Продолжаю публиковать фантастическую повесть "Сдвиги", написать которую меня сподвигли некоторые посты на Пикабу. В более-менее завершенном виде черновик находится здесь https://author.today/work/266034 .

Сегодня спалось не только плохо, но еще и больно. Болели бока, куда попадали Димкины удары. Болела скула, левый глаз заплыл. Не болели только кулаки - тут тоже Димка постарался. Отожрался, как боров! Бить его в корпус - все равно, что молотить подушку. Голова тоже болела, но это уже от похмелья.

Я проснулся со звоном будильника. Нащупав телефон, я утопил кнопку в боку, заглушая звук. Я уже и не удивлялся, что трубка, разбитая вчера Ольгой, которая должна сейчас валяться, разбросанная по дорожке "Лакучей ивы", вернулась ко мне. И была совершенно целой. Хотя, признаться, я б больше обрадовался, если б целой была моя физиономия.

Завершение вчерашнего дня я помнил плохо. Помню, как нас с Димкой разнимали всей толпой. Помню одежду, что его, что мою - заляпанную кровью, вытекшей из носопырки недруга. Помню, как Петрович допытывался у меня, выясняя причину драки. И помню его желание сдать меня в психушку. Наконец, после долгих уговоров, меня усадили на такси и отправили домой с наказом вернуться на работу только со справкой из дурки.

Мне-то зачем справка? Я - не псих! Это они там все сумасшедшие, если не замечают очевидного!

Но получалось, что Димка невиновен. Нет, он виновен в пренебрежении физическими нагрузками, в дурном вкусе в одежде и дерьмовом выборе парикмахера, но точно не во всей той чертовщине, что творится со мной. Кто же тогда? Чьи это фокусы?

Я повторно заткнул будильник. Все, больше не должен верещать. Повернулся лицом в подушку, чтобы спрятаться от пробивающегося сквозь полоски жалюзи солнечного света и попытаться уснуть, но тут же вскочил, как ошпаренный. Морда лица слишком болела, чтобы прикасаться к ней. Натянув плед до самых бровей, я начал проваливаться в сон, попутно гоняя мысли по закоулкам своего мозга. Видимо, мысли совсем заплутали и уплыли совсем не в том направлении - я заснул. Все равно на работу я сегодня не собирался. После вчерашнего - точно нет.

Встал я ближе к десяти, потянулся и широко зевнул, превознемогая боль в челюсти. И направился маршрутом, досконально изученным за многие годы. В туалет, затем - на кухню, включить чайник. Здесь, задумавшись на пару секунд, я открыл холодильник. Хотелось жрать. Жрать в холодильнике не оказалось, но нашлась початая бутылка вина. Это удачно она всегда появляется. Выдернув зубами пробку, я отпил прямо из горла.

Признаться, подходить к шкафчику с кружками я боялся. Меня пугала неизвестность. Будет ли там моя любимая новогодняя кружка, подаренная Ольгой, или не будет? По этой же причине я не хотел лезть в телефон, чтобы посмотреть фотки. Неведение казалось таким спокойным, таким безмятежным.

От вина меня отвлек дверной звонок. Сделав еще глоток, с сожалением отметив, что до дна осталось всего пара пальцев, я поплелся открывать.

- Здоров, Кол... - осекся дядя Миша. - Это ж кто тебя так разукрасил?

- Ай, - отмахнулся я, не имея ни малейшего желания отвечать на вопрос.

- Ты, Коля, смотри... - погрозил пальцем сосед. - Ежели чего надо - говори, не стесняйся! Я ж в молодости боксом занимался! Найдем того, кто тебе физию поправил, да под хохлому ему рожу разукрасим!

- Не, дядя Миша, не нужно, - покачал я головой. - Чего хотел-то?

- Так вот, - гость снял с плеча чехол с палаткой. - Возвращаю, как обещал! Спасибо, Колян, выручил! В век не забуду!

- Постой, - окликнул я мужика, собиравшегося уходить. - Дядя Миша, а у тебя телефон новый? Или старый?

- Как тебе сказать, - почесал за ухом сосед. - Не такой уж он и старый! Ему и десяти лет еще нету! А чего?

- Нет, ничего, - поморщился. - Спасибо. И пожалуйста.

Проводив гостя, я допил вино и выбросил бутылку в ведро. Все еще хотелось жрать, но теперь еще и появилось желание накатить стопочку. Я поскреб щетину и, не умываясь, напялил худи и джинсы. Там, с обратной стороны дома, недавно открылось кафе. Там-то я и удовлетворю обе потребности.

К тому же в этом заведении я еще ни разу не бывал, то есть, если возникнут какие-то несоответствия, если вдруг появиться что-то, чего раньше не было, или напротив - что-нибудь пропадет, я элементарно не замечу! Лучшее, что можно придумать в моем положении. Смогу сохранить душевное равновесие и, чем черт не шутит, донести его до ночи.

На углу дома я сбавил шаг и натянул капюшон, старательно отворачиваясь от магазина "Дикси" через улицу. Мне сейчас было совершенно фиолетово, какого там цвета у него вывеска. Зеленая, красная или синяя. Да хоть фиолетовая!

В кафе я занял столик поглубже, подальше от окна. Само заведение оказалось на удивление милым и уютным. Зал, отделанный деревом под старину, с имитацией светильника из колеса от телеги под потолком, какие принято рисовать, изображая средневековые таверны. Тут я знаю, что говорю, как-никак - дизайнер. С длинными столами, скамьями вместо стульев и решетчатыми экранами, разделяющими посетителей. Антураж дополняли клетчатые салфетки в соломенных подставках. Зря я сюда раньше не приходил.

Вскоре девушка-официантка принесла меню.

- Водка есть? - сразу спросил я.

- Нет, - ответила она, презрительно поморщившись. - У нас только пиво.

Да, понимаю, видок у меня еще тот. Морда разбита, не брился для четыре. Или больше? До лампочки. Еще и, небось, запашок соответствующий, еще вчерашнего перегара.

- Давай пиво, - согласился я. - Крепкого, если есть.

Полистав меню, я остановил выбор на стейке и картошке фри. Почему-то захотелось именно картошки. С кетчупом. Желудок, сладостно заурчав, одобрил мой выбор. Осталось дождаться девушку и сделать заказ.

Я откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза. И, конечно, стоило мне удобно устроиться - позвонил Димка. Я колебался - стоит и отвечать после вчерашнего? Признаю, было немного стыдно, но к извинениям я еще не был готов. Сложное чувство! Разговаривать с Харитоновым абсолютно не хотелось, но правила хорошего тона подразумевали, что нужно хотя бы поинтересоваться здоровьем у человека, из носа которого я вчера выпустил немало крови. Я нажал зеленую кнопку.

- Трям, Колян! - весело произнес коллега. - А ты где?

- Тебе в рифму ответить?

- Ты поторопись на работу! Петрович тебя везде ищет!

- Чего? - удивился я. - Он же вчера меня практически уволил!

- В этой... в кэмпинга на глэминге.

- Какой кэмпинг? Какой глэмпинг, Коля? Ты сейчас на какой языке?

- Димон...

- Ась?

- Пошел в жопу! - прорычал я в трубку. - Иди прямо, быстро и никуда не сворачивая! Прямо в жопу!

Не слушая возражений, я оборвал вызов. Они там чего, совсем кукухой всей фирмой поехали? Знал же, что не стоило отвечать! И без того поганое утро моментально сделалось еще более поганым! Пивом тут уже не обойтись, придется по пути домой заглянуть в алкомаркет.

Вскоре вернулась официантка. Принеся бокал пива и приняв заказ, девушка не торопилась уходить.

- Тебе чего? - поинтересовался я.

- Вы не против расплатиться сейчас?

Видимо, посетитель моей внешности, желающий водки еще до полудня, не вызывал у нее доверия. Усмехнувшись, я вывалил на стол несколько смятых купюр.

- Достаточно?

- Вполне!

- И пиво еще повтори!

Последнюю фразу я крикнул ей в след, вызвав ненужное внимание к себе. Мужик, сидящий за стойкой с чашкой кофе, пристально посмотрел на меня, недобро прищурившись. Давай-давай, осуждай меня! Презирай меня! Мне до лампочки! Хочу сегодня бухать с утра и буду бухать с утра!

Он мне сразу не понравился. Здоровый, как медведь, за два метра ростом. Бородатый, с короткой стрижкой с проседью. И с огромными руками, как ковши экскаватора. Кофейная кружка в его ладонях смотрелась будто кукольная игрушка.

Я демонстративно поднял бокал пива, демонстрируя свое безразличие к назойливому посетителю, и выдул его в один присест, сладостно поежившись, когда ледяной напиток упал в пищевод. А после - поставил бокал на стол с громким стуком, повернув вверх дном.

- Колян! - расплылся в улыбке незнакомец. - Колян, ты!

- Да, - неуверенно подтвердил я.

- А ты разжирел, браток, - усмехнулся мужчина, без приглашения усаживаясь за мой стол. - Еле узнал! Да и фейс у тебя... Экстраординарный! Короче, держи краба, братуха!

Я с крайней неохотой пожал протянутую ладонь. Во-первых, я для того и забрел в это кафе, чтобы избежать общения с кем-то из знакомых. А, во-вторых, общения с посторонними, кроме минимально необходимого, я тоже хотел избежать. А этого кадра я видел впервые, и в этом я был уверен на все четыреста процентов. Хотя бы потому, что не запомнить такого гиганта попросту невозможно.

- Не узнаешь? - насупился мужик. - Ну... я б, наверно, обиделся, если б не ты меня на себе, а я тебя двадцать километров с пулей в брюхе тащил!

Поперхнувшись от удивления, я закашлялся. Чтобы я тащил на себе такого гиганта? Еще и двадцать километров? Да я такую тушу и двести метров не пронесу!

- С какой пулей? - тряхнул я головой. - В каком брюхе?

- Вспоминай, Колян! Вспоминай! Судан, восемнадцатый год...

- И?

- Ты, Колян, шифруешься, что ли, от меня? Харэ шифроваться! Вместе же воевали!

- Какой воевали? - насупился я. - Я в армии-то не был! У меня плоскосто... постой! - осенило меня. - Челкаш? Валерка?

- Да неужели! - хлопнул он ладонью по столу. - Вспомнил же!

Да, вспомнил. И меня ошарашило то, что я вспомнил! Как я мог помнить то, чего со мной никогда не случалось? Я в жизни не был ни в каком Судане, в этом-то я точно уверен. Иначе не забыл бы. В восемнадцатом - тем более не мог быть, я только уволился из типографии и устроился на работу к Петровичу. Но откуда-то я вспомнил его имя. Вспомнил имя человека, которого ранее никогда не видел!

Если до этого момента еще могли оставаться какие-то сомнения, какие-то подозрения, что вся чертовщина, свалившаяся на меня за последние дни - проделки Харитонова, то сейчас они рассеялись окончательно.

Не мог же он залезть ко мне в мозг и переписать воспоминания!