Когда-то я обещал рассказать продолжение истории Юридические истории #373: Орел и решка Но не рассказывал. Впрочем, я не отчаивался и еще раз обещал. И еще раз не рассказывал. Но сегодня, наконец-то, вынесено решение по одному автомобилю и можно рассказать полуокончание истории.
В прошлый раз я закончил на том, что судья направила подпись на повторную экспертизу. Между тем, кто следил за развитием событий - тот знает, что покойный продал один автомобиль после того, как впал в кому, а второй - после смерти.
Стратегия была проста - получит решение по одному автомобилю, а по второму уже пойти, используя в качестве шаблона первое дело. Тем более, что там уже все запросили - и материалы уголовного дела и прочее. К тому же я вполне резонно предполагал, что слабым звеном окажется не предполагаемый жулик, а его подельница, фактически - дроп. Подставное лицо, на которое оформили один из автомобилей.
Однако... однако по второму авто сроки исковой давности подходили к концу, требовалось срочно принимать решение и исковое суд получил за пару недель до конца срока исковой давности.
Дядя наследницы (брат покойного) пришел на заседание подготовленный, с правовой позицией на трех листах, в которой излагал, что исковые требования никак нельзя удовлетворить потому как племянница ходит на запрещенные митинги, кроме того - именно она свела отца в могилу, а он всегда помогал брату, даже после смерти брата вывез всю ценное из его квартиры, чтобы воры, ежели такие в квартиру проберутся, остались с носом. И, наконец, заявлял о пропуске срока исковой давности - мол, авто было продано более трех лет назад, так что идите все лесом.
Такой вариант развития событий я, конечно, предполагал, то есть сразу, еще в исковом нарисовал птичку Обломинго, а именно - указал, что о том, кто является надлежащим ответчиком наследница узнала в момент возбуждения уголовного дела, так что три года еще не прошли. То есть этот довод сразу отлетел. Другие к делу как бы не относятся.
Тогда дядя начал верещать, что брат всегда хотел продать машины и завещал лично дяде, заявив "вот я помру - все тебе достанется". Между тем этот довод тоже вызывал сомнения, поскольку дядя старше брата на добрый десяток лет. К тому же, будучи свидетелем по первому делу, дядя заявлял обратное - что о намерении продать автомобили брат никогда не говорил.
Судья - та же самая, что рассматривает первое дело, то есть она уже знает, что в деле три экспертизы, которые противоречат друг другу, и толкает нас на экспертизу. А нам это зачем? Экспертиза, которая не в нашу пользу - она только в первом деле, в этом - две ментовских, первая из которых говорит, что невозможно установить, продавца подпись или нет, вторая - что подпись не продавца.
И вообще - разве можно сомневаться в экспертизе, которую делали в ЭКЦ ГУ МВД по области? Если предположить, что ментовские эксперты - некомпетентны, ошибаются - так это что, получается, что нужно ворота всех тюрем открыть, чтобы невинно осужденные разбежались кто-куда? Разумеется, такие сомнения недопустимы! Нельзя сомневаться в профессионализме и глубокой порядочности сотрудников правоохранительных органов! Это там - в Америке, американские копы преступников душат. А у нас менты душат преступность оптом, в переносном смысле. И вообще в МВД лишь одни святые люди работают. Лично, сам в сауне у одной лейтенанта крылья на спине вытатуированные видел.
Короче говоря, если дядю экспертиза не устраивает - пусть идет и свою заказывает. Нас все устраивает. Дядя упирается рогом - мол, экспертизу по почерку не хочу, приведу десять свидетелей, которые лично, своими глазами видели, как покойный договор подписывал.
Ладно, перенеслись. Экспертиза по первому делу к следующему заседанию еще не была готова, дядя же пришел без свидетелей. И с новой позицией - мол, нужно проводить психиатрическую экспертизу, потому что покойный был не в себе в последнее время, не осознавал, что творит и руки у него тряслись. Так что нужно установить, как у него мог измениться почерк.
То есть - хирург, причем хирург очень высокой квалификации, который до последнего дня делал операции, резал людей трясущимися руками, не понимая, что творит? Тоже, с одной стороны, бредовый довод. С другой - судье надо что-то в дело вложить, чтобы обосновать решение. Так что направила запрос в областной ПсихНервДиспансер - могут ли там сделать такую экспертизу?
Через две недели пришел ответ из ПсихНерв, о том, что все фигня, экспертных методов для определения, мог ли вообще, а если и мог - то как измениться почерк при той болезни, что указана в анамнезе, не существует. И пришла повторная экспертиза подписи - что подпись не принадлежит покойному.
Я скажу прямо - я все это время был на изжоге и уже сто раз подумал, что если экспертиза будет не в нашу пользу - больше хрен когда возьмусь за дела, исход которых зависит от экспертизы. Потому что была история Юридические истории #366: Летучий случай и в этом деле уже, я напомню - было три экспертизы. Что невозможно установить, что подпись не покойного и что подпись покойного. Получается, провели три тайма со счетом 1:1 и победили только в серии пенальти.
Дамочка, видимо, наученная дядей, тоже начала кричать, что нужно другую экспертизу провести - мог ли измениться почерк. Да вот тебе ответ из областного ПсихНервДиспансера - невозможно установить. И... хотя судья могла бы вынести решение уже в тот раз, но дала ответчице неделю времени, чтобы ты нашла организацию, которая сделает такую экспертизу. Найдет - будет ей экспертиза. Не найдет - не будет.
В свою очередь дядю такой ответ на запрос не устроил, он снова начал кричать, что приведет сто свидетелей, которые видели, как покойный подписывал договор, но от экспертизы по почерку снова отказался. К чему бы это? Там заседание будет в июле.
Данная дамочке неделя истекла... и, что предсказуемо организацию, которая смогла бы провести такую экспертизу, она не нашла. Зато снова принялась утверждать, что сама, своими глазами видела, как покойный подписывал договор. Хотя самого покойного никогда не видела, но как подписывал договор - точно видела.
Судья достала из материалов уголовного дела стенограмму разговора, который состоялся между дядей и наследницей, когда отец был уже в коме, зачитала ее. Напомню - там дядя прямо говорит, что оба автомобиля у него и предлагал их продать. Оказывается, в материалах уголовного дела это есть. Но дядя - не подозреваемый. Причем эта запись и раньше звучала на суде, но мы не могли доказать ни дату, ни стороны разговора. Получается, что менты, приобщив запись к делу, сделали ее допустимым доказательством в гражданском деле!
Потом судья поинтересовалась - как вообще покупка авто проходила?
Дамочка рассказала - приехал дядя с пустым договором, она его подписала, отдала деньги, потом дядя уехал и вернулся уже без денег, но с машиной и подписанный продавцом договором. Но, при этом, дамочка точно видела, как договор подписывал покойный. Правда, так и не смогла пояснить - где, как, когда могла это видеть. И дядя при этом в материала уголовного дела нифига не подозреваемый.
И, наконец, еще один интересный момент, на который вряд ли кто-то обратил бы внимание, если б дамочка сама не заявила о том, что подпись в карточке, когда покойный менял паспорт, нужно исключить, потому что в карточке расписывался точно не он, потому что в то время он уже совсем болел и не мог расписаться. Позвольте... а кто тогда мог расписаться в карточке при получении нового паспорта? Откуда у дамочки такая информация?
Но, что главное - договор был датирован 12 декабря, дата получения паспорта - 20 декабря. Но откуда в договоре паспортные данные еще не полученного паспорта?
- Так это все потому что с датами напутали! На самом-то деле я машину в феврале покупала!
Стоп! А как ты могла покупать у него машину в феврале, если с 30 декабря он лежал в коме?
Эта история началась весной 2018 года. И вот, наконец-то, только сегодня, получили решение, еще не вступившее в законную силу - дамочка верещит, что будет обжаловать, но перспективы очень сильно так себе. По второму авто, как я писал выше, заседание будет в июле.
