Продолжаем опровергать высказывания о том, что кроме Стены Плача в Израиле смотреть нечего. И идём от Яффских ворот к той самой стене.

Сразу за воротами натыкаемся на отель "Империал".

Отель был построен греческой православной патриархией в 1884-7 и поначалу назывался "Grand New Hotel".

Но нам нечего делать в отеле. А вот в его подворотне есть чего. Находим в арке араба, торгующего свежевыжатым соком из чего угодно, пьём сок, говорим ему "шукран", заходим за спину и... попадаем на 2000 лет назад. 

Если дойти до конца, то мы наткнёмся на колонну с фонарём.

Вроде колонна как колонна, коих тысячи. Но на ней есть надпись.

"Марку Джунио Максимо, легату, от имени Императоров, от Х Легиона".

Пару слов о легионе. Назывался он Фретензис. Название Fretensis можно перевести как "Охраняющий пролив", "Легион из пролива". Легион сформирован Октавианом в 41 или 40 году до н. э. как противопоставление знаменитому X легиону Цезаря, который находился в армии Марка Антония. Формировался для войны с Секстом Помпеем, стоявшим с войсками на Сицилии.

По мнению ряда библеистов, отсылка к X легиону содержится в евангельском сюжете об изгнании Иисусом Христом нечистого духа по имени Легион из гадаринского одержимого (Мк. 5:1-14). Изгнанные бесы вселились в стадо свиней (кабан — один из символов полевого знамени X легиона), которое ринулось в воды Галилейского озера и утонуло — этот факт может быть иронической инверсией героической морской истории X легиона.

Не нашла информацию, подлинные ли это фрески на перекрытии, но похоже, что да.

Легионеры очень любили хвастаться, что они в Иерусалиме навечно. Так и вышло практически.

Немного красивых фоточек с сайта отеля.

Посещали ли вас демоны? Халяль или нет? Многие вопросики, друзья... Спокойной ночи, так сказать.

Днём рождения Хрюши считается 10 февраля 1971 года. До этого персонажа звали Ерошка, но перед очередным эфиром скоморох Ерошка сломался, и его заменили найденной на складе куклой розового голого поросёнка, в которого, как объяснили зрителям, Ерошку превратил домовой и волшебник Ухтыч за очередную проказу. Персонаж очень понравился детям, и его решили не «расколдовывать» обратно. Со временем поросёнка одели по последней моде. В телепередаче «Спокойной ночи, малыши» Хрюша играет роль непослушного ребёнка. Он активен, часто шалит и попадает в разные истории. Когда шалости поросёнка раскрываются, он извлекает из них урок вместе с детьми. В отличие от своих друзей, он делает непонятные ляпы, из которых приходится вылезать всем вместе.

Живите теперь с этим. Ладно обыкновенное чудо, медведя в человека, но человека в свинью...

Даниэль Дэфо, очень плодовитый и разнообразный английский писатель, написавший к примеру "Робинзон Крузо", однажды дал точный комментарий по поводу финансирования войн:

"Как поразительно это было доказано в последней войне (война за испанское наследство 1702-1713 годов), когда британское правительство получило кредит на сумму не менее 600 миллионов для проведения военных операций и с помощью этих средств одержало победу".

Это также относится и к ведению войн далеко за границей собственного государства.

Например, та же Британия во время войны Швеции и России в 1808-1809 годах была готова помогать Стокгольму всем, чем только могла: незадолго до войны они договорились о субсидиях в 100 тысяч фунтов ежемесячно, а также поставляли им огромный груз оружия и пороха. Это около 100 млн сегодняшних фунтов стерлингов в год с учётом того, что армии были примерно всего лишь 10-тысячные.

А вот поразительной чертой фискальной политики Австро-Венгерской империи было то, что она отдавала приоритет обслуживанию долга, а не обороне и военной модернизации. Может поэтому её больше и не существует?

Все эти поднимаемые темы про "военные экономики", раздутые военные бюджеты, обязательно приводящие к постоянно растущему дефициту, верны, однако нуждаются в пояснении.

Например, Австро-Венгрия на ежегодное обслуживание своего действительно раздутого госдолга тратила около 20% от всех расходов - в России за 2024 год этот показатель примерно 5.8%. В тоже время расходы на оборону были чуть более 15% - в России за 2024 год около 33.5%.

Даже просто посмотрев на проценты понятно, что у нас всё наоборот по сравнению с канувшей в Лету в 1918 году двуглавой империей.

Также понятно, что расход на оборону однократно может и к 100% теоретически приблизиться - важно, чтобы обслуживание госдолга не было очень большим. Вот 5.8% на обслуживание долга от всех расходов и означают довольно гибкий запас для нас. Для сравнения в США этот показатель примерно равен 15%.

В проекте федерального бюджета на 2026 год уже заложено уменьшение трат на оборону: с 33.5% до 29%.

Волчий вой в ночи часто кажется нам символом дикости, злобы и опасности. Но порой за этой звериной песней, что пробирает до костей, скрывается вовсе не охотничий азарт, а отчаянная серая грусть. Волки — одни из немногих животных, что создают прочные пары и навсегда остаются верны своим спутникам. Семья для них буквально смысл жизни, а потеря второй половинки может сломить самого сильного матёрого вожака.

Однажды такое случилось в национальном парке Йеллоустоун. Тогда волков только-только выпустили в родные края после почти 70 лет отсутствия, и натуралисты очень тщательно следили за каждым их шагом. Благодаря этому удалось узнать множество подробностей о жизни шерстяных. И особенно — об их интереснейших связях друг с другом. И некоторые истории переворачивают наши представления о том, что могут чувствовать животные.

Самка 42F по кличке Золушка стала легендой Йеллоустоуна. Своего принца она нашла в лице самца 21М. Вместе они создали крупнейшую стаю из когда-либо зарегистрированных учеными. В ней насчитывалось 37 волков! Несколько лет они были главными властителями национального парка. Но в один момент Золушка не вернулась.

На территории, где проживала стая, стоял жуткий вой. Волки искали свою предводительницу. Самец 21M не умолкал неделю. Но Золушка не отвечала на призыв сородичей. Её убили. Рейнджеры нашли тело 42F растерзанным на границе с территорией противоборствующей стаи. Прошло несколько месяцев. 21М создал пару с другой самкой из своей стаи. Казалось, жизнь пошла своим чередом. Но спустя полгода он пропал. Его кости нашли в месте, где Золушка и её принц ежегодно проводили лето.

На основе их истории написали множество научных работ и целую книгу, которая и даёт нам ответ на вопрос, что же будет с волком, если тот потеряет своего «супруга». Неужели хищники из дремучего леса могут, как и люди, чувствовать любовь и привязанность? Способны ли они тосковать и даже умереть от горя? Давайте копнём чуть глубже и разберёмся, где заканчиваются научные наблюдения и начинается художественный вымысел.

Итак, что мы вообще знаем о волчьей стае? Многие до сих пор верят в старую теорию о том, что в стае есть альфы, омеги, беты и прочие невиданные звери. На самом же деле стая — это большая семья с родителями и их детьми разных возрастов. Папу-маму можно, конечно, назвать «альфами», но с важным уточнением. В представлении большинства альфа — жестокий лидер, что держит всех членов группы в ежовых рукавицах. Родители-волки совсем не такие. Они любят своих волчат, оберегают их, заботятся и учат всем премудростям. Наказания, конечно, бывают, но исключительно по делу.

История каждой новой стаи начинается с риска. В 2-3 года перед молодыми волчатами встаёт вопрос — уйти в неизвестность и попытать своё счастье или остаться с родителями и жить спокойно. Их никто не гонит из семьи насильно. Поэтому примерно 30% всех волчат остаются в родной стае навсегда. Но есть нюанс: оставшиеся будут всегда присматривать за своими братьями-сёстрами и никогда не смогут завести своё собственное потомство. Таковы правила. Поэтому те, кто хочет создать собственную семью, покидают пределы родительских угодий и рискуют сколотить собственную стаю.

Многие молодые звери в таких путешествиях гибнут от голода, болезней, охотничьих ружей и зубов других волков. Волчьи стаи не терпят на своих территориях чужаков. Выжившие и познавшие вкус свободы юнцы продолжают путешествовать, пока однажды не встретят свою вторую половинку. У них не происходит волшебный дзынь. Не бывает и «стерпится-слюбится». Свою любовь волки доказывают делом.

Перед тем, как связать свои жизни навсегда, звери учатся сообща добывать еду, защищаться от врагов, завоёвывают свою территорию, охраняют её и друг друга. Это очень жестокая проверка на прочность и выдерживают её далеко не все пары. Примерно половина всех новобрачных расстаётся уже на второй год жизни — у них дело не доходит даже до спаривания. Стаю создают лишь те, кто прошел все радости и невзгоды вместе.

На основе пережитых событий появляются прочнейшие связи. Ученые предполагают, что именно такие связи — главное звено в одомашнивании собак. Мозг псовых заточен на то, чтобы хранить верность друг другу и членам своей семьи. Как Хатико ждал своего хозяина, так и волк будет ждать свою половинку, если та пропала.

У собак стресс потери может вылиться в депрессию. Это не «грустинку поймал», это физиологические изменения в организме и мозге. Скорее всего, то же самое происходит и у волков. Только пойти к психологу и пропить курс антидепрессантов волк не может. Поэтому зверь становится апатичным, вялым, у него падает иммунитет, аппетит. А такие в дикой природе —не жильцы.

Кто-то переживает потерю легче и быстрее. Такие звери могут попытать счастье и найти нового партнера. Но есть и те, кто тоскует так сильно, что погибает от горя. Не буквально, конечно. Но голод и истощение могут погубить даже здорового хищника. Так случилось с Бетти и Стони.

Эта пара жила в национальном парке Баиф (Канада). Восемь лет они возглавляли стаю из 18 волков. Но в один момент Бетти нашли мертвой. Точную причину установить не удалось, но исследования показали, что иммунная система её была ослаблена. Стони не смог пережить потери. Он ушёл за своей половинкой спустя всего две недели. Его тело нашли неподалеку от места, где обнаружили тело Бетти. В отличие от подруги, Стони был абсолютно здоров. Внешних повреждений тоже не обнаружили. Вот и получается, что причиной его смерти стало разбитое сердце.

Хорошего всем осеннего дня! Нежаркого и в преддверии выходных.

В такие дни хочется порой чем-нибудь себя развлечь, сходить в кино, или ещё куда. Исполнить так называемую "культурную программу" :)
И вот подумалось мне рассказать, о корнях этих традиционных развлечений. 

@JasonWoorhies Уже поднял эту тему тут: https://vombat.su/post/66115-korni-tragizma и рассказал о самых глубоких корнях, культуры, где скакали сатиры и лилось рекой вино.

Но годы шли, и греки становились серьёзнее. И однажды кому-то пришло в голову, что трагедия должна быть трагичной. Смешно, да? Масло масляное! А вот тогда вся жизнь была не фонтан, и это воспринималось спокойно, как воля богов. Так вот трагедия - это серьёзное произведение с хором, актёрами. изображающими богов и героев. А вот комедия, которая, кажется отпочковалась, на самом деле больше походила на то, что было в "старые времена": там высмеивались ситуации из политической жизни Афин, были шуты, пляски, песни, ну и под конец все воздавали хвалу Дионису, потребляя горячительное и закусывая чем бог послал.

Вот тут есть интересный и спорный момент: есть исследования, где историки пишут, что женщинам можно было посещать только трагедии. А вот посмеяться с народом им было нельзя. Но другие парируют, что в комедии Аристофана «Мир» (ст. 966)  указывается, что на представлении этой комедии в театре присутствовали замужние женщины.
Тут, скорее всего, вопрос в общественных правилах и приличиях: комедии остались частью культа Диониса, и там могли показывать и рассказывать что угодно, а насмешить простых людей просто: палец можно не показывать, а вот показать жопу или что ещё - точно будет воспринято толпой с радостью, при этом ещё будут пить без меры. Вот представьте себе, кто в здравом уме отпустил бы в такое место молодую девушку, например дочь или жену?

Но в отношении актёров всё было однозначно - это были свободные граждане и только мужчины. То есть все эти переодевания в женскую одежду и прочее, всё это имело место быть в древнегреческом театре.

Но вернёмся к трагедиям. Мы уже поняли, что комедии остались Дионису, а как же остальные боги? А не обидятся? Им же такого не дали! А гнев богов - это не дождик золотой. Они не будут смотреть, кто именно их оскорбил, по площадям сразу будут лупить!

Итак, другим богам тоже нужно что-то хорошее показать. Но другие боги не столь склонны к веселью и неумеренному потреблению, так что и сюжет должен быть соответствующим. Но тут приходят на выручку мифы древней греции. Там о каждом боге расписано всё, и все эти истории знают, и богу не обидно. Вот и получается классическая трагедия: герой страдает, преодолевает, возможно, даже появляется Deus ex mahina - бог из машины (Это когда в самый тяжёлый момент, когда герою уже ничем не помочь, на лебёдочке на сцену спускается какой-нибудь бог, и всё резко исправляет, сейчас этот приём ещё называют роялем в кустах).
Все поражены трагизмом ситуации, или наоборот, прекрасным разрешением сложного конфликта, говорят: "Ах, какое замечательное представление" и в вечерних тогах идут в ближайшую аустерию или ещё какую-нибудь едальню, классом повыше, чтобы насытиться не только духовно, но и телесно.

А теперь ещё вернёмся к маскам.

Сейчас возникает вопрос, а зачем они?
Но тогда, напомню, играли только мужчины. Да ещё и рождённые свободными, то есть, не крутой актёр, а тот, кто захотел. А вдруг он страшный и старый? И грим ещё не изобрели нормальный. А вот если маску напялить, то сразу всем понятно: вот этот - страшнючий посередине, у которого борода клоками, это Селен, бухарик-фавн, который воспитал Диониса.
Вон тот, слева, второй сверху - это сатир. Да, это я прямо про картинку вверху с масками, они там)

Да и вообще. Вот представьте, приходят люди на представление. Им что, все постановки наизусть знать?! А если они читать не умеют!? А тут глянул на сцену, сразу понятно: это Петрушка селен похотливый, а это скупой отец, этот влюблённый юноша, и так далее. Образы были узнаваемы, имели характерные признаки. Сразу по положению рта маски можно было определить, комедия или трагедия, а то мало ли, засмеёшься в неположенном месте, а это серьёзная постановка. Стыд-то какой, на все Афины!

Это сейчас уже мы читаем программу выступления, смотрим трейлеры фильмов, да и чем-то новым удивить нас уже сложно. А весь театр, цирк и прочие культурные мероприятия начинались примерно так, как я описал

Всем здравствовать!

Лично мне стало интересно, откуда пошло это слово и как выяснилось, корни этого слова уходят очень глубоко в историю, вплоть до праиндоевропейского языка, а может и ещё дальше, как знать? Причём изначально смысл был совсем иной. А может быть просто древние люди использовали его в другом значении?
Вот цитата из викисловаря 
"От нем. Tragismus «трагичность, трагизм», далее из франц. tragisme «трагичность», далее из tragique «трагический», далее из лат. tragicus «трагический, трагедийный», далее из др.-греч. τραγικός «козлиный», далее из τράγος «козёл», далее из τρώγω (дорийск. τράγω) «грызть», далее из праиндоевр. terh₁-."

Вот так, трагическая история может стать козлиной историей. 
А вообще, порой, бывает довольно интересно покопаться в себе истории и найти, то-нибудь интересное.

Возвращаемся к козлам и трагедиям, что у них общего, а оказывается слово трагедия происходит из лат. tragoedia, которое, в свою очередь происходит от др.-греч. τραγῳδία. Как видите, это слово состоит из двух частей: τράγος [trá.ɡos] «козёл» и ᾠδή [o.ˈði] «песнь», т.е. козлиная песнь. А всё потому, что в древности, на вакхических торжествах, танцующие и поющие хором наряжались козлами. Так ли это  на самом деле? Давайте пороемся в словарях.
"Трагедия — • Tragoedĭa, τραγωδία. I. Греческая Т. развилась из лирической поэзии, а именно из дифирамба. Дифирамбом называлась песнь в честь Диониса, исполнявшаяся в праздники этого бога певцами, как кажется наряжавшимися в смешные фантастические костюмы. Словарь классических древностей"
"Трагедия — (греч. tragos – козел + ode – песня, букв. песнь козлов) – вид драмы, проникнутый пафосом трагического. Связана с культом Диониса, бога плодородия. Словарь по культурологии"
Что же выходит? Выходит, что скорее всего именно так и было, ну, а стечением времени сильно древнегреческие дифирамбы, превратились в древнегреческие трагедии, ну, и конечно же в комедии, т.е. по сути произошло строгое разделение на два стиля.
Один грустный и печальный, наполненный суровой реальностью, зачастую, подаваемую в очень насыщенной и напряжённой форме. Здесь герои могут и погибнуть, как один, так и все сразу.
Второй, поскольку является противоположностью первому, представляет собой юмористическое или сатирическое представление в котором действующие лица в итоге борьбы не пострадают, ведь борьба ведётся из-за пустяка.

Надеюсь было интересно.
А на сегодня, пожалуй, с историей всё, до новых встреч!

Представьте себе ситуацию. Вот уже 7 лет вы работаете с одними и теми же животными. Вы в очередной раз отправляетесь чистить их клетки и приводить в порядок оборудование. Рутинная работа. Но во время уборки один из зверей смотрит на вас и несколько раз повторяет: «Пошёл вон». Ваши действия?

Майлз Брэггет, работающий с белухами аквалангист из США, например, послушно вылез из бассейна. Его мозг настолько отказывался поверить в ситуацию, что полностью проигнорировал странное поведение белухи. Майлз покинул бассейн со святой уверенностью, что его позвал один из коллег. Как вы уже поняли, его никто не звал. Просто белухе по кличке Нок внезапно захотелось поговорить.

Белух частенько называют «морскими канарейками», и не просто так. Эти жители арктических морей имеют такое количество вокализаций, что описать их на бумаге практически невозможно. Текстовые характеристики белужьих звуков включают как стандартные визги, стоны, поскрипывания, так и крики мартышек и урчание котиков. И это мы не говорим о том, что значительную часть своих «переговоров» они осуществляют на ультразвуке!

Но копирование человеческой речи — это нечто принципиально иное. Белуха не просто имитировала звуки. Аппаратура показала, что Нок смог скопировать частоту и акустический спектр человеческой речи. Только вот голосовой аппарат белухи, при всей его сложности, не способен воспроизводить человеческую речь. Даже мелон — жировая линза над лбом кита, которая помогает фокусировать и изменять издаваемые белухой звуки, не могла здесь помочь.

Чтобы выяснить, как именно Нок болтает по-английски, учёным пришлось провернуть целую операцию. Первым делом они научили белуху говорить по команде. Немного терпения, много вкусной рыбки, и испытуемый был готов к началу эксперимента. Затем исследователи разместили в носовой полости белухи датчик давления. Животное, если что, не пострадало. Ведь датчик маленький, а взрослый кит весит от 1 до 2 тонн при длине в 6 метров. В худшем случае зверь испытывал лёгкий дискомфорт.

Тут-то и выяснилось, что для выхода за пределы китовьих возможностей Нок научился использовать вестибулярные мешочки. В норме они помогают китам ориентироваться в пространстве и перекрывают дыхательное горло, чтобы в него не попала вода. Нок умел виртуозно управлять своими мешочками, чтобы с их помощью расширить диапазон издаваемых звуков. Хотя раньше считалось, что они работают исключительно инстинктивно, без контроля со стороны мозга.

Только вот зачем он это сделал? Судя по всему, исключительно ради подражания. Нок не понимал смысла сказанных им слов, но, в отличие от товарищей, любил людей едва ли не больше представителей своего вида. Он проводил много времени с дрессировщиками и просто обожал тактильный контакт. Вот и нахватался от людей всякого!

Прорваться в Жёлтое море и поддержать сухопутное наступление японскому флоту не удалось. Вкупе с приближающейся зимой (холодной по японским меркам) и слухами о приближающемся огромном китайском войске - японской армии пришлось отступать.

На юго-восточном берегу была создана двухсоткилометровая линия обороны, состоящая из 14 фортов. Восточной точкой на линии был Ульсан.

Осада Ульсана.

В декабре сюда отошли примерно 10 тыщ японцев. На холме возле города они начали возводить крепость Тосан, но достроить её не успели. 29 января 1598 сюда заявились 40 тыщ китайцев и 10 тыщ корейцев.

Ульсан был захвачен в тот же день; большая часть японцев укрылась в крепости. На следующий день союзники ворвались в крепость через недостроенные ворота и обнаружили внутри вполне достроенную цитадель. Взять её не удалось, но большая часть провианта, подготовленного защитниками, оказалась захвачена.

Штурм провалился, но у осаждённых мало еды, мало воды и нет дров. Всё располагает к осаде. Китайско-корейское войско расположилось вокруг крепости.

Ночами патрули вылавливают японцев (до ста человек за ночь), вышедших из крепости в поисках чё б пожрать. Японский командующий приказал скудные запасы еды выдавать самым ценным бойцам – аркебузирам – а остальным добывать еду самостоятельно.

Впрочем, союзная армия страдала от тех же бед. На такую ораву нужна уйма еды и прорва дров, да и фураж для лошадей в округе не сыкать – февраль же.К тому же к Ульсану начали подтягиваться подкрепления из других японских крепостей. Лезть на численно превосходящего противника они поостереглись, но заняли окрестные холмы, разместили там свои знамёна и беспокоили осаждающих мелкими набегами. Давили психологически, короч.

Китайский командующий занервничал. В случае скоординированной японской атаки могло случиться что-нить очень неприятное. Надо было брать крепость или отступать.

На рассвете 19 февраля 1598 года объединённая корейско-китайская армия начала штурм крепости. Истощённые голодные японцы чудом отбились. На следующий день нервы китайского генерала сдали и он приказал отступать.Вот только корейцев почему-то не предупредили об отступлении и они оказались в замешательстве. Завидев отход врага, японцы ринулись преследовать отходящего противника. Побросав оружие и доспехи, китайские и корейские солдаты обратились в бегство. С большими потерями союзная армия откатилась к Кёнджу.

После Ульсана война зашла в тупик. Ни одна из сторон не имела сил атаковать.

Последнее наступление союзников.

Следующие полгода в Корею прибывали минские войска, и к сентябрю на полуострове тусовались 75 тыщ китайцев – максимум за всю войну.

И тут, неожиданно для всех, 18 сентября умирает Тоётоми Хидэёси – главный архитектор этой войны. Сыну Тоётоми всего 5 лет, и вместо него правит Совет Пяти Старейшин (т.е. пяти могущественных феодалов). Справедливо предполагая, что его смерть вызовет новую внутреннюю заварушку, Хидэёси незадолго до смерти приказал вывести войска из Кореи – дома они нужнее. По этой же причине Совет скрыл смерть японского правителя и война как ни в чём не бывало продолжилась.

Китайско-корейское командование решило атаковать сразу три японские крепости: Ульсан (на востоке), Сачхон (в центре) и Сунчхон (на западе). Это жолжно было помешать японцам сконцентрировать силы против осаждающих, как уже было при Ульсане. Флот должен был поддержать действия армии с моря.

Наступление началось в конце октября.

Союзная армия численностью 29 500 человек вновь осадила Тосан около Ульсана. Крепость была слишком сильно укреплена, чтобы предпринять попытку штурма, посему противники пободались несколько дней и 2 ноября союзные войска сняли осаду. Японцы, в свою очередь, покинули крепость 14 декабря.

6 ноября союзные войска окружили Сачхон. 11 ноября, после нескольких штурмов, выбитых ворот и пробитых брешей в стене, союзные войска ворвались в крепость. В этот момент небольшой японский отряд подорвал пороховой склад в китайском лагере, после чего атаковал осаждающих с тыла, создав иллюзию окружения. Одновременно атаковали осаждённые японцы и ни хрена не понимающая китайско-корейская армия дрогнула. Штурм закончился жутким разгромом штурмующих.

Сунчхон союзники обложили 19 сентября. Бомбардировки и штурмы не дали результата. Бомбардировки с моря и попытка десанта тоже. 31 октября началась комбинированная атака с суши и с моря; и снова неудача. 2 ноября китайско-корейские войска сняли осаду, но расположились неподалёку.

И тут приходит известие о смерти Хидэёси и эвакуации в Японию.

Сунчхонская группировка оказалась в тяжёлом положении. Армия противника неподалёку и при попытке отступления бросится в погоню. Флот противника тоже трётся где-то поблизости, значит эвакуироваться морем нельзя.

Впрочем, командующего китайской армией удалось подмазать подарками и тот согласился отпустить японцев. Но флот имел собственное командование и отказался участвовать в сделке (в первую очередь усилиями Ли Сунсина, разумеется).На помощь японской армии выдвинулся флот. 500 японских кораблей (справедливости ради, в основном транспортных) сосредоточились в проливе Норян к востоку от Сунчхона в ожидании данных разведки – о положении китайско-корейского флота японцам было мало что известно.

А вот союзники знали о намерениях японцев. 16 декабря в два часа ночи 85 корейских и 63 китайских кораблей  вышли встречать гостей. Союзный флот двигался тремя эскадрами; Ли Сунсин командовал правой, центром (и флотом в целом) командовал минский генерал Чэнь Линь, левой – ещё один китаец, Дэн Цзилун.

Как и раньше, япоский флот оказался слаб. Союзники успешно превращали японские корабли в решето (решёта?) артиллерией, пока Чэнь Линь не решил, что противник достаточно повреждён и приказал идти на абордаж. Вскоре на его корабле оказались японцы и ему пришлось биться за собственную жизнь. Пытавшийся прийти на помощь Дэн Цзилун попал под дружественный огонь и был убит подоспевшими японцами. Только Ли Сунсин упрямо пёр вперёд, в итоге заставив японцев отступить и тем самым выправив положение.

Небольшая ремарка: Ли Сунсин не зря считается в обоих Кореях национальным героем. Правильный, честный человек, не потерпел ни одного поражения и пострадал от произвола властей. И умер он как подобает национальному герою – в конце последнего сражения войны.

Японский флот уже отступал и адмирал бросился в погоню, когда его нашла шальная мушкетная пуля.И последний отданный приказ был под стать национальному герою – «Сейчас самый разгар боя, а потому никому не сообщать о моей смерти!»

К рассвету половина японских кораблей были либо потоплены, либо захвачены, но своё дело они сделали. Блокированная в Сунчхоне группировка (при попустительстве сухопутной армии союзников) ушла в Пусан.

А 24 декабря последние японские корабли покинули и Пусан, положив конец семи годам войны.

Последний акт марлезонского балета.

Восстановление мирных отношений стало ознаменовалось новым витком взаимонаебательства. Токугава Иэясу, после смерти Хидэёси ставший новым фактическим правителем Японии, поручил вести переговоры даймё (князю) острова Цусимы Со Ёситоши, чьё благосостояние основывалось на торговле с Кореей.

Первым требованием корейцев был возврат корейских пленных. Со Ёситоши действительно поспособствовал возвращению в Корею нескольких тысяч пленных (большая часть захваченных корейцев к тому времени уже были распроданы по всей юго-восточной Азии).

Следом корейцы потребовали от сёгуната официального письма с просьбой о мире и вдобавок экстрадиции японских солдат, осквернивших королевские гробницы в Сеуле. Ёситоши понимал, что сёгун на это не пойдёт, поэтому подделал письмо и отправил его с группой преступников.

Корейцы, разумеется, сразу раскусили подделку. Однако в Корее по-прежнему находились десятки тысяч китайских солдат, коих разорённой войной стране приходилось кормить и обеспечивать. Поэтому корейцы сделали вид, что поверили подделке и в 1609 году мир был, наконец, заключён.

По условиям мира, Корея стала регулярно посылать своих учёных мужей поучить японских варваров. Для подданных Чосона это стало символом культурного и научного превосходства своей нации. Заодно Корея получала разведданные – не готовится ли ещё одно вторжение. Токугава же представил их визиты как желание Кореи поклониться японским (синтоистским) ками и, стало быть, её преклонение перед японской державой. И эти визиты продолжались аж до середины XIX века!

Последствия.

Ну и, разумеется, первая в Восточной Азии война с участием массированных армий, оснащенных современным оружием, не могла окончиться без каких-либо последствий.

***

Вопреки намерениям Хидэёси, война ослабила власть клана Тоётоми над Японией. В первую очередь в корейской авантюре приняли участие даймё, наиболее верные Хидэёси. Они же понесли наибольшие потери. Сложившейся ситуацией воспользовался Токугава Иэясу, уклонившийся в своё время от войны. В послевоенные годы он разгромил своих противников, получил титул сёгуна, а в дальнейшем выпилил основного соперника – Тоётоми Хидэёри, сына Хидэёси. Токугава Иэясу стал основателем сёгуната, правившего Японией до 1868 года.

Кроме того, японцы захватили и привезли с собой ряд учёных-конфуцианцев и множество мастеров-ремесленников. Первые внесли свой вклад в развитие японской философской мысли и японского искусства. Вторые дали толчок развитию многих областей экономики: производство фарфора, книгопечатание, золотодобыча и т.д.

В то же время крайняя жестокость японцев положила начало формированию в Корее образа «японца-агрессора», который сохраняется и по сей день.

***

Наибольшие потери понесла, разумеется, Корея. Население, по некоторым оценкам, сократилось наполовину; площадь пахотных земель – на треть, в отдельных местах даже на 90%. Многие объекты культурного наследия повреждены, разграблены или уничтожены. Есть мнение, что Имджинская война была для Кореи разрушительнее, чем даже Корейская война 1950-53гг.

Плюсов тут, разумеется, совсем немного. Например, корейцы переняли у японцев аркебузы-тэнэгасимы. Ещё японцы завезли в Корею перец чили. Сегодня он считается неотъемлемой частью корейской национальной кухни, а тогда именовалась «японской травой» или «варварской травой».

Ах да, японцы притащили в Корею ещё и христианство. Но я хз, считать ли это плюсом.

Здесь же, пожалуй, упомяну южнокорейский сериал «Бессмертный адмирал Ли Сунсин», две серии которого даже переведены на русский (из 104).

***

Для Китая война тоже не прошла бесследно. Фактически, это последний внешнеполитический успех империи Мин. Империю понемногу лихорадило задолго до описываемых событий. А напряжение сил и колоссальные военные расходы привели к тому, что у минского Китая развязался пупок. Через несколько десятилетий раздираемая восстаниями страна была завоёвана манчжурами.

***

Помните, в прошлых частях я упоминал живущих к северу от Кореи чжурчженей? Так вот, чжурчжени – это экзоэтноним, самоназвания они в те времена ещё не имели.

Имджинская война ослабила влияние Китая на чжурчженей. Разумеется, у них тут же нашёлся сильный лидер – Нурхачи – который объединил разрозненные чжурчженьские племена и объявил, что отныне они – один народ и называются манчжурами. Взяв в союзники монголов, Нурхачи начал потихоньку наезжать на Корею и Китай. В 1637м Корея была вынуждена признать свой вассалитет; в 1644м под ударами манчжуров пала империя Мин. На её месте наследники Нурхачи основали империю Цин, просуществовавшую до 1912го года (не считая короткого одиннадцатидневного возрождения в 1917м).

Не знаю, можно ли назвать чжурчженей/манчжуров победителями, но профит по итогам Имдинской войны заимела совершенно неожиданная сторона конфликта.

***

Засим, цикл про Имдинскую войну закончен. Всем спасибо, кто кидался тапками, я скоро разбогатею на их продаже.

Эта история о коне, который мог бы стать легендой конного спорта. Барбаро — гнедой жеребец. Ему три года, карьера только-только началась, но результаты уже поразительные. Барбаро не проиграл ни одного соревнования! 5 из 5 скачек он финиширует первым. Кажется, звездное будущее ему обеспечено. Но один роковой забег изменил всё.

20 мая 2006 года. «Прикнесс Стейкс» — престижные скачки чистокровных лошадей в США. Забег длится всего 2-3 волнительных минуты — но в моменте кажется, будто вечность. И вдруг — что это?.. Барбаро, что в очередной раз был на голову быстрее всех, вдруг оступился! Из-за пыли трибунам не было видно, как он кувыркнулся через голову, упал, уронил жокея и попытался встать, но увы — правая задняя нога больше его не слушается. Он в панике. Конь поднимается ещё раз, хочет бежать — адреналин в крови блокирует боль от переломов. Но он снова падает. Толпа конюхов спешит на трек и хватает жеребца под уздцы: успокаивает, останавливает. Большая черная ширма закрывает от зрителей все происходящее.

Остальные лошади уже давно на финише. Победителю вручили красивый кубок и попону из роз, теперь их ждёт конюшня и отдых. Барбаро же ставят успокаивающее, грузят в машину и в срочном порядке везут к лучшим ветеринарам. Он — ценный спортивный племенной жеребец, таких не отправляют на колбасу из-за какого-то перелома.

Ветклиника, куда привезли Барбаро, устроена по высшему классу. Здесь есть всё: от рентген-аппарата до специального подъёмника лошадей, что не могут ходить из-за наркоза. Барбаро осматривают лучшие врачи. Делают тысячи снимков. Но диагноз страшный: жеребец сломал заднюю ногу более чем в 20 местах. Увы, шансов восстановиться после такого практически нет.

Владелец ещё не понимает, насколько всё плохо, он готов тратить любые деньги на лечение, приглашать врачей из других стран. Всё — лишь только бы конь снова встал на ноги. Да, путь на трек ему заказан, но он сможет стать производителем, а это тоже престижно. Ветеринары объясняют все риски, но владелец стоит на своём. Врачи собирают людей по кусочкам, пересаживают целые органы — неужели нельзя просто наложить коню гипс?

Тут дело не в том, что врачи «не могут». Просто анатомия лошадей не подразумевает лечения таких травм. Эволюция вытянула конечности коней в пружинистые «ходули». Сложная система сухожилий и связок позволяет им преодолевать гигантские расстояния с минимальными энергетическими затратами. Потому в нижней части копыт практически нет мышц. Но в момент перелома это становится огромной проблемой — сломанные кости не получают питания и поддержки, отчего сращение идёт в несколько раз медленнее, чем у человека.

Ещё одна причина, по которой обычный перелом становится для лошади фатальным — вес. Конь не может ходить на трёх ногах. Более того, он даже стоять долго не может. Физически невозможно равномерно распределить вес под 500 килограмм на три ноги-ходули. Есть лишь три варианта. И все они так себе. Первый — конь будет вынужден опираться на больную ногу, отчего заживление будет идти ещё дольше. Второй — конь будет висеть на специальных верёвках, что будут поддерживать его вес. Двигаться он не сможет. Третий — вес будет распределяться по трем здоровым конечностям, отчего те тоже начнут болеть.

Заметьте, во всех этих сценариях животное должно стоять. Но «постельный режим» для коня = смертный приговор! Функционирование их тела буквально зависит от движения. От простоя начинает сбоить весь организм: сердечно-сосудистая система, ЖКТ, лёгкие.

Это всё врачи объясняли владельцу жеребца Барбаро, что сломал заднюю ногу во время скачек. Да, нога задняя, и шансов чуть больше: у лошадей около 58% веса приходится на передние ноги, потому задние конечности лечить легче. Но перелом у коня сложный, со множеством осколков и вывихом — и даже это владельца не останавливает.

Врачи начинают долгую 6-часовую операцию. Они собирают копыто по кусочкам на железные винты и пластины, ставят гипс. Всё получилось очень хорошо. Конь быстро проснулся от наркоза и вроде бы пошёл на поправку. Но беда пришла, откуда не ждали. На другом заднем копыте жеребца начался ламинит — одна из самых страшных болезней у лошадей. Копыто воспалилось, началась инфекция. Жеребцу снова предстояла операция, но уже на другой ноге.

В этом заключается ещё одна сложность лечения переломов у таких крупных животных: из-за неправильного распределения веса начинают страдать остальные конечности. Они просто не выдерживают вес лошади. Барбаро решили какое-то время держать на специальных верёвках, что будут поддерживать его вес, ведь теперь обе задние ноги оказались в гипсе. Но даже после этого конь не сдавался и снова пошёл на поправку. Куча обезболивающих, курсы антибиотиков и противовоспалительных. Кажется, всё не зря. Коня выпускают пастись на луг, владелец греет в груди тихую надежду, что всё самое страшное позади. Даже перелом почти зажил.

Увы, эта история с грустным концом. Из-за болезни обеих задних конечностей Барбаро переносил вес на перед. К сожалению, это стало причиной ламинита сразу на двух передних копытах. Ламинит лечится долго, больно, сложно и часто безрезультатно. 29 января 2007 года было принято решение об усыплении жеребца.

На лечение Барбаро ушло более 8 месяцев, десятки тысяч долларов, за ним смотрели лучшие врачи, он получал самые качественные препараты и первоклассную реабилитацию. Но даже новейшие технологии не в силах спорить с природой.

Итак, китайцы и японцы начали переговоры, наплевав на возражения корейской стороны. В результате японцы отошли на юг полуострова а армия Мин 19 мая без боя заняла Сеул. Переговоры, впрочем, не помешали японцам захватить Чинджу, поквитавшись за былое поражение, но ситуацию это уже никак не меняло.

Дипломатический фарс.

Переговоры о мире шли с 1593 по 1596 годы. И китайские, и японские военачальники дали понять своим правителям, что мир нужен в первую очередь противнику; в результате и Хидэёси и Ванли начали диалог с позиции победителя, а переговоры превратились в дипломатический фарс.

Хидэёси выдвинул следущие требования: глава династии Мин выдаёт свою дочь замуж за японского императора, Китай и Япония восстанавливают официальные торговые отношения, четыре южные провинции Кореи остаются под властью Японии, корейский принц и двое высокопоставленных сановников отправляются в Японию в качестве заложников.Японский посланник направился в Китай через Корею, где его тормознули местные китайско-японские командующие и совместными усилиями популярно объяснили, что такие условия Ванли не примет, и письмо надо бы немножечко доработать.

В «доработанном» письме японский правитель, уповая на милость Сына Неба, униженно просил признания в качестве преданного вассала великой империи Мин и умоляет восстановить торговлю, основанную на признании сюзеренитета Китая. То есть из требований Хидэёси осталось одно, причём в искажённом виде.

Зато Ванли был доволен как слон. Он с удовольствием принял капитуляцию «диких японцев», выдал Хидэёси ярлык «вана Японии», но торговать не позволил. Своё решение он отправил в Японию с посольством.

Посольство тоже задержалось в Корее (на сей раз усилиями корейцев) и прибыло в Японию уже в 1596. Хидэёси устроил гостям торжественный приём в Осакском замке.

Перед приёмом Тоётоми Хидэёси облачился в присланный ему шёлковый наряд ярко-красного цвета и головной убор, указывавшие на подчинённое положение. Хидэёси не разбирался в тонкостях китайского этикета, а желающих открыть ему глаза на происходящее по вполне понятным причинам не нашлось.

Вся доброжелательность улетучилась, когда зачитали грамоту Ванли перевели на японский и зачитали. Хидэёси побагровел. Китайских послов выгнали взашей, а организаторов переговоров японский правитель отпиздил лично. После чего отдал распоряжение о подготовке нового похода.

Затишье.

В конце октября 1593 корейский ван вернулся в разорённый Сеул. Его страна лежала в руинах, казна опустела. В это крайне непростое время король назначил Ю Соннёна (тот самый друга детства адмирала Ли Сунсина) главой Государственного совета (Ыйджонбу), что соответствовало должности премьер-министра. На его плечи легло бремя восстановления разрушенной страны.

Приоритетом, само собой, стало укрепление обороноспособности. Корейцы наладили производство мушкетов, запилили соответствующие армейские части. По всей стране, а особенно на юге, началось строительство крепостей: в их обороне корейская армия показала себя лучше, чем в полевых сражениях.Ли Сунсин был назначен главой флота трёх южных провинций, ему подчинялись Ли Окки и Вон Гюн.

Длительное перемирие привело к тому, что большинство японцев, всё ещё занимавших юго-восточный угол Кореи, вернулись в Японию; большая часть китайской армии тоже отправилась домой.

И всё бы ничего, если б не возобновившаяся подковёрная возня придворных клик. Представитель восточной фракции Ю Соннён стал слишком крупной фигурой, и потому западники нацелились на Ли Сунсина.

Сам адмирал Ли предпочитал не лезть в политические дрязги, но всеми воспринимался как представитель восточников (спасибо Ю Соннёну). А вот Вон Гюн, имевший собственные амбиции, был западником и вовсе не горел желанием подчиняться Ли Сунсину. Оба флотоводца срались ещё в ходе первого вторжения японцев, Вон Гюн регулярно строчил доносы на Ли Сунсина, который, в свою очередь, крайне невысоко оценивал личные и боевые качества оппонента, считая его бездарем, пьяницей и лжецом.

И в 1597, непосредственно перед вторым вторжением, благодаря интригам японцев, Ли Сунсина обвинили в неповиновении приказу и арестовали. Суд приговорил его к смерти; однако заступничество восточной фракции и былые заслуги спасли его. Смерть заменили разжалованием в солдаты. Его пост занял Вон Гюн.

Сами японцы за это время постарались укрепить флот, оснастили его артиллерией и даже начали строить свои кобуксоны. Но несмотря на это, среди японских флотоводцев не было фигуры, способной тягаться с Ли Сунсином, и его устранение сыграло японцам на руку.

Катастрофа.

В марте 1597 года новые японские отряды начали высаживаться в Корее. Цели нового вторжения были несоизмеримо скромнее: вместо завоевания Китая японцы были согласны на захват южных провинций Кореи. Кроме того, в отличие от предыдущего блицкрига, теперь они не ринулись в немедленное наступление, а методично накапливали силы, ожидая сезона сбора урожая. Изъятие урожая у корейских крестьян упрощало проблему снабжения армии, и первой целью вторжения стала провинция Чолладо – житница Кореи.

Тем временем корейский двор требовал от Вон Гюна выйти в море и пресечь доставку подкреплений японской сухопутной армии. Будучи пьяницей и интриганом, новый командующий флотом всё же осознавал риск, и требовал, чтобы сухопутная армия поддержала флот своим наступлением. Однако командование было уверено в мощи корейского флота и приказало Вону выступить в поход самостоятельно. Наконец, не выдержав давления, Вон Гюн в конце августа 1597 года повёл корейский флот на восток.

20 августа неподалёку от Пусана Вон Гюн натолкнулся на основные силы японского флота более чем в 500 кораблей. Вон Гюн решил атаковать и… жидко обосрался. 30 корейских кораблей было уничтожено или захвачено, остальной флот Вон Гюна обратился в беспорядочное бегство.

Разбитый корейский флот отступил в пролив Чхильчоннян чуть восточней Пусана. Там Вон Гюна посетил крайне недовольный поражением и большими потерями К корейский главнокомандующий Квон Юль. Он прилюдно отчитал Вона и даже врезал ему пару раз, от чего Вон Гюн впал в депрессию и забухал, так и не уведя флот в безопасное место.

И японцы своего не упустили. В полночь 28 августа японский флот неожиданно вошёл в пролив Чхильчоннян. Ночь давала японцам возможность скрытно приблизиться к корейским кораблям с целью их взятия на абордаж. Корейские моряки, оставшиеся без командующего и не привыкшие к ночным боям, не оказали серьёзного сопротивления. От почти 200 корейских кораблей после битвы при Чхильчонняне осталось 12(!). Погибли ВСЕ высшие флотские офицеры, включая Вон Гюна и Ли Окки.

После такой катастрофы у вана Сонджо оставался только один выход – вернуть Ли Сунсина.

Иногда они возвращаются.

Завоевав господство на море, японцы развернули наступление и на суше. Первой целью стал город Намвон, который осадили почти 50 тыщ японцев. На четвёртый день штурма город пал; следом без боя пал город Чонджу – столица провинции Чолландо.

Японцы наступали на Сеул, в котором опять началась паника. Но «иногда они возвращаются» это не только про японцев. Из Сеула на юг выступил с войсками Ма Гуэй, командующий оставшимся в Корее китайским контингентом. В 70 км от столицы, под Чхонаном, в двухдневной битве он сумел отбросить японцев. Хотя разгрома не случилось, японцы отступили организованно. Но отступать ещё дальше их заставила битва при Мённян.

Неизвестно, какими выражениями крыл покойного Вон Гюна Ли Сунсин, осматривая остатки своего флота (13 кораблей и где-то 120 человек в экипажах), но уверен, что цензурными там был только предлоги. Сонджо даже предлагал распустить флот, но Ли Сунсин не был бы великим флотоводцем, если бы не имел плана.

Местом битвы он выбрал узкий пролив Мённян в юго-западном углу Кореи, где японский флот не смог бы реализовать численное преимущество. Кроме того, адмирал досконально изучил местные течения, а также время приливов и отливов.

13 корейских кораблей заняли позицию у северного входа в пролив. Численность подошедшего японского флота источники указывают разную, от 120 до 333 судов. Предполагается, что большее число – численность всего японского флота, включая корабли сопровождения, а меньшее – непосредственно боевые корабли. В любом случае, численное превосходство японцев было подавляющим.

Огромный флот втянулся в узкий пролив (гусары, молчать!), на выходе из которого корейцы приветствовали японцев ядрами, пулями, стрелами и таранами. Плотный строй японских кораблей, сгрудившихся в узком проливе, стал идеальной мишенью для артиллерийского огня. Более того, через несколько часов боя течение в проливе развернулось, потащив японские суда друг на друга.

С наступлением темноты оба флота отступили. Японцы всё ещё сохраняли численное преимущество, но попросту побоялись преследовать Ли Сунсина.Поражение было весьма унизительным для японцев. Подвоз подкреплений и припасов по воде вновь оказался недоступен. Вкупе с наступающей зимой и подходящей минской армией это заставило японцев отойти на крайний юг полуострова.

Кроме того, после Мённяна китайцы отправили в Корею ещё и флот.

Немного о Китае.

Итак, китайская кавалерия неожиданно для японцев ворвалась в Пхеньян. Китайцы, как и корейцы, считали японцев варварами и не отнеслись к угрозе серьёзно. Самураи быстро поняли, что численное преимущество за ними (в шесть раз, как оказалось), дали китайцам рассредоточиться по улицам, и просто перебили минский корпус. Немногие китайцы спаслись.

В Китае (а точнее в империи Мин) правил тогда император Ваньли. Правящие династии Чосон и Мин связывали отношения своеобразного вассалитета: корейская династия признавала китайскую своим сюзереном и периодически посылала дары, а китайцы удовлетворялись фактом признания и никак не вмешивались в дела Кореи.

Ваньли было известно о подготовке вторжения минимум за год до событий, но никакой реакции не последовало (пральна, ну что эти варвары могут сделать?). И быстрый – в три месяца – разгром Кореи стал для китайцев неожиданностью. Какое-то время Чосон даже подозревали в сговоре с японцами.

Разгром же китайского экспедиционного корпуса показал, что тут полумерами не обойтись . Требуется полноценное военное вмешательство.

Китайская армия во многом имела те же недостатки, что и корейская. А случае необходимости собиралось ополчение из плохо обученных крестьян. А при ведении наступательных войн, как в данном случае, использовались главным образом отряды из наёмников и ссыльных преступников. Содержание такого войска дорого обходилось казне, к тому же оно не отличалось надёжностью и дисциплинированностью. Командный состав, как и в корейской армии, был представлен главным образом теми, кто не сумел стать гражданским чиновником и был вынужден податься в армию.

В то же время не стоит впадать в крайность и недооценивать военные возможности династии Мин. Например, китайская полевая и осадная артиллерия на тот момент были лучшими в регионе. Китайское войско, выступившее на помощь Корее, имело на вооружении большое количество пушек, пороха и холодного оружия. Но до Кореи оно добралось уже в январе следующего, 1593 года. А тем временем…

Осада Чинджу.

Японцам очень хотелось поквитаться как с Ыйбён, так и с Ли Сунсином. Но больше всего хотелось кушать (корейский флот об этом позаботился). А тут, под боком, есть неразорённая провинция Чолладо, которая ещё и славится своим рисом. На дороге туда стоит какая-то крепостица, ну да ничо, возьмём, в первый раз что ли?

Вот только крепость оказалась хорошо укреплённой, а комендант Ким Симин не был типичным корейским командиром и к обороне готовился. Например, надыбал где-то мушкеты. 8 ноября японская армия подошла к крепости и ринулась на штурм. А потом ещё раз. И ещё.

За три дня штурмов японцы сумели завалить крепостной ров. Минус в том, что завалили его своими телами.

К Чинджу подошёл отряд Квак Чэу (это тот который в красных одеждах) в несколько сотен бойцов. Сил для атаки было недостаточно, но партизаны разожгли множество костров и шумели как могли, создавая иллюзию многочисленной армии. Японцам пришлось отвести от крепости часть сил, намереваясь сдержать корейцев на подступах к городу, одновременно начав решающий штурм.

В разгар битвы за северные ворота в лоб Ким Симина попала пуля из мушкета, смертельно ранив корейского военачальника. Увидев это, японцы бросили свои основные силы на захват северных ворот, но корейцы не были деморализованы и сумели дать достойный отпор, обрушив на врага град стрел и пуль. Штурм был отбит.
Несмотря на провал очередного штурма, положение гарнизона было весьма тяжёлым,: боеприпасы и продовольствие были на исходе. Как раз в этот критический момент по реке Намган в Чинджу был доставлен груз свежего продовольствия, пороха, пушечных ядер и другого оружия. Корейцы воспряли духом, тогда как японское командование прекратило какие-либо попытки овладеть городом. Из-за огромных потерь и опасения контратаки с тыла, оно приняло решение снять осаду с Чинджу и отступить. Фактически это было признание поражения. Для корейцев же победа под Чинджу стала первой крупной победой на земле после серии унизительных поражений.

Забегая вперёд, японцы не забудут этого поражения, и возьмут Чинджу через 9 месяцев, 27 июля 1593, после недели бесконечных атак. Для второй осады они привлекли всех, кого можно (около 90 тыщ человек) и заняли все окружающие город высоты, чтобы не подпустить подкреплений.

Штурм Пхеньяна.

В январе 1593 китайский полководец Ли Жусун вступил на территорию Кореи с 43тысячной армией; тут к нему присоединились 10 тыщ корейских солдат и пятитысячный отряд воинов-монахов. 5 февраля объединённая армия подошла к Пхеньяну.

Пхеньян защищали 15 тыщ японцев, укрепившихся, помимо крепости, на холме Моранбон к северу от города.

Первыми в бой отправили тех, кого не жалко. Утром 6 февраля Моранбон атаковали монахи-воины. Гибли они, конечно, пачками, но упорно лезли в бой. Позже на подмогу атакующим подошел китайский отряд, ударивший по холму с запада. Только вылазка из крепости позволила окружённому японскому отряду ускользнуть.

Утром 8 февраля начался генеральный штурм Пхеньяна. На наступающую союзную армию обрушился шквальный огонь японских аркебуз, на головы корейских и китайских солдат полетели камни и полилась кипящая вода. В свою очередь минская артиллерия била по воротам и стенам крепости. Огненные стрелы китайских и корейских воинов летели в город, поджигая всё вокруг. Помогло и то, что Ли Жусун пообещал 5 косарей серебром первому ворвавшемуся в город.

В конце концов артиллерия разбила северо-западные ворота и китайцы с оставшимися монахами ворвались в город. Японцы спешно укрылись за стенами деревянного форта, построенного ими внутри крепости. Там они продержались до вечера, когда Ли Жусун вывел войска из города для отдыха.

Понимая, что следующая атака союзных сил может оказаться последней, японцы приняли решение отступить. Под покровом ночи японский гарнизон вышел из города, пересёк по льду реку Тэдонган и двинулся на юг, к ближайшему форту Пусан. Неприятной неожиданностью стало то, что командир форта, посчитав пхеньянский корпус уничтоженным, приказал сжечь форт и ушёл в Сеул. Пришлось отступать дальше.

Путь к перемирию.

После Пхеньяна китайские войска уверенно наступали на юг, тогда как японцы, наоборот, откатывались. Освобождение корейской столицы казалось неизбежным. Ли Жусун был уверен в победе.

27 февраля в местечке Пёкчэгван разведывательный отряд китайцев в тыщщу рыл натолкнулся на небольшую группу японцев, поспешивших отступить. Преследуя их, китайцы напоролись на куда более крупные силы японцев.

Получив весть об этом, Ли Жусун с частью своей армии поспешил на помощь, но прибыв на место, обнаружил что противник тоже получил подкрепление и всё равно значительно превосходит числом.

После битвы, в которой едва не убили самого Ли Жусуна, китайцы откатились обратно на север.В то же время корейский генерал Квон Юль со своим отрядом шел из Чолладо на Сеул, чтобы примкнуть к китайской армии. Узнав о поражении, он занял недостроенную крепость Хэнджу всего в 14 км от корейской столицы.

На сей раз самоуверенность подвела воодушевлённых победой при Пёкчэгване японцев: 14 марта, подойдя к занятой врагом крепости, они безо всякого плана ринулись на штурм. Корейцы встретили их всем чем могли, включая СЗО (системы залпового огня, Карл!). По легенде, в Хэнджу жёны корейских бойцов таскали мужьям боеприпасы, используя в качестве тары собственные юбки.

Девять бесплодных атак обошлись штурмующим в треть армии; потрясённые японцы отступили. Сражение при Хэнджу наряду с Хансандо и Первой битвой за Чинджу считается одним из трёх наиболее славных триумфов корейского оружия в Имджинской войне.

Победа, одержанная корейцами под Хэнджу, побудила Ли Жусуна, павшего было духом после неудачи при Пёкчэгване, возобновить наступление на юг. Японские войска, находившиеся в Сеуле и его окрестностях, оказались на грани катастрофы. Суровая по японским меркам зима, голод и болезни сократили количество находившихся в строю солдат. Весной 1593 года японская армия насчитывала всего 53 000 человек, что составляло лишь треть от 150-тысячного войска, высадившегося на корейской земле 11 месяцев назад. Японские генералы всё больше убеждались, что планы Хидэёси провалились.

Китайцы, впрочем, тоже не горели желанием воевать за корейские интересы. У них тоже появились проблемы с логистикой; разорённая войной Корея мало чем могла обеспечить минскую армию, хотя корейский двор беспрестанно требовал наступать.

В этих условиях японское командование пошло на переговоры с китайцами. Истерика корейцев, призывавших воевать до полного изгнания агрессора, была оставлена без внимания.

26 октября 1976 года вышло постановление ЦК КПСС о введении в СССР рыбного дня — для лучшего развития рыбной промышленности. Им был объявлен четверг.

Это была вторая попытка. Первый раз рыбный день появился в 1932 году по настоянию наркома пищевой промышленности Анастаса Микояна. Мяса в стране, после гражданской войны и коллективизации, категорически не хватало. Зато были грандиозные планы по созданию рыбной и консервной промышленности. Гражданам и стали пропагандировать новое меню. С конца 30-х действительно появились всем известные советские рыбные консервы — сайра, шпроты, лосось (не менее знаменитая килька в томате в массовых количествах начала производиться позже, с середины 50-х). Но и осетрина тогда не считалась прямо-таки деликатесом, в буфетах продавалась вместе с чаем, хотя зачастую и «второй свежести» - вспомним «Мастера и Маргариту».

Почему четверг? Утверждалось, что это наиболее спокойный день, когда лучше всего подумать о разнообразии питания и воздержаться от мяса. «Тяжелый» понедельник уже далеко, но и выходные еще не завтра. Существует и мнение, что выбор был сделан в пику православию, по канонам которого полагается не есть мясо по средам и пятницам.

Так или иначе, а рыбный день прижился. И просуществовал примерно десятилетие — до поздней перестройки.

Источник

В горах скрывается Ыйбён, врагу наносит он урон.

Планируя корейскую кампанию, Тоётоми Хидэёси опирался на опыт внутрияпонских войн и не учёл некоторые моменты.

Например, японским крестьянам было пофиг на разборки своих господ. В их войнах крестьяне участвовали максимум как мародёры.

Корейцы же, видя, как с захватом очередного города будущие анимешники умножают на ноль всё живое, включая женщин, стариков, детей и даже кошек с собаками, объявили заморским дьяволам священную войну (ну да, я б им котеек тоже не простил).

По всей стране возникали отряды Ыйбён (Армия справедливости). Воевать пошли даже буддийские монахи(!), оказавшиеся храбрыми и дисциплинированными бойцами. Разумеется, большинство отрядов существовало от силы пару месяцев, т.е. до первого серьёзного столкновения с японцами, но свою роль они сыграли. Партизанской войны захватчики не ожидали, и к осени контролировали только города и крепости, а по сельской местности передвигались более-менее крупными отрядами. А японские войска в Пхеньяне и Сеуле оказались фактически отрезаны от остальной страны и находились на грани голода.

У партизан появились свои талантливые командиры, самым меметичным из которых был Квак Чэу, он же «генерал в красных одеждах, спустившийся с Небес». Меметичен он потому, что выкрасил свою одежду менструальной кровью девственниц, дабы женская энергия инь защитила его от японского огнестрела — воплощения мужской энергии янь. Тот факт, что покрашенная кровью ткань будет не красной, а коричневой, скромно опускается, ибо прозвище «Генерал в коричневых штанах» не только менее пафосное, но и вызывает неправильные ассоциации.

Именно действия Ыйбён заставили японцев отказаться от оккупации провинции Чолландо (в левом нижнем углу Кореи). И именно в этой провинции базировался флот Ли Сунсина.

Теперь, наконец, про флот.

Для японцев флот оказался слабым местом. Морские бои не играли важной роли в объединении страны, корабли использовались лишь для перевозки бойцов или припасов. Мощных кораблей и опытных моряков у японских правителей было мало. Юмора ситуации добавляет тот факт, что за несколько лет до вторжения Тоётоми Хидэёси провёл успешную антипиратскую кампанию, лишив Японию огромного количества опытных моряков. Хидэёси даже просил корабли у португальцев, но те отказали. Флот пришлось строить по старым образцам и нанимать моряков-новичков. Флот вышел внушительный, общей численностью примерно в тыщщу кораблей и 9,5 тыщ рыл экипажа.

Корейскому же флоту, в отличие от корейской армии, регулярно приходилось противостоять японским пиратам – Вокоу (вообще-то, к XVI веку вокоу были не только японцы, но и китайцы, и даже сами корейцы, но китайское и корейское правительства упорно называли их японскими). В результате, корейские моряки имели боевой опыт или как минимум представление о тактике и вооружении противника.

Корейские корабли имели высокие борта, что затрудняло абордаж, и оснащались артиллерией, позволявшей вести бой на дистанции. Кроме того, непосредственно перед войной была изобретена убервундервафля: кобуксон (он же корабль-черепаха). Внешний вид кобуксона известен только по описаниям, ни одного такого корабля не сохранилось. Однако известно, что он имел толстые борта (делавшие обстрел из луков и мушкетов бесполезным и державшие даже пушечный обстрел со средней дистанции) и усеянную железными шипами крышу, , ещё больше затруднявшую абордаж. При абордаже японцы, вероятно, оказались бы сильнее, просто за счёт высокой личной выучки, поэтому корейцы предпочитали дистанционный бой.

Однако, как показала практика, флот без толкового командующего бесполезен.

Накануне войны военно-морские силы, прикрывавшие две южные провинции Кореи – Чолладо и Кёнсандо, состояли из четырех частей во главе с собственными командующими. Берега юго-восточной провинции Кёнсандо защищали левый флот провинции Кёнсандо во главе с Пак Хоном (восток) и правый флот провинции Кёнсандо (запад) под командованием Вон Гюна. По такому же принципу была выстроена и оборона юго-западной провинции Чолладо с моря. Правым флотом провинции руководил Ли Окки, а левым – Ли Сунсин.

Появление японской армады возле Пусана застало командующих флотом провинции Кёнсандо врасплох. Пак Хон и Вон Гюн, обладая в общей сложности более чем 250 боевыми кораблями, могли не дать японцам высадиться и уничтожить их на море, однако безмолвно наблюдали за происходящим, никак не мешая японцам высаживаться на корейской земле. Наконец у Пака не выдержали нервы, он приказал затопить свои корабли и сбежал. Также трусливо повёл себя и Вон Гюн. От многочисленного флота провинции Кёнсандо уцелело четыре корабля, причём столь катастрофические потери были вызваны не действиями противника, а долбоебизмом собственных командующих.

И вот мы, наконец, добрались до главного героя войны. Ли Сунсин не был типичным корейским командиром. Заботился об обучении и вооружении подчиненных; ненавидел взяточничество и кумовство. За последнее нажил немало врагов, и только заступничество друга детства, ставшего видным чиновником при дворе, несколько раз спасало его. Командиром левого флота Чолландо был назначен перед войной, в 1591. Здесь же, при активном содействии Ли Сунсина был построен первый кобуксон.

Командиром всего корейского флота адмирал Ли стал уже в ходе войны, сперва де-факто, указ вана подтвердил сложившееся положение несколько позже.

Узнав о начале войны, Ли Сунсин хотел дождаться подхода флота Ли Окки, но получил приказ из Сеула атаковать японцев и вышел в море. Есть мнение, что флот намеренно послали на смерть – чтоб не достался захватчикам – но реальность внесла коррективы.

Читать о действиях Ли Сунсина летом-осенью 1592 года весьма утомительно. Выглядит это примерно так:

• в местечке А адмирал наткнулся на эн японских кораблей. Эн японских кораблей потоплены, потери корейцев – несколько матросов, в кораблях потерь нет.
• в местечке Б адмирал наткнулся на икс японских кораблей. Один японский корабль ускользнул, потери корейцев – несколько матросов и офицер, в кораблях потерь нет.
• А местечке В...

И т.д, и т.п.

Короче, мотался флотоводец туда-сюда по побережью и имел японский флот и в хвост и в гри и в корму и в нос. Выделю лишь два ключевых сражения.

Японские военачальники понимали, что их вот-вот отрежут от Японии. А без поставок еды и пороха воевать становится как-то неинтересно. Обозлённый успехами корейского флота Хидаёси приказал добыть и доставить ему голову Ли Сунсина. И японцы даже попытались это сделать.

В июле (японские войска стояли под Пхеньяном) японское командование отправило массивный флот из лучших боевых кораблей, под командованием известных командиров, для усиления своих войск под Пхеньяном и для разгрома «опустошительного флота» адмирала Ли. То, что последовало за этим, стало полным позором для японского военного командования.

Корейский флот встретил японский флот из 82 судов, стоявших на якоре в проливе Кённан. Из-за узости пролива и опасности, создаваемой подводными камнями, Ли Сунсин не стал атаковать. Вместо этого он послал шесть кораблей, которым удалось выманить 63 японских судна в открытое море. Но там японский флот был окружен корейским флотом в полукруглом строю, который Ли Сунсин назвал «журавлиным крылом». Три корабля типа «черепаха» (два из которых были недавно достроены) буквально врезались в японский строй паля из всех орудий, остальные корейские корабли начали обстреливать японские пушечными ядрами, не давая им подойти к берегу или пойти на абордаж. Четырнадцать японских кораблей, не участвовавших в бою, ушли, остальные были уничтожены или захвачены.

Корейцы практически не понесли потерь. Самураи, помимо кораблей, потеряли большую часть своего подкрепления. После этой битвы Ли разместил свою штаб-квартиру на самом острове Хансандо и начал планировать атаку на главную японскую базу в гавани Пусана, в то время как Хидаёси приказал командующим японским флотом вообще избегать прямого столкновения с корейцами.

Но если гора не идёт к Магомету...

В начале октября Ли Сунсин со 166 судами сам заглянул на огонёк. И не абы куда, а в Пусан – первый захваченный город и главную японскую базу в Корее. В порту стояли 470 японских кораблей, которые, однако, высовываться не решались. Тогда адмирал Ли выстроил корабли в колонну («змеёй») и устроил этакую карусель: корабль подходил к неприятелю, отстреливался и шел дальше, а следом шел другой, и третий, и четвёртый… Стрелять пришлось по пустым судам: японские моряки сопротивляться не пытались, сбежав на берег. А вот с берега стреляли из луков, мушкетов и нескольких трофейных пушек, но не особо успешно. Вечером, потопив 128 японских посудин, Ли Сунсин ушел, решив оставить японцам возможность сбежать; запертые в Корее японцы только усилили бы грабёж страны.

Удар по японскому флоту окончательно поставил крест на надеждах японцев переломить ход войны на море в свою пользу, равно как и на попытках доставить припасы японским войскам на севере (протащить их по суше через отряды Ыйбён тоже не представлялось возможным).

Для самого же Ли Сунсина эти победы стали первой ступенькой на пути к славе спасителя страны и национального героя.

А на севере тем временем зашевелился-таки Китай. Губернатор Ляодуна (ближайшей к Корее китайской провинции) отправил корейцам в помощь кавалерийский отряд в 5000 человек. 23 августа, под прикрытием ливня, китайцы ворвались в Пхеньян, застав японцев врасплох.

Имдинская, она же Имджинская, она же Имчжинская (ох, мутное это дело – корейско-русская транслитерация), она же Японо-корейская война — один из самых кровопролитных и масштабных военных конфликтов XVI века. В него оказались втянуты практически все значимые государства Восточной Азии – Китай, Корея и Япония. В этом вооружённом противостоянии, происходившем на Корейском полуострове и прилегающей к нему акватории, приняли участие сотни тысяч солдат, матросов, партизан и ополченцев. По своим масштабам Имджинская война намного превосходила европейские войны XVI века. Однако в России эта война малоизвестна.

Предыстория.

Итак, Япония второй половины XVI века. Подходит к концу Период Сэнгоку или Эпоха воюющих провинций (по сути - феодальная раздробленность с японским колоритом), в ходе которой многочисленные японские роды и кланы увлечённо резали друг друга. Один из японских даймё (князей), Ода Нобунага, не считаясь ни с политическими (сёгун и император), ни с религиозными (буддийские общины) силами, железной рукой объединяет Японию. Ему удалось подчинить себе весь центр страны, но в 1582 году он был вынужден роскомнадзорнуться, дабы не попасть в плен к своему же генералу, поднявшему мятеж.

Другой генерал Нобунаги, Тоёто́ми Хидэёси, отомстил за смерть своего сюзерена и после короткой борьбы за власть стал его фактическим преемником. Умело сочетая военные и дипломатические методы, Хидэёси завершил объединение Японии под своей властью.

В наследство от периода усобиц новому правителю Японии досталась опытная и закалённая в боях армия в полляма рыл, вооруженная по последнему слову техники, включая огнестрел (танэгасимы, созданные по образцу мушкетов, кои португальцы приволокли). Тоётоми хоть и был мужиком неграмотным, но глупым не был, и понимал, что, оставшись без работы, эта орава быстро оголодает и направит свою энергию в русло, соответствующее умениям.

Но главной проблемой была необходимость упрочить своё положение. Покойный Нобунага ценил людей за их умения, наплевав на социальное происхождение. Именно под его началом Хидэёси, сын крестьянина, смог сделать головокружительную карьеру. Не зря ж его японским Наполеоном называют. Но происхождение и стало проблемой: Тоётомка был жалким плебеем, не имевшим никаких прав на престол. Его нахождение во главе страны можно было сравнить с нахождением во главе Руси Гришки Отрепьева: мало какой дворянин захочет добровольно подчиняться быдлу из деревни. Наилучшим выходом представлялась маленькая победоносная война, а лучше даже большая. Однако внутренние конфликты уже закончились победой: страна была объединена.

В итоге Тоётоми вознамерился завоевать Китай. А дальше, по возможности, можно и на Индию с Филлипинами замахнуться. А перспектива наделения своих вассалов новыми землями, позволяла добиться их лояльности и укрепить власть над только что объединенной страной. Короче, планы были явно наполеоновские.

В его защиту скажу, что японцы того времени плохо представляли себе размеры Китая. А вот факт, что кратчайший путь туда по суше лежит через Корею был прекрасно известен. Посему корейскому вану (королю, правителю) Сонджо было отправлено «заманчивое» предложение пропустить через Корею японские войска. Ван почему-то не оценил радостей от прохода чужих войск через свои земли и отказал. Мало того, он даже не отнёсся серьёзно к намерениям Хидэёси.

***

Корея конца XVI века была страной, уже два века не ведавшей серьёзных войн. Корейские войска с переменным успехом сражались с вокоу (японскими пиратами) на юге, сдерживали набеги чжурчжэньских племён на севере и периодически подавляли восстания, но это были крайне ограниченные боевые действия.
Титул "ван" часто переводят как "король", но корейский ван не был всесильным монархом и при принятии политических решений должен был учитывать баланс сил при дворе, где существовали две основные политические группировки – восточная и западная, в свою очередь делившиеся на разные фракции. Разумеется, подобная ситуация не прибавляла стране стабильности.

Командный состав армии набирался исключительно из аристократов. Но гражданская служба у корейской знати считалась куда престижней военной; как следствие, в армию шли в основном те, кто провалил экзамен на государственную должность. Нет, годные командиры в армии, конечно, встречались, но по большей части командный состав напоминал скорее бюрократов, а не боевых офицеров. Высшие командиры – командиры корпусов – и вовсе жили в столице, в войска их отпускали только в случае необходимости. Это было исключительно политическое решение; ведь генерал Ли Сонге, основатель правящей в Корее династии Чонсон, пришёл к власти, свергнув предыдущую династию Корё.

Армия Чонсон набиралась из крестьян, слабо знакомых с военным делом; обучение солдат зависело от командира, а о командирах уже говорилось выше.

Из плюсов можно назвать луки, бившие вдвое дальше японских. От мушкетов корейцы отказались, зато, в отличие от японцев, у них были пушки (скопированы у китайцев). Впрочем, пушки не сыграли большой роли в полевых сражениях из-за низкой плотности огня; зато они хорошо себя показали при осадах/оборонах крепостей и во флоте. Именно флот оказался наиболее боеспособной частью корейских Вооруженных сил. Но об этом позже.

Вобщем, корейская армия не в лучшую сторону отличалась от закалённой усобицами японской. Помимо того, корейцы ничего не знали о резко выросших боевых качествах островитян.

Японское наступление.

В календаре, которым в те времена пользовались в Китае и Корее, 1592 год называется Имджинган. Отсюда и название войны.

Итак, 23 мая 1592 года японская армада появилась у порта Пусан (Пусанджин) на юго-востоке Кореи. Японцы ещё раз предложили пропустить их без боя, получив предсказуемый ответ. После короткой ожесточённой схватки Пусан был захвачен. Через пару дней та же участь постигла крепость Тоннэ, расположенная в 10 км севернее, на дороге ведущей в Сеул. В обоих случаях японцы убивали всех кого могли, невзирая на пол и возраст, вырезали даже собак и кошек (а чем им корейские котики-то не угодили???).

Самураи стремительно продвигались на север к перевалу Чорён. Корейский ван, всё ещё не осознавая серьёзности ситуации, отправил навстречу наспех собранное войско с приказом выставить варваров вон. Генерал Син Рип, ранее успешно воевавший с кочевниками-чжурчжэнями, сделал ставку на основную ударную силу корейцев – конницу – и не стал оборонять стратегически важный перевал. А вот японцы простояли перед перевалом два дня, не в силах поверить в свою удачу и подозревая ловушку.

Противники встретились уже за Чорёном, на равнинном плато Тхангымдэ, недалеко от города Чхунджу. Син Рип во главе конницы предпринял мощщщщную атаку и…. И ничего. Японцы , освоившие линейную тактику раньше европейцев (!) просто покосили атакующих из танэгасим, а потом прижали отступающих к реке и добили. Син Ип то ли погиб в бою, то ли самовыпилился от позора. Оборонять Сеул стало нечем.

Ван и его двор сбежали на север, во второй по величине город страны - Пхеньян. 12 июня, всего через 20 дней после высадки, японцы заняли корейскую столицу.

Продолжая наступление, самураи добрались до реки Имджинган. На другом берегу стояли корейские войска и кричали что-то очень обидное про япону маму. Ещё бы – прикрытие крупной водной преградой – идеальная оборонительная позиция. За 10 дней, несмотря на двукратный перевес в силах, японцы так и не смогли переправиться и предприняли притворное отступление. Обрадованные корейцы переправились сами и начали преследование. И всё повторилось – плотный мушкетный огонь, прижатие к реке, разгром (Ну ничему их жизнь не учит, а?).

После переправы захватчики разделились: часть войск направилась на северо-запад, к Пхеньяну, другая часть – на северо-восток, на покорение провинции Хамгёндо.

Разоряя по пути города, японцы подошли к Пхеньяну. Ван и двор сбежали в город Ыйджу на границе с Китаем, откуда слали китайскому императору мольбы о помощи.

Пхеньян был хорошо укрепленной крепостью с 10-тысячным гарнизоном. Корейские военачальники решили провести ночную атаку на японский лагерь, чтобы нанести неприятелю как можно большие потери. Началась атака успешно, но японцы быстро опомнились и ударили корейцам в тыл, отрезав прорвавшиеся части от реки и уничтожив их. Переправлявшиеся корейцы развернулись и поспешили обратно; наутро по тому же самому мелководью начали переправляться японцы. Узнав об этом, корейское командование бежало. 20 июля Пхеньян был занят без боя (а, нет, всё-таки учит).

Силы, отправленные в Хамгёндо, уничтожая по пути корейские войска, дошли до реки Туманган, по которой проходила граница с чжурчжэнями. Интересно отметить, что именно в провинции Хамгёндо получило распространение массовое сотрудничество местных властей и значительной части населения с оккупантами. Дело в том, что сеульские чиновники пренебрежительно смотрели на этот отдалённый от столицы регион. Его жители облагались тяжёлыми налогами и подвергались дискриминации. Сюда ссылали считавшихся неблагонадёжными аристократов. А покорённые и расселённые тут чжурчжэни и вовсе встретили японцев как освободителей.А вот попытка пересечь Туманган и вторгнуться в собственно чжурчжэньские земли едва не закончилась для японцев плачевно. Только начавшийся ливень прекратил яростные атаки кочевников и позволил японцам отступить. Это был единственный случай, когда война вышла за пределы Кореи.

Итак, к осени 1592 года корейские сухопутные войска были разгромлены, основные центры страны, такие как Сеул и Пхеньян, были захвачены, король бежал далеко на север к китайской границе. То есть выглядит всё как японская победа.

А вот хрен там плавал.

И звали хрена Ли Сунсин.

Продолжение следует...

Винтовка MAS-36 (Manufacture d'Armes de Saint-Étienne Modèle 1936) вошла в историю стрелкового оружия как последняя болтовая винтовка, принятая на вооружение крупной мировой державой в качестве основного пехотного оружия. Французские конструкторы воплотили в ней опыт Первой мировой войны, стремясь создать универсальное, технологичное и надежное оружие.

К началу 1920-х годов французское военное руководство понимало необходимость замены устаревших винтовок систем Лебеля и Бертье. Патрон 8×50 мм R Лебель с закраиной уже не соответствовал современным требованиям. Модернизацию начали с разработки нового боеприпаса.

1924 год. Появился патрон 7,5×58 мм. Недостаточная отработка конструкции приводила к взрывам оружия при стрельбе. Проблему решили только в 1929 году принятием на вооружение усовершенствованного патрона 7,5×54 мм Mle 1929C.

Государственный арсенал в Сент-Этьене под руководством капитана Монтейля в 1931 году начал разработку новой пехотной винтовки. Первый опытный образец «Modèle 1934B2» представили в 1935-м. 17 марта 1936 года винтовку официально приняли на вооружение под обозначением MAS Modèle 1936.

MAS-36 представляет собой магазинную винтовку с продольно-скользящим поворотным затвором. Стремления к полной оригинальности не было — конструкторы заимствовали удачные решения у других систем. Принцип действия и магазинная система напоминали немецкий Mauser, заднее расположение боевых упоров затвора было схоже с американским M1917 Enfield и британским SMLE. Разрезная ложа продолжала французскую оружейную традицию, заложенную ещё в винтовке Лебеля M1886.

Ключевая особенность — запирание канала ствола двумя боевыми упорами в задней части затвора, а не в передней, как у большинства аналогов. Решение позволило укоротить затвор и сократить его ход, что ускорило перезарядку. Рукоятка затвора оказалась расположена слишком далеко сзади, поэтому конструкторы придали ей характерный изгиб вперед для удобства стрелка.

Анимация полной разборки MAS-36 в игре World of Guns

От традиционного флажкового или кнопочного предохранителя отказались сознательно. Военные полагали, что это предотвратит случайное выведение оружия из строя солдатом в бою при нажатии «какой-то глупой кнопки или рычага». Безопасность при ношении заряженного оружия обеспечивалась постановкой курка на предохранительный взвод — для чего поднимали рукоятку затвора и отводили её немного назад. Солдат должен был снаряжать оружие непосредственно перед боем.

Питание — из неотъемного коробчатого магазина ёмкостью 5 патронов. Снаряжение магазина производилось как по одному патрону, так и пластинчатыми обоймами на 5 патронов через верхнее окно в ствольной коробке. Диоптрический целик регулировался по дальности от 100 до 1200 метров с шагом 100 метров.

Штыковая система заслуживает особого внимания. Игольчатый четырёхгранный штык в походном положении убирался в специальную трубку под стволом, проходящую через цевьё, острием назад. Простое и эффективное решение — штык всегда при оружии. Установка на боевую позицию: извлечь из трубки, повернуть и зафиксировать рычагом с защёлкой.

Полномасштабное производство началось только 31 марта 1938 года, несмотря на принятие на вооружение в 1936-м. К началу Второй мировой войны изготовили всего 101 тысячу винтовок. Ко времени вторжения Германии во Францию произвели около 250-300 тысяч единиц, поступавших преимущественно в передовые части.

Винтовка отличалась исключительной технологичностью для своего времени. В разные годы выпуска применялись различные методы покрытия металлических частей: фосфатирование, воронение и даже эмалировка. Особенно в послевоенные годы многие металлические детали фосфатировали, чтобы улучшить защиту от коррозии.

После оккупации Франции немцы приказали возобновить производство на заводе в Сент-Этьене. Винтовки предназначались для оккупационных войск, особенно частей, дислоцированных на «Атлантическом валу», а также для армии правительства Виши. Производство для немецких нужд прекратили в 1942 году.

Основные параметры: калибр 7,5 мм, патрон 7,5×54 мм Mle 1929C, вес без патронов 3,7 кг. Длина оружия 1020 мм, ствола — 575 мм. Ёмкость магазина 5 патронов, начальная скорость пули 820 м/с, прицельная дальность 1200 м.

За время службы винтовка претерпела несколько модификаций. Довоенные образцы — MAS-36 premier modèle, военные и послевоенные — MAS-36 deuxième modèle.

Карабин MAS-36 CR39 образца 1939 года создали для воздушно-десантных и альпийских частей. Отличия: укороченный до 450 мм ствол и складной вниз-вперёд приклад из алюминиевого сплава. Выпуск составил около 6000 единиц.

MAS-36 LG48 оснащался 48-мм винтовочным гранатомётом, применялся в Индокитае. Модификация MAS-36/51 образца 1951 года получила наствольный 22-мм гранатомёт стандарта НАТО, усиленный ствол, дополнительный прицел для стрельбы гранатами и съёмный резиновый затыльник приклада.

Затворная группа MAS-36 легла в основу снайперских винтовок FR F1 и FR F2, которые состоят на вооружении французской армии до сих пор.

MAS-36 активно применялась французскими войсками в колониальных войнах: Индокитай (1946-1954), Алжир (1954-1962), Суэцкий кризис (1956). Во время последнего винтовки с оптическими прицелами использовались французскими десантниками против вражеских снайперов.

После распада французской колониальной империи значительное количество винтовок осталось на вооружении новообразованных государств: Габон, Кот-д'Ивуар, Камбоджа, Лаос, Сирия, Вьетнам. Появление в более поздних конфликтах — война в Биафре (1967-1970), гражданская война в Сирии в 2010-х годах. Вьетнамцы массово использовали трофейные винтовки вплоть до 1960-х.

Самый любопытный эпизод в истории эксплуатации MAS-36 связан с конструкцией штыковой системы и солдатской «смекалкой». Как отмечал оружейный историк Йен Макколум: солдаты всегда остаются солдатами, и когда к ним приходит «фея хороших идей», могут случиться неожиданные ситуации.

Октябрь 1951 года — французский арсенальный меморандум зафиксировал, что два военнослужащих игрались со своим оружием и доигрались.

Алгоритм действий был следующим: в первой винтовке штык оставили в походном положении — установленным острием внутрь трубы под стволом. Из второй его убрали. Затем вторую винтовку насадили трубой на рукоятку штыка первой. 

Разъединить конструкцию невозможно: на штыке есть два механически связанных фиксатора (по сути, один подпружиненный цельный рычаг), равноудалённо расположенных со стороны клинка и со стороны рукояти.

Соответственно, при нормальной эксплуатации один из фиксаторов цепляется за паз внутри трубы, а второй используется в качестве разъединяющей кнопки. Однако теперь оба фиксатора крепят штык к разным трубам. 

Такое могло произойти не только с MAS-36, но и с винтовками MAS-44 или MAS-49 с идентичным способом крепления штыка.

Конструкторы решили проблему следующим образом: у нас уже есть техническое отверстие в подствольной трубе, так почему бы не просверлить на том же уровне отверстие в корпусе штыка, чтобы в такой ситуации можно было совместить дырки и ткнуть чем-нибудь в рычаг. Меморандум предписывал использовать в таких случаях боёк винтовки.

Модификацию внедрили на всех последующих образцах. Макколум отмечал наличие у него раннего образца штыка без отверстия — освободить две заблокированные таким образом винтовки без нарушения их целостности было бы крайне сложно..

Случай показывает, как хорошо продуманная конструкция может столкнуться с непредвиденным использованием. Оружейники решают подобные проблемы внесением небольших, но важных изменений в конструкцию.

Винтовка обеспечивала высокую точность стрельбы благодаря диоптрическому прицелу, в том числе на дистанциях свыше 300 метров. Владельцы на гражданском рынке сравнивают её точность с винтовкой Enfield, отмечая превосходство над винтовкой Мосина. Мушка винтовки считалась некоторыми стрелками слишком толстой — затрудняла прицеливание на большие дистанции.

Оценки качества изготовления разнятся. Одни считают его посредственным, другие отмечают очень хорошее качество обработки металла и общую добротность, признавая несколько «корявую» эргономику.

Во Франции MAS-36 оставалась на вооружении до начала 1960-х годов, её заменили самозарядные винтовки MAS-49 и MAS-49/56. Однако её ещё долго использовали в жандармерии, подразделениях французской полиции быстрого реагирования на казарменном положении (CRS) и частях почётного караула. Общий выпуск до середины 1950-х — около 1,1 миллиона единиц.

После списания большое количество винтовок попало на гражданский рынок, особенно в США и Европе. Обычно ценятся ниже «культовых» современников вроде немецкого Kar98k.

MAS-36 стала достойным завершением эпохи болтовых винтовок в арсеналах ведущих военных держав. Продемонстрировала высокий уровень французской оружейной школы и практичность конструкторских решений, проверенных в многочисленных конфликтах XX века. История с заблокированными штыками показывает: солдаты всегда найдут способ использовать оружие не по назначению, и конструкторам приходится это учитывать.

Мне не нравился раньше и не нравится сейчас идея фильма "Человек эпохи Возрождения"  "осовременивать" литературные сюжеты и лихо "разбирать" на диагнозы переживания героев тех или иных эпох, отделенных от нас значительным промежутком времени.

Когда преподаватель провел аналогию между тем, как Гамлет "закадрил" Офелию, а потом "бросил ее", все это воспринимается на уровне понимания нынешних реалий и с учетом "багажа" нынешних установок и представлений о значимости тех или иных вещей.

В каждую эпоху господствовали те или иные представления об окружающем мире, о течении времени, о месте человека в окружающем мире и вообще, насколько понимание "человека" было индивидуализированно.

Упрощение литературных текстов, созданных в другую эпоху, с иными моральными установками, и иными целями должны изучаться в контексте именно той исторической эпохи. Т.н. Zeitgeist.

Лучше всего необходимость в применении иных методов и оценок применительно к произведениям искусства других эпох объяснена в таких научных трудах, как "Элементы средневековой культуры" Бицилли, "Категории средневековой культуры", "История и сага", Гуревича, Арнонкур "Музыка языком звуков" 

То, как наше мнение о человеке и его  месте в окружающем мире сильно отличаются от взглядов людей  взглядов средневековья ясно написано уже в начале книги "Элементы средневековой культуры" Бицилли.

Мир, открываемый старыми мастерами, выглядит так, что для приятия его приходится отрешиться от всех наших представлений о жизни. В пределах одной и той же рамы заключены длинные истории; события, отделенные одно от другого целыми эпохами, раз­вертываются здесь в одном плане, художник заставляет вас обозревать одновременно настоящее, прошедшее и будущее, созерцать сведенными вместе мещанскую повседневность городской жизни, трагическую буффонаду преисподней с ее смешными ужасами и экстазы блаженных в небесных чертогах. Все одинаково реально, одинаково четко выписано; ни малейшего намека на грани, отделяющие «подлинное», то, что «всегда бывает», от призрачного, воображаемого. То, что мы привыкли размещать по категориям опытного и метафизического, чувственного и сверхчувственного, данного и умопостигаемого, здесь уживается рядом, взято в общей плоскости, представлено с одинаковой степенью плотности, осязаемости, предметности. Целостного воззрительного впечатления такая картина не оставляет вовсе. В ней невозможно ориентироваться — по крайней мере, руководствуясь нашими принципами ориентировки; отдаленное берется в том же масштабе, что и близкое; нередко фигуры переднего плана даже меньше помещенных на заднем. Во всяком случае, Богородица с Младенцем всегда будет в несколько раз больше обступивших ее святых, здания — храмы, замки — в несколько раз меньше, чем следовало бы по сравнению с человеческими фигурами. Никакой согласованности даже между частями одного и того же объекта: здание, например, может быть изображено в ракурсе, а лестница его — в лицевом плане, так что законы линейной перспективы нарушаются на каждом шагу. Воздушной же перспек­тивы просто-напросто нет. Всякий предмет окрашен «своей» краской, деревья везде одинаково зелены, нимбы святых сверкают одинаково добротной позолотой, лица выкрашены в «телесный» цвет. Каждый предмет и каждая деталь существуют «для себя» и «в себе», как бы вне окружающего пространства. Картину надо рассматривать по частям и, фиксируя одну часть, отвлекаться от всех остальных. При таком рассматривании скоро наступает утомление, тем более что зрителю начинает приходить в голову, не теряет ли он даром времени. Он открывает, что в десятках фигур святых мучеников, пророков, апостолов, ангелов, в сущности, воспроизводятся два-три типа; первое впечатление пестроты и сложности заменяется впечатлением монотонности и однообразия. Странный, непонятный для нас, сбивающий с толку мир! Впрочем, что же тут непонятно?  

Просто-напросто эти художники, дети «варварской эпохи», еще не умели наблюдать и не умели передавать наблюдение. Так объяснял себе дело уже Вазари*, таково ходячее объяснение и в наши дни. Иные находят даже особую привлекательность как раз в этой «неумелости».Однако, если вдуматься, здесь-то и заключается загадка. Неужто в самом деле творцы пусть устарелых, но великих в свое время научных построений и грандиозных политических систем были в других отношениях столь «неразвиты»? Неужто никто в то время не видел кричащих нелепостей в рисунке, перспективе на этих картинах, нелепостей, бьющих нам в глаза? Неужто не знали даже такой элементарной истины, что человек меньше дома? Если знали, то как же они могли удовлетворяться этим искусством? За отсутствием лучшего?Но что мешало им создать лучшее? Что собственно, значит и в чем состоит эта «неумелость»? Отсутствие технической сноровки? Неопытность руки? Как это примирить с высоким каллиграфическим совершенством миниатюрных заставок или с архитектурным совершенством исполинских соборов? Если дело не в уровне «техники», то в чем же? Быть может, их изображение мира было вполне адекватно его восприятию? Как же они видели мир? И каким они его мыслили?

Далее А.Я.Гуревич  в своей книге "Категории средневековой культуры" раскрывает эту мысль дальше.

Художественное время и художественное пространство, с которыми мы сталкиваемся в литературе или в живописи, имеют специфические особенности, проистекающие в большой степени не прямо из способов восприятия мира и истории обществом, в котором были созданы эти произведения, а из особых идеологических и художественных задач, возникавших перед писателями, поэтами и живописцами. Например, допустимо предположение, что человек в средние века любил природу и любовался ею (сейчас для нас это лишь допущение, справедливость которого мы пока не обсуждаем), - но автор поэмы или картины мог и не выразить этого чувства и дать совершенно условное изображение окружающей людей среды, исходя из требований религиозно-символического истолкования мира. Поскольку подлинной, высшей реальностью, согласно тогдашним представлениям, обладал не мир явлений, а мир божественных сущностей, то индивидуальные черты видимого мира оказывались недостойными точного воспроизведения, и для их изображения, в той мере, в какой оно все же требовалось, было достаточно прибегнуть к некоторому условному шаблону.

В практической жизни люди не могли не воспринимать глубины пространства и не видеть разницы в объеме и величине тел, расположенных вблизи и вдали от их глаза, как не могли они не сознавать пропорций, однако в средневековом искусстве либо преобладает плоское изображение, либо картина строится на основе "обратной перспективы". Объясняются эти особенности художественного осмысления мира определенными эстетическими и идеологическими принципами, обязательными для средневековых мастеров. Разумеется, самые эти общие установки могут быть истолкованы как симптомы особого отношения к повседневной действительности, и нужно вскрыть породившие подобную эстетику мировоззрение и мироощущение. 

Можно ли сомневаться в том, что человек и в средние века отличал близко и далеко от него расположенные предметы и знал подлинную их соразмерность? Однако эти простые жизненные наблюдения не переносились в живопись и эстетической ценности не получали. Центром, вокруг которого располагался мир, изображаемый средневековыми живописцами, был бог. Поскольку подлинной значимостью обладает не то, что видимо физическим зрением, а постигаемая духовными очами высшая реальность, средневековая живопись, отрицая самостоятельность видимого мира, подчиненного сверхчувственным высшим силам, одновременно исходит из презумпции недостоверности человеческого земного созерцания. Зритель в средневековой картине не представляет собой центра, из которого рассматривается реальность. Картина предполагает наличие не одной единственной, но нескольких или многих точек наблюдения. Отсюда - "развернутое" изображение, диспропорция, "обратная перспектива". В картине возможно совмещение изображений двух или нескольких временных моментов живописного повествования. Ансамбль в картине организован на основе соседства, а не по правилам единства. Пространство не членится и не измеряется восприятиями индивида. В силу упомянутых особенностей оно не "втягивает" в себя зрителя, а "выталкивает" его из себя [60].

Также хотелось бы привести цитату из книги музыканта, сторонника возрождения "аутентичности" музыки эпохи барокко",  Н.Арнонкура к книге "Музыка языком звуков"

Коренное изменение роли музыки продолжается по возрастающей в течение последних столетий. Это связано с изменением отношения к современной музыке, да и к искусству вообще: пока музыка была важной составной частью жизни, до тех пор отражала современность, поскольку, собственно, была языком, повествующим о невыразимом словами, и понять ее могли только современники. Она изменяла людей — как слушателей, так и музыкантов; создавалась каждый раз заново — соответственно существующему образу жизни и новым духовным потребностям. Старинная же музыка, то есть музыка предшествующих поколений, не могла поэтому быть и не была ни понятной, ни востребованной. Лишь иногда, в исключительных случаях, вызывала удивление своим мастерством.

Когда музыка покинула средоточие нашей жизни, все изменилось: как украшение она должна быть прежде всего красивой. И ни в коем случае не должна беспокоить или ужасать. Парадоксально: мы отвернулись от современного искусства, поскольку оно беспокоит нас, но ведь оно и должно волновать и тревожить. То есть мы не хотим думать, а только стремимся к прекрасному, чтобы избежать серой обыденности. Таким образом, искусство — а в особенности музыку — мы упростили до роли обычного украшения. Теперь возвращаемся к прошлому, к старинной музыке, ибо находим в ней такую желанную красоту и гармонию.

На наш взгляд, такое возвращение к старинной музыке (то есть ко всему, что создано предыдущими поколениями) могло произойти только в результате ряда недоразумений. Теперь востребована музыка «прекрасная», которой современность предложить не в состоянии. Но исключительно «прекрасная» музыка в отдельности никогда не существовала. Категория «прекрасного» является одной из составных всей музыки, и, сделав ее единым критерием, мы вынуждены отвергнуть или проигнорировать все иные составляющие. Это своего рода нивелирование, сведение музыки лишь к «прекрасному», стало возможным лишь с того времени, когда ее не смогли или не захотели понимать как целостность. И как только мы стали воспринимать старинную музыку (которую считаем единственно настоящей) только лишь в качестве милого украшения повседневности — то сразу же перестали ее понимать как единое целое, иначе бы не смогли упростить и свести ее к явлению исключительно эстетического порядка.

Итак, ныне мы находимся в практически безвыходной ситуации: все еще верим в силу и власть музыки, но вместе с тем должны признать, что она оказалась оттесненной на периферию — раньше волновала, сейчас только нравится.

Не случайно сведение музыки к сугубо «прекрасному», чтобы сделать ее общепонятной, произошло именно во время Большой Французской революции. В историческом процессе повторялись периоды, когда старались упростить эмоциональное содержание музыки настолько, чтобы она стала понятной любому. Все те усилия оказались напрасными и привели к новым сложным и разнородным явлениям. Музыка может быть доступной любому только тогда, когда девальвируется до примитива. Или если каждый изучит ее язык.

Самые большие последствия вызвали попытки упрощения музыки и создания ее обобщенного понимания, предпринятые в результате Французской революции. Тогда впервые в масштабе большого государства попытались подчинить музыку новым политическим идеям; тогда же переработали для Консерватории учебную программу, которая впервые в истории музыки была предельно унифицирована. И до сих пор все, кто занимается европейской музыкой, учатся по этой программе, а слушателям — в соответствии с этим — растолковывается: для того, чтобы понимать музыку в целом, нет необходимости ее изучать, а достаточно ощущения «прекрасного». Таким образом, каждый считает, что может взять на себя смелость вынести приговор ценности музыки и качеству ее исполнения—такая убежденность уместна лишь относительно произведений, написанных после революции, но ни в коем случае не музыки предшествующих эпох.

 

АПД. также можно взять на изучение некотрые статьи и главы из других произведений Гуревича, вроде "История и сага", или 

"Время, судьба, миф и история в саге"

Источник: https://svr-lit.ru/svr-lit/articles/gurevich-istoriya-v-sage.htm

чего-то там про женскую персонификацию и концепцию судьбы, в общем, ответ на вопрос "Почему викинги сочиняли стихи, саги и жили так, а не иначе?"

В небольшом подмосковном городке Верея археологи, в ходе проводимых там раскопок, обнаружили уникальный артефакт. Речь идёт о личной печати наполеоновского офицера. Как признались учёные, такого рода находка была сделана впервые. Впрочем, место обретения артефакта вполне обосновано. Верея находится в 20 км от Бородинского поля. Изучив предмет, специалисты с большой долей вероятности определили владельца печати. Это лейтенант Луи фон Гаденштедт. На печати изображён мужчина в форме и дерево, которое скорее всего является геральдическим. Две ветви дерева отпилены и лишь одна даёт потомство. После работы в архивах удалось узнать судьбу владельца печати. Он попал в плен в сентябре 1812 года и впоследствии живой и невредимый вернулся на Родину.

Источник Первый Интересный Канал https://firstinteresting.ru/