Алексей Водовозов, врач-токсиколог, член Ассоциации медицинских журналистов о сертификации лекарств, аптечном бизнесе, назначениях врачей и воспитании нового поколения медицинских работников.


Благодарим за предоставленное помещение книжный клуб-магазин «Гиперион».


Оператор: Александр Захарченко.

Интервьюер: Елена Королёва.

Дизайн: Алла Пашкова.

Монтаж: Рами Масамрех.

Стенограмма: Вера Толмачёва, Екатерина Тигры.

Интервьюер: Как Вы думаете, с чем связано недоверие к врачам на территории России? Очень у многих людей есть такое.


Алексей Водовозов: Это не проблема России. Опять же есть мировая проблема. Для неё есть очень хорошо описанные причины. Их очень много. Я сам не думал, что их столько. А когда начал копать именно в этом направлении, выяснил, что их несколько десятков причины. Они описаны, разобраны, и всё это по полочкам разложено.


Интервьюер: Лечится?


Алексей Водовозов: К сожалению, нет. Многое, например, очень завязано на опыте. Человек столкнулся с официальной медициной, и у него сразу же отторжение: полежал в неудачной больнице, попал к неудачному врачу. С другой стороны, он сходил к какому-нибудь альтернативщику, а там всегда сидят харизматичные люди, которые долго его будут выслушивать. Долго почему? Человек заплатил за это время. Час, полтора – не важно. Заплатил – я тебя буду выслушивать до последнего слова твоего. Интересоваться, соучаствовать. Просто потому что это некое шоу в некоемом антураже, которое стоит определённых денег. Человек просто сам выговаривает своё. И от этого ему, конечно, становится легче.


Реализовать это в обычной муниципальной поликлинике не представляется возможным. Я думаю, многие видели (а кто не видел, можно погуглить), есть методичка по тому, как должен вести себя врач на приёме. И там расписано по минутам, по секундам, что делать: установить визуальный контакт с пациентом, улыбнуться и сказать «здравствуйте» и так далее. То есть расписано всё, и там длительность указана: тридцать секунд, одна минута. На основную часть отводится примерно пять с половиной-шесть минут, собственно, на осмотр, на постановку диагноза – это невероятно мало. Невероятно. Я понимаю, я был военным врачом, иногда приходилось за два часа приёма пропускать роту, например, а это сто с лишним солдат. Но там опять же есть свои приёмы скрининга и прочее. И большинство из них здоровы, а здесь всё-таки на приёме сидят больные люди – это критически малое время. Естественно, врач просто не успеет. Он иногда просто тупо работает как диспетчер: выписать справку, выдать больничный, выдать рецепт и идите. Это поток, то есть создаётся впечатление, что о нём [пациенте] не заботятся, конкретно о нём. Его не обнюхали, его не выслушали, не обласкали. Поэтому часто бывает, что выходит пациент в сторону альтернативщиков, потому что там всё ярко, красиво и главное, любой каприз за Ваши деньги. Это очень многогранная проблема международного масштаба и, большому счёту, никто ещё особо не придумал, что с этим делать.


Интервьюер: Вообще из всего это следует, что нужно как-то людей образовывать в этом направлении, рассказывать…


Алексей Водовозов: Не все это хотят.


Интервьюер: Это да. Допустим, что люди захотят.


Алексей Водовозов: Те, кто захотят, всегда либо найдут литературу, либо придут к другому врачу, либо заплатят, но узнают, что этот врач поразительно хорош и адекватный, что эта клиника позиционирует себя, как научная – сейчас такое возможно. Сейчас есть пациентские сообщества, сейчас есть врачебные сообщества, есть соцсети. То есть найти какую-нибудь подходящую конкретно для Вас клинику либо врача не составляет особого труда. Повторюсь: для маленьких городов это проблема. Но зачастую бывает, что на сайтах приличных клиник есть функции «вопрос-ответ», то есть можно спрашивать врачей клиники, можно получать некую консультацию. Есть архивированный форум русского медицинского сервера, где был дискуссионный клуб. Есть ресурс доказательной медицины для всех. Есть в крайнем случае врачи-блогеры, известные по всем направлениям. У них тоже можно найти информацию. То есть те, кто хотят – они найдут. Сейчас нет недостатка в информации. А вот те, кто не хотят – с ними сложнее, но их и больше.


Интервьюер: Это очень грустно. А если о детях говорить? Старшеклассникам, например, надо объяснить, что такое антибиотики. Кто этим должен заниматься?


Алексей Водовозов: Со старшеклассниками полегче. Есть заинтересованные, а есть кому ничего не надо. Ссылаясь, опять же, на ненаучный личный опыт, получается тоже самое. Когда ездишь по детским фестивалям, ты видишь сидят [люди] с огромными глазами, всё записывают, потом такие вопросы задают – седеешь, потеешь, пытаешься вспомнить, когда ты всё это слышал, где ты всё это читал. То есть очень хорошие вопросы задают, очень сложные. И видно, что им это надо знать, что они в этом ориентируются. Есть замечательные проекты: «Умная Москва», «Умный Питер» и прочие, когда огромная масса самых различных программ для детей, и там аншлаги, там всё забито на все образовательные программы. Есть музеи «Экспериментариум», «Живые системы» и так далее, там всё тоже битком. Есть «Кидзания» и прочие, и там всё битком. Конечно, это зависит от родителя, например, ему нужно показать, что есть такое. С другой стороны, конечно, если сам ребёнок в этом не заинтересован, если он не увидел такой модели поведения, в первую очередь, у своих родителей, во вторую очередь где-нибудь в школе, то ему это будет не надо, он не будет интересоваться, не будет ходить, и из него вырастет тот самый взрослый, который этим всем не интересуется. Но могу сказать, что, по крайней мере, по моему скромному наблюдению, у поколения где-то тринадцати-четырнадцати [лет] и старше выше интерес ко всему этому, чем у поколения их родителей. Это не может не радовать.


Интервьюер: Замечательно. Хорошо, через школы. Как Вы смотрите на перспективу идеи медицинского просвещения через школу?


Алексей Водовозов: Замечательно, особенно если учесть, что она частично реализуется. Я как раз участвую в подобных некоторых школьных проектах, прихожу в школу, читаю лекцию. Там организуются какие-то игры, там интересные всякие брейн-ринги на медицинские темы. Аналог медицинской лабораторной, которую тоже проводили в школе. Это замечательно. На самом деле. Если туда пойдут люди правильные. С другой стороны, а кто пойдёт в школу? Только совсем повернутый в хорошем смысле человек.


Интервьюер: Фанаты.


Алексей Водовозов: Фанаты этого дела. Главное, чтобы они при этом были адекватными, грамотными – это да. Потому что фанаты бывают и в другую сторону, к сожалению. И у них тоже есть повышенная потребность в активности, как и во всём остальном, и в том числе в детской аудитории, потому что она менее критична. Она легче воспринимает эту информацию от хорошо говорящего, хорошо выглядящего, харизматичного человека. Они легче воспринимают эту информацию с меньшим количеством критических фильтров. Поэтому нужно внимательно смотреть за тем, кто работает с детьми. Но в принципе это направление правильное и хорошее.


Интервьюер: Замечательно. Спасибо большое, Алексей!