— Я оказался в очень сложной ситуации – мне предстоит совершить моральный выбор, определяющий будущее сразу нескольких людей, и я никак не могу решить, как следует поступить.
— Внимательно вас слушаю.
— Начну, пожалуй, с самого начала, - Сергей тяжко вздохнул и стал рассказывать. – Три года назад, здесь, в пригороде, произошло весьма тревожное событие – жена зарезала собственного мужа. Об этом даже писали в местных новостных порталах – якобы она застала его с любовницей в их собственном доме, разозлилась и прирезала мерзавца.
— Честно говоря, мне не доводилось об этом слышать, - честно призналась я. – Ее осудили?
— Да, был суд, но на нем вскрылась довольно неприятная правда: оказалось, что супруг долгое время издевался над супругой, попрекал ее абсолютно всем, чем только можно, прилюдно унижал ее достоинство и все в том же духе, - этому его поведению было множество свидетелей, так что сомневаться не приходится. Плюс к этому, после убийства женщина впала в беспроглядную апатию и буквально перестала реагировать на окружающих. В итоге ее посадили за убийство в состоянии аффекта.
— Сейчас будет еще печальнее, - заявил клиент. – Дом, в котором все это произошло был выставлен на продажу банком, поскольку уже некому было оплачивать кредит за него. И угадайте кто его купил?
— Именно! – усмехнулся мужчина. – Мне, конечно, было не особо приятно связываться с этой кровавой историей, но цена казалась уж очень хороша, да и по всем остальным показателям он меня вполне устраивал. В итоге я сумел-таки купить этот дом и вскоре мы с женой и дочкой устроили новоселье. А спустя пару месяцев, после небольшого визита к родственникам в области, мы заметили, что в доме начали пропадать вещи, в основном продукты.
— В какой-то момент мне это надоело, и я устроил облаву на вора – дело не сложное. Но, к моему удивлению, им оказалась не крыса или кошка, а человек – девочка-подросток, лет двенадцати. Бледная, вся в старой, местами порванной одежде, дикая – она пыталась скрыться в подвале, но я сумел ее схватить. Она вырывалась, царапалась и кусалась, но куда ей было справиться с мужиком в сто двадцать килограмм. Короче, я отпустил ее и дал забиться в угол, после чего попытался поговорить: выяснить кто она и что тут делает. А она лишь молчала и тяжело сопела.
— Она вела себя как загнанный зверь, поэтому я и решил, что следует проявить терпение и, по возможности, мягкость. Пригласил жену, а сам отошел в сторону, чтобы не пугать ребенка. Увидев женщину, девочка сразу подобрела и вышла из укрытия. В тот день мы узнали много всего о ней и о том, через что ей довелось пройти. Если не вдаваться в особые подробности, то Варя оказалась дочерью той самой женщины, которую посадили за убийство мужа. Самое ужасное, что издевательства отца, коснулись не только матери, но и ребенка – бедняжке пришлось жить под гнетом ужасного тирана. Отсюда и ее боязнь мужчин, особенно взрослых, которая, судя по всему, усугубилась дальнейшими событиями?
— Дело в том, что кроме убитого отца и сидящей в тюрьме матери у нее больше никого нет. Органы взяли девочку под свою опеку и отправили в реабилитационный центр, там установили факт жесткого отношения, а затем инициировали лишение матери родительских прав. Однако там, в этом центре произошло что-то страшное, и Варя сбежала. Я не знаю, что именно с ней сделали - мы с женой решили никогда у нее об этом не спрашивать, но подозреваю что имело место насилие. В итоге, единственным знакомым местом, где беглянка могла спрятаться, оказался родной дом, к тому времени занятый новой семьей.
— Девочка каким-то образом прокралась внутрь и стала воровать продукты чтобы выжить.
— Угу, - тяжело вздохнув, ответил Сергей. – Честно говоря, я не знал, что следует делать в такой ситуации. Вызвать полицию? Позвонить в соцзащиту? Снова отправить ребенка туда, откуда он сбежал? В общем, пока я думал, как быть, жена как следует накормила девочку, отправила ее в ванную, а потом уложила спать, на этот раз уже не в грязном шкафу, а на нормальной кровати. Мы так и не смогли решить, что с ней делать ни в тот день, ни на следующий, постепенно проникаясь жалостью к девочке и узнавая новые подробности о трудностях, выпавших на ее долю. Можете мне поверить, я знаю многих людей, разменявших шестой десяток и переживших намного меньше горестей, чем это несчастное создание.
— И вы решили оставить ее у себя в семье?
— Я вообще человек довольно сентиментальный, тронуть меня за душу – дело нехитрое, а тут такое… Все произошло как бы само собой – в какой-то момент мы заметили, что наша родная дочь, Аня с радостью играет с новой подругой, и решили, что попробуем оставить ее с нами. Как там говорится: «Неужели не найдется второго куска хлеба»?
— Это – благородный поступок!
— Пожалуй, что так, но можете мне поверить, последствия у него были очень непростые. Во-первых, удочерить ее оказалось невероятно сложным делом, и нам пришлось для начала оформить опеку, с тем чтобы потом, через несколько лет, таки оформить как родную дочь. Во-вторых, Варе было трудно снова начать вести жизнь среди людей – ее уровень социализации находился на самом дне. Помню, как она дергалась от страха, завидев на улице незнакомого мужчину. Пришлось долго и упорно работать над этим вопросом. Далее, обучение в школе - выяснилось, что наша девочка очень сильно отстала в развитии, более того, ее долгое время учили на дому. Так что нам пришлось начинать с того же самого и постепенно готовить ее к переходу в школу.
— Да уж, непростая задача.
— Непростая, но можете мне поверить, взамен мы получили любящего нас человека. Как сейчас помню тот момент, когда Варя обняла меня и поблагодарила за то, что я для нее сделал, - по щекам Сергея потекли слезы. – Тогда я окончательно понял, что поступил правильно…
— Но вы упомянули о сложном выборе, случилось что-то еще?
— Да, случилось, - ответил он, вытерев глаза рукавом. – Объявилась Варина родная мать – она вышла по УДО, каким-то невероятным образом нашла себе работу по специальности, даже уговорила свою мать переписать на нее квартиру, после чего пришла к нам домой и очень вежливо попросила вернуть девочку ей. Я впустил Дарью и предложил поговорить сглазу на глаз, где она рассказала мне обо всем что с ней произошло за последние десять лет: об издевательствах мужа, побоях и жестоком обращении с ней и дочкой, о дне, когда она стала свидетелем его измены, как у нее помутилось в глазах и о том, как пришла в себя, рядом с окровавленным трупом, держа в руках нож. А еще она поведала, что очень любит свою дочь и как могла защищала ее от мерзавца мужа. Но больше всего меня тронуло то, что она выдержала все горести, свалившиеся на ее плечи и тяготы заключения, думая только о том, что вернется на свободу и воссоединится со своим ребенком.
— Она встречалась с Варей после освобождения?
— Нет, Дарья сказала, что много раз порывалась встретиться с дочкой, но каждый раз останавливала себя – хотела для начала наладить свою жизнь. Сказала, что много раз просто стояла неподалеку и смотрела за тем, как живет ее дочь.
— Она подала заявление на восстановление родительских прав?
— Да, - с явной грустью в голосе ответил мужчина. – И, учитывая все ее труды, существует немаленькая вероятность что ее просьбу удовлетворят. Тем более, что Варю мы так и не удочерили – просто в какой-то момент достали эти бюрократические проволочки и мы ненадолго забросили оформление документов. А тут, неожиданно, появилась ее родная мать.
— Какие мысли приходили к вам в голову?
— Если честно, сначала я хотел запугать эту несчастную женщину, сказав, что никогда не отдам ей свою дочь. Пригрозить чем-нибудь, а если она стала бы упорствовать то, возможно, я бы даже привел в исполнение свои угрозы. Я люблю своего ребенка и не желаю никому его отдавать! Тем более психопатке-убийце! – вскричал Сергей, но потом, словно натолкнувшись на невидимую стену, осел и спокойно продолжил. - Знаете, я в своей жизни горжусь одним важным навыком – умением взглянуть на ситуацию со стороны, беспристрастно. Отбросив свои желания, я посмотрел на Дарью и увидел в ней самого себя – человека, готового на что угодно ради своего отпрыска. Она прошла через столько тягот чтобы наконец воссоединится с Варей, что препятствовать этому кажется кощунством.
— А вы не думали спросить о том, что думает сама Варя? Тем более, что восстановление родительских прав, насколько я знаю, невозможно без согласия ребенка в ее возрасте.
— Я хотел бы ее спросить, но ведь это же будет довольно сложная с точки зрения эмоций ситуация. Кто может знать, как она отреагирует на появление матери? Да, я понимаю, что этого не избежать, но желание ребенка можно легко изменить, надавив на его чувства – например, если Дарья упадет на колени, начнет заливаться слезами и давить на жалость - конечно, дочь захочет вернуться. Так что тут все сложно.
— В том то и дело… С одной стороны есть наше с женой моральное право воспитывать этого ребенка, с другой – точно такое же право со стороны его матери. И как нам решить эту проблему, не доводя до очередного смертоубийства - мне неизвестно. Может быть, вы поможете? Может соберете нас, и мы все вместе попытаемся найти решение?
— А вы сможете привести Дарью сюда?
— Думаю да – она заинтересована в полюбовном решении вопроса, не меньше меня.
— В таком случае, давайте попробуем…
