и мягко стрекочущий телевизор.

Внезапно, Ольга остановилась. Ей вдруг показалось, что она слышит шаги и дыхание позади себя. Обернувшись, девушка увидела, что улица, насколько хватал взгляд – пуста. Но кто же тогда? Может, показалось? Но нет!!! Шаги возобновились, теперь кто-то явно бежал по направлению к ней, бежал из темноты сгущающихся сумерек, с того конца улицы, где как специально, не работали фонари.

Девушка хотела закричать, но крик застыл в горле. И простыл. В общем, не было крика. Ноги стали подкашиваться, колени объяла дрожь. Нужно было бежать, срочно. И Ольга побежала. Шаги все приближались, а дыхание слышалось все явственнее, и что, странно, дыхание не сбивалось, как это обычно бывает при беге. Оно было ровным. Краем глаза Ольга заметила, что за ней бежит тень. Именно тень, сумрачный силуэт, иначе и не скажешь. И существо это уже близко. На Ольгу обрушились запахи гнилого мяса, болота и крови.

Вне себя от ужаса, девушка непонятно по какой причине, забежала в ближайший двор и нырнула в темный, неосвещенный подъезд, который, на ее счастье не был защищен домофоном.»

-Стоп!, - Ольга остановилась у подъезда.

Тень, уже почти нагнавшая ее, тоже замерла на месте. Видать, от удивления. И стала туманно-белой, с серебристыми искорками внутри.

-Ну что опять такое? – со злостью, писательница отодвинула от себя клавиатуру компа и воззрилась на творящееся в своем рассказе безобразие. - Что еще Вам нужно?

-Помимо того, чтобы ты научилась писать? - насмешливо хмыкнула Ольга.

Автор заворчала.

-Я не пойду туда, - решительно заявила героиня рассказа.

-Что? Как не пойдешь? Ведь весь рассказ, - начала уже вскипать автор

-Именно поэтому! – сказала Ольга. - Вот скажи, а в честь чего я вообще тут оказалась? Логично можешь объяснить? Или у тебя все герои действуют «по непонятно какой причине»?

-Ну, ты хотела попроситься к кому-нибудь в квартиру. Потому что понимала – до дому не добежишь. Сил не хватит.

-Так бы и написала.

-Я хотела сохранить атмосферу

-Идиотизма? С героиней, которая свои глаза мало того, что роняет, так еще не удосуживается поднять?

-Ну я…

-Или может быть, - Ольга задумалась, а потом вдруг схватилась руками за голову, -меня что, изнасиловать планировали? Решила с хоррора на BDSM перейти?

-Да с чего ты взяла? – автор уже готова была расплакаться

-С объятых дрожью колен, - напомнила Ольга

Автор вздохнула.

-Нет. Я по-прежнему пишу хорроры.

-Да. И в них по-прежнему простывает крик.

-А что, красивая метафора! Даже с претензией на юмор!

Ольга вздохнула, предпочтя не комментировать высказывание. В прошлый раз они сильно поругались, когда героиня засомневалась как в чувстве юмора своей писательницы, так и в правомерности использования юмора в некоторые моменты повествования. Так что Ольга сделал вид, что последних двух фраз просто не было в их разговоре.

-То есть, этот монстр, который сейчас наброситься на меня из темного угла подъезда, точно также как раньше набрасывался из темных углов….так давай вспомним - квартиры, заброшенной больницы, заброшенной стройки, офиса, подвала. Кажется все? Этот монстр просто меня убьет, а не сделает ничего более…оригинального? Спасибо хоть на этом.

-А вот тут ты ошибаешься! – победно воскликнула писательница.

-Меня никто не убьет?

-Тебя не убьет монстр из темного подъезда! Тебе откроют дверь, а за ней окажется семья каннибалов -сатанистов-садистов. Они принесут тебя в жертву. А потом съедят!

-Охренеть просто, насколько этот сюжет оригинальнее предыдущих!

Писательница заскрипела зубами. Она не знал, что и сказать.

-А ты что? Скажи ей! И вообще, во что ты превратился? Ты должен быть страшным и злобным! – она обратилась уже к бывшему темному силуэту.

-Не хочу, - отрезал тот, - надоело. Теперь я добрый и мягкий. И красивый. Хочу работать с детьми. В садике или как аниматор. Вот.

Автора передернуло, когда она представила, как пишет, что…

-И что мне с вами делать? – спросил она

Ольга пожала плечами, а облачко тумана стало розоватым, что, видимо, на его языке означало недоумение.

Писательница вздохнула. Она смотрел на кусок текста и совсем не знала, что делать. А ведь как красиво все задумала. В каких красках расписала бы семейку сатанистов-каннибалов-садистов. Папочка, до ужаса похожий на директора их школы, мамаша –типичная их завуч. И два сынка – вылитые Сенька Петров и Стас Рокушкин из их же класса – два быка дебила. А убийство, расчленение и поедание? Кровища, экшен. От придуманных сцен у самой писательницы мурашки по телу пробежали.

Главное – она просто не представляла, что вообще можно сделать с такими самостоятельными героями. И спросить было не у кого. Нет, она залезал на форумы в инете, но никто не сталкивался с подобной проблемой, похоже. А спросить – не поверят либо засмеют.

-Ладно, - сказал она через некоторое время, – я еще подумаю над рассказом. До завтра. Уже голова от вас кругом.

-Эй, а нам что, тут стоять? – спросила Ольга

Писательница поморщилась, и, вновь придвинув клавиатуру, написала.

«Тень оказалась тенью молодого человека, который заблудился, и ему тоже было страшно. Ольга поняла это и ей стало уже не страшно. Она пригласила молодого человека к себе домой, и он остался на всю ночь.»

Автор на минуту прекратила печатать, а потом мстительно добавила в текст

«Молодой человек оказался большим поклонником культуры BDSM. В его рюкзаке была плетка, наручники, ошейник и еще различные вещи. Так что скучать им не пришлось»

-Ты что дела….

Дальше писательница ничего не слышала, потому что нажала на «сохранить» и закрыла документ.

-Вот вам,- злобно улыбнувшись, сказала она, откидываясь на спинку кресла, - посмотрим, как завтра запоете.

И счастливая тем, что, кажется, нашла управу на слишком свободолюбивых героев, писательница пошла пить чай. С булочками и конфетами.