Больше, чем сумма его частей
После длительного перерыва - позвольте представить вам работу моей дорогой Sanyendis.
21 августа 2058 года
Говорят, я должен вести подробный отчёт о своих чувствах и ощущениях по мере привыкания к новым частям тела. Для этого мне выдали специальное устройство – такими пользуются незрячие для ведения записей, нечто вроде планшета с проводами. Не слишком удобно. Но от записывающего устройства толку бы не было, так как некоторое время я вынужден прожить безо рта, а печатать вслепую одной рукой я не умею.
Проснулся, не испытывая боли. Интересно. Так удивительно осознавать, что прошло всего лишь пять дней с несчастного случая. Для протокола: меня зовут (или звали) доктор Уилсон Читэм, я – ведущий инженер (отдел контроля качества) на станции «Скайфэк», принадлежащей Юнайтед Стейтс Стил Корпорэйшн, орбитальной фабрике, производящей пеносталь и материалы для осаждения газовой фазы, применяемые окололунным сообществом. Но раз вы читаете эти строки, то уже должны быть в курсе.
Пять дней назад я проводил инспекцию предприятия, где происходит осаждение алюминия, и со мной произошёл несчастный случай. Система управления прыжковым ранцем дала сбой, и я внезапно влетел прямиком в поток заряженного алюминиевого пара. Обжигающе горячего. Поток тут же остановили, но целостность скафандра уже оказалась нарушена – и три четверти моего тела хорошенько прожарило.
По-видимому, спасательная капсула располагалась неподалёку. Я, разумеется, потерял сознание. Говорят, сердце остановилось из-за болевого шока, но им удалось меня откачать. Я потерял левую руку и ногу, как и собственное лицо. Лишился нижней челюсти, носа и ушных раковин. Хотя слух я в некотором роде сохранил, а через недельку-другую обзаведусь и глазами. Мне обещают изготовить яички и пенис.
Я наверняка под завязку накачан лекарствами, влияющими на настроение. Я слишком спокоен. Будь я собой, что бы там от меня ни осталось, я бы, возможно, воспротивился оскорбительному преображению в бесполую полумашину.
А, ну и ладно. По крайней мере, эта машина сможет себя отключить.
22 августа 2058 года
Множество дней я только спал – или испытывал боль. Меня разместили в палате невесомости на Мерси. С меня по кусочку снимали отмершую кожу. Увы, у обезболивающих имелся свой предел эффективности. Я пытался кричать, но оказалось, что у меня отсутствуют голосовые связки. В итоге врачи приняли решение оставить попытки спасти руку и ногу, что частично избавило от болевых ощущений.
Когда ко мне вернулась способность слышать, мне объяснили, что Юнайтед Стил столь высоко ценят мою работу, что готовы профинансировать трансформацию в киборга по высшему разряду. Половину расходов возьмёт на себя лунный «Биотек Интерфейс». Эту сумму обе компании вычтут из своих налогов.
Пара слов о каталоге. Для начала новая рука и нога. В общем-то, стандартные запчасти (однажды мне довелось работать с женщиной, у который обе руки заменяли кибернетические протезы. Лишь много недель спустя я смог смотреть на неё без жалости и отвращения.) Далее мне попытаются сконструировать функциональную челюсть и рот – подобные протезы создавались крайне редко и не отличались совершенством дизайна. А ещё – восстановить трахею, голосовые связки и пищевод. Я смогу разговаривать и пить, однако нормально есть не получится, за исключением отдельных разновидностей мягкой пищи; слюнные железы не справятся. Никаких слизистых. Радикальное лечение для моего хронического синусита.
Как ни странно, по крайней мере, для меня, реконструкция пениса оказалась процессом довольно бесхитростным, и здесь у инженеров богатый практический опыт. Мужчины вечно суют свои причиндалы в непредназначенные для этого места. Мой случай вызывает у них особый энтузиазм, так как, помимо восстановления функции органа, стоит задача вернуть и чувствительность. Простата не пострадала, и они уверены, что сумеют организовать запутанную систему, связанную с процессом семяизвержения. А уж вернуть способность к мочеиспусканию проще простого.
(Биотехнолог, ответственный за урогенитальную фазу проекта, проговорил со мной больше часа, углубляясь во все необязательные графические детали. Похоже, что замены создавались ещё до механических протезов путём отпиливания короткого ребра и его трансплантации; затем оно покрывалось кожным лоскутом, взятым с некоего участка тела. Таким образом реципиент получал стабильную эрекцию, увы, весьма странную на вид и скоротечную в плане ощущений. Мой собственный протез мало чем будет отличаться от настоящего, скажем так, органа, а новейшие разработки в области тяговых механизмов и бионических интерфейсов должны обеспечить ему реалистичные модели отклика).
Не знаю, как ко всему этому относиться. Хоть бы они оставили в покое мою систему кровообращения, чтобы я мог испытать неподдельное горе или ужас, неважно. Но вместо живых эмоций – лишь безропотное ожидание.
4 сентября 2058 года
Я пробыл в полной отключке тринадцать дней, а когда очнулся, у меня уже были глаза. Рука и нога на месте, но ещё не подпитаны. Хотелось бы узнать, как выглядят глаза (они отказываются давать зеркало, пока у меня не появится лицо.) Ощущаются как влажные стекляшки.
Глаза непростые. У меня есть пульт с двумя регуляторами, с его помощью я могу переключиться в «режим по умолчанию», то есть на обычное зрение. Один из них предоставляет произвольный контроль над сокращением зрачков, так что я могу видеть в почти полной темноте или, если бы мне этого вдруг захотелось, таращиться прямо на солнце, не испытывая дискомфорта. Прочие изменения касаются восприимчивости к спектру, так что я могу видеть как в инфракрасном, так и в ультрафиолетовом диапазонах. Эта больничная плата в ультрафиолете выглядит совершенно обыденно, однако при переходе в инфракрасный спектр раскрывается с иной стороны. В этом случае большая часть освещения исходит от ярких ламп на стенах, излучающих тепло. На уцелевшей руке проступают пульсирующие следы артерий и вен. Всего остального, само собой, не видно, разве что моё отражение имеет темно-синий цвет.
(Позже) странно, но я даже не сообразил, что нахожусь на Луне. Я полагал, что это отделение с пониженной гравитацией на Мерси. Пока я спал, меня переправили в Биотех. Стоило бы догадаться.
5 сентября 2058 года
Подключили «биоидентичные» руку и ногу и принялись программировать упражнения. Меня инструктируют подумать о конкретном движении и отзеркалить его правой верхней либо нижней конечностью, одновременно пытаясь добиться того же от левых. На каждом этапе тренер помогает кибернетическим частям тела, из-за чего возникают ощущения, близкие к болевым, хотя на самом деле это не похоже на настоящую боль в мышцах. Возможно, так себя ощущают электрические цепи при перегрузке.
К концу сеанса мне удалось сжать руку в кулак без помощи, хотя силы едва хватает даже на то, чтобы удержать карандаш. Я пока что не могу поднять ногу, но в состоянии заставить пальцы двигаться.
Сегодня сняли часть бинтов, от плеча до бедра, и синтетическая кожа выглядит куда реалистичнее, чем я ожидал. Безволосая и словно бы глянцевая, но в оттенок попали идеально. В инфракрасном спектре она смотрится совсем иначе: более равномерная по окраске, по сравнению с «настоящей» половиной. Полагаю, дело в том, что она не состарилась до сорока лет.
На каждом сеансе техник заливался соловьём о том, какой замечательной станет эта рука – точнее, данная модель. Я упражняюсь с «биоидентичной» конечностью, которая выглядит куда натуральнее тех протезов, с которыми десять лет назад расхаживала моя коллега (и тут, несомненно, дело скорее в цене, чем в развитии технологий). «Рабочая» рука, которую я пока не видел, цельнометаллическая, её можно крепить поверх скафандра. Помимо двух рук, у меня появится возможность взаимодействовать со всевозможными дистанционными манипуляторами, предназначенными для специализированных задач. К счастью, по сравнению со среднестатистическим человеком амбидекстрия у меня выражена сильнее. Во втором классе я сломал правую кисть, и весь третий класс получал повторные переломы, поэтому научился писать обеими руками. Всю жизнь мне удавалось чётче выводить буквы левой.
Техники утверждают, что вскоре сократят дозы лекарств. Если это правда, то я, похоже, неплохо адаптируюсь. С другой стороны, у меня нет сопоставимого опыта в прошлом. Быть может, за спокойствием скрывается истерика.
6 сентября 2058 года
Сегодня у меня получилось завязать простенький узел. Я могу худо-бедно наметить очертания букв алфавита. Крупные детские каракули, но безошибочно напоминают мой почерк.
Если это можно так назвать, я начал ходить, опираясь на параллельно расположенные поручни (недостаточная сила в руках представляет собой скорее неврологическую, а не мышечную проблему: при напряжении рука и нога становятся крепкими как металлические костыли). В процессе тренировки забавно наблюдать за реакцией людей, заходящих в палату, людей, которым не платят за то, чтобы они скрывали свой ужас, столкнувшись с изучающим взглядом двух холодных линз, торчащих из вороха бинтов, обозначающих очертания чего-то, что не является головой.
Завтра приступят к конструированию моего лица. Больше недели я, по сути, пробуду без сознания. Программирование конечностей продолжится во сне, как меня заверяют.
14 сентября 2058 года
Когда я был маленьким, моя мать всегда следила за тем, чтобы я занимался «нормальными» вещами. Каждый Хэллоуин она наряжала меня в костюм и сопровождала в туре по высотке, где я мог клянчить сладости, которых не хотел, и выпрашивать деньги, которые были мне не нужны. Однажды мне пришлось надеть маску ребёнка-актёра, пользовавшегося в то время популярностью на инфокубе – тесно прилегающее пластмассовое сооружение, которое целиком закрывало голову, сплющивая мои пухлые черты в нечто более соответствующее платоническому идеалу детской красоты. Это был мой последний Хэллоуин. Я её опозорил.
Это лицо очень напоминает ту маску. Несомненно, оно моё, но кожа туго обтягивает череп и не подчиняется. Любая попытка придать ему определённое выражение превращается в гримасу.
Я почти могу как следует хватать предметы рукой, хотя выходит всё ещё неуклюже. Как и рассчитывали специалисты, сенсорная обратная связь от кончиков пальцев и ладоней, очевидно, настроена гораздо тоньше, чем в моей «здоровой» руке. Водя новым указательным пальцем по кисти правой руки, я чувствую каждую пору, а при пересечении сухожилия или вены наблюдается ощутимый перепад температуры. В конечном счёте кибернетические конечности обретут сверхчеловеческую силу. Прикасаясь к своему новому лицу, я не могу нащупать пор. Что касается теплообменных процессов, технологии усовершенствовали созданное природой.
22 сентября 2058 года
Ещё неделя сна, пока мне устанавливали новую мочеполовую систему. Когда завершилось действие обезболивающих, я определённо что-то почувствовал, но это не напоминало обычную телесную тяжесть гениталий. Хотя всё было обёрнуто марлей и бинтами и катетеризировано, так что даже обычный человек ощущал бы себя непривычно.
(Позже) зашёл санитар и осторожно снял бинты. Он покраснел; не думаю, что ощупывание мужских придатков входило в описание вакансии. Когда извлекли катетер, я ощутил лёгкий укол боли и облегчение.
Не сказать, что это точная копия. Для реконструкции лица специалисты имели возможность сверяться с сотнями снимков и информационных кубов, однако мне и в голову не приходило, что однажды пригодилась бы фотогалерея моего достоинства в разных состояниях. Техники решили проблему, предоставив мне подборку снимков из порнографических журналов и статей по урологии, чтобы я просмотрел её в поисках «максимально похожего».
К подобному занятию я оказался не слишком готов – ни психологически, ни с точки зрения практического опыта. Странно слышать подобное в век безудержного гедонизма, но я не видел обнажённого мужчину, и уж тем более сексуально возбуждённого, с момента выпуска из школы двадцать пять лет назад (я провёл полтора года на тёмной стороне Луны и даже на шаг не приближался к секс-бару, предпочитая общение один на один. Даже если компанию приходилось снимать, как это обычно и случалось).
Так что этот прибор заметно длиннее и толще предшественника – всем ли мужчинам свойственно неосознанно преувеличивать свои размеры? – и лишь приблизительно напоминает прежнего себя в состоянии эрекции. Лихой молодецкий наклон.
Это дурновкусие, но писать о мастурбации необходимо. Поначалу ничего не выходило. Делая это правой рукой, я словно держал член другого мужчины, к чему никогда не стремился. А вот с новой рукой процесс шёл как должно, хотя, вынужден признать, данный опыт отдавал вуайеризмом. Ощущения невероятно острые. Семяизвержение более бурное, чем в молодости.
Это заставляет меня задуматься. В прочитанной недавно книге, посвящённой химическим процессам в мозге, автор неоднократно подчёркивал, что ошибочно полностью отождествлять понятия «разум» и «мозг». Мозг, писал он, в некотором роде лишь сложнее устроенный и более сконцентрированный сегмент нервной системы; он координирует наше сознание, но истинный разум пронизывает всё тело сетью нервных узлов. На самом деле, он привёл в пример сексуальность. Когда мужчина в шутку замечает, что его пенис обладает собственным разумом, он, отчасти, прав.
А ведь, по сути, в новые части моего тела встроены настоящие мозги: биочипы, обрабатывающие поступающую сенсорную информацию и отсылающие команды совершить определённое действие. Являются ли эти «мозги» частью моего сознания в том же смысле, что и вся остальная нервная система? Опыт мастурбации свидетельствует о том, что они могут функционировать самостоятельно.
Это, скажем так, рабочая теория. Посмотрим, что произойдёт, когда я окажусь в условиях посложнее, где не буду настолько погружён в себя.
23 сентября 2058 года
По-видимому, за ночь что-то изменилось. Я проснулся сегодня утром, ощущая свои кибернетические конечности полными сил. Один из поручней кровати перекрутился в том месте, где я, должно быть, неосознанно за него ухватился. Мне без проблем удалось выпрямить его обратно.
Некий смутный импульс побуждает меня пока что хранить этот талант в тайне. Техники полагали, что я смогу сжимать протез с силой, в три-четыре раза превышающей показатели обычного человека; однако очевидно, что моя хватка намного мощнее.
Но зачем это скрывать? Понятия не имею. Рано или поздно они прочтут эти дневниковые записи и меня обличат. Впрочем, вреда здесь никакого; я ведь должен фиксировать процесс своей физиологической адаптации либо дезадаптации. Пусть сами мне объясняют, почему я так поступил.
(Позже) техники потрясены, они в восторге. Я смог поднять девяносто килограмм. Я знаю, что если бы как следует дёрнул, то выкорчевал бы аппарат из стены. Завтра я выдам им сто десять килограмм, а затем постепенно доведу показатель до ста двадцати пяти.
Очевидно, с приложением усилия стоит быть осторожнее. Если я перенапрягу органические части своего тела, то есть риск получить серьёзную травму. Металлическим кулаком я определённо сумел бы пробить дыру в двери шлюза, но при этом протез вырвало бы из суставов. Законы Ньютона по-прежнему действуют.
Другие же придётся переписать.
24 сентября 2058 года
Сегодня мне довелось потренироваться с тремя различными дистанционными манипуляторами. Потрясающий опыт!
Первый представлял собой бестелесную руку, прикреплённую к стойке – приспособление, применяемое для обучения обычных людей управлению манипуляторами. Разница лишь в том, что мне не требуется рукав для неточной передачи своих пожеланий механическому двойнику. Я могу подключиться напрямую. Я пользовался дистанционными манипуляторами по работе со времён аспирантуры, но никогда подобным образом. Через рукав ты получаешь неуклюжее подобие обратной связи от встроенных в пластик бороздчатых генераторов сосудосуживающего поля. С моим новым оснащением обратная связь ничем не отличается от того, что чувствует обычный человек, когда прикасается к объекту, только эти ощущения куда острее. Когда меня впервые попросили поднять яйцо, я подбросил его вверх и поймал (знаю, не такой уж и выдающийся трюк при лунной гравитации, но мне бы с лёгкостью удалось подобное и при земной).
Следующим стала землеройная машина, которой пользуется «Вестерн Майнинг» на станции Гримальди. Она оказалась занятной, не только из-за габаритов, но и потому, что имела место едва заметная задержка коммуникации. Гримальди находится лишь в паре дюжин километров от нас, однако свободных каналов данных, к которым можно было бы подсоединиться, не хватало для того, чтобы я мог воспользоваться наземной линией связи для взаимодействия с землеройным манипулятором. Мне пришлось подключиться через космический спутник, поэтому мысль и действие отстояли друг от друга на десять секунд. Ощущать мощь было приятно, но немного непривычно: я делал ладонь лодочкой и совершал зачёрпывающее движение вниз, а затем слишком долгое мгновение спустя чувствовал сопротивление реголита. И вот я уже непринуждённо держал в ладони несколько тонн камня и грязи. Вокруг стояли люди, наблюдавшие за процессом; я мог бы засыпать их плавным движением кисти. Но вместо этого чинно сбрасывал всё на конвейерную ленту, ведущую к преобразователю.
Однако устройством, которое произвело на меня самое сильное впечатление, стал микро. Он вошёл в обиход всего несколько месяцев назад; я слышал о нём раньше, но мне не представлялась возможность увидеть оборудование в действии. Это полноценная рука едва ли больше десятой части миллиметра в длину. Я пользовался ею в сочетании с маломощным электронным микроскопом-сканером, перемещаясь по поверхности микроцепи. При таком увеличении манипулятор напоминал руку на длинной палке, блуждающую по коридорам здания, чьи стены текстурой варьировались от грубой штукатурки до полированного металла и облупленной серой краски, пронизанных паутиной толстых золотых кабелей. При необходимости я мог задействовать ещё один манипулятор, который контролировал правую конечность через рукав, чтобы помочь с решением простеньких задач плотника или слесаря, которые в реальном мире приводили к значительным изменениям в квантовоэлектродинамических свойствах электрической цепи.
Вот она, подлинная сила: не сокрушать металлические трубы, не поднимать тонны камня, но распоряжаться электронами, диктуя им свою волю. Первую докторскую степень я получил в области электротехники; в порыве неожиданного озарения я осознал, что, по сути, стал первым в истории подлинным электротехником. Два часа спустя меня заставили остановиться; сказали, что я начал проявлять признаки переутомления.
Меня усадили в инвалидное кресло, и я в самом деле уснул по дороге в палату. И видел сны о микрокосме и безграничной мощи.
25 сентября 2058 года
Металлическая рука. Я ожидал, что она будет разительно отличаться по ощущениям от «биоидентичной», но, разумеется, чаще всего это не так. Электрические цепи есть электрические цепи. Разница чувствуется в условиях крайнего напряжения: «биоидентичная» рука подаёт «болевые» сигналы, когда я приближаюсь к уровню нагрузки, способному повредить имитирующий плоть материал. С металлической же конечностью я могу вырвать кусок стальной пластины толщиной в сантиметр и не испытать ничего, кроме «мышечного» напряжения. Будь у меня две таких руки, я бы творил чудеса.
Механическая нога не отличается подобным даром. В неё установлены контроллеры, ограничивающие силу и диапазон движений до возможностей обычной конечности, что разумно. Даже обычный человек порой почти стукается головой о потолок в условиях лунной гравитации. Я мог бы резко встать и заработать сотрясение мозга или ещё что похуже.
И всё же металлическая рука мне по душе. Когда я наберусь сил (ха!), мне позволят выйти наружу и протестировать её в скафандре. Швырнуть что-нибудь за горизонт.
С сегодняшнего дня я потихоньку возвращаюсь к подобию обычной жизни. Я пробуду в Биотехе ещё недель шесть-восемь, но меня уже подключили к моему кабинету на «Скайфэк», и я начал приводить в порядок документацию. По два часа утром и два часа вечером. Это отвлекает, но, честно говоря, душа к данному занятию у меня не лежит. Я бы охотнее поигрался с микро (зарезервировал себе три часа завтра.)
26 сентября 2058 года
Через крошечный палец микро провели оптоволокно, так что я смогу наблюдать за его движением на мониторе без ограничений, налагаемых полем обзора электронного микроскопа. Когда манипулятор перемещается, картинка смазывается, но стоит несколько секунд подержать устройство неподвижно, и компьютерный помощник выстраивает довольно чёткую панораму. Я воспользовался микро, чтобы пройтись по всей длине руки, и это завораживало. Волосы казались пучками жёстких чёрных стеблей, поры – крошечными влажными кратерами. И повсюду угадывались свидетельство медленной гибели кожного покрова – полупрозрачные хлопья отшелушившихся клеток.
Я стал чаще носить металлическую руку вместо «биоидентичной». Посторонние взгляды меня не смущают. Металлическая конечность станет куда полезнее в работе, а я стремлюсь тренироваться так часто, как это возможно. Да ещё и это умопомрачительное ощущение силы.
27 сентября 2058 года
Сегодня я вышел наружу. Поначалу передвигался я весьма неуклюже. За последние одиннадцать лет я пользовался скафандром исключительно в невесомости, так что все мои рефлекторные реакции неправильные. И всё же, при гравитации в 1/6g ничего страшного произойти не должно.
Я ощущал приятное волнение и в то же время растерянность, так как не мог проявить свою силу в полной мере. Однажды я даже перестарался и чуть не кувырнулся через огромный валун. Прежде, чем полететь головой вперёд, я осознал, что мой левый ботинок пропахал сантиметров десять реголита в ответ на приложенное мною усилие. Поэтому я отступил на несколько шагов и незаметно забросал предательское отверстие грунтом.
Я и в самом деле способен метнуть камень за горизонт. С помощью пращи мне бы удалось отправить небольшой булыжник на орбиту. Можно предлагать свои услуги в качестве пусковой площадки.
(Позже) весьма любопытно. Миленькая медсестра, которая работала над проектом с самого начала, зашла ко мне в палату после ужина и предложила провести недвусмысленный эксперимент. Он увенчался бешеным успехом.
Хоть моё новое тело следует стандартной процедуре возбуждение-плато-оргазм, всё общее с нормальным процессом на этом этапе завершается. Периода восстановления нет; процесс эрекции полностью находится под произвольным контролем. Такими темпами у меня есть все шансы стать самым популярным мужчиной на Луне.
Синтетическая кожа пениса так же тонко различает тактильные ощущения, как и кибернетические пальцы: к собственному удивлению я узнал о внутренней топографии женщин куда больше любого когда-либо жившего мужчины – даже больше любой женщины!
Пожалуй, завтра отправлюсь на тёмную сторону Луны.
Комментарии