Если вы играли в RPG, читали фэнтези-книги или смотрели фильмы, вы наверняка видели много карт и, возможно, задавались вопросом - как они создаются? В этой статье расскажу о некоторых программах, которые можно использовать для создания карт. Без лишних слов.

1. Wonderdraft — это программное обеспечение, разработанное Megasploot. Его довольно легко освоить, и оно известно тем, что придает картам классический фэнтезийный вид. Единственное, что вам нужно сделать, это представить и творчески развивать свой мир. Wonderdraft доступен для покупки и требует единоразовой оплаты. Все обновления бесплатны.

Тут: https://www.wonderdraft.net/

2. Dungeondraft - инструментарий для создания подземелий и локаций. Там, где Wonderdraft терпит неудачу, преуспевает Dungeondraft, родственное программное обеспечение, разработанное тем же разработчиком. Он также имеет множество встроенных ресурсов, но сторонние ресурсы можно легко приобрести через Интернет. Forgotten Adventures — популярный сайт для получения ресурсов для Dungeondraft.

Здесь: https://www.dungeondraft.net/

3. Inkarnate - для разработки наземных карт, карт городов (как региональных, так и отдельных районов), карт сражений и подземелий. Он имеет гораздо больше ресурсов и текстур для использования. И карты, полученные в результате, просто потрясающие.Часто обновляется. Если короче, то когда надо создать  подробные карты региона, города, выбирай Inkarnate. Карты мира лучше создавать с помощью Wonderdraft. У Inkarnate также есть бесплатная версия, но профессиональная версия предлагает больше разнообразия.

Туточки: https://inkarnate.com/

Приквел (за год до этого)

Егор проснулся от того, что у него на груди сидел грач. Стоило открыть глаза, как птица каркнула:

— Собирайся, — и чёрной тенью вспорхнула на шкаф.

— Хутха, я глаза открыть не успел, а ты тут как тут, — пробормотал Егор, выползая из-под одеяла. — Что тебе от меня нужно?

— Твой сон — это зов, — прокаркал в ответ Хутха.

— Что ещё за зов? — Егор сел на кровати и поставил ноги на холодный ламинат.

— Зов души в беде. Мы с тобой его услышали и обязаны откликнуться.

— Обязан я сегодня прийти на работу. Точка.

Хутха слетел со шкафа, сел Егору на плечо, больно оцарапав кожу, и клюнул его в голову.

— Ты обязан принять зов! — громко каркнул он прямо на ухо.

Егор вскочил, сбросил с плеча надоедливого грача, получив ещё несколько болезненных царапин, и воскликнул:

— Да что ты докопался то?! Зов, зов! Какое мне дело до него? Ну пойду я, получу на работе прогул, меня уволят, чем я за квартиру платить буду? А? На теплотрассу идти жить?

— Не знаю, — признался Хутха, — но зов мы игнорировать не можем. Себе же хуже сделаем.

— Хорошо! — сдался Егор, — Хорошо. Забегу туда после работы. Доволен?

— Нет, — каркнул в ответ Хутха, — но согласен.

Вечером, в метро, Егор сошёл с фиолетовой станции раньше обычного и поехал на северо-восток. Набережная, которую он видел во сне, была у Яузы. Голова раскалывалась, но лучше всё же съездить, не то Хутха потом житья не даст.

До нужного места он добрался, когда на улице уже почти стемнело, а над домами на западе оставалась совсем узкая розовая полоска — последний вздох уходящего дня.

Первый подъезд, шестой этаж, квартира двадцать четыре. Егор нажал на кнопку звонка и по ту сторону раздалась мелодичная трель сойки. Он не слышал такие звонки с детства.

Дверь открыл юноша, лет восемнадцати. Растрёпанный, лицо худое, глаза ввалились.

— Извините, пожалуйста, — сбивчиво пробормотал он, — я постараюсь его успокоить.

В этот момент в глубине квартиры кто-то истошно завопил. Юноша весь сжался, став ещё меньше, чем был прежде.

— Кажется, ты не правильно меня понял, — сказал Егор, входя в квартиру, — я не жаловаться…

— Мы тут, чтобы помочь, — прокаркал Хутха и полетел вглубь квартиры, откуда раньше прозвучал вопль.

Егор скинул обувь и, протиснувшись мимо юноши, побежал за наглой птицей, крича:

— Ты что творишь!

Хутху он обнаружил сидящим на изголовье деревянной полуторки, на которой лежал без сознания мужчина примерно одного с Егором возраста. Его болезненно-желтая кожа блестела от пота, а на лице застыла гримаса боли.

— Это он звал?

— Да, — ответил грач.

— Пошли вон отсюда! — вбежал наконец-то парень, открывший дверь.

— Не шуми, — каркнул Хутха, и в упор уставился на больного.

— Да кто вы вообще такие?

— Мы можем помочь, — постарался как можно спокойнее ответить Егор.

В этот момент больной резко выгнулся и завопил так, будто с него заживо кожу сдирали. Хутха клюнул его в лоб, и мужчина бессильно опал на кровать.

— Что с ним? — тихо спросил парень, так и стоя возле входа в комнату, и так же тихо добавил: — Что происходит вообще?

— Сейчас попробуем узнать, — ответил Егор и, решив хоть как-то разрядить обстановку, добавил: — тебя как зовут-то?

— Николай, — ответил парень.

— Я Егор, — он протянул руку и Николай вяло пожал её в ответ. — Он тебе кем приходится?

— Брат старший.

— Хорошо. Ты не замечал за ним в последнее время чего-нибудь необычного? Может он уставал больше обычного или вёл себя странно?

— Да нет, — медленно ответил Николай, — ничего такого.

— Ладно. Я осмотрюсь тут немного, ты не против?

Николай кивнул.

Комната была прямоугольная, в длину примерно вдвое больше, чем в ширину. Кровать стояла в самом дальнем от входа углу. Напротив неё — стол. Между ними на полу лежал овальный палас с коротким ворсом и узором в виде множества прямоугольников разных размеров. Слева от входа в комнату, на расстоянии вытянутой руки, было окно, а под потолком висела короткая люстра с круглыми плафонами.

— Егор, — каркнул Хутха, — Помоги.

Грач в дальнем конце комнаты пытался приподнять палас, который с одной стороны был придавлен письменный столом, а с другой — кроватью. Егор приподнял стол и откинул палас. Ламинат под ним был исполосован чёрными ожогами, которые складывались в странные узоры.

— Что это? — спросил Егор у Хутхи.

— Обряд, — ответил грач, — но я не узнаю эти узоры.

— Кем, говоришь твой брат работает? — спросил Егор Николая, разглядывая странный рисунок.

— Разнорабочим на стройке.

— Это нам ничем не помогло, — пробормотал Егор.

— Открой, — каркнул Хутха, клюнув ящик стола.

Егор его открыл: внутри лежал блокнот с простой чёрной обложкой из плотного картона. На первых страницах аккуратным, но резким почерком были записаны бытовые заговоры: привлечение удачи, богатства, симпатии противоположного пола.

— Постой, — каркнул Хутха, на одной из страниц с необычным рисунком.

Некоторое время он разглядывал узор, а затем сказал листать дальше, но несколько страниц спустя вовсе потерял интерес к блокноту, вспорхнул на стол и оттуда принялся разглядывать чёрный узор на полу. Потом перевёл взгляд на лежащего в кровати, и тихо прохрипел:

— Конечно.

— Ты понял, в чём дело? — спросил Егор.

— Взгляни сам и тоже поймёшь.

— Ничего не вижу, — сказал Егор, взглянув на больного.

— Да ты нормально взгляни, а не глазами! — прокаркал Хутха.

Егор встал, закрыл глаза и сделал шаг. Как только он покинул тело, его обдало холодом, будто он вышел в мокрой рубашке на лютый мороз. От неожиданности взгляд заволокло белой пеленой, но когда взор прояснился, Егор заметил над телом больного едва-заметный сизый туман, слабая нить которого протянулась в стену.

— Хутха, это что?

— Пуповина души, — ответил грач мрачно.

Егор сделал шаг назад, возвращаясь в тело. Собственная плоть показалась ему как никогда тёплой и уютной.

— Впервые вижу, чтобы пуповина души выглядела так, — прошептал Егор.

— Его душа застряла. Он пытается вернуться, но не может.

— Но если он кричит… — пробормотал Егор

— Значит душа чувствует боль, — закончил Хутха. — Ужасную боль.

Егор обернулся посмотреть, как такую новость воспринял Николай, но того нигде не было. «Может в туалет ушел», — решил Егор.

— Я позвоню СКоРовцам, — сказал он.

Хутха не стал протестовать. Егор достал мобильник и нашёл в записной книжке номер Петра Бочкарёва, с которым познакомился год назад после битвы с Лихом. «Вызов».

— Слушаю, — раздалось в трубке.

— Пётр Иванович, это Егор. Мы год назад виделись, когда я… лихо ловил, — закончил он смущённо.

— А, Егор, помню. Ты по какому вопросу?

— Вы можете прислать ко мне кого-нибудь? У меня тут это… человек душу потерял.

— Это как это?

— Ну вышел из тела, а вернуться не может. И сам неизвестно где. Я хочу его поискать, но мне нужна подстраховка. Что бы кто-нибудь за телом присмотрел.

— Да-а-а, — протянул Пётр Иванович, — с вами, шаманами, не заскучаешь. Говори адрес, куда людей отправить.

Когда Егор завершил звонок, Хутха сел ему на плечо и прокаркал:

— И как скоро они будут?

— Пётр Иванович заверил, что через полчаса.

— Тогда нам надо подготовиться к ритуалу.

— Какому? — удивился Егор.

— А как ты за душой идти собрался, голова ты дубовая? Вот помрёт Нюрка, я ей всё выскажу за то, как внучка обучила. Уж ей за тебя покраснеть придётся!

— Хутха, ну бабушку то не трогай… — пробормотал Егор.

— А что делать, если внук у неё такой непутёвый? Твоё обучение — её ответственность. Что тебе нужно, чтобы идти на ту сторону?

— Скрыть лицо и запах, — пробубнил Егор и повернулся к Николаю, который уже вернулся: — у тебя есть какая-нибудь маска? И ещё нужны благовония посильней.

— Сейчас поищу, — ответил парень и пулей вылетел из комнаты.

Вскоре Николай вернулся и с виноватым видом сказал:

— Ничего похожего на благовония я не нашёл.

— Понятно, — протянул Егор и, заметив предмет у парня в руке спросил, кивнув на него: — это маска?

— Да, — ответил Николай и протянул Егору маску серой мыши из тонкого пластика. У неё были круглые розовые ушки, розовый же носик и пушистые щёчки.

Хутха, как её увидел, разразился скрипучим хохотом. Даром что грач, хохотал как гиена.

— В этом в мир духов, — сипло прокаркал он, отсмеявшись.

— Ой, иди нафиг, — бросил Егор и повернулся к Николаю. — Принеси бумагу. Сойдёт вместо благовоний, но её нужно будет время от времени поджигать и тушить. Чтоб дыма больше было. Бумага то у вас есть?

Парень кивнул и снова выбежал.

— И кастрюлю побольше! — крикнул Егор вдогонку. — Не солидно себя ведёшь. Для своего-то возраста, — полушёпотом пристыдил он грача.

— Не солидно в этом, — он клювом указал на маску мыши, — в мир духов идти.

Егор в ответ лишь устало вздохнул.

Вскоре вернулся Николай. Он принёс охапку исписанных тетрадей.

— А кастрюля? Жечь то в чём?

Когда в комнате наконец-то было всё необходимое, Егор сел на пол, перед собой поставил кастрюлю, положил в неё несколько смятых листов бумаги и поджёг их. Когда всё сгорело, он размазал сажу по лицу, надел маску и взял в руку бумажный кулёк.

В этот момент позвонили в дверь. Николай побежал открывать.

— Добрый вечер, — послышался женский голос. — оперативный сотрудник СКоР Нина Сафонова. Это мой коллега, Илья Кириллов.

Егор встал и пошёл в прихожую.

— Ты хоть маску сними, посмешище же, — прошептал Хутха, устраиваясь у него на плече.

Егор сдвинул маску на лоб и вышел из комнаты.

— У вас маскарад? — Подняла бровь Нина. Женщина с тонкими чертами лица. У неё были чёрные волосы, тщательно зачёсанные назад и собранные в тугой хвост.

Из-за её спины вынырнул гладко выбритый коротко стриженный мужчина с узким, вытянутым лицом

— А я маску не захватил, — добавил он.

— Очень смешно, — ядовито каркнул Хутха. — Вы тут работать или острить?

Егор с удивлением посмотрел на грача, который сам совсем недавно заливался хохотом из-за этой маски.

— Прости, прости, — подняла руки Нина, — не знала, что у вас тут всё так серьёзно.

— Душа человека пропала незнамо где, — ворчливо сказал Хутха, — думаю, это достаточно серьёзно. Идёмте.

Егор вернулся в комнату пострадавшего и за ним пришли все остальные. В маленьком помещении сразу стало тесно.

— Пойди пока погуляй, — сказал вошедший последним Илья Николаю. — Мы своё дело знаем. Хорошо?

Егор смутно ощутил какое-то воздействие. Николай с остекленевшим взглядом ответил: «Хорошо», — и вышел из комнаты.

— Рассказывай, в чём дело? — спросила Нина.

— Вот этот, — Егор кивнул на лежащего на кровати, — без души. Он жив, но, видимо, пытался душой выйти из тела куда-то забрёл и там застрял.

— Или ему помогли застрять, учитывая, как он периодически вопит, — добавил Хутха.

— Его душу пытают? — спросила Нина.

— Возможно, — ответил Егор. — Я пойду за ним, для этого мне нужно покинуть тело. Вы должны будете охранять тело, которое останется тут и периодически поджигать и тушить бумагу, чтобы поддерживать дым. Он должен маскировать мой запах.

— Подожди, — Нина зажмурилась и мотнула головой, — ты пойдёшь путешествовать в орфен? Голой душой?

— Мы это называем миром духов, но да. Так и есть.

— Безумие, — пробормотала она.

— Вы готовы? — спросил Егор. Оба скоровца кивнули.

Егор сел, сосредоточился, наклонился вперёд и его обдало ледяным холодом. Он поднялся. Хутха, который в мире духов выглядел как зыбкая человеческая тень, стоял рядом, у кровати больного.

— Я буду сторожить, — сказал он Егору. — Иди без страха.

Егор кивнул и шагнул в стену, следуя за пуповиной потерянной души. По серебряной нити он, через стену дома, вышел на улицу, спустился на землю и пошёл к соседнему дому. Пуповина души уводила в подвал. Через стену Егор прошёл внутрь. Пуповина обрывалась в десятке метров перед ним.

Поначалу, из-за темноты, Егор не увидел ничего, но затем что-то впереди начало шевелиться. Тёмно-бурое, оно подняло безглазую голову с огромной трёхгубой пастью, вздыбило над распухшим брюхом длинные тонкие руки и утробно зарычало. А под тварью едва-шевелилась серо-белая масса — душа. Наполовину съеденная, но ещё живая.

Егор развернулся, хотел сбежать, но тварь удивительно быстро метнулась к нему и ухватила за ногу. Егор больше инстинктивно, чем осознанно, сотворил клинок из света и наотмашь рубанул тварь по лапе. Та взвыла и выпустила ногу. Не оглядываясь, Егор выскочил на улицу и побежал к своему телу.

— Добейте его! — крикнул он, как только вернулся.

— Что? Кого добить? — не поняли ничего Нина с Ильёй.

— Хутха, там пожиратель. Нужно…

В этот момент тело, лежащее на кровати дёрнуло рукой. Затем село, резко, будто кукла.

— Что-то пошло не так, да? — спросил Илья.

— Да. Бежим! — каркнул Хутха.

Егор вскочил и выбежал из комнаты. СКоРовцы остались внутри.

В этот момент тело начало меняться. С отвратительным влажным хрустом руки удлинялись и сгибались в тех местах, в которых не должны. Рот расползся на половину головы. При этом тварь, чавкая ломающимися конечностями, поползла вперёд.

Первой опомнилась Нина. Воздух вокруг неё задрожал, но в этот момент тварь махнула длиннющей лапой. Нина отскочила, но на левой руке появилось три глубокие царапины.

— Назад, — сказал Илья и вытянул её из комнаты.

— Что это? — спросила Нина у Егора.

— Упырь, — ответил Хутха. — Он сильный, быстрый и свирепый.

— Мы тоже не пальцем деланы, — яростно бросила Нина, и воздух вокруг неё зарябил. Она вся напряглась, став похожей на стальную статую, и покрылась потом.

Спустя несколько мгновений квартиру сотряс удар — тварь била в стену спальни. Со следующим ударом стена обвалилась, и показался упырь. Теперь тело имело очень мало общего с человеком. Длинные многосуставные руки оканчивались тремя острыми когтями. Ноги, толстые и короткие, казалось, были слеплены из фарша с торчащими осколками костей. Тело превратилось в одно сплошное брюхо, а пасть разрослась почти на всю голову. Казалось, что эта тварь предназначена только для того, чтобы рвать и жрать плоть.

Нина высвободила силу, которую удерживала. По квартире прокатился мягкий гул, будто спустили тетиву исполинского лука, и совсем рядом с тварью лопнуло само пространство, отрывая у него ногу и половину брюха, из которого тут же мерзкой гирляндой свесились кишки.

Упырь завалился в противоположную от взрыва сторону. Но не сдох. Оставшимися лапами он скрёб по полу, неумолимо приближаясь к людям.

Нина покачнулась и упала бы, если бы её не подхватил Илья.

— Перестаралась? — спросил он, и получил в ответ лишь слабый кивок. Быстро, но осторожно он усадил Нину в угол, а сам повернулся к ползущему упырю.

Воздух вокруг него задрожал. Раздался свист, и голова твари разлетелась, как арбуз от брошенной внутрь петарды. Упырь замер.

— Сдох, — пробормотал Илья, обернувшись. — Всё закончилось.

Он тяжело привалился к стене. С него градом лил пот, а руки заметно дрожали.

— Сомневаюсь, — проскрипел Хутха. — Блокнот с заклинаниями у него не сам собой появился же. Кто-то его дал, — грач кивнул в сторону груды мяса, не так давно бывшей человеком.

Трясущимися руками Илья достал мобильник.

— Мне нужна группа зачистки. Адрес пришлю в смс. Как можно быстрее. Один свидетель, локальные разрушения в квартире, биологические останки. Много. Ага, хорошо.

Он положил трубку и принялся что-то писать на телефоне.

— Вы откуда Петю знаете? — слабым голосом спросила Нина, которая сидела, привалившись спиной к углу, и совсем не двигалась.

— Прошлой осенью познакомились, когда… — Егор задумался о том, как бы рассказать о произошедшем той осенью.

— Мы столкнулись с лихом, — вставил Хутха. — Завязался бой. Петя это почуял и поехал проверить. Когда он прибыл, мы уже закончили.

— С лихом? — удивилась Нина, — Как же мы его проглядели?

— А оно только переродилось. Был там один горе-экстрасенс, который взялся домового изгонять. Ну и доизгонялся.

— Не соскучишься, конечно, с вами шаманами.

Воцарилась тишина. Все были вымотаны настолько, что даже разговаривать было тяжело.

Вскоре в подъезде послышались шаги. Раздался звонок.

— Не заперто, — крикнул Илья, и в квартиру вошли четверо мужчин.

Одеты они были просто. Встретив их на улице Егор ни за что бы не догадался, что они из какой-то там группы зачистки.

— Ну и бардак, — сказал тот, который зашёл первым.

— А это что за тварь? — спросил другой, подойдя к трупу упыря. — Оно что, было человеком?

— В отчёте всё прочитаете. У нас сейчас мало времени, — ответил Илья, с трудом поднимаясь. — Вставайте, поедем в отделение. Кто-нибудь, помогите Нине до машины дойти. Она потратила слишком много сил.

Один из пришедших помог женщине подняться, накинуть пальто и выйти из квартиры. Следом вышли Егор с Хутхой и Илья.

Около часа они колесили по Москве, время от времени влипая в вечерние пробки, пока, наконец, не въехали на огороженную бетонным забором территорию отделения СКоР. Илья с Ниной, которая немного пришла в себя за время поездки, провели Егора и Хутху в непримечательное трёхэтажное здание из силикатного кирпича. Вчетвером они поднялись на второй этаж и вошли в один из многочисленных кабинетов.

часть 2

Егор стоял под козырьком подъезда, опершись о шершавую стену девятиэтажки, и размышлял, зачем он в это ввязался. Говорил ведь себе, что больше никакой нечисти, никаких духов. Хотел жить обычной жизнью. В Москву ради этого переехал, даже на бюджет поступил, выучился. Только вот с работой всё равно туго. А тут подвернулась работка буквально на вечер. И заплатить пообещали неплохо. Всего-то узнать, что за нечисть на складе пакостит.

Шелест дождя в ночи расслаблял, и мысли свободно текли туда, куда желают сами. Интересно, что в темноте дождь совсем не видно, зато под фонарями, на свету, его капли заметны даже лучше, чем днём. Наверное дело в контрасте. Свет, окружённый тьмой, всегда кажется ярче. Как и тьма, окружённая светом, всегда непрогляднее и чернее.

— Вы Егор Сорокин? — из подъезда вышла женщина в бежевом плаще и круглых очках.

Егор кивнул. Женщина протянула ему связку ключей.

— Вот этот от склада, — показала она на один из них, желтоватый, сувальдный. — И не думайте что-нибудь оттуда прихватить! — добавила она строго. — Всё на складе пишется камерами.

— Ага, — ответил Егор, — только бесёнка вашего камеры что-то не ухватили.

Женщина вздохнула:

— Вы же сумеете с этой чертовщиной разобраться? Если всё так и продолжится дальше, то я больше не выдержу. Уволюсь. Не могу так больше, — протараторила она и вышла прямиком под дождь, вскрикнула и вбежала обратно под козырёк. Порылась в сумочке, достала зонт и ушла.

Как только стук каблуков растворился в шелесте дождя, из ночной темноты выпорхнул, как чёрный призрак, грач. Птица уселась Егору на плечо и тщательно встряхнулась, обдав его тучей брызг.

— Хутха, ты же мокрый!

— Ничего, потерпишь, — сварливо ответил грач, — я же мок под дождём битый час. И ты раздели со мной эту участь.

— Разделю, — ответил Егор, бессильно выдохнув, и зашёл в подъезд. — Так что мы там ожидаем?

— Мы это уже обсуждали, — сказал Хутха. — Скорее всего неупокоенный дух или мелкая нечисть какая. Кикимора или ещё кто того же племени.

— Лучше бы кикимора, — шёпотом сказал Егор, поворачивая ключ в замке. С ними Егор встречался и совсем их не опасался.

Склад, в котором творилась чертовщина, находился на первом этаже. Самостоятельно за такую работу Егор ещё ни разу не брался. Да и сейчас всё произошло по чистой случайности. Хутха попросил варёной кукурузы, и Егор пошёл к ларьку, рядом с которым он случайно услышал разговор двух мужиков. Один жаловался другому на странности, которые происходят в квартире. То окно само по себе откроется, то коробка с товарами упадёт. И вот надо было Егору ляпнуть, что это, должно быть, призрак какой-нибудь. Слово за слово, Егор рассказал, что с призраками дело имел и даже их изгонял. И не сказать, что соврал. Так, преувеличил немного. В деревне они с бабушкой очистили одну избу. В ней давно уже никто не жил, но обитали два призрака, которые изводили жителей их деревни. То скотину перепугают, то молоко свернут.

Таким странным образом Егор и получил заказ на изгнание со призрака склада, оборудованного в однушке. За работу ему пообещали десять тысяч рублей. Не так уж плохо за пару часов работы.

Егор повернул ключ и открыл дверь. Слабый свет из подъезда осветил небольшую прихожую, коридор и проход в комнату, заставленную коробками. В квартире давно не делали ремонт: обои местами порваны, старый мелкий паркет ёлочкой разошёлся, и между дощечками забилась грязь.

Егор суетливо нащупал выключатель и захлопнул дверь, только когда в прихожей загорелся свет.

— Какой стыд, — пробормотал Хутха, — ещё никого не появилось, а у тебя уже поджилки трясутся.

— Я первый раз сталкиваюсь со сверхъестественным, — принялся оправдываться Егор.

— А кикимора в деревне? А ваш домовой? — возразил Хутха. — Да и с призраками ты, кажется, дело имел.

— Это всё другое дело! То с бабой Нюрой было! Она всегда подстраховать могла, у неё опыта-то!

— Опыта то… — передразнил его ворон, — ай ладно. Давай вперёд. Стоя на пороге, ты никого не изгонишь. А раз так, то и денег не видать.

— Да знаю я, знаю, — ответил Егор, и прошёл внутрь.

Слева от прихожей — проход в комнату, прямо — короткий коридор, заканчивающийся кухней. Точнее тем, что в нормальных квартирах кухня. Тут же всё, кроме одной тумбы у окна и небольшой раковины, было заставлено коробками почти до самого потолка. На тумбе стоял электрический чайник, а на подоконнике прямо за ней — микроволновка. Там же лежало печенье, пачка чая в пакетиках и несколько упаковок лапши быстрого приготовления.

Из комнаты донёсся грохот: что-то упало.

— А вот и наша нечисть, — сказал Хутха.

Медленно, хрустя старым паркетом, Егор пошёл в комнату. Там никого не оказалось, но одна из коробок лежала на полу. Она треснула, и из дыры выпали несколько пульверизаторов с моющим средством.

— Хорошо, — сказал Егор, глубоко вздохнув, — пора нам взглянуть на того, кто тут безобразничает.

Он сосредоточился, закрыл глаза и сделал шаг вперёд, выходя из тела. Его обдало холодом, как бывает, когда осенним утром выбираешься из-под тёплого одеяла в остывающую без отопления квартиру. Очертания предметов стали зыбкими, будто подёрнулись рябью.

Егор посмотрел на Хутху. В духовном мире его спутник выглядел как мутная тёмно-серая человеческая фигура с зыбкими очертаниями. Цвета души и правда были вороньи, — мелькнула у него мысль, но он быстро её прогнал, и стал внимательно осматривать комнату. Неожиданно между коробками мелькнула тень.

— Ну-ка выходи, — сказал Егор грозно.

Из-за коробки вылез небольшой, ростом до колена, мужичёк. Взлохмаченный, с густой клочковатой бородой и большим приплюснутым носом.

— Ты чего это ко мне домой заявился, а? — ворчливо спросил мужичок, приосанившись.

— Да вот хозяин квартиры попросил разобраться, кто это тут бардак разводит.

— Хозяин тут я! — невозмутимо заявил мужичок, — и я ни кого ни о чём не просил. И что ещё значит бардак?! — воскликнул мужичок. — Это я развожу тут бардак? Разве я разобрал кухню?! Разве я заставил тут всё этими, — он со злости пнул ближайшую коробку, — ящиками?! Разве я каждый день оставляю на подоконнике крошки от печенья?! — он так кричал, что аж покраснел. — Хотя крошки вкусные, — добавил он спокойнее. — Но без молока! Кто оставляет домовому хлеб без молока? Они дождутся, — погрозил он кулачком в воздух, — я сожгу эти треклятые ящики к кузькиной матери! — Для достоверности он махнул рукой, и в воздухе возник сноп искр.

— Тише, тише, — умиротворяюще поднял руки Егор, — не горячись. Дом ты спалить всегда успеешь. Ты, получается, домовой?

— Ну да.

— И как давно ты тут живёшь?

— Да сколько себя помню, — гордо ответил домовой.

— Ну да, и на что я рассчитывал, — пробурчал Егор.

— Скорее всего он тут поселился почти сразу после постройки дома, — сказал Хутха из-за спины.

— Тебя же прислал тот мужик, который иногда приходит сюда и расхаживает по моему дому важный, как индюк, да?

— Думаю, да.

— Скажи ему, что если он не приведёт мой дом в порядок, я тут сожгу всё к едрене фене!

Егор устало выдохнул и ответил:

— Я поговорю с ним. Но ты пообещай, что пока от меня не будет новостей, ты не будешь ничего жечь или ломать. Хорошо?

Домовой некоторое время молчал, но всё же, махнув рукой, согласился.

— Ну тогда я пойду, — сказал Егор.

— Иди. А не хочешь тут поселиться? Ты мне нравишься больше, чем тот индюк.

— Не могу, — ответил Егор, — это не мой дом.

— Да? Жаль. Ну ладно, иди, поговори с тем индюком поскорее, чтобы он быстрее дом мой в порядок привёл. Передай ему, что тут, — он ткнул пальцем в угол, — до́лжно кровати стоять. А тут — он ткнул в другой угол, — была прялка! Или она была там?

Пока домовой отвлёкся, Егор вернулся в тело. Он размял затёкшие конечности, и пошёл к выходу.

— Что будешь делать? — спросил Хутха.

— Попробую договориться с нанимателем. Может он сможет переоборудовать эту квартиру под сдачу…

— Решил поселиться с домовым?

— Ещё мне сейчас переезда не хватало, — отмахнулся Егор. — Просто надо постараться эту квартиру в жилую перевести. А то того и гляди, правда подожжёт коробки-то.

— Да не подожжёт. Это же его дом, — махнул крылом Хутха.

Егор достал мобильник, нашёл в телефонной книге нанимателя, и нажал “вызов”. Гудки. Один, два, три…

— Слушаю, — раздалось в трубке.

— Виктор Григорьевич, я не слишком поздно звоню?

— Нет. Ты по поводу склада? Побывал там?

— Да. У вас… на складе живёт домовой.

— Ты его выгнал?

— Нет. Его не выгнать.

— Почему?

— Домовой накрепко привязан к останкам человека, которого похоронили под порогом дома.

— Откуда под порогом квартиры могила? — медленно сказал Виктор Григорьевич, — ты в своём уме?

— Думаю, когда-то давно, тут была деревня. И в одном из домов жил домовой. И, видимо, так получилось, что порог вашего склада оказался как раз над порогом этого дома. А так как это первый этаж, домовой решил, что это его дом.

— Вот ведь морока, — пробормотал Виктор Григорьевич. После недолгого молчания добавил: — Ты сможешь его изгнать?

— Нет.

— Если ты хочешь договориться на другую сумму…

— Дело не в этом, — оборвал нанимателя Егор, — чтобы избавиться от домового, нужно добраться до останков, с которыми он связан. А как я достану останки из под девятиэтажки?

— Бесполезный… — послышалось в трубке, — Считай, что наш контракт аннулирован.

— Вы же заплатите мне за работу, — в трубке послышались гудки, — которую я уже выполнил? — закончил Егор в пустоту.

— Не заплатит, — озвучил очевидное Хутха.

— Да, — подтвердил Егор мрачно, — не заплатит.

***

Две недели спустя, волею случая, Егор оказался в тех краях. Забирал подержанное вешало из Икеи, которое продавала девушка, живущая в этом же доме. Приехал он затемно и увидел, как из дома выходила знакомая уже ему женщина, работница склада.

— Здравствуйте, — поздоровался Егор наполовину машинально, и добавил: — вы всё-таки не уволились?

— А! Ты тот мальчишка-экстрасенс, который не смог изгнать духа, — сказала она с издёвкой.

— Вообще-то я шаман, — поправил её Егор.

— Да хоть папа римский. Я из-за твоей лени столько страха натерпелась…

— Но не уволились?

— Виктор Григорьевич нашёл нормального экстрасенса. Завтра он придёт изгонять призрака. И, в отличие от тебя, у него это уже не первое изгнание. Уж он то работу как следует выполнит! — сказала она, развернулась, и пошла дальше.

— Это плохо, — сказал Хутха.

— Почему? — удивился Егор.

— Тебе бабушка не рассказывала про переродившихся?

— Говорила, что с духами нужно уважительно, — старался вспомнить Егор наставления бабы Нюры.

— Ну что за оболтус, — пробормотал Хутха. — Если насильно разорвать связь духа с его местом, то дух переродится в лихо.

— Ну пусть с ним тот экзорцист и разбирается, — бросил Егор, заходя в подъезд.

— Экзорцист этот задницы голубинной не стоит! Помрёт он там, да ещё и на дом лихо накличет.

Егор вошёл в лифт, нажал на кнопку нужного этажа, и спросил:

— Ну а я то тут при чём?

— А при том, что тут начнут умирать люди, которые ни в чём не виноваты.

Лифт остановился, двери открылись, и Егор пошёл искать нужную квартиру.

— И ты хочешь, чтобы я сразился с лихом, что-ли? — спросил он, нажимая на кнопку звонка.

— Нет. Останови того дурака, — возразил Хутха.

Дверь открыла невысокая круглолицая девушка в круглых же очках. В коридоре рядом с ней стояли обмотанные плёнкой белые железные трубки. Девушка с удивлением посмотрел на Хутху, который сидел у Егора на плече.

— Это ручной ворон? — спросила она.

— Это? Нет, грач — неловко улыбнулся Егор. — Я его птенцом ещё нашёл.

— Поня-ятно… — протянула девушка, а затем протянула Егору связку трубок: — Вот. При сборке осторожнее. Можно перетянуть, и тогда всё будет болтаться. И ещё оно не рассчитано на что-то тяжёлое. Вот.

— Спасибо, — неловко улыбнулся Егор, — вот пятьсот рублей, как договаривались. Спасибо.

— Да не за что. Мы с соседкой шкаф купили, это нам больше не нужно. Рада, что смогла помочь.

— Ещё раз спасибо. Пока, — Егор развернулся, и пошёл к лифту.

— Птенцом нашёл, — едко каркнул Хутха, когда дверь захлопнулась, и тут же сменил тему: — Если ты ничего не сделаешь, эта девушка может умереть.

— Да понял я тебя, понял, — бросил Егор, нажимая кнопку первого этажа. — Завтра после работы приду, постараюсь вразумить этого… экстрасенса.

***

На следующий вечер Егор снова пришёл к тому же дому. Дверь на склад оказалась не заперта. Внутри всё выглядело так же, как в прошлый раз. Вошёл, включил свет. Что-то не так. Егор сделал пару шагов вперёд и понял, в чём дело: слишком тихо. Он не слышал ни шороха одежды, ни собственных шагов. Ничего.

— Мы опоздали, — тихо сказал Хутха, — уходи.

Повинуясь необычному порыву, Егор пошёл к комнате. Он сделал три шага, и застыл перед дверным проёмом, не решаясь войти. На полу прямо посередине комнаты лежало тело. Должно быть тот самый экзорцист. А в тёмном углу, под потолком, было нечто. Оно сидело, скрючившись, спиной к Егору, и что-то неразборчиво бормотало.

— Лихо, — тихо сказал Хутха, — Беги.

Дважды повторять не понадобилось. Егор пулей кинулся к выходу. С ужасом он увидел, как дверь сама захлопывается перед его носом. Через секунду погас свет, и тут же раздался нечеловеческий вопль. В нём смешалось множество голосов: мужские, женские, детские.

— Мо-ой До-о-ом! — вопило существо. — Верните мой до-о-ом!

— Проклятье, — бросил Хутха.

Через окно на кухне в квартиру проникал свет от уличного фонаря. И в этом свете Егор увидел, как по потолку из комнаты выползает существо. Многорукое, многоногое, оно непрестанно бормотало на множество голосов:

— Мой дом. Мой домик. Отобрали домик. Испо-ортили!

Лихо взглянуло на Егора и с неестественной скоростью бросилось к нему. Егор зажмурился, приготовившись уже к смерти, но тварь остановилась, будто бы врезавшись на стену. Прямо перед Егором, перекрывая коридор, появилась серая завеса. Лихо взвыло и принялось яростно биться о преграду всем телом. Его морда то и дело мелькала перед Егором, каждый раз с новым лицом, искажённым лютой злобой.

— Чего встал столбом?! — хрипло крикнул Хутха. — Решил тут помереть?

— А что мне делать? — растерянно спросил Егор.

— Ты же шаман!

— Но у меня нет с собой ничего… — пробормотал Егор.

— У тебя всегда с собой кровь!

Егор достал из рюкзака канцелярский нож и сделал небольшой надрез на ладони. Собрал руки лодочкой, собирая больше крови.

— Я готов, — сказал он Хутхе, взмахнул перед собой рукой, разбрызгивая кровь, и сделал шаг из тела.

В тот же миг завеса спала, но появилась другая. Перед Егором висела пелена мелких светлых капель. Лихо очередной раз кинулось вперёд и со всего размаху налетело на поставленную Егором ловушку. Там, где капли касались тела твари, оно дымилось. С воплем, от которого у Егора помутилось зрение. Тварь отпрянула, будто ошпаренная, но, оклемавшись, тут же снова бросилась вперёд в появившуюся в завесе брешь.

— Мо-о-ой до-ом! — протянуло лихо.

Егор почувствовал жар, будто он слишком близко подошёл к костру. От него к лиху, как тонкие струйки дымы, потянулись нити обожжённой души.

«Оно меня ест!»

Позади раздалось горловое пение на древнем языке, которого Егор не знал. На секунду тварь отвлеклась на стоявшего сзади Хутху, а затем ей в грудь прилетело переливающееся, будто полярное сияние, копьё. От удара тварь отлетела к стене, взвыла и бросилась к окну.

— Отступило, — выдохнул Егор. Он вернулся в тело и тяжело осел, прислонившись спиной к стене.

— За ним! Нужно добить, пока оно ранено! — крикнул Хутха, вылетая, вслед за тварью, в окно.

Невероятным усилием воли Егор поднялся и побежал в кухню, влез на подоконник и грузно спрыгнул на покрытую влажными листьями землю. Осмотрелся, но ни лиха, ни Хутхи нигде не было.

— Сюда! — услышал он карканье справа. Присмотревшись, Егор увидел, что тьма в том месте сгущалась. Он подбежал, закрыл глаза, сделал шаг. Выйдя из тела, он увидел тварь, которая, будто сколопендра, металась в тёмно-серой полусфере.

— Я долго не удержу, — сказал Хутха.

Миг Егор думал, что же делать. Его рука до сих пор сжимала канцелярский нож. Тут, в духовном мире, он стал белым, как мел, и немного светился изнутри. Решив, что этого достаточно, Егор подошёл вплотную к тёмной клети.

— Ты собираешься драться этим? — воскликнул Хутха.

— Да, — ответил Егор, — в любом случае на большее у меня уже не хватит сил. Да и лихо, кажется, уже вымоталось.

— Только не умри, — пробормотал Хутха, и снял клеть.

Тварь тут же бросилась на Егора. Не сдвинувшись, молодой шаман взмахнул правой рукой, на долю секунды вспыхнул свет, и оба рухнули.

***

Когда Егор открыл глаза, он понял, что лежит на заднем сидении машины. Дверь открыта, и ноги, согнутые в коленях, торчат на улице. Он приподнялся на локте и осмотрелся. Голова кружилась. В машине никого. Снаружи раздавались голоса, но слов разобрать не получалось. Преодолевая головокружение, Егор сел и выглянул. Неподалёку стояли двое мужчин и разговаривали с Хутхой.

— Он очнулся, — сказал один из них, заметив Егора, и все трое приблизились к машине.

— Ты себя как чувствуешь? — хрипло прокаркал Хутха. Он сидел на плече одного из мужчин, и, казалось, едва оставался в сознании.

— Уж получше, чем ты, — ответил Егор, — голова только немного кружится.

— Мы из службы по колдовскому регулированию. Я оперативный сотрудник Бочкарёв. Это — он кивнул в сторону второго мужчины, — оперативный сотрудник Верилов. Расскажи, что тут произошло. Мы уже опросили… птицу. Но ты тоже свидетель, так что…

Егор рассказал всё, что помнил о произошедшем, а затем услышал нечто, что совсем не ожидал:

— Не хочешь устроиться к нам на работу?

— Мне нужно подумать, — уклончиво ответил Егор.

— Ну, торопить не будем. Но тебе всё равно придётся проехать в отделение. Установление личности, показания…

***

— Ты чего не согласился? Я думал, ты хочешь поменять работу, — с лёгкой издёвкой сказал Егору Хутха, когда они вернулись домой.

— Мне нужна нормальная работа, а не… такое. Мне ещё пожить хочется.

— Да всё же хорошо закончилось, — беззаботно возразил Хутха.

— Я чуть не умер. По-настоящему. Понимаешь? — Егор посмотрел на Хутху без тени улыбки. — Я бы больше никогда не говорил вот так вот с тобой. Не увидел бы бабушку. У меня не было бы шанса кого-нибудь полюбить…

— Твоя судьба жить между двух миров: людей и духов., — тихо сказал Хутха, — помогать и тем, и другим.

— А я хочу нормально жить, — ответил Егор. — Жить.

Он выключил свет.

— Спать пора. Завтра на работу рано вставать.

Джеральд Бром (который предпочитает, чтобы его называли просто Бромом) родился в 1965 году в Олбани, штат Джорджия. В детстве он ездил по всему свету вместе с отцом-военным. Бром не посещал художественную школу, но рисовал с самого детства и в двадцать лет уже стал профессиональным художником.

Спустя четыре года Брома заметила компания TSR, занимающаяся ролевыми играми, и с тех пор его карьера была неразрывно связана с фантастикой.

Бром работал над коллекционными карточными играми и комиксами — в том числе для компаний Dark Horse и DС Comics. Он создавал концепт-арт для фильмов («Сонная лощина», «Скуби-ду», «Ван Хельсинг», «Хэллбой») и компьютерных игр — геймерам стоит поблагодарить его за оформление игр из серии Doom и Diablo. Обложки, нарисованные Бромом, украшают книги Майкла Муркока, Эдгара Райса Берроуза, Терри Брукса, Энн Маккефри, Роберта Сальваторе…

Бром не только художник, но и писатель: он выпустил четыре книги с собственными иллюстрациями. Каждая из этих книг — мрачная и захватывающая фантасмагория, под стать картинам Брома. На конвенте художников-фантастов «Спектрум» Бром был удостоен звания Грандмастера.

Как гласит надпись на официальном сайте художника, «в настоящий момент Бром обитает в сыром подвале где-то на промозглом северо-западе. Там он кормится ядовитыми пауками, многоножками и смотрит плохие азиатские фильмы. В перерывах между поеданием жуков Бром пишет, рисует и пытается достичь гармонии с многочисленными демонами, которые пляшут у него в голове».

Мастер часто делает героями своих историй отрицательных персонажей, ведь по его мнению в книжках не бывает плохих и хороших героев. «Когда ты пишешь книгу, ты задумываешься о мотивациях персонажей и понимаешь, что практически ни один герой не считает себя злым» — говорит Бром.

Сказки братьев Гримм и тому подобные не зря называют поучительными — они были задуманы, чтобы напугать детей. Взять хотя бы сказки о Дженни Зелёные Зубы, водяной фее, которая утащит тебя на дно и съест, если ты пройдёшь мимо её болота. Эта сказка должна была запугать ребят, чтобы они не ходили возле речек и болот и не утонули. Так что сказок, которые можно пересказывать заново, бесконечное множество.

Отрывок из интервью с автором:

«Мне нравится рассказывать истории с точки зрения монстров, понимать их желания и стремления. В «Похитителе детей», хотя это и пересказ «Питера Пэна», сам Питер предстаёт обаятельным безумцем. Но как только вы знакомитесь с ним поближе, вы понимаете, почему он стал тем, кем стал, и проникаетесь к нему сочувствием. Думаю, между моими книгами больше сходств, чем отличий, потому что меня везде привлекает тёмная сторона литературы».

«Но это уже к сожалению стало трендом в кино и литературе — брать старые сказки и делать их злободневными. Моя внутренняя муза хочет чего-то более индивидуального. Так что сейчас я работаю над новым книжным проектом, где попробую с нуля изобрести свою собственную мифологию».