- Давай, сынок, не бойся. Смелее иди вперёд и напрочь забудь про страх. Чего их пугаться? Они тебе ничего не сделают. 
 - Пап, а может не надо, а? Может, не сегодня? 
 - Надо, Сёма, надо, от этого никуда не деться. Ты мужчина или баба сопливая? Нашел, кого пугаться. Давай, иди смелее и покажи им, кто хозяин на этой территории. 
 - Можешь, сын, можешь. Перебори страх. Не дело, чтобы девятнадцатилетний парень и пугался их. 
 - Как будто ты никогда не боялся… 
 - Боялся, да. Учительницу свою первую. Жуткая женщина была. Но это – другое дело. Иди давай, мне тоже надо делами заниматься. 
 - Пойдём со мной, а? Поможешь. 
 - И помог бы, да я же сказал, что мне есть, чем заняться. У меня свои дела, у тебя – свои. 
 - Что ты ноешь? Ну что ты ноешь? Смотри, как они уже на тебя смотрят. Трусом считают, не иначе. Давай, растопчи их, чего ждёшь? 
 - Да чего тут бояться-то? Они – ничтожество. Ты здесь хозяин, понял! Что. Так и будешь здесь стоять. Так они только и рады будут. Захватят тут всё, порезвятся и дальше пойдут. Если ты их не уничтожат, они уничтожат тебя. Ты этого хочешь. Сёма? 
 - Чёрт, чёрт, чёрт. Может, всё-таки не надо? 
 - Ну, сын, ты меня поражаешь. Смотри, как это делается. Берёшь, швыряешь на землю и – на, падла, сдохни! – давишь каблуком. 
 - А с ними, сволочами иначе нельзя. Вот, всё просто. И не смотри, что их много, ты справишься со всеми. 
 - Ладно, хорошо, понял. Если я вдруг не вернусь, считай, что я погиб как герой. 
 Прохор Фомич тяжко выдохнул и пошёл в сарай. Это ж надо – вырастить такого труса! Давно бы уже перенёс всё сено с поля в хлев, а потратил это время на то, чтобы уговорить сына собрать с картошки колорадских жуков. Жуть, да и только...