Про драки в детском саду

Я вообще человек застенчивый. То ли всегда такая была, то ли потом стала, тут врачи ещё не определились. Но в детстве, общества опасалась и даже несколько агрессировала. Кто его знает, почему так случилось.

 Вот, допустим, иду я в детский сад. В первый раз. Мне года четыре. Вполне взрослая дама по тем временам. И мне старший брат говорит: 

─ Ежели, ─ говорит, ─ кто будет обижать, ты подложи ему вот этот патрончик и говори, что взорвёшь его. Пусть боятся! 

Вот такой был радикальный метод. И патрончик был, между прочим, от калаша. Он до пор у меня лежит. На всякий случай, наверное.

И вот иду я в детский сад с патроном. И, конечно, смотрю на всех, как на врагов. Примеряюсь, значит, кого бы запугать. А дети вокруг, как назло никакие не агрессивные, а скорее любопытные. И вот один такой любопытный заявляет, что он меня знает. Я уже собралась применить боеприпас, а он заявляет, что он мой сосед (мы только-только переехали в новый дом, потому и детский сад был новый, и соседи).

Так и подружились. Но действие патрона я ему всё-таки продемонстрировала. На всякий случай. 

Потом, конечно, оказалось, что я драться умею не хуже любого мальчишки. И патрон больше с собой не носила. 

А дралась, конечно, часто. Я, может, так зарабатывала. Может, это были первые в истории Советского Союза коммерческие бои. За конфеты. В старшем дошкольном возрасте. Уникальный, может, для мирового профессионального спорта случай. 

А получилось всё случайно. Сидели мы как-то с новым другом, мух считали. Он мне и говорит: 

─ Я, говорит, ─ завсегда готов тебя, как девочку, защищать. И как друга. Так что взрывать никого не надо, и можешь свободно свой боеприпас дома оставить. 

─ Я очень рада, ─ отвечаю я, ─ что у меня есть такой защитник, но вообще-то папа научил меня драться и бить морды, чтоб, значит, не опасаться. 

Так я сказала примерно.

 ─ Это, конечно, интересно, ─ говорит друг, ─ но не особо верится. Потому как ты мелкая. Рост то есть у тебя мелкий, неинтересный. И тощая. И вообще ты девчонка. 

─ А пошли драться, ─ предлагаю я.

 Пошли. Подрались. И друг мне говорит. 

─ А давай, ─ говорит, ─ вон того Серёжу позовём. Пусть он с тобой тоже подерётся. Он мой друг, он в соседнем доме живёт. Может, ему тоже интересно такую мелкую драчунью посмотреть.

 Позвали Серёжу. Серёжа посмотрел на меня. И предложил: 

─ А давайте позовём вон того вредного Витю и поспорим, что ты его изобьешь. На конфеты. Он, конечно, и не поверит, потому что он исключительно вредный. А ты его побьёшь, это точно ─ даже я могу его побить. Пошли звать? 

Пошли. Витя, действительно, не поверил и стал смеяться. Что он меня пнёт, и я заплачу. Хорошо, поспорили. 

Мальчики спорили. Я не спорила. Я молчала и изъявляла готовность. 

Конечно, Витю я тоже изрядно побила. Помогли советы папы. Пришлось Вите отдать нам конфеты. С тех пор так и повелось: стали собирать конфеты с тех, кто ещё не знал о моей исключительной драчливости. Конечно, била я аккуратно, чтоб в нос не попасть, и кровь не пошла. Это мне умный Серёжа посоветовал. Потому что тогда, сказал он, прибегут воспитатели и запретят нам биться за конфеты. 

Что интересно, те, кто спорили, тоже надеялись влегкую получить конфеты. Так что тут всё честно. 

Но потом никто уже не соглашался. 

Но зато, как только появлялись новые мальчики в детском саду ─ Серёжа всем предлагал поспорить.

И ни один не отказался. Интересно, почему?