Стоял последний день осени, последние коричневые листья шелестели на дубах, растущих вдоль холма. Я занимался ремонтом в том месте, где обрывалась грунтовая дорога.

Участок размером 60 акров, по большей части зарос, кишел клещами и ядовитым плющом, и хотя я жил здесь уже 20 лет, именно в этом месте никогда не бывал. Я слышал, когда покупал землю, что в горах есть источник, у которого собираются олени, но никогда его не видел.

Как вы можете догадываться, я жил чертовски далеко за городом, далеко за той точкой, где даже широкие дороги превращаются в гравий, а затем в грязь. Я ни разу не видел здесь людей, если только не приглашал их сам, а случалось это нечасто.

Едва закончив работу, я заметил что-то странное в кустах – оранжевую вспышку. Сначала я подумал, что это может быть упавший лист, сохранивший остатки цвета, но подойдя ближе, увидел, что пятно сильно больше: охотничий жилет.

– Привет, – сказал я, но не получил ответа. Я выругался и сплюнул, жалея, что не взял с собой ружье. Не было бы ничего удивительного в том, что здесь оказался заблудившийся турист, идущий по Маршруту тихоокеанского хребта или какой-нибудь бродяга, забредший за много миль от города.

Я крикнул снова, но ответом была тишина. Холодный ветер шелестел опавшими листьями. Совсем немного оставалось до первого снега.

Конечно, я мог оставить человека там, но, ко всему прочему, это все же была моя земля. Я медленно приблизился к оранжевой штуке. Только взглянул и тут же прижал руку ко рту. В кустах лежало тело, почти целое за исключением отсутствующей головы. Крови, однако не было.

Сглупив, я наклонился ближе и тут же об этом пожалел.

Вместо кровавого среза, шею покрывала гладкая кожа. Словно тело было рождено безголовым с чистой, неповрежденной кожей в том месте, где должна крепиться голова.

Первые зимние снежинки упали мне на спину, пока я пытался понять, что делать с этим немыслимым трупом. Я понятия не имел, как долго он там лежал. Труп казался свежим, возможно, из-за холодной погоды. Холодные руки. Бледный и обескровленный. Но ни следа гниения.

Однако странно, когда я закатил рукав, кожа оказалась слегка темнее, чем на ладони, словно принадлежала двум разным людям. Я повернулся, чтобы посмотреть на другую руку. На ней цвет также отличался от двух предыдущих.

Наверное странный загар? Может быть, он носил перчатки или рубашку с одним рукавом. Или это какое-то заболевание.

Я мог оставить тело там. Но это, скорее всего, означало бы бросить его на всю зиму – на три или четыре месяца под слоем снега в несколько футов. И кто знает, в каком состоянии он будет, когда зима закончится?

Наверное, мне следовало позвонить окружному шерифу, но на участке росло несколько растений, которые ему не нужно было видеть, не говоря уже о кое-каких нарушениях закона. В конце концов, я решил отнести тело домой и избавиться от него позже, возможно, выбросить в парке, где его сможет кто-нибудь обнаружить.

С некоторым усилием я погрузил труп в тачку, которую прицепил к квадроциклу. А затем потащил свою задницу домой, пока меня не замело снегом.

У меня был пристроенный к дому холодный подвал, куда можно было попасть только через кухню. В основном ради защиты от вредителей, ну и для хранения инструментов и продуктов. Я перетащил тело туда, так оно оставалось в холоде, но было защищено от стихии, не говоря уже о медведях.

Затем я помылся, разогрел на плите красной банку фасоли и устроился смотреть новости. Мне в голову пришла нездоровая мысль, что это моя первая компания за несколько лет.

Прошло около часа, и я захотел выпить. А когда пошел на кухню за очередной банкой пива, что-то услышал. Тихий стук, а потом шорох, будто что-то волокут по полу.

Конечно, лесные животные постоянно запрыгивали на крышу, но этот звук доносился снизу. И, если честно, сегодняшняя находка немного меня взбудоражила, хоть я и не хотел этого признавать.

Я взял ружье и медленно пошел к двери подвала, стараясь не издавать ни звука. Пытался дышать медленно, как в рекламных роликах с йогой, которые крутят в сети магазинов товаров для дома.

Уставившись вниз, я едва различил у подножия лестницы две ноги. Но мог поклясться, что оставил тело лежать в другом конце комнаты.

– Эй? – Крикнул я в темноту. – Эй?

Ответа, естественно, не последовало. Так что я закрыл дверь и  отправился обратно в гостиную. Снаружи снег шел сильнее, засыпая грунтовую дорогу. К утру я останусь здесь в одиночестве на всю зиму, до мартовской оттепели. Солнце начало опускаться за горы, отбрасывая тень, погружая мир в темноту.

Не успев сесть обратно, я услышал еще один стук. И еще один. Подошел к двери, но что-то внутри меня на этот раз отказывалось ее открывать. Вместо этого я запер замок. А как только это сделал, услышал еще несколько ударов, все ближе и ближе. И тут ручка задребезжала.

Я сделал шаг назад. И еще один, когда грохот стал более настойчивым.

– Убирайся! – крикнул я. – Прочь!

Но что бы это ни было, оно не послушалось. Громкие удары начали доноситься от низа двери, дерево прогибались и раскалывалось.

Я навел ружье на дверь и выстрелил.

Что-то загрохотало, скатываясь вниз по лестнице. Еще секунду я просто стоял на месте. И определенно дышал не как в йоге. Сердце билось так быстро, что по левой руке побежали мурашки.

На секунду воцарилась тишина. В ушах звенело от выстрела, воздух пропитался порохом.

А потом я снова услышал удары. Один, затем другой, словно существо снова взбиралось по лестнице.

Часть меня хотела выстрелить снова, чтобы защитить свой дом. Чтобы защитить свою крепость.

Но затем мне в голову пришла идея получше.

Один выстрел не покончил с тварью, и я понял, что второй вряд ли поможет.

Так что, первый раз в жизни, я сбежал.

Я подбежал к квадроциклу и отцепил тачку. Посмотрел на дом и увидел, что существо стоит внутри. Наблюдал, как оно прошло по гостиной и село в кресло, которое я занимал несколько минут назад. Если бы у него были глаза, полагаю, оно бы смотрело телевизор.

Я ехал сквозь шторм. Было несколько неприятных моментов, но особых проблем не возникло. Хотя, всю дорогу я не мог остановиться и посмотреть назад. Словно существо гналось за мной, бежало сквозь снег, готовое поймать меня в любую секунду.

В конце концов, выехав на главную дорогу, я почувствовал, что снова могу дышать. Я не останавливался, пока не доехал до центра города.

Не знаю, почему, но первое, что я сделал – зашел в самый переполненный бар и заказал пива. Забавно, прошло, наверное, около полугода, с тех пор, как я с кем-то разговаривал, но внезапно мне оказалось необходимо общение. И следующие несколько часов я болтал с каждым, кто был готов слушать, рассказывая все известные мне истории, кроме той, которую рассказываю вам сейчас.

Я так и не вернулся в этот дом. Продал его какому-то богачу из Калифорнии. Я слышал, он снес мою старую хижину, и воздвиг какую-то крепость из стекла и металла. Возможно, это сохранит его в безопасности. Что до меня, я больше не планирую туда возвращаться. Особенно после того, что случилось с моим соседом Кевином.

Видите ли, через несколько ночей после того, как я сбежал, шериф получил несколько отчаянных звонков от жены Кевина, которой не было в городе. Она только вернулась домой, и обнаружила тело своего мужа. За исключением головы. По словам коронера, та была оторвана.

Конечно, она сказали, что это был медведь. Но какой медведь забирает голову и оставляет все остальное нетронутым, несъеденным?

Я понятия не имею, зачем этой твари понадобилась голова. Возможно, просто из зависти. Или оно хотело носить ее как шляпу.

Затем я вспомнил, что тон кожи отличался на руках и ладонях. И теперь задаюсь вопросом, может, все это началось с ничего? Может оно постепенно собирало себя из одиноких стариков в лесах, парней вроде меня, которые думали, что им никто не нужен…

По ночам я представляю множество вещей. Представляю свою собственную шею вспоротой. И тогда я вынужден вставать с постели. Я выбегаю на улицу и бегу, бегу, пока не увижу другого человека. Отчаянно хочу с кем-нибудь поговорить, готов на все ради небольшой компании.

Все, что угодно, только бы не быть одному.

Оригинал 

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Регина Доильницына специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

В мрачных анналах истории есть немало жутких и кровавых страниц, повествующих о злодеяниях, которые повергают в трепет даже самые черствые души. Одной из самых зловещих фигур, окутанных мраком и ужасом, является Елизавета Батори – венгерская графиня, чьи преступления потрясли общество того времени.

Эта аристократка из знатного трансильванского рода, жившая на рубеже XVI и XVII веков, вошла в историю под зловещим прозвищем "Кровавая графиня". Ее имя стало нарицательным, олицетворяя саму суть жестокости и безумия, не знающих границ.

По преданиям, Елизавета Батори была одержима маниакальной жаждой молодости и красоты. Ради этого она была готова пойти на любые, даже самые чудовищные злодеяния. Говорят, что в подвалах своего замка она держала в заточении юных крестьянских девушек, подвергая их пыткам и истязаниям, высасывая из них кровь в безумной вере, что это поможет ей сохранить молодость и привлекательность.

Легенды гласят, что за годы своих кровавых оргий Елизавета Батори замучила и убила сотни, а может быть, и тысячи невинных девушек. Ее имя стало символом самого изощренного садизма и жестокости, воплощением самых страшных человеческих пороков.

Но где заканчивается правда и начинается вымысел? Что скрывается за легендами о "Кровавой графине"? Была ли она действительно такой чудовищной злодейкой, или же ее образ был намеренно демонизирован? Попытаемся разобраться в этой зловещей истории, полной загадок и противоречий, и приоткрыть завесу тайны над одной из самых жутких фигур в истории человечества.

Елизавета Батори родилась 7 августа 1560 года в семье известного трансильванского рода Батори. Ее отец Дьёрдь VI Батори был могущественным аристократом, князем Трансильвании, а мать Анна Батори происходила из древнего венгерского рода Байчи.

Елизавета росла в роскоши и получила прекрасное по тем временам образование. В 15 лет она вышла замуж за знатного венгерского аристократа Ференца Надашди. Брак был династическим и укрепил положение семьи Батори. Молодожены поселились в замке Чейте в Венгрии.

В браке у Елизаветы родилось трое детей - две дочери и сын. Однако семейная жизнь едва ли была счастливой. Ференц Надашди был военным и часто отсутствовал, сражаясь с турками-османами. Елизавета оставалась одна управлять обширными владениями мужа.

Современники описывали Елизавету как женщину редкой красоты, но с крутым нравом и вспыльчивым характером. Она была чрезвычайно горда своим аристократическим происхождением и не терпела непочтительного обращения. За малейшую провинность она жестоко наказывала слуг.

В 1604 году муж Елизаветы Ференц Надашди скончался после продолжительной болезни. Овдовев в 44 года, Батори унаследовала огромное состояние и земли покойного супруга. Она стала одной из богатейших и влиятельнейших женщин Венгрии и Трансильвании.

Именно в этот период, согласно историческим источникам, и начались жуткие злодеяния Елизаветы Батори. Получив практически неограниченную власть, она стала поистине неконтролируемой. Ее замок Чейте превратился в настоящую обитель ужаса и боли для многочисленных слуг и крестьянок окрестных деревень.

По свидетельствам современников, Елизавета Батори отличалась патологической жестокостью по отношению к прислуге. Она придумывала изощренные пытки и истязания для своих служанок. Батори лично избивала девушек тяжелыми палками, жгла их раскаленными докрасна щипцами, вырывала ногти, волосы, отрезала части тела.

Согласно показаниям на судебном процессе, Батори особенно жестоко расправлялась с молодыми крестьянками из окрестных деревень. Она приказывала своим слугам похищать девушек, которых потом запирала в замке Чейте. Там Елизавета подвергала их нечеловеческим пыткам и издевательствам, нередко до смерти.

Существует легенда, что Батори верила в омолаживающие свойства девичьей крови. Поэтому она якобы купала в крови замученных девушек, чтобы сохранить молодость и красоту. Однако достоверных исторических подтверждений этому нет.

Злодеяния "Кровавой графини" были преданы огласке после того, как в 1610 году от рук Батори скончались две девушки из знатных семей. Их родственники подняли шум, и дело дошло до палатина Венгрии Дьёрдя Турзо. Он направил людей для расследования в замок Чейте.

То, что они там обнаружили, повергло всех в шок и ужас. В подвалах замка были найдены мертвые тела замученных девушек, а также пыточные комнаты с орудиями истязаний. Елизавету Батори немедленно арестовали и предали суду.

Судебный процесс над "Кровавой графиней" начался в январе 1611 года в городе Быттся (ныне Битча, Словакия). Его возглавлял палатин Дьёрдь Турзо и специально созданный трибунал из судей и дворян.

Из-за высокого аристократического происхождения Батори ее не могли приговорить к смертной казни. Поэтому судьи вынесли ей своеобразный приговор - пожизненное заточение в собственном замке Чейте. Елизавету заковали в кандалы и замуровали в небольшой комнате с крошечным оконцем для передачи пищи.

Там она и провела последние 4 года своей жизни в полной изоляции, прикованная к стене. Елизавета Батори скончалась в августе 1614 года в возрасте 54 лет. По легенде, перед смертью она кричала, что ее преследуют призраки замученных девушек.

Спустя четыре столетия после смерти "Кровавой графини" ее имя не утратило зловещей известности. История Елизаветы Батори стала одной из самых жутких легенд в европейском фольклоре.

Замок Чейте, где она провела последние годы в заточении, превратился в популярную туристическую достопримечательность. Сюда ежегодно стекаются тысячи посетителей, жаждущих прикоснуться к тайнам "кровавой графини". В замке воссоздана комната, где была замурована Батори, а также экспозиция, посвященная ее жизни и процессу.

Кровавые злодеяния Елизаветы продолжают вдохновлять писателей, художников и кинематографистов на новые произведения. Ее образ безумной аристократки, жаждущей вечной молодости и купающейся в крови девственниц, стал воплощением самых страшных человеческих пороков.

Однако, несмотря на все легенды и мифы, истинные мотивы преступлений Батори так и остались загадкой.

Была ли она одержима безумными суевериями о молодильных свойствах крови?

Или же просто испытывала садистское удовольствие от пыток и убийств?

Возможно, ответ кроется в ее аристократическом высокомерии и презрении к простолюдинам?

Как бы то ни было, имя Елизаветы Батори навсегда вошло в историю как одного из самых жестоких и кровавых серийных убийц. Ее дело стало одним из первых задокументированных случаев патологической жестокости в Европе. "Кровавая графиня" породила целую волну легенд о вампирах, упырях и иных кровожадных существах.

Сама Батори, возможно, и не подозревала, что ее имя станет нарицательным для описания патологической жажды крови и садистских наклонностей. Но именно так ее и запомнила история - безжалостной и кровожадной убийцей, жертвами которой пали сотни невинных девушек.

Наш Telegram-канал. Еще больше тайн, паранормального и неизведанного.

Наш TikTok. Короткие ролики сверхъестественных явлений

– Какого черта ты полез в подсолнухи? – ворчал старик, обматывая руку Дерека бинтом.

– А ты какого черта полез? Я же видел, как ты шел на поле.

– Я шел вдоль поля. Чтобы спрятаться от идиота с пистолетом.

– Мужик, ты шастал по ферме посреди ночи! Что я должен был подумать? – огрызнулся Дерек, скривившись от боли.

– А ты? – Старик указал на меня скрюченным пальцем. – Ты же должна была понимать, что если паренек с пистолетом не смог отбиться, то идти за ним – идиотская затея.

– Я просто… я хотела спасти его. – Мои руки сами собой скрестились на груди.

– О, так у тебя тоже есть пистолет?

– …нет.

Он покачал головой. Что-то пробормотал себе под нос так тихо, что я не смогла разобрать слов. А потом снял шляпу, положил ее на середину стола и строго посмотрел на меня и Дерека.

– Я расскажу вам, что здесь происходит. А взамен надеюсь на вашу помощь.

Мы с Дереком обменялись взглядами.

– Откуда нам знать, что тебе можно доверять? – спросил Дерек.

– Он только что спас нам жизни, – быстро ответила я.

– Он слонялся по ферме посреди ночи без всякой на то причины…

– На то была веская причина, – отрезал старик, свирепо глядя на Дерека, – и если замолчишь на минутку и изволишь меня выслушать, то ты ее поймешь.

– Дай ему сказать. – Я сжала руку Дерека.

– Ладно, хорошо.

Выпрямившись и одернув костюм, старик начал рассказ.

– Гершоны основали эту ферму почти 20 лет назад. Они купили участок земли у старой вдовы, которая прожила здесь всю свою жизнь. Бедняжка не хотела продавать землю, но отчаянно нуждалась в деньгах. Короче говоря, Гершоны составили контракт, но в последний момент подменили документы и обманом заставили ее продать землю за полцены. Когда вдова поняла, что ее надули, она прокляла саму землю. Но новые хозяева только посмеялись. Они не верили ни в проклятия, ни в суеверия, ни в сверхъестественное. – Старик на минуту замолчал и многозначительно посмотрел на Дерека. Тот отвел взгляд и уставился в пол.

– В первый же год, засеяв поле подсолнечником, Гершоны осознали, что проклятие весьма реально. Они некоторое время боролись, потом пытались продать землю, но к тому времени новости о проклятой ферме распространились так широко, что никто не хотел предлагать им и малой части цены, которую сами Гершоны выплатили вдове. Они не хотели терять деньги, поэтому оставили ферму. А со временем поняли, что если будут следовать определенным правилам и соблюдать осторожность, смогут выращивать урожай и получать прибыль.

Но никто не идеален. После нескольких неудачных попыток Гершоны решили, что жизни их родных слишком ценны, что совершенно не помешало им рисковать жизнями посторонних. Поэтому они начали нанимать людей для ухода за фермой. Охотились на слабых, обездоленных, отчаявшихся. Матерей-одиночек. Иммигрантов без документов. Новичков в городе, еще не успевших познакомиться с легендой о проклятии. Или сорвиголов, слишком отчаянных, чтобы обращать внимание на детские “сказки”. К тому же, условия хозяева предлагали просто отличные: доля урожая, бесплатное жилье и отличная зарплата.

Здесь я выхожу на сцену. Моя дочь… она попалась. Мать-одиночка с… ужасным отцом. – Он замолчал. Кадык нервно дернулся, но лицо оставалось бесстрастным. – Когда ее с ребенком выселили из квартиры, я не позволил ей вернуться домой. Решил, что это расстроит мои отношения с женой, а я так старался, чтобы у нас все получилось… сейчас даже говорить об этом противно. – Он глубоко вздохнул. – Несколько недель спустя дочь наняли Гершоны, и ни ее, ни моего внука больше никто не видел.

Мы с Дереком сидели в ошеломленном молчании.

– Мне так жаль, – наконец выдавила я. – Это... это ужасно.

– Тогда помоги мне вернуть их, – проговорил старик, умоляюще глядя мне в глаза.

– Вернуть?

– Они не мертвы. Понимаете… Я узнал голос с кукурузного поля. Голос моего внука.

В комнате повисла тишина. Мы с Дереком переглянулись. Старик, должно быть, заметил наше замешательство, потому что продолжил:

– Жертвы не всегда погибают. Иногда они... преображаются. Как моя дочь и внук на кукурузном поле. Или пугала. Или свиньи.

Я зажала рот руками.

– Свиньи?!

Он кивнул.

– Нет, нет, нет... Я же звонила в полицию. Когда увидела свинью. И они… они пришли, и я думаю, что они... – Слезы обожгли мне глаза. – Я думаю, офицеры убили его.

– Мне очень жаль это слышать. Но это не твоя вина. Гершоны обладают большой властью в этом городе. Они заключили сделку с полицией. Я знаю, что офицеры избавляются от улик, скармливают их полю подсолнухов. – Старик вздохнул. – Я посвятил этому последние три года своей жизни. Я столкнулся со всем, с чем можно было столкнуться, знаю все, что только можно знать. И многое узнал непосредственно от детей вдовы.

– Так есть ли способ вернуть их? Людей, которые были... преобразованы?

– Да. Раньше я не мог попасть в дом – Гершоны позаботились об этом. Но теперь... – Он сунул руку в карман и вытащил что-то похожее на маленький сетчатый мешочек. Внутри, среди сушеных листьев, белело что-то длинное – кость? – Вот это вдова использовала, чтобы наложить проклятие. Ее дочь сказала, что мешочек спрятан за аптечкой в ванной. Там я его и нашел. И с помощью этого мешочка проклятие можно снять. – Он взглянул на Дерека, а затем снова на меня. – Итак, я могу на вас рассчитывать?

Я помолчала, глядя в голубые глаза старика.

А потом кивнула.

***

Мы отправились в путь на рассвете.

Солнце поднялось над холмом, и на тропинку легли длинные тени. Старик вел нас к краю кукурузного поля, которое теперь, при дневном свете, совсем не выглядело зловещим. Стебли слегка покачивались на ветру, подсвеченные лучами восходящего солнца.

– Вы готовы?

Мы с Дереком стояли в нескольких метрах от старика. Он поднял мешочек. Произнес несколько фраз на латыни или каком-то другом языке – наверное уже наизусть заучил их, пока раскапывал информацию об этом месте. Последнюю фразу он выкрикнул. А затем высыпал содержимое сумки на землю.

Сухие листья прахом разлетелись по ветру. Кость, пару раз прокрутившись в воздухе, упала в грязь.

С минуту ничего не происходило. Но затем я услышала это: тихий шорох, доносящийся из кукурузы. Постепенно он становился все громче и громче. Я схватила Дерека за руку и сжала ее, готовясь к тому, что сейчас произойдет что-то жуткое…

Но ритуал сработал.

Стебли кукурузы раздвинулись, выпуская женщину, высокую и худую. Она держала за руку улыбающегося мальчика.

Я не смогла удержаться от слез, наблюдая за ними. Вот женщина обнимает своего старого отца. Вот они вместе обнимают парнишку…

– Идем, – пробормотал старик, вытирая глаза. – Пора возвращаться домой.

Старик направился по подъездной дорожке к главной дороге, вместе с дочерью и внуком.

А меня внезапно захлестнул страх. Что-то… что-то было не так. Почему он просто уходит? А как же остальные? Почему он не сказал нам ни слова? Почему даже не посмотрел в нашу сторону? Я огляделась по сторонам. Никаких новых людей, никаких голосов. На ферме больше ничего не произошло.

– Стой! – окликнула я старика. – А как же остальные?

Он остановился и обернулся. Ни следа улыбки на лице.

– Мне жаль, – просто сказал он.

Я вся похолодела.

– Что значит тебе жаль?

– Проклятие невозможно снять. Единственный способ вытащить кого-то с фермы – отдать другого вместо него.

Нет.

Невозможно.

Он не мог…

– Мне жаль, – повторил старик и обнял свою дочь. Она оглянулась на нас с грустью в глазах, держа за руку маленького сына.

А потом они просто пошли дальше по подъездной дорожке.

– СТОЙТЕ! – завопила я.

– Эмили…

– Вернитесь! Сейчас же вернитесь!

– Эмили! – Дерек. Его голос вдруг начал звучать странно. Приглушенно. Хрипло.

Я резко обернулась…

…изо рта Дерека торчала солома.

– НЕТ! – закричала я, бросаясь к нему.

Но было слишком поздно. Его кожа стала болезненно-серой. Пустые глаза остекленели. А губы... выглядели теперь так, словно их нарисовали маркером.

Я в ужасе наблюдала, как мужчина, которого я любила, превращался в пугало.

– Дерек! Пожалуйста...

Его тело все еще нависало надо мной. Руки раскинуты в стороны. Фланелевая рубашка набита соломой. Голова, обросшая мешковиной безвольно лежала на плече.

И тут он пошевелился.

Резко повернул голову. Его глаза – теперь просто большие пуговицы – уставились прямо на меня.

Я побежала. Я побежала так быстро, как только могла, к дому. Но вот от чего невозможно было убежать: что-то изменилось и во мне. Ноги плохо слушались, подгибались на каждом шаге… в конце концов я полностью потеряла равновесие и рухнула в гостиной, рыдая.

Я знала.

Знала, что тоже меняюсь.

По какой-то причине медленнее, чем Дерек. Но из зеркала на меня смотрит уже другое лицо. Нос стал длиннее, уши заострились, кожа порозовела…

Поэтому я постаралась напечатать это как можно быстрее. Пожалуйста, держитесь подальше от фермы Гершонов. Не покупайте их товары, не устраивайтесь к ним на работу, даже не говорите с ними – бегите прочь так быстро, как только можете, и никогда не оглядывайтесь.

Я бы сказала больше, но печатать становится все труднее. Пространство между пальцами зарастает. Руки коченеют. Всего через час или около того они превратятся в копыта, и исчезнет последняя возможность связаться с внешним миром. 

Поэтому, пожалуйста.

Во что бы то ни стало, не приближайся к ферме.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Из-за всей возни со свиньей я принесла козам утреннюю еду только к обеду, а когда вечером вошла к ним в загон, не смогла избавиться от ощущения, что пристально смотрящие животные все еще злы на меня.

– Мааааааа, – проблеял коричневый козел с осуждением в глазах.

Оставалось только собрать нераспроданные продукты. Я поспешила по подъездной дорожке, сжимая в руках садовую лопатку, в наушниках играла аудиокнига. Солнце висело низко в небе, отбрасывая тени, далеко простирающиеся вперед передо мной. До заката оставался еще час но я все равно нервничала.

Большую часть товаров разобрали, так что я схватила три оставшихся цукини и положила их в корзину. А затем развернулась и поспешила обратно вверх по склону так быстро, как только могла.

Пока, добравшись до вершины холма, не замерла на месте.

Пугало.

У края поля торчало пугало.

Руки раскинуты в стороны. Голова безвольно упала на плечо. Невозможно было разглядеть детали – слишком далеко, но я отчетливо видела характерный силуэт. Я немедленно бросилась бежать.

Просто зайди внутрь. С тобой все будет в порядке.

Я сосредоточился на белой двери. На двери в дом, все еще такой далекой… Но я не позволила себе отвлечься. Просто бежала. Быстро, как ветер.

И у меня получилось.

Я захлопнула дверь. Задвинула засов. Задернула все шторы. Проверила все остальные замки. А потом рухнула на диван и позвонила своему парню, Дереку.

– Ты должен приехать. Там кто-то есть на полях, я заперлась, но кажется… – Я так и продолжала несвязно бормотать, пока он не прервал меня.

– Подожди, помедленнее. Ты думаешь, там кто-то бродит?

– Да.

– Уверена?

Дерек был хорошим человеком. Но он часто думал, что я слишком накручиваю, слишком всего пугаюсь. Когда я настаивала на том, что за мной кто-то шел всю дорогу от работы до дома, он отмахнулся, сказал, что мне показалось, что просто какой-то парень шел тем же маршрутом, что и я. Когда я услышала шум посреди ночи, он стал убеждать, что это просто оседает дом. Когда, после просмотра криминальных сериалов, я рассуждала, что нам нужно делать, чтобы не стать жертвами подобных преступлений, он только смеялся. Уверена, что он делал это не намеренно, но в эти моменты было до боли очевидно, что я говорю с мужчиной, выросшим в полной уверенности, что ему нечего бояться в этом мире. 

– Да, я уверена. Хозяева сказали, что на ферме не используют пугала, а на холме стоит чертово пугало! Наблюдает за мной!

Громкий вздох на другом конце провода.

– Ты хочешь сказать, что не веришь мне?

– Я молчу, – спокойно ответил он.

– Ты вздохнул.

– Ладно. Извини. Просто... это звучит очень… – Он замолчал. – Забей.

– Пожалуйста, просто приезжай. Я все объясню.

– Почему бы тебе ко мне не приехать?

– Потому что, если я выйду на улицу, пугало меня схватит!

Тишина. И тут я поняла, что последнее предложение прозвучало довольно странно. Да, убедительности мне точно не добавило.

– Послушай, на этой ферме происходят действительно странные вещи.  – И тогда я пустилась в объяснения обо всем: о списке правил, подсолнухах, кукурузном поле, даже о свинье.

– Почему ты не рассказала мне обо всем этом раньше? – спросил Дерек, когда я закончила.

– Потому что ты бы мне не поверил. Ты до сих пор не веришь.

– Я пытаюсь. Просто, это звучит как сказочка о привидениях, понимаешь? – Еще один вздох. – Но слушай, я понял, что ты расстроена. Я приеду, хорошо? Выезжаю прямо сейчас. Буду через полчаса.

Я повесила трубку и уставилась на занавески. На мгновение у меня возникло искушение раздвинуть их, чтобы убедиться, что пугало не приблизилось, но я не собиралась нарушать правила.

***

Дерек приехал и нужно было сделать все, чтобы он благополучно добрался до дома. Я велела ему припарковаться как можно ближе ко входу, осмотреться, нет ли рядом пугала, а затем бежать со всех ног.

Как только он оказался в безопасности, мой страх растаял. Мы посмотрели фильм, немного посмеялись, а затем отправились спать.

Но около двух часов ночи что-то разбудило меня.

Я села в постели и поняла, что Дерек ушел.

– Дерек? Ты где?

Он ничего не ответил. Я спустилась на первый этаж.

Дерек стоял у окна и смотрел на улицу.

– Эй! – прошипела я. – Нельзя выглядывать на улицу!

– Тссс. Там кто-то есть.

У меня кровь застыла в жилах. Я подошла к окну и тоже оглядела поля.

– Я никого не вижу.

– Там определенно кто-то был. – Пальцы Дерека медленно потянулись к поясу, я вздрогнула всем телом, увидев блестящий черный металл, торчащий из его кармана.

– Ты взял с собой пистолет?!

– Ты сказала, что тебя кто-то напугал! – прошептал он в ответ. –Ты сказала, что в полях кто-то есть! Сначала я тебе не поверил, но теперь верю. Разве ты не рада, что я захватил оружие?

– Нет. Я боюсь находиться рядом с этой штукой.

– Ладно. Мы можем сейчас удариться в глупый спор о праве на владение огнестрелом, но может вернемся к реальности? Там кто-то бродит. И если мы просто снова ляжем спать, то можем не проснуться утром.

– Дерек...

– Я просто говорю, как есть.

Я скрестила руки на груди и уставилась на поля вместе с ним. И затем, когда уже собиралась отвернуться, увидела это.

Темную фигуру, идущую по краю поля подсолнухов.

Дерек не терял времени даром. Он отодвинул засов и распахнул дверь.

– Эй! Ты! Убирайся с нашей территории! У меня пистолет!

Фигура остановилась. Помедлила.

А затем отступила в подсолнухи.

Прежде чем я успела остановить его, Дерек выбежал из дома.

– Дерек!

Но он не остановился. Я помедлила на пороге, а затем бросилась за ним.

– Вернись!

Твою мать. Он бежал прямо к полю подсолнухов .

– Не ходи туда!!

Я и не рассчитывала, что он меня послушает. Но буквально на границе поля, он вдруг отреагировал на мой истошный крик и притормозил всего на мгновение.

– Туда нельзя! – Я догнала его и схватила за руку. – Подсолнухи…

– Да-да, ты говорила, что они злые, или следят за тобой, или что там еще, неважно. Думаю, я смогу постоять за себя. – Он поднял пистолет. – Если я не спугну этого ублюдка, он вернется и изнасилует тебя, или убьет, или что он там собирался сделать. – С этими словами он исчез в листве.

Я стояла, тяжело дыша, на краю поля. С ним все будет в порядке. С ним все будет в порядке. Когда адреналин схлынул, я подняла голову и осмотрела цветы. Все они были повернуты ко мне, желтые лепестки серебрились в свете полной луны. Хорошо. Все в порядке. Все подсолнухи смотрят в одном направлении. Все в порядке, видишь…

Черт.

Одинокий цветок в центре поля стоял, отвернувшись от меня.

У меня кровь застыла в жилах.

– Дерек!! Выходи оттуда!

Тишина. Ни шагов, ни шороха, ничего. По моему телу пробежал холодок.

– Пожалуйста, выйди, – умоляла я, вглядываясь в темень меж стеблей.

А потом…

– ПОМОГИ!

Голос Дерека. Срывающийся, наполненный болью.

Я отреагировала инстинктивно. Не раздумывая, побежала вперед. Листья били по бокам, царапали руки…

– Дерек?!

Подсолнухи тянулись на два метра в высоту, их залитые лунным светом головы покачивались на ветру надо мной. Я повернулась кругом, высматривая Дерека во всех направлениях, но увидела только стебли, листья и целое море чернильно-черных теней.

– Дерек?! Где ты?

Я остановилась и прислушалась. Напрягая слух, силясь уловить хоть какой-нибудь звук. А затем, через несколько секунд, что-то услышала – тихий шорох.

Была только одна проблема.

Он раздавался прямо у меня над головой.

Я подняла голову. Надо мной нависал подсолнух.

И с такого близкого расстояния отчетливо могла рассмотреть его. В головке не было семян – нет, там, на их месте простиралась бездна чистого черного цвета. А между лепестками и бездной торчало что-то… белое, острое…

Зубы.

Я бросилась прочь. Обеими руками отпихивала подсолнухи с дороги, пробираясь через поле.

– Дерек!!! – Я снова завопила, но услышала только усилившийся шелест над головой.

Все подсолнухи повернулись ко мне. Один за другим они наклонялись. Черные пасти открывались. Ряды острых клыков сверкали в лунном свете, устремляясь ко мне…

А потом меня схватили за руку.

Меня тащило по полю, листва шуршала под заплетающимися ногами.

– На помощь!

Но кричать было бесполезно. Кто-то… что-то тащило меня на встречу смерти.

Я смотрела на звезды…

А потом вдруг опомнилась. Мое предплечье сжимал не подсолнух – то была рука. Старая, морщинистая рука. Я подняла глаза и увидела шляпу-котелок и темный костюм.

Тот старик у прилавка…

В нескольких метрах от меня, в грязи, лежал Дерек. Он тяжело дышал – живой! – но его правая рука вся была покрыта темной кровью, капающей  на землю.

– Думаю, нам пора поговорить, – спокойно сказал старик, отпуская мою руку.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Шесть утра наступило слишком быстро. Будильник настойчиво звенел мне прямо в ухо, вынуждая подняться с постели. Солнце только что поднялось над холмом, и небо окрасилось бледно-серым рассветным светом. На скотном дворе закричал петух.

Я выглянула в окно. Осмотрела ферму. Ничего экстраординарного: все подсолнухи повернулись на восток, поглядывая на меня вполоборота, кукуруза стояла не шелохнувшись, куры бродили возле курятника, копая землю.

Я спустилась вниз, схватила пакет с кормом, который вчера так и не убрала, и потащилась в курятник.

Курицы. Пожалуй единственное, что мне действительно нравилось на этой ферме. Маленькие жирные курицы подбежали ко мне, прямо под дождь корма, падающий на землю, и с радостным кудахтаньем принялись за трапезу. Заперев за собой калитку, я направилась через холм к сараю за кормом для коз.

И вдруг услышала…

Хрю.

Я остановилась как вкопанная. В записке Гершонов четко говорилось, что у них нет свиней.

Хрю.

Однако, там ничего не было о том, что свиней нужно избегать. Значит можно было спокойно идти за кормом, так ведь? Я снова зашагала вверх по склону.

Хрю.

И вот тогда я поняла: что-то в этом звуке было не так. Звучало как-то… по-человечески? Как будто человек говорил “хрю”, а не свинья. На секунду у меня в голове возник странный образ голого мужчины, покрытого собственными испражнениями, скорчившегося на земле и повторяющего "Хрю" снова и снова.

Хрю.

Покачав головой, я продолжила подниматься по склону. А добравшись до вершины, наконец увидела источник шума: толстую розовую свинью, стоявшую в траве у подножия. Ну вот. А ты напридумывала. Всего лишь обычная свинья. Я прошла мимо животного, уже совершенно не обращая на него внимания, и открыла сарай. Положила корм для кур на место. Достала корм для коз. Начала снова спускаться…

И остановилась как вкопанная, бросив случайный взгляд на свинью.

Ее морда.

Ее морда выглядела почти… человеческой.

Она была короче, чем следовало бы. Маленькие вислые уши слишком низко сидели на голове. А глаза… не круглые, не похожие на бусинки, они имели миндалевидную форму, прямо как у человека. Темные зрачки смотрели на меня так, словно за этим взглядом стоял интеллект.

Пакет с кормом выпал у меня из рук. Я отшатнулась. Но свинья не двигалась с места. Просто... пялилась… неотрывно смотрела на меня своими человеческими глазами.

Я попятилась, не сводя с нее глаз. Медленно обошла незваного гостя по кругу, направляясь обратно к дому. И, когда спустилась с холма и ужасное человеческое лицо скрылось из виду, бросилась бежать.

Что? Черт возьми. Что это было?! Задыхаясь, я закрыла за собой входную дверь.

А потом, не зная, что еще делать, достала телефон и позвонила в полицию. Но когда они подняли трубку, никак не могла сообразить, что сказать.

– Я... э-э. Я нашла свинью, которая не похожа на свинью. На ферме. На ферме Гершонов...

– Вы трогали свинью? – прервал меня диспетчер.

– Я... что?

– У вас были какие-нибудь контакты со свиньей, любые?

– Нет...

– Хорошо. Мы пришлем офицера, чтобы разобраться с этим.

Пятнадцать минут спустя я увидела, как к дому подъехала полицейская машина. Офицеры спросили меня, где я видела свинью, а затем велели оставаться внутри. Мне оставалось только смотреть из окна, как они поднимаются на холм и исчезают за ним. Прошла минута, и тишину разорвал пронзительный визг.

Через пять минут полицейские появились снова, неся большой черный пластиковый пакет, безвольно раскачивающийся при каждом шаге.

– Эй, стойте! – крикнула я им вслед. – Что... что это было за существо?

Полицейские переглянулись.

– Бешенство, – ответила женщина-полицейский, пока ее напарник запихивал пакет на заднее сиденье. – В этом районе появилось множество бешеных свиней. Отправим этого на исследование. Хорошо, что вы к нему не прикасались.

Прежде чем я успела что-либо еще сказать, офицер запрыгнула на водительское сиденье. А потом они уехали.

Я уставилась в окно, совершенно сбитая с толку. Почему Гершоны не сказали мне держаться подальше от свиней?

***

После фиаско со свиньей я решила не спешить. Приготовила полезный завтрак, прочитала несколько глав триллера, над которым работала, и позвонила своему парню. Было уже около 11 утра, когда я поняла, что забыла наполнить фермерский прилавок.

Технически еще стояло утро, так что я выбежала в поле, наспех наполнила корзину кабачками и помидорами и побежала по подъездной дорожке так быстро, как только могла, стараясь не рассыпать продукты.

Но когда в поле зрения показался небольшой фермерский прилавок, увидела, что там меня уже кто-то ждет. Я взглянула на часы: 11:49 утра.

– О простите, – выдохнула я, раскладывая продукты на деревянном столе. – Я должна была принести продукты раньше, но там была свинья, и я просто… – Что-то заставило меня замолчать. Я подняла глаза и увидела, что человек, стоящий у прилавка, был немного... странным.

Пожилой мужчина, ростом, вероятно, около метра восьмидесяти, и очень худой. На удивление, несмотря на изнуряющую жару, на нем был строгий черный костюм и старомодный котелок. Он улыбался мне, но кривые желтые зубы и запавшие глаза мешали увидеть за этой улыбкой теплоту. Конечно, в нем не было ничего противоестественного – просто слегка жутковатый старик, – но в некотором смысле он напомнил мне жутких парней из одной серии "Баффи – истребительница вампиров", той, где у всех отбирали голоса.

– Итак... что вам угодно? – спросила я, когда он и не подумал двинуться с места, чтобы взять что-нибудь из продуктов.

– Гершоны дома?

Я покачала головой.

– Вернутся только через две недели.

– Хм, – задумчиво протянул он. – Они не предупредили меня, что уезжают.

– О, вы знакомы?

Старик тихо усмехнулся.

– Можно и так сказать.

Я ждала, что он либо возьмет продукты, либо уйдет. Но он не сделал ни того, ни другого. Просто стоял и смотрел на меня. Холодные голубые глаза впились в мои, у меня по спине пробежал холодок. Взгляд не был хищным или развратным, нет. Он будто изучал меня, пытаясь разгадать каждый наклон моей головы и каждое подрагивание мускула на лице.

Мне стало крайне неуютно.

– Итак? Вас что-нибудь заинтересовало? Помидоры сегодня выглядели очень аппетитно. – Я очень старалась сдержать дрожь в голосе. – Или, если вы хотите что-нибудь еще, я могу принести что нужно.

– Только Гершоны могут дать мне то, что я ищу.

– Ладно… я возвращаюсь на ферму. Если передумаете, цены указаны на доске, просто оставьте деньги в коробке. – Я одарила старика фальшивой улыбкой, развернулась и направилась вверх по склону максимально быстро, но не настолько, чтобы это походило на бегство.

А он вдруг сказал кое-что, от чего у меня кровь застыла в жилах.

– Эмили?

Я не говорила ему, как меня зовут.

Самым разумным решением было бы убежать. Но вместо этого я обернулась. Старик не гнался за мной – все еще стоял у въезда на ферму, в десяти метрах от меня.

– На вашем месте я бы не доверял Гершонам, – крикнул он.

Затем он развернулся на каблуках и зашагал прочь.

Глядя ему вслед, я поняла, что внизу не было припарковано ни одной машины. Он просто свернул на старую проселочную дорогу и пошел прочь. Я смотрела вслед незнакомцу, пока он не свернул за поворот и не скрылся из виду.

А потом вернулась в дом, заперла все двери, дважды проверила замки и решила, что проведу остаток дня внутри.

По крайней мере, до тех пор, пока не придет время кормить животных и снова пополнять запасы на прилавке.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

В нескольких километрах к северу от моего города расположена небольшая семейная ферма. Наступил июль, владельцы в полном составе собирались в отпуск и разместили объявление о вакансии сторожа. “Кормите животных, следите за тем, чтобы система полива работала исправно и собирайте урожай.” Ничего особенного. Ферма небольшая, так что речь даже не шла об уходящих в бесконечность полях. К тому же, они предлагали две тысячи долларов. Я была в восторге от того, что наткнулась на такую блестящую возможность.

Теперь восторга поубавилось.

Видите ли, Гершоны оставили мне подробные инструкции в конверте, вместе с половиной оплаты. И только начав читать их, я поняла, что звучат они немного странно… Очень странно.

***

Дорогая Эмили,

Спасибо тебе за заботу о нашей ферме! Чтобы обеспечить твою (и животных!) безопасность и благополучие, мы подготовили список инструкций и заданий.

1. Пожалуйста, корми коз и кур ровно в 6 утра. Они становятся очень капризными, если не сделать это вовремя :)

2. Нужно будет обрезать завязи малины. Для этого срежь плети (ветки), которые уже начали плодоносить. Надень толстые перчатки, там повсюду шипы. Если ты все-таки уколешься, немедленно иди в дом и позвони доктору Ливси, чтобы убедиться, что рана не инфицирована.

3. За полем подсолнухов ухаживать легко, а еще, ты посмотри только, какое оно красивое! Однако, если когда-нибудь увидишь подсолнух, повернутый не в том направлении, что другие, немедленно уходи в дом. Не возвращайся на поле до следующего дня.

4. Ферма, как тебе известно, окружена лесом. Иногда по ночам по территории бродят койоты, лисы или другие дикие животные. Не волнуйся, дорогая – загоны для животных отлично защищены, совершенно нет нужды проверять их, если ты что-то услышишь ночью. На самом деле, мы рекомендуем вообще не покидать дом от захода солнца до восхода луны.

5. Не ходи в кукурузный лабиринт. Даже если услышишь доносящиеся оттуда звуки, похожие на детский плач, не входи. Кукурузный лабиринт пока закрыт для посетителей. Скорее всего, это будут просто лесные рыси.

6. Не пугайся, если поймешь, что козы проснулись посреди ночи. Они наполовину ночные животные, и часто просыпаются, чтобы побродить, пощипать траву или сходить в туалет.

7. Можешь полакомиться любыми фруктами или овощами, которые соберешь, но не ешь яблоки из северо-западного угла сада.

8. Мы больше не используем пугала. Если вдруг увидишь одно из них, пожалуйста, вернись в дом, запри все двери и задерни шторы. Не выходи до следующего утра.

9. Следи за тем, чтобы фермерский прилавок всегда заполнялся дважды в день: утром и вечером. На ночь убирай все непроданные продукты в холодильник.

10. У нас нет свиней.

Огромное спасибо, Эмили!

Семья Гершон.

***

Я выглянула в окно. Солнце висело низко, оранжевые лучи пробивались сквозь лес. Черт возьми, если я нельзя выходить на улицу после наступления темноты из-за волков или чего там еще, то лучше поторопиться.

Первым делом я пошла к козам. Они столпились вокруг, пока я наполняла кормушки, и уставились на меня своими странными зрачками-щелочками. Я постаралась сделать все как можно быстрее – козы, честно говоря, немного пугали. Поспешив прочь, я увидела как одна из них, с черно-белой шерстью, просунула свою мордочку сквозь забор.

– Мааааа, – заблеяла коза, уставившись на меня.

Куры отнеслись к новому лицу более скептически, уставились на меня и протяжно раскудахтались, наклонив головы: "бааааввввввв"? Но как только поняли, что я принесла еду, подошли и принялись клевать зерно. На самом деле, довольно милые курочки.

Я заперла калитку, повернула обратно к дому…

И замерла.

Через одно небольшое поле от меня простиралось поле подсолнухов. Яркие золотистые лепестки с темными серединками слегка покачивались на ветру. Все они повернулись к заходящему солнцу, но один из них – у края поля – был обращен ко мне.

Я уставилась в его черный, как смоль, центр. Вроде в записке об этом что-то было… Зайти внутрь, если один из подсолнухов повернут не в ту сторону?

Заперев калитку курятника, я зашагала по траве к старому фермерскому дому, так и не выпустив из рук пакет с кормом для кур. Я была на полпути к дому, когда снова обернулась.

Лучше бы я этого не делала.

Подсолнух все еще был обращен ко мне. Несмотря на то, что я ушла сильно в сторону. Несмотря на то, что этого вообще не должно было случиться.

Быстрее к дому. Хотя, да ладно тебе, что такого может произойти? Подсолнух догонит тебя и съест? Мозгом я понимала, что это глупо, но что-то инстинктивное заставляло мои ноги работать быстрее. Я даже не потрудилась занести корм в сарай – вбежала в дом и заперла все двери.

Фух. Безопасность.

Я бросила последний взгляд на подсолнух. Затем пошла на крошечную кухню и вскипятила воду для макарон. А к тому времени, как пора было садиться за стол, уже качала головой. Какая глупость. Испугалась подсолнуха.

***

Что-то разбудило меня посреди ночи.

Я села. Шея ныла из-за дрянной местной подушки. Я оглядела крошечную спальню, но не увидела ничего особенного. Нет, конечно, кое-что было не так, например, облупившаяся краска, мигающая лампочка и засоренный унитаз. Но ничего особенного.

Зевнув, я проверила телефон: 3:12 утра. Вздохнула, и снова легла.

Но прежде чем успела задремать, услышала кое-что. Тихий, пронзительный звук.

Доносящийся снаружи.

Я медленно заставила себя встать с кровати и подошла к окну. Передо мной в темноте протиралась ферма, но старое стекло искажало картинку: формы и цвета смешивались друг с другом, как растекающаяся краска. Откинув задвижку, я распахнула окно. Дерево протяжно заскрипело.

Я прислушалась.

Тишина. Затем…

– Помогите мне.

Голос. Детский голос.

Доносящийся со стороны кукурузного поля.

Это, блядь, никакая не рысь.

У меня кровь застыла в жилах. Я уставилась в темноту, на кукурузное поле у опушке леса. Надеясь, что это просто затянувшийся сон или что-то в этом роде. Но пока я стояла там, ощущая, как прохладный летний ветерок проникает в комнату, это случилось снова.

– Пожалуйста. Помогите мне.

Голос дрожал, как будто ребенок плакал. Я прищурилась в темноту, обшаривая взглядом край кукурузного поля. Надо пойти туда. Я помнила правило Гершонов, но эти звуки никак не могло издавать животное.

– Эй! Я иду, не волнуйся! – крикнула я в окно.

Тишина.

А потом послышался шорох. Я покосилась на кукурузное поле и увидела, как колышутся стебли, словно что-то движется среди них.

– Стой, где стоишь! Я иду к тебе!

Кукурузные стебли продолжали шуршать.

И каждый мускул в моем теле застыл.

Эти волны движущейся кукурузы... не могло быть и речи о том, чтобы это был маленький ребенок. Стебли раскачивались, танцевали, гнулись на площади не меньше трех метров в поперечнике.

И оно, что бы это ни было, направлялось к краю поля.

Быстро.

Я закрыла окно. Опустила жалюзи. Сердце бешено колотилось в груди. Почти в панике сбежав вниз, проверила замки. И, наконец, когда удостоверилась, что нахожусь в безопасности, позвонила в полицию. Но они даже не послали офицеров!

– В этом районе нет пропавших детей, а вы наверняка просто видели медведя, – спокойно объяснила диспетчер.

Ну, думаю, они должны знать все о ферме Гершонов.

И вот теперь я лежу здесь, в своей постели, и слушаю, как хрустят и шуршат стебли кукурузы. Под ручку двери спальни подсунут стул. Я трижды проверила все замки.

И все, что я могу – это ждать рассвета.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

~

Я впервые заметил ее, гуляя по пляжу в одиночестве. Пустынный берег простирался в обе стороны: никого, кроме меня. И нее. Она брела позади, примерно в километре, черное платье и растрепанные черные волосы развевались на ветру. Тогда я не придал этому значения и продолжил жить своей жизнью, не зная, что она медленно приближается ко мне с каждым ударом сердца.

Несколько месяцев я не видел ее. А потом однажды очутился на пустынной парковке у торгового центра около полуночи. Я вышел из магазина с пакетом продуктов в руке. На стоянке оставалось совсем немного машин – считанные единицы – и те жались к главному входу. Она стояла в дальнем конце парковки прямо под фонарем, примерно в двухстах метрах от меня. Все еще слишком далеко – не разглядеть лица – но это черное платье и растрепанные волосы… у меня возникло ощущение дежавю. Не думаю, что тогда вспомнил об одинокой фигуре на пляже, но, тем не менее, это было жутковато.

Я начал замечать ее все чаще и чаще.

Каждый раз, когда мне приходилось парковаться на большой стоянке, например, у торгового центра или кинотеатра, я видел, как она подглядывает за мной из-за крыш припаркованных машин или стоит под деревом возле выезда с парковки. То же черное платье и растрепанные черные волосы.

В конце концов я начал видеть ее на своей улице. Стоило выглянуть ночью из окна, и вот она: стоит полускрытая в тени за соседским домом или среди деревьев на моем собственном заднем дворе.

Однажды я даже вызвал полицию. Сказал, что кто-то прячется в лесу за домом, и попросил приехать и проверить. Мне оставалось только наблюдать, как полиция рыщет среди деревьев, а она просто стоит на месте, глядя прямо на меня. Офицеры ходили вокруг кругами, я мог бы поклясться, что даже несколько раз задели ее, но они же в итоге сказали мне, что ничего не обнаружили. Ни людей, ни даже следов.

Значит, это все у меня в голове?

Я честно пытался не думать о ней, но она подходила все ближе и ближе. Вот я обедаю с друзьями в ресторане, а она стоит на автобусной остановке через дорогу. Вот я вывожу свою собаку на прогулку, а она смотрит на нас из окон соседних домов…

Все ближе и ближе.

Когда она оказалась всего в 12-15 метрах от меня, уже можно было разглядеть выражение ее лица. На щеке поблескивала дорожка туши, но на лице сияла улыбка. Не могу объяснить: что-то в этой картине заставило меня подумать, что она счастлива, почти ликует. Может то были слезы радости?

Иногда мне кажется, что это было лицо человека, который потерял любимого, но вспоминает хорошие времена.

Когда выдавался плохой день, я считал ее абсолютно сумасшедшей.

Три ночи подряд она прижималась к окнам моего дома. Наблюдала за мной, пока я готовил, убирал и смотрел телевизор. Я не мог уснуть. А когда гасил свет, уличные фонари отбрасывали ее огромную гротескную тень на мой дом.

Я пытался заговорить с ней. Я задавал вопросы. Я выдвигал требования. Я умолял до слез, но она не отвечала. Она не издала ни звука. Не пошевелилась. Она даже не моргнула.

Я взял отгул на работе. Перестал спать и есть. Проводил все свободное время, расхаживая по гостиной, крича на женщину за окном или рыдая. В голове роились мысли. Как быстро я потерял все, что с таким трудом строил в этой жизни! Как быстро все мое существование покатилось в тартарары из-за нескольких поврежденных нейронов или химического дисбаланса.

Но как бы я ни пытался убедить себя, что все это действительно плод моего больного воображения, было чувство, от которого я никак не мог избавиться. Все казалось таким реальным. Конечно, иначе и быть не могло, мой больной мозг любую галлюцинацию посчитал бы настоящей, любой сумасшедший верит, что его видения реальны, но в этой женщине было что-то такое, чего я просто не могу объяснить. Я как будто знал, что однажды она дойдет, что мне нужно отметить эту дату в календаре... Я не в силах этого объяснить.

Нужно было подышать свежим воздухом, поэтому я схватил собаку и повел ее на прогулку. Самую долгую прогулку в жизни моей несчастной собаки. Мы шли часами и забрались далеко – за много километров – от дома, но так и не смогли скрыться от женщины, наблюдающей за нами. Она выглядывала из-за заборов, из-за деревьев в парке, я клянусь, она смотрела на нас с заднего сиденья нескольких машин, проезжавших мимо… Но мы продолжали идти. Вне дома я чувствовал себя свободнее, будто получил возможность убежать, если дела пойдут совсем плохо. Плюс, есть что-то жутко оскорбительное в том, что твой собственный дом, твое единственное убежище, превращают в гребаный зоопарк. Я боялся возвращаться.

Но пришлось. “Прогулка” слишком быстро переросла в издевательство над животным: собаке нужна была вода и отдых. Во что бы я ни вляпался, это моя вина, а не ее.

Я решил просто игнорировать ту женщину, проводившую дни, прижавшись лицом к моему кухонному окну. Я уже несколько дней не спал, так что просто хотел выпить стакан воды, принять душ и лечь спать.

Первые два шага мне выполнить удалось, но не третий. Я просто не мог удержаться! Нужно было посмотреть на нее еще раз. Представьте, что вы плаваете в океане и кто-то кричит “Акула!” Разве можно такое игнорировать?

Я осторожно выглянул из коридора на кухню, всматриваясь в большое окно, в котором она несла свой пост последние несколько ночей. Ее не было. Когда плаваешь в океане и кто-то кричит “Акула!”, самое страшное, если ты ее не видишь.

У меня мгновенно пересохло во рту. Я включил прожекторы на заднем дворе. Никого. Пробежал через темный дом к передним окнам и выглянул наружу. Никого.

Что за черт! Я никогда в жизни еще не был настолько напуган. Где она? Почему мерзкое ощущение, что за мной наблюдают, не исчезло? Я сел на диван и обхватил голову руками. Никакого сна. Надо сварить кофе и хорошенько подумать. Я встал, пошел на кухню и включил свет… и краем глаза увидел ноги.

Это была она. Стояла в углу гостиной и подсматривала за мной из-за штор, всего в нескольких метрах от дивана. У меня скрутило живот. Она была в моем доме. Так нельзя! Это напугало меня. Это оскорбило меня. Это заставило меня почувствовать себя слабым и уязвимым. Даже пока меня тошнило на кухонный пол, я не осмелился разорвать с ней зрительный контакт.

Я сварил себе кофе и сел за кухонный стол с ножом в руке. Понятия не имею, какой толк от ножа против этой женщины, кем бы она ни была, но без него я чувствовал себя совершенно беззащитным. Мы смотрели друг на друга часами. Я швырял в незнакомку вещами, но все они, казалось, просто проходили сквозь нее.

Я должен был что-то сделать. И у меня был план: пялиться на эту тварь, пока не умру от истощения. Так себе план. Поэтому я принял решение. Побежал в гараж и запрыгнул в машину. По крайней мере, ее больше не будет в моем доме. Я открыл дверь гаража и завел машину, но когда развернулся, чтобы выехать задним ходом с подъездной дорожки, обнаружил, что она сидит прямо позади меня на заднем сиденье. Это было уже слишком. От одной мысли, что она настолько близко, меня выворачивало наизнанку. Я вышел из машины и бросился бежать.

Я бежал и бежал, но каждый раз, оглядываясь, видел, что она рядом. Не приближается, не отстает, но всегда очень близко. Слишком близко.

В конце концов, я добрался до места назначения. Полицейский участок. По крайней мере, они могли засунуть меня в камеру под круглосуточной охраной.

Все прошло так, как я надеялся. Если полиция на что-то и годится, так это на то, чтобы сажать психически больных людей в камеры.

Меня бросили в одиночку, размером примерно 2,5 на 2,5 метра. Небольшая кровать, туалет и раковина и все. Я, если честно, не помню, что такого сделал, просто был счастлив наконец-то найти свидетелей. Больше не быть с ней один на один.

Ведь она не отстала. Даже сидя в камере, я видел ее, прижимающуюся лицом к стеклянному окошку в двери. Но я слишком устал, чтобы думать об этом. По крайней мере, ее не было внутри.

Я не знаю, как долго я проспал, но когда проснулся, она стояла на коленях рядом со мной с той же страдальческой улыбкой на лице. Прежде чем я успел закричать, женщина протянула руку и коснулась моего левого плеча. Оно мгновенно взорвалось острой болью, пожаром распространившейся вниз по руке и по груди. Я закричал. Дыхание стало прерывистым, а зрение начало сужаться. Сердце словно схватила и сдавила призрачная рука. Попытка встать закончилась падением на живот. Я еще успел позвать на помощь, прежде чем мир исчез.

Очнулся я в больнице.

Сердечный приступ. К счастью для меня, в здании были парамедики и они успели вовремя.

Все это произошло около полугода назад.

Я снова увидел ее шесть недель назад. На этот раз она двигается быстрее. Уже через пару недель я мог видеть ее лицо. Она выглядит сердитей. Она недовольна мной. И что-то держит в руке, но я не могу сказать, что именно, – она держит руку за спиной.

Я пишу это на ноутбуке, сидя в постели, а она застыла в дверях спальни. Смотрит на меня все с той же гримасой. Но это неважно. Я сейчас приму снотворное и усну. Наверное она окажется уже у самой кровати, когда я проснусь. Если конечно проснусь. Тогда станет ясно, что она прячет за спиной. Я не боюсь, я хочу покончить с этим дерьмом.

Так жалко покидать собаку… но я позаботился о том, чтобы она не осталась одна. Уже отправил сообщение сестре, попросил прийти завтра после обеда. У нее есть ключ.

Надеюсь, я еще успею поздороваться.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

~

Я получила рецепт на Xamira в понедельник. От последнего лекарства от СРК меня постоянно рвало, так что проверка побочных эффектов стала моей новой хорошей привычкой. Сначала читай, потом принимай, вот, что я вам скажу. К моему облегчению, на баночке была написана всего пара строк.

Лекарство не вызывает физических побочных эффектов. Но вы захотите, чтобы они были физическими.

Что?

Я перевернула баночку, в поисках дополнительных инструкций.

Но нет. Это буквально было все.

Снова перечитала текст. И еще раз, и в третий, и в четвертый. Что это вообще должно значить?

Может позвонить доктору Лу? Но он же рекомендовал именно это лекарство, сказал, что другим пациентам с симптомами, похожими на мои, оно очень помогло… Короче говоря, не было похоже, что он просто выписал мне какую-то ерунду наугад. Я даже погуглила на всякий случай, но единственными побочными эффектами, перечисленными в Интернете, были заурядные вещи, вроде вздутия живота и головной боли.

Интересно, могут ли фармацевты размещать на баночках собственный текст? Они же печатают этикетки. Я невольно хихикнула. Вообще-то это даже забавно. Не знаю, насколько законно или этично подменять текст в графе “побочные эффекты”, но… Нужно отдать парню должное за за креативность.

Я проглотила одну из маленьких белых таблеток.

Эффект ошеломлял.

Исчезли все привычные уже симптомы. Не болел живот. Не было вздутия. Не было боли! Я чувствовала себя просто отменно, намного – намного! – лучше, чем за последние годы.

Я не могла дождаться, когда вернусь домой с работы и расскажу обо всем мужу. Как доктор Лу сотворил чудо, подобрав для меня подходящее лекарство. Как меня поражает уровень современной медицины. Как мир внезапно снова стал прекрасным. Да, знаю, звучит драматично – и знаю, что есть заболевания похуже, чем синдром раздраженного кишечника. Но все же. Когда живешь с дискомфортом и болью в течение десяти лет, а потом в один прекрасный день все это внезапно исчезает без следа… в этот момент кажется, что туман вдруг развеялся и весь мир засиял. 

Когда я вернулась с работы, дома было пусто. Дуг сказал, что заберет нашего сына Бенджамина от друга по дороге домой, и привезет домой около шести. У меня оставался еще целый час, и за этот час я решила приготовить что-нибудь вкусненькое. Обычно я строго придерживаюсь рекомендованной диеты, но не в этот раз. Нет, детка, не в этот раз. Курица как раз покрывалась корочкой на сковороде, когда у меня зазвонил телефон.

– Дуг! Ты не поверишь! Я начала пить новое лекарство и оно…

– Кэрри?

Его голос звучал так, что у меня тут же похолодело внутри. Что-то было не так. Произошло что-то жуткое. Я застыла посреди кухни. Курица шипела и плевалась маслом. Вода для макарон тихо булькала.

– Что… что случилось?

– Бенджамин… – проговорил Дуг дрожащим голосом.

Я не могла пошевелиться. Не могла дышать.

– Он... он… – его голос сорвался. –  Тут у соседей бассейн, и…

О нет. О, Боже, пожалуйста, нет.

Он продолжал говорить, но я не слышала. В ушах звенело. Я опустилась на пол, больше не в силах стоять. Нет... нет. Этого не может быть. Этого не может быть…

– Мы дома!

Я резко обернулась.

Дверь распахнулась. Бенджамин влетел внутрь и побежал прямиком к телевизору. Дуг последовал за ним, коробка с пиццей покачивалась на его ладони.

Телефон с грохотом упал на пол.

И когда это произошло, экран засветился.

Просто экран блокировки. Никаких следов звонка.

Я подбежала к Бенджамину. Пощупала его лицо. Он казался настоящим. Затем вернулась к телефону и прокрутила историю последних звонков. Дуг мне не звонил.

Что... за... херня?

– Кэрри? Ты в порядке?

Я слышала, что сказал Дуг. Но он будто говорил издалека, слов было почти не разобрать из-за шума в ушах.

Лекарство. То маленькое предупреждение на баночке. “Но вы захотите, чтобы они были физическими.” Таблетки… вызывают галлюцинации?

– Я… Я думаю, мне нужно в больницу, – выдавила я.

***

Анализы показали, что со мной все в порядке.

Я передала доктору баночку с таблетками, и он пришел к тому же выводу, что и я.

– Оу. Фармацевт, должно быть, изменил текст. – Он покачал головой. – За это он может лишиться лицензии.

– Но таблетки… это точно Xamira?

– Они определенно выглядят, как Xamira. Видите, маленький штамп “X 50” на каждой? Такое сложно подделать, если не имеешь доступа к профессиональной лаборатории. – Доктор поставил таблетки на стол. – Но я все равно хочу отправить их в лабораторию на анализ. Возможно, во флакон подмешали какого-нибудь галлюциногенного препарата в порошке и взболтали, чтобы он прилип к таблеткам. – Он выглядел совершенно сбитым с толку. – Но тогда мы должны были увидеть пыль на стенках или дне флакона… А я не вижу ничего подобного.

Мне сказали, что можно остаться на ночь, если я хочу, побыть под наблюдением. Я вроде бы была полностью в себе, так что принуждать меня не было смысла. Но я решила отправиться домой. Действие лекарства как раз начало проходить – знакомые боли в животе поднимали свою уродливую голову.  Оставалось надеяться, что и с галлюцинациями покончено.

Да и результаты по таблеткам должны были прийти в течение 48 часов.

Остаток вечера я провела с Бенджамином и Дугом, безмерно благодарная за то, что мой замечательный маленький мальчик все еще с нами.

***

Я вздрогнула и проснулась.

Все тело было мокрым от пота. Что меня разбудило? Я прислушалась. Оглянулась на Дуга, но его не было в кровати.

– Дуг? – Я позвала в темноту.

Нет ответа.

Может он в ванной? Света под дверью не было.

Я тихонько выбралась из постели и на цыпочках прокралась в комнату Бенджамина. Он мирно спал в своей постели, уютно устроившись под одеялом с принтом из "Щенячьего патруля".

Я уже собиралась вернуться в спальню, когда услышала шум внизу.

Что-то среднее между кашлем и стоном. Замерев в коридоре, я почувствовала, как каждый мускул в моем теле каменеет.

– Дуг?

– Помоги, – раздался слабый голос снизу.

Голос Дуга.

Я побежала вниз по лестнице, шлепая босыми ногами по дереву. Лужа темной крови растекалась по полу, просачивалась в швы между плитками… Я увидела ее еще до того, как вошла на кухню.

– Дуг!! – закричала я, срываясь на бег.

Он сидел на стуле, словно брошенная тряпичная кукла. Рубашка вся в крови.

– Он… вломился… – голос моего мужа слабел с каждым звуком. – Позвони… в полицию…

Нет, нет, нет, этого не может быть.

Машинально я потянулась к карману за телефоном, но поняла, что оставила его наверху. В панике, я вихрем взбежала по лестнице, ворвалась в спальню, потянулась за телефоном…

… и остановилась, как вкопанная.

Дуг лежал в постели. Храпел как в последний раз.

Дак это была очередная галлюцинация? Дуг… с ним все в порядке. Я судорожно втянула воздух. А потом вспомнила, что на баночке с таблетками была надпись “принимать раз в день”. Они действуют 24 часа. И вызывают галлюцинации. 

Дрожа, я забралась обратно к нему в постель.

– Люблю тебя, – прошептала я, прежде чем перевернуться на другой бок и закрыть глаза.

Это была ошибка.

Утром я проснулась в пустой постели.

Вскочила. Помчалась вниз по лестнице, уже зная, что найду там.

Лужу крови, теперь потемневшей и запекшейся.

Осколки стекла, разбросанные по полу, блестящие в лучах утреннего солнца.

И фигуру, сгорбившуюся на кухонном стуле.

– Мама? – Бенджамин окликнул меня откуда-то сзади. Но я не могла пошевелиться. Не могла говорить.

– Иди... иди в свою комнату, – едва выдавила я. – Быстро!

Галлюцинацией оказался Дуг. Мирно спящий в постели Дуг.

То, что я увидела на кухне ночью… было абсолютно реальным.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

– Бросай на восприятие, – окликает меня возбужденный голос из темноты.

Я сижу на жестком деревянном стуле. Что-то холодное впивается в левое запястье, в правой руке зажат маленький предмет. Почти круглый, не считая множества маленьких граней…

– Не тяни, ну же. Бросай дайс. – Снова тот же голос из темноты.

Дайс… точно. В моей руке игральная кость. И нет другого варианта, кроме как бросить ее. Трясу кубик в сжатом кулаке и выпускаю вперед, в кромешную тьму неизвестности.

Кубик со стуком падает на деревянную поверхность и останавливается. Тихий щелчок. А потом, сразу, луч яркого света, падающий точно на дайс. Мгновение – и снова опускается темнота.

– Ты прошел проверку восприятия. Вы все прошли, если точнее. Теперь зрение возвращается к вам.

Как только затихает последний звук, комнату заливает яркий свет, полностью ослепляя меня. Глазам требуется время, чтобы привыкнуть, но вскоре я уже различаю круглый деревянный стол, стоящий в центре тесной комнатушки.

За столом я не один: трое мужчин расположились вокруг. Двое смертельно напуганы. Третий, в криповой маске средневекового рыцаря, кажется нездорово возбужденным.

– В крошечной комнатке вспыхивает свет, являя твоим глазам двух других искателей приключений, готовых отправиться навстречу опасностям! – Парень в маске приплясывает от волнения.

Где я? Кто эти люди? Как, черт возьми, я сюда попал? Смотрю вниз и понимаю, что за левое запястье я прикован наручниками к стулу. Этот ублюдок похитил меня!

– Искатели приключений замерли в замешательстве, совершенно не понимая, как здесь оказались, – продолжает парень в маске. – Но это и не важно! Главное, что они здесь. И теперь должны пройти свое приключение до конца. Где-то в городе бродит главгад, известный как “Мастер Подземелий”. Он похищает невинных людей и заставляет их играть в извращенную игру! Герои должны были остановить его раньше, но провалились и сами попались в его сети. Теперь им остается только играть.

– Отпусти меня, урод! – внезапно кричит один из моих собратьев по несчастью.

– Мастер подземелий игнорирует мольбы пленников. Он уже плетет паутину повествования, он уже творит свой подлый план! – нараспев произносит Мастер, даже не задумываясь над ответом.

– Отпусти нас! – ярость в голосе пленника уступила место мольбе.

– Что ж, если и правда хочешь убедить меня, сделай бросок на убеждение. – Теперь ублюдок еще и хихикает.

Мужчина смотрит на него в недоумении, и тогда Мастер Подземелий поднимается с места, подходит к пленнику и вкладывает двадцатигранный кубик ему в ладонь.

– Бросай.

Осознав, что выбора нет, игрок бросает кость на стол. Металлический кубик гулко ударяется об дерево.

Мастер вытягивает шею, всматриваясь в число… и ухмыляется.

– Ммм, 6. А вот интересно, смог ли ты убедить Мастера отпустить тебя? Как думаешь?

Я достаточно долго играю в ДнД, чтобы понимать, что значит этот бросок. Ничего хорошего.

– Мастер Подземелий слышит твои мольбы, но смеется тебе в лицо и отвергает их! – И этот ненормальный наклоняется и реально смеется бедняге в лицо. Тот никак не реагирует. Зато его сосед опускает голову и начинает тихо всхлипывать.

– О, почему ты плачешь? Разве ты не славный Джеральд Хитрый? Бухгалтер, чья сноровка заставляет людей трепетать? – Мастер, наклонившись между двумя стульями, по-змеиному поворачивает голову ко второму мужчине. – А ты что же, Роуэн Проворный, обаятельный водитель автобуса, коего славят по всему королевству? – Он поднимает голову и смотрит прямо на меня. – Или ты, Мэтью Мудрый, обучающий молодые умы?

Что за черт. Он знает меня. Мое имя действительно Мэтью, я действительно учитель… Но откуда он знает?

Лица Роуэна и Джеральда подтверждают мои подозрения: он и о них сказал все верно.

Джеральд первым прерывает молчание.

– Откуда? Ради всего святого, откуда ты знаешь, кто я?

– О, а ты верно считаешь, что я не познакомился с членами собственной группы?

Никто не произносит ни слова. Мастер продолжает.

– На лицах искателей приключений застыли шок и замешательство: запутанная игра Мастера Подземелий ввергает их в пучины отчаяния. Что же они будут делать дальше? – И он водит головой, осматривая каждого из нас, словно в гребаном театре Кабуки.

– Я сейчас вырву эти сраные наручники и надеру тебе задницу! – агрессивно выкрикивает Рован.

– О! О-о-о! Ты хочешь запугать Мастера? Что ж, придется бросать.

Двадцатигранник снова ложится в ладонь Роуэна.

Не видя других вариантов, тот неохотно подчиняется. Кубик падает на стол.

– О! 10! Мастер немного впечатлен твоим злобным видом, но не настолько, чтобы выпустить птичку из клетки, увы. Что делают остальные?

Я давно играю в ДнД. И за эти годы выучил, что слепо испытывать удачу – провальная стратегия, куда лучше попытаться выяснить мотивы злодея. Поэтому решаю подыграть и попытаться понять, что именно здесь происходит.

– Скажи мне, Мастер, каковы твои истинные намерения? Зачем ты собрал нас здесь? – Изо всех сил я стараюсь казаться искренне заинтересованным.

– Как смеешь ты спрашивать о моих намерениях! Но ничего, они станут очевидны уже совсем скоро.

– Но Мастер, если мы – герои, призванные остановить тебя, то почему ты так легко захватил в плен нас? – Я все равно вытяну из тебя все, что смогу, придурок.

– Это было очень легко, Мэтью Мудрый! Мне нужно было лишь следить за каждым вашим шагом и ударить в удобный момент. Ударить прямо в цель.

– Очень умный план. И что будет, когда мы закончим твою изощренную игру?

– О, ты увидишь! Увидишь как только игра будет закончена.

– Знаешь, обычно злодеи поразговорчивее. С удовольствием излагают свои коварные замыслы, глумятся над героями. Почему ты не следуешь канону?

– Обстановку нагнетаю.

– А я ведь знал парня, похожего на тебя, – расстроенный отсутствием ответов, я больше не стесняюсь. – Мы играли вместе в старшей школе, ходили в один клуб. Точнее не так. Никто не хотел с ним играть, потому что, что бы ни делала команда, у засранца всегда были свои планы,. Он всегда все портил. В итоге, мне пришлось выкинуть его из клуба. Так что да. Я уже имел дело с такими, как ты…

– Молчать! – вопит Мастер. – Хватит с меня твоего допроса! Вы все неправильно играете!

И он бросает свой кубик на стол.

– Мастер использует атаку исподтишка на Мэтью Мудрого. 16 на попадание. Более чем достаточно, чтобы пробить твой класс брони.

Я краем глаза успеваю увидеть, как Мастер Подземелий резко опускает руку вниз, к моей ноге. Резкая боль пронзает бедро. Я опускаю голову и пораженно наблюдаю, как кровь стекает вниз по ноге. В руке Мастера маленький нож. Нож, которым он вспорол мне верхнюю часть бедра.

– О! Похоже ты получаешь 4 единицы рубящего урона, – мурлычет он. И смеется.

В этот момент мы все трое понимаем, насколько все плохо.

– Бросайте инициативу. Да-да, у вас тоже есть шанс атаковать меня, все честно!

Джеральд и Роуэн бросают кубы, словно на автомате. Я тоже должен бы, но не могу оправиться от шока. Этот ублюдок меня порезал!

Но вскоре и мой кубик шлепается на стол.

Мастер взволнованно рассматривает результаты и дрожащим от предвкушения голосом говорит:

– Джеральд. ты первый. Затем Роуэн. Потом снова мой ход. Мэтью последний. Давайте же!

Джеральд бросает двадцатигранник.

18.

– Так, так, так! Вы только посмотрите! – Мастер ликует. – Ты можешь атаковать меня.

– Чем? – выплевывает Джеральд.

– Любым оружием, которым ты экипирован, конечно же. Может проверить карманы?

С надеждой Джеральд хлопает себя по карманам, но там пусто.

– У меня ничего нет, – упавшим голосом шепчет он.

– Очень-очень плохо! Искатели приключений должны быть готовы к любым неожиданностям. – Самодовольство так и сочится из этого ублюдка. – Роуэн, ты следующий.

Дрожащей рукой Роуэн бросает.

3.

– О, прости, это лишь 3. Совершенно недостаточно.

Роуэн не выдерживает и всхлипывает. Во мне волной поднимается страх. Не знаю, почему меня это удивляет, но игра явно выстроена не в нашу пользу. Шансов выбраться живыми и невредимыми все меньше.

– Неужели уже мой ход! На этот раз я атакую Роуэна Проворного!

Кубик гулко стучит об стол.

Напряжение растет, я чувствую, как мое собственное сердце ускоряется, хотя атакуют и не меня.

15.

Очевидно, попадание?

Быстрый взмах руки Мастера и кровь, хлынувшая из предплечья Роуэна, однозначно отвечают на мой вопрос.

Роуэн вопит от боли.

– Отпусти нас, сволочь! Никто не хочет играть в твою сраную игру!

– О, я знаю. В этом-то и проблема.

Мастер стягивает маску с лица, открывая истинное “я”. Мы почти синхронно пораженно выдыхаем.

Гэвин. Чертов Гэвин. Парень из школьного клуба ДнД, которого мне пришлось выгнать. Никто не хотел играть с ним тогда, и уж точно никто не хочет этого делать сейчас.

– Джеральд. Мой прекрасный бухгалтер. Помнишь, как ты хвастался той маленькой вечеринкой с ДнД, пока мы обсуждали финансы? Той самой, на которой совершенно точно не было всего одного местечка для еще одного игрока? Для меня? И ты Роуэн, водитель автобуса, на котором я езжу каждый гребаный день. Помнишь, как я предложил тебе присоединиться к моей кампании? Помнишь, как ты мне отказал?!

Гэвин на мгновение замолкает. Затем его глаза захлестывает ярость. Он поворачивается ко мне. 

– А ты. Ты, кто выгнал меня из единственного сообщества, которое меня приняло! Которому я реально принадлежал! Ты вышвырнул меня. И этого я тебе не прощу.

Он смотрит на меня с такой ненавистью… почти звериной. Я и так понимал, что вляпался в нездоровое дерьмо, но теперь, под этим пронзающим взглядом, последние мои надежды испаряются. Мне не уйти отсюда живым.

– Но каким бы я был Мастером Подземелий, если бы не позволил тебе бросить на попадание в свой ход еще разок. – Он жестом разрешает мне бросить.

Поднимаю кубик. Рука дрожит, но я мгновение встряхиваю дайс, а затем бросаю изо всех сил. Кубик отскакивает от стола раз. Еще раз. Мгновение балансирует на грани между двумя числами, и наконец, падает.

17. Достаточно, чтобы пробить его.

– Очень хорошо. Можешь использовать любое оружие, чтобы нанести мне урон, – мурлычет Мастер, прекрасно зная, что я безоружен.

И он уже готов объявить раунд оконченным, когда я подаю голос. План должен сработать. Это наш единственный шанс.

– Я выбираю безоружную атаку. Буду бить кулаком. – Вот бы еще голос звучал хоть чуть-чуть увереннее.

– Эм… ну… да, думаю да, ты можешь это сделать. Черт… я не продумал этот вариант. – Гэвин сейчас так зол на самого себя. И на меня, за то что остался в дураках.

Он еще мгновение думает, и продолжает:

– Сначала брось на урон. Используй четырехгранник. Сколько выбросишь, настолько сильно и ударишь.

И он вкладывает металлический кубик мне в руку. Тот самый четырехгранник–пирамидку, которой всегда делают жутко острые грани, отливая в металле…

Гэвин присаживается, с нетерпением ожидая броска. Его лицо оказывается на одном уровне с моим.

Я слегка трясу кубик в руке, как будто собираюсь бросить… а потом одним быстрым движением вонзаю острие, зажав между пальцами, прямо в его глаз.

“Мастер” вопит от боли. Он выглядит почти комично удивленным, не в силах осознать, что я сделал, а потом хватается за глаз, отчаянно пытаясь вытащить кубик, но он сидит максимально глубоко.

Кровь стекает по его лицу. Гэвин падает на землю, весь сосредоточенный на куске металла. Что-то тихо звякает.

Ключи от наручников выпадают из его кармана прямо к моим ногам.

Тянусь через стол, поднимаю двадцатигранник и кидаю его в последний раз.

Чистая 20.

Смотрю вниз на жалкую рыдающую кучу на полу и дважды пинаю Гэвина в голову, вырубая его.

– Это крит, ублюдок.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

~

Спустя несколько дней после своего тридцатого дня рождения я спасла жизнь голубой сойке, спугнув свою кошку в нужный момент. В благодарность птица предложила выполнить мое желание. К несчастью, сойка очень спешила и дала мне всего 15 секунд на выбор.

– Я всегда хотела быть меньше, – ответила я. Девушка ростом 6 футов 6 дюймов постоянно страдает от пялящихся прохожих и напоминаний, что мир создан не для таких дылд. Сложно подобрать одежду, в машинах слишком тесно, а хотят встречаться со мной только фетишисты.

– Хорошо! – ответила сойка, прежде чем улететь на поиск червячков.

На следующий день я проснулась с ростом 5 футов 8 дюймов. И просто восхитительно расположилась в машине. Как будто в самолете мне подняли билет до первого класса. Никто на улице даже не обратил на меня внимания. Я отправилась в Мейси и обновила гардероб. Все село как влитое.

Я распахнула двери, руки приятно оттягивали пакеты с одеждой и мне пришлось приложить усилия, чтобы не запеть.

На следующее утро во мне было 4 фута 5 дюймов. Новая одежда уже не подходила. Люди снаружи снова пялились. Я не дотягивалась до педалей. Выбежала во двор и начала орать на сойку, но она упорхнула. А может это была другая птица.

Вернулась внутрь и расплакалась под телевизор. В течение дня одеяло все росло, а, когда я измерила рост перед сном, получилось уже 3 фута 3 дюйма.

Следующим утром я была уже не выше фута. Жутко было выбираться из постели. Я цеплялась за простынь и карабкалась по матрасу, и наконец, приземлилась в кучу на полу.

Позаимствовала одежду у старенькой куклы Барби, которую племянница забыла у меня в офисе, и направилась к кошачьей двери. Снаружи снова кричала на птиц, а они смотрели на меня голодным взглядом.

– За что ты так со мной? – кричала я. – Я же спасла тебя.

Голубая сойка подлетела и осмотрела меня.

– Ты. Мышь? – спросила она. – Ты. Забавная.

И тут я поняла, что сойка не была злой, она была тупой.

– Пожалуйста, – сказала я. – Ты можешь отменить мое желание?

– Червяк! – прокричала птица и улетела драться с другой птицей за обрывок веревки.

К вечеру я была уже не выше дюйма. Впервые меня посетил ужас. Я буду становиться все меньше. Вероятно, в конце концов исчезну. А может и нет.

Кто знает, можно ли бесконечно уменьшаться. Я не уверена. Но я знала, что старая жизнь для меня кончилась, по сути я уже умерла, крошечный призрак, бродящий незаметно для мира.

В ту ночь я устраивалась на ночлег в бумажной салфетке, которую уронила несколькими днями ранее, трясясь от холода и страха, и размышляла, что принесет завтра.

Утром сложно было оценить насколько я уменьшилась. Волокна салфетки тянулись во всех направлениях точно толстые нити паутины.

Вокруг я ощущала движение мерзких клещей, которые возвышались надо мной как жуткие чудовища. Они окидывали меня голодными взглядами и разевали свои пасти, полные бритвенно острых зубов. Я могла вообразить, как они рвут мое тело на кусочки меньшие, чем стеклянная крошка. И я бежала, преодолевая по несколько дюймов в час, вопя, что не хочу умирать.

Вскоре я оказалась среди невозможных вирусов, чьи шевелящиеся, похожие на волоски, отростки вытягивались случайным образом, угрожая повредить кожу легчайшим прикосновением. Во вселенной больше не было порядка, а наоборот царил хаос. Нигде не было разума, только движение. Я начала воспринимать волны светы, как если бы у них на самом деле была длина. Вскоре они стали больше моего роста.

Разум прояснился. Как будто причудливые складки мозга вытянулись в бесконечную струну. Я бы тряслась от ужаса, но тело тоже стало другим. Я была уже не вполне человеком.

И тут мир опустел. Расстояние между объектами стало казаться бесконечным, хотя время от времени в воздухе возникало гудение электронов или еще чего-то неизвестного.

Я уже приготовилась исчезнуть. Никогда ни во что не верила до встречи с беспомощной птицей с невероятной силой. Может, стоило позвать ее. Вместо этого оказалось, что я молюсь вслух. А потом голос исчез в гуле всего вокруг.

Но вместо это я ощутила новую тяжесть внутри. Взглянула на пальцы и увидела украшавшие их бесконечные кольца, и там, где могли бы быть рубины и сапфиры, была красные карлики и черные дыры. Целые галактики были родинками и шрамами на моих руках.

Но я продолжала схлопываться. Вскоре, самой большой звездой, украшавшей меня, оказалось родное солнце, а потом и оно исчезло, уступив место газовым гигантам, а потом меньшим скалистым мирам.

На шестой день уменьшения я стала небом.

А на седьмой проснулась в собственной постели.

Кошка запрыгнула на кровать, когда я села, и положила на одеяло истерзанную голубую сойку.

– Хорошая девочка, – сказала я, погладив ее своей огромной уродливой рукой.

~

Оригинал

Перевела Заикина Екатерина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Двойники не такие, какими вы видите их в фильмах. Они не заинтересованы в том, чтобы держать вас в плену и украсть вашу жизнь.

Также они не связывают вас паранормальными узами. Единственное, что их в вас интересует – ваш вкус.

Их достаточно легко обнаружить, если знать, что искать, но ослабление бдительности даже на мгновение может стать смертельной ошибкой. Моей семье пришлось это узнать на собственном горьком опыте.

Было около шести часов вечера, когда я впервые понял, что что-то не так. Сел на диван и закрыл лицо руками. Я набрал сообщение около получаса назад, но все еще не мог найти в себе сил, чтобы его отправить.

Поднял телефон с кофейного столика, посмотрел на него и положил обратно. Я проделал это столько раз, что могу поклясться, на дереве осталась вмятина.

– Давай, Пол, – промямлил я про себя, – это все равно, что сорвать пластырь.

Затем снова поднял телефон. Сделав глубокий вдох, я, наконец. нажал “отправить”.

Сообщение было простое: “Все кончено”.

Стефани не потребовалось много времени, чтобы ответить: “Хах, ты говорил это на прошлой неделе”.

Я нахмурил брови: “Серьезно. Я все расскажу Венди”.

Она начала печатать, остановилась на секунду и снова продолжила.

“ты знаешь, что она тебя бросит, и ты больше никогда не увидишь Генри”

Это не стало неожиданностью. Я проводил бесчисленные бессонные ночи, мучаясь от этой мысли. Но даже несмотря на это, ее сообщение меня ранило. Она всегда пыталась вот так залезть мне в голову, но в кои-то веки я не заглотнул наживку.

– И получу по заслугам, – сказал я.

Я выключил телефон прежде, чем она успела ответить, и положил в карман, с глаз долой.

Внезапно я услышал рев машины Венди, подъезжающей к дому, мое сердце заколотилось. В замке начал поворачиваться ключ. “Как пластырь”, – снова подумал я.

Дверь открылась, и я перевел дыхание.

– Привет, дорогая, можем поговорить…

Ее голос взволнованно дрожал:

– Запомни, что ты хотел сказать, дорогой! У меня есть для тебя кое-что особенное!

Я моргнул и ошеломленно уставился на нее:

– Эм, хорошо. Что такое?

Она дала мне в руки розовый бумажный пакетик:

– Открывай! – Она почти кричала.

Я смущенно опустил руку в мешочек и вытащил коробочку. Внутри была еще одна коробочка поменьше.

В ответ на вопросительный взгляд она просто улыбнулась.

– Продолжай.

Сделав как было сказано, я обнаружил подарок. Внутри лежал положительный тест на беременность.

Решительность мгновенно испарилась. Она выжидательно посмотрела на меня, и я расплылся в широкой улыбке.

– Это… – я подбирал слова, – Потрясающе!

Она взяла меня за руки.

– Я знаю! Генри будет так взволнован! Так что ты хотел сказать?

Во рту пересохло.

– Я… я не помню.

Она отпустила меня и направилась в коридор.

– Дай знать, если вспомнишь.

Я уставился в пол.

Я уже частично смирился с потерей Генри, но она снова разбередила рану. Раздумывая над возможностью в конце концов рассказать ей, я в глубине души понимал, что никогда не смогу этого сделать. Не сейчас.

Пока я обдумывал все это, Венди сказала кое-что, что привело меня в замешательство.

– Я заберу Генри! Будем праздновать прямо сейчас!

Я поднял брови.

– Разве он не с тобой? Я думал, ты заберешь его сегодня.

Она остановилась и обернулась.

– О, ты уже забыл? Ты позвонил мне, и сказал, что позаботишься об этом.

Это меня искренне озадачило. Я, конечно, забывчив, но в запасе еще осталась пара десятилетий перед деменцией.

– Когда это было?

– Около получаса назад.

Подумав секунду, я вспомнил кое-что странное.

– Но я потерял телефон неделю назад, помнишь?

Телефон, по которому я говорил со Стефани, был секретным одноразовым телефоном. На нем даже не было номера Венди.

Она улыбнулась и подняла бровь.

– Ну, кто-то отправил мне это.

Она быстро достала свой телефон и включила голосовое сообщение. Голос совершенно точно был моим.

– Привет, милая. Напиши, что нужно купить, и не беспокойся о Генри. Я заберу его на обратном пути.

Сообщение меня поразило. Я схожу с ума?

Когда Венди увидела замешательство в моих глазах, ее скептицизм сменился беспокойством.

– Кто еще мог это сделать?

Я лихорадочно метнулся за курткой.

– Не знаю, но кто бы это ни был, он направляется в школу Генри!

Я выбежал из дома и бросился в машину. Пока я мчался по пустым улицам, в голове бесконечно прокручивались ужасные сюжеты.

К тому времени, когда я с визгом въехал на парковку, все уже расходились по домам.

Я всматривался в море лиц в поисках Генри, но безнадежно. Я был на грани срыва, когда заметил в нескольких ярдах рыжую шевелюру.

Секунду спустя, я мельком увидел лицо Генри, и меня накрыла волна облегчения. Но когда я позвал его, оклик потонул в шуме толпы.

Пробравшись сквозь толпу родителей и учеников, я обнаружил, что Генри не один. Мужчина, державший его за руку, быстро уводил моего сына в сторону дороги.

Я издал еще один отчаянный вопль.

– Генри!

На этот раз он обернулся. Генри выглядел растерянным, и смотрел то на меня, то на незнакомца.

– Папа?

Мужчина грубо одернул его, словно выведя из транса.

Генри выскользнул из его хватки и бросился ко мне в объятия, уткнувшись лицом в грудь. Я вытер мокрые щеки и осознал, что плакал.

– Пожалуйста, никогда больше так не делай!

Генри указал на мужчину.

– Но он выглядел совсем как ты!

Я поднял голову и мельком увидел, как незнакомец ныряет в машину. Он исчез так же быстро, как и появился, промчавшись по улице и завернув за угол.

Проверив каждый дюйм Генри, чтобы убедиться, что все в порядке, я отвел его в машину.

– Послушай, приятель, – сказал я, – прежде чем пойти с кем-то, ты должен быть абсолютно уверен, что это я, хорошо?

Его лицо помрачнело.

– Извини. Я так больше не буду.

– И ты уверен, что он выглядел абсолютно как я?

Генри зажмурился и уверенно кивнул.

Я вздохнул. Это было так невероятно. Я ждал, что проснусь на диване в холодном поту. Как объяснить все это Венди?

Я охнул. Венди. Она осталась дома совсем одна. Я убеждал себя, что это просто паранойя, но все равно вдавил педаль газа в пол.

Мы вернулись домой в рекордное время. Генри начал расстегивать ремень, но я остановил его.

– Оставайся здесь, что бы ни случилось.

Я подкрался к двери и обнаружил, что она покрыта следами ботинок, как будто кто-то пытался открыть ее пинками. Внизу следы вели к разбитому окну.

Проигнорировав инстинкты, я отпер дверь и медленно ее открыл. Солнечный свет тонул в полумраке гостиной.

При скудном освещении я смог разглядеть опрокинутый книжный шкаф и несколько разбросанных бумаг. Нехорошо.

В конце концов я нашел Венди лежащую на кухне, обмякшую, как марионетка с перерезанными ниточками. Под ее глазом расплывался синяк, а на лице и руках алела паутина кровавых порезов.

От ее вида сердце сжалось, а кровь закипела от ярости. Я потянулся к жене, но она отшатнулась и вскрикнула.

– Успокойся, – прошептал я. – Это всего лишь я. Я…

Мне в лоб прилетел банан. Я моргнул.

Венди швыряла в меня всем, до чего могла дотянуться.

– Я знаю, кто ты! Держись от меня подальше!

У нее закончились фрукты, и она схватила кухонный нож. Я распахнул глаза и поднял руки, защищаясь.

– Нет, просто послушай. Кто бы на тебя не напал, это был не я! Генри сегодня чуть не ушел с незнакомцем. Он сказал, тот парень выглядел как я!

Она опустила нож, но не бросила его.

– Где сейчас Генри?

– В машине, мы должны скорее увезти его отсюда!

Она нерешительно посмотрела на меня.

Я ломал голову в поисках доказательств.

– Когда он напал на тебя, то был одет так же? – спросил я, указывая на свою одежду.

Она оглядела меня с головы до ног и медленно покачала головой.

– Кажется, нет.

– И ты, должно быть, сопротивлялась!

Я указал на кровь под ее ногтями.

– На мне нет ни царапины. Слушай, я знаю, что это звучит безумно, но я думаю, какой-то парень притворяется мной.  Помнишь, как мой телефон украли? Он подобрал его. Он отправил тебе голосовое сообщение. И он сделал это с тобой.

Я протянул ей руку.

– Ты должна мне поверить.

Секунду спустя она наконец отпустила нож и позволила мне помочь ей подняться на ноги.

Внезапно тишину пронзил крик Генри. Мы с Венди посмотрели друг на друга и бросились в гостиную.

Генри стоял посреди комнаты, белый как призрак,  и смотрел на дверь в подвал.

Голос Венди звучал безумно.

– Что случилось?

Генри указал дрожащим пальцем на дверь.

– Папино лицо было… наизнанку!

– Что ты имеешь в виду, дорогой?

Я сделал нерешительный шаг к подвальной двери. 

– Внизу кто-то есть.

Генри схватил меня за рукав.

– Папа, не ходи! Он плохой!

Я тихо усмехнулся.

– Я знаю, дорогой. Постой с мамой, хорошо?

Я открыл скрипучую дверь и шагнул в чернильную темноту. Спускаясь, я раздумывал, кто может ждать меня внизу. Наизнанку? Что, черт возьми, это значило?

К тому времени, как мои ноги опустились на холодный цементный пол, я неконтролируемо дрожал. Комната была окутана темнотой, и я едва смог различить совершенно неподвижную фигуру на другом конце комнаты.

Ощупывая стену в поисках выключателя, я сосредоточил взгляд на этой фигуре. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я понял, что оно сидит. Может, на корточках? Наконец рука нашла выключатель.

Комната озарилась светом, и я увидел фигуру, наблюдающую за мной. Хотя скорее кровавую кучу кожи и волос. В рваной изуродованной коже угадывались очертания рук и ног: нечто сбросило ее, словно пустой хэллоуинский костюм.

На лице вместо глаз и рта зияли темные пропасти. Я приблизился на несколько дюймов и убедился в своей догадке. Это было лицо. Это было мое лицо. С кровью смешивалась серо-голубая жидкость. След из такой же жижи тянулся по полу. Я пошел по нему прямо к открытому люку в стене прачечной.

А секунду спустя осознал кое-что, от чего сердце ушло в пятки: люк вел в гостиную. В гостиную, в которой осталась моя семья.

Развернувшись, я побежал вверх по лестнице. Тело пронзил ужас. Пока я в подвале играл в героя, мою семью, возможно, разорвала в клочья эта тварь.

Распахнув дверь, я увидел пустую комнату. Выглянул в окно, надеясь увидеть, что жена и сын ждут меня снаружи, но их там не было. Поняв, что они должны быть где-то в доме, я начал пробираться по темным коридорам.

Я шел мимо упавших семейных портретов и разбитых ваз, и не мог не думать о худшем. Попытался открыть дверь в спальню Венди, но она оказалась заперта.

– Откройте, это я! – прошептал я. Спустя секунду дверь со скрипом открылась, и Венди быстро втащила меня внутрь.

– Слава Богу, ты здесь! – прошептала она.

Только войдя, я увидел, в каком состоянии были Венди и Генри. К моему ужасу, они оказались покрыты паутиной царапин. Венди вцепилась в кочергу, которую, очевидно, подобрала, пытаясь отбиться от твари.

Я быстро запер за собой дверь.

– Что с вами случилось?

Она сморгнула слезы.

– Что-то напало на нас! Это был не человек, но и не животное! Я знаю, что здесь темно, но клянусь, что бы это ни было, на нем не было…

– Не было чего?

– Кожи, – она спрятала лицо в ладони. – Это звучит бредово?

Я покачал головой и рассказал ей о том, что нашел в подвале.

Когда я закончил, Венди сказала кое-что, что застало меня врасплох.

– Как думаешь, как оно выглядит сейчас?

Я растерянно посмотрел на нее, и она продолжила.

– Ну, сначала оно обернулось тобой. Что если сейчас оно выглядит как кто-то другой?

На мгновение я задумался.

– Думаю, так и есть. Но разве оно не убежало искать нового хозяина?

Она обняла Генри чуть крепче.

– Наверное.

Я встал.

– Ну, давайте убираться отсюда.

Венди не двигалась.

– Почему ты думаешь, что он не может напасть на тебя?

Наступила долгая, ужасная пауза.

– К тому времени, как я добрался сюда, его уже не было. А теперь, пожалуйста, мы можем убраться отсюда?!

– Я не уйду отсюда с…

– Со мной?

– С этой тварью!

Я шагнул к ней, и она подняла руки, все еще держа кочергу.

– Пожалуйста, не подходи ближе!

Я вздохнул.

– Венди, я понял. Ты боишься. Я тоже. Но ты должна доверять мне!

Казалось, она начала успокаиваться, но тут Генри подлил масла в огонь.

– Смотри! – Воскликнул он, указывая на мой карман. – Папа нашел телефон!

После короткого замешательства, я понял, что он говорит об одноразовом телефоне. Я вытащил его, и они, похоже, не заметили разницы.

Венди потребовалась всего секунда, чтобы сделать вывод. Она подняла дрожащий палец, пряча Генри за спину.

– Откуда ты это взял?

Я попытался изобразить невинность.

– Что ты имеешь в виду?

Она сделала шаг назад.

– Его украли, помнишь? Эта тварь использовала его, чтобы отправить мне сообщение. Откуда он у тебя?

– Нет, это не тот телефон, это просто… – я остановился. Если я скажу, что это одноразовый телефон, она узнает об измене.

Она приподняла кочергу.

– Просто что?

Я приблизился к ней.

– Слушай, Венди. Я расскажу тебе. Только отдай мне кочергу.

Она предупреждающе замахнулась.

– Отойди! Ответь на вопрос! Просто что?!

Между нами было около пяти футов, она почти вжалась спиной в стену. Я отчаянно пытался говорить как можно мягче.

– Я обещаю, что отвечу на все твои вопросы, как только ты отдашь мне кочергу.

Она снова замахнулась, в этот раз сильнее. Я так отчаянно хотел просто рассказать ей все и покончить с этим, но не мог. Не был готов потерять ее. Не был готов потерять семью. И мне не пришлось бы этого делать, если бы я только смог отобрать эту проклятую кочергу.

Я попытался схватить ее, металл просвистел в воздухе, рассекая мне руку. С криком боли я тупо уставился на рану. А потом зарычал от злости, и ринулся к Венди. Она вскрикнула, слепо ткнув кочергой вперед.

Я увернулся, избегая атаки, и повалил ее на землю. Почти прижал ее руки к земле, и вдруг не смог вздохнуть. Не успев даже осознать, я уже лежал на полу. Растерянно опустил взгляд на свою грудь, и понял, что произошло. Кочерга все-таки попала в цель.

Сквозь туман в глазах я наблюдал, как Венди поднялась, шатаясь, и подхватила Генри на руки.

Я судорожно вдохнул и прохрипел:

– Одноразовый.

Она бросила на меня недоуменный взгляд.

– О чем ты говоришь?

– Это не мой телефон. Одноразовый.

После короткого приступа кашля я продолжил.

– Я изменил тебе. Не мог сказать.

– Боже! – Закричала она, ее глаза наполнились слезами. – Ты идиот! Почему ты сказал только сейчас?!

Я просто смотрел в окно. Перед глазами плясали разноцветные пятна.

– Если это существо не притворилось тобой, то где оно?

Сначала я не обратил внимания на ее слова, они едва дошли до меня. А затем осознал кое-что, и выпучил глаза. Я попытался сказать ей, но зашелся в приступе кашля.

Пока Венди отчаянно пыталась разобрать, что я говорю, Генри медленно открыл рот, обнажая ряды мелких, игольчатых зубов.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Регина Доильницына специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

За прошедшее время моя жизнь превратилась в чертов ад. Я больше не знаю, что реально, а что нет. Но одно знаю наверняка.

Джесс, любовь всей моей жизни, исчезла.

Тогда, когда игра в прятки обернулась трагедией, я сделал все, что мог, чтобы найти ее. Как одержимый клеил объявления на столбы. Звонил друзьям и родственникам, людям, к которым она могла бы сбежать. Даже несмотря на то, что ее машина все еще стояла на подъездной дорожке. Несмотря на то, что точно знал: она где-то в доме. Я просто изо всех сил пытался поверить, что это обычное дело о пропаже человека.

Но стало только хуже.

Утром 7-го дня я открыл шкаф в спальне. Осматривая ряд вешалок в поисках фиолетовой рубашки, кое-что заметил краем глаза. Что-то бежевого цвета, выглядывающее из-под рукава фланелевой рубашки Джесс.

Похожее на палец.

Каждый мускул в моем теле напрягся. Сердце бешено заколотилось. Я уставился на это место как раз вовремя, чтобы заметить намек на движение в безвольно свисающем рукаве. Как будто там что-то было, как будто что-то подтягивалось, заползая глубже в рубашку.

Не раздумывая, я запустил руки в одежду. Сдвинул вешалки туда, сюда… Пусто. Опять пусто! Не сдерживаясь больше, я начал срывать рубашки с вешалок и швырять на пол. Все до одной, пока на ковре не выросла целая куча одежды.

Конечно же, в шкафу никого не было.

И вот так я стоял там, тяжело дыша, чувствуя, что схожу с ума. Мне просто померещилось. Да, наверняка… Но каждый раз, закрывая глаза, я видел как что-то втягивается в рукав. Я видел движение. И от этого холодело в животе.

В течение нескольких дней мне удавалось держать себя в руках. Помогал распорядок дня: спать, есть, работать, забирать детей из сада, играть с ними, снова спать. Я сосредоточился на том, чтобы утешить их. Говорил, что все будет хорошо. Трудно было отвечать на бесконечные вопросы: “где мама?” “когда приедет мама?” – но я делал, что мог. Мы втроем вместе оказались в этой лодке. По крайней мере, мы были друг у друга.

А потом стало хуже.

Я засиделся у телевизора, одним вечером. Встал, чтобы налить себе еще выпить, и увидел кое-что у стены на лестнице.

На второй ступеньке. Маленькое черное пятно, которого там точно не должно было быть.

Медленно я подошел ближе. Голоса из телевизора отдалялись от меня, оставляя плавать в тишине, как космонавта. Дети бросили носок или вроде того? Еду? Игрушку?

… я замер.

Потому что узнал это. Блестящий черный атлас, изгиб банта… Туфля Джесс. Теперь я даже видел кусочек плоти. И тень, протянувшуюся по полу.

Она стояла на лестнице.

– Джесс? – едва слышно прошептал я.

Нет ответа.

Я подошел еще ближе, не отводя глаз от туфли. От кусочка бледной плоти, верхней части ступни, поднимающейся над изогнутым краем. Я схватился за стену, чтобы сохранить равновесие, а затем так быстро, как только мог, выскочил в коридор.

Пусто.

На лестнице никого не было.

Я попятился. Голова закружилась. Опять показалось? Я выпил уже три рюмки… Но сколько ни уговаривай, я точно знал, что мне НЕ показалось. Точно так же, как знал, что видел не Джесс тем вечером в подвале. Как знал, что нащупал волосы в темноте. Я не сходил с ума… ну по крайней мере, так не думал. Хотя, если бы это было и так, я бы узнал об этом последним.

В итоге, я просто выбросил этот случай из головы. Потому что должен был. Должен держать себя в руках ради Авы и Генри. Они уже потеряли маму, нельзя лишать их и отца. И я снова сосредоточился на своих рутинах: помогать им, утешать их, любить их.

А две недели назад случилась та ночь.

– Папа, мне страшно, – пробормотала Ава, входя в мою комнату.

Почти одиннадцать на часах. Ей давно было пора спать. Я мысленно выругался, представив, что будет завтра, когда я начну будить ее в сад.

– Чего ты боишься, солнышко?

– У меня под кроватью монстр.

Сердце чуть не остановилось.

Обычно родителей не пугают эти слова. Дети всегда думают, что под кроватью монстр, это нормально. Практически клише. Но эта ситуация с Джесс… это пугало.

– Я слышала, как он дышит.

В живот будто упал стальной шар.

– Хорошо, милая, – я через силу улыбнулся, – сейчас я посмотрю.

Мы вдвоем направились к ее спальне. Кровь гулко стучала в ушах. У двери я притормозил.

– Эм... ты иди пока в комнату к брату, хорошо? А я проверю.

Ава убежала. Я остался один.

Сначала казалось, что все в порядке. Я видел большую часть комнаты в тусклом свете ночника в форме русалочки у кровати дочери. Пространство под кроватью, однако, было черным как смоль.

Я нервно сглотнул.

Медленно встал на четвереньки.

Под кроватью тьма казалась непроницаемой. Но опустив голову на пол, я как обычно увидел ту сторону. Увидел кучи игрушек, сваленных как попало, увидел нижнюю часть постера с единорогом. Мохнатый фиолетовый коврик…

Успокоившись, я начал вставать…

…и замер.

Потому что там было еще кое-что.

Черные волосы, свисающие с края кровати.

Я застыл. Черные пряди двоились в глазах. Они не двигались. Не исчезали. А я не отрывал от них глаз. Джесс… лежит на кровати? Воздух со свистом ворвался в легкие. Голова кружилась.

Медленно, задержав дыхание, я приподнялся. Осторожно выглянул из-за края матраса. Сначала я увидел покрывала, потом подушку Авы, потом…

Да твою мать.

Кукла Авы – Анна из Холодного сердца – валялась на краю кровати. Ее волосы казались почти черными в тусклом свете.

Я схватил дурацкую куклу и бросил ее на подушку. Встряхнул одеяло, расстелил его и разгладил. Чертовы дети! Они доведут меня до инфаркта, честное слово!

– Ава! Эй! – крикнул я, оборачиваясь к двери. – В твоей комнате нико…

Слова застряли у меня в горле.

В вентиляции. У самого пола. В темноте между металлическими планками блестели два глаза.

Обычно в таких случаях люди кричат. Убегают. Но с меня было довольно. Эта тварь – кем бы она не была – достаточно играла со мной. Достаточно мучила!

– Эй ты! – Мой голос этих отразился от металла. – А ну иди сюда! Что ты сделала с Джесс?!

Раздались глухие шлепки. Оно уползло вглубь дома. А потом… тишина.

Я судорожно вздохнул. Медленно встал – сердце колотилось где-то в горле. Вышел в коридор…

А потом услышал крики.

Тот страх, что пронзил меня, когда вентиляции блеснули глаза, был ничем в сравнении с ужасом от криков детей. В панике, я помчался по коридору.

– Ава! Генри!

Дверь в комнату Генри была открыта.

Ава съежилась рядом с только что проснувшимся братом. Они оба смотрели мне за спину. На тени за дверьми спальни. Одним быстрым движением я закрыл дверь… как раз вовремя, чтобы увидеть, как в вентиляции исчезает прядь черных волос.

– Вставайте. Уходим отсюда.

Я поднял Генри, схватил Аву за руку и потянул к лестнице. В стенах по металлу воздуховодов разносился дробный стук: что-то ползло за нами. Не хотело, чтобы мы ушли.

Но мы ушли. Добрались до машины. А потом выехали на дорогу, под натужный визг шин.

***

Два дня назад я выставил дом на продажу. Мы туда больше не сунемся. Не знаю, кто поселился там, но это не Джесс. Моей жены больше нет.

Я рассказал агенту по недвижимости обо всем, что произошло, – мне казалось нечестным скрыть это от будущих владельцев и обречь их на мучения, – но она просто посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

И, возможно, так оно и есть.

Но теперь я знаю, что дети тоже это видели. Слышали это. Чувствовали присутствие того, что ползало в недрах нашего дома.

Итак, это единственный известный мне способ предупредить вас. Если вы ищете дом… и наткнетесь на белый дом с бордовыми ставнями за заборчиком из штакетника в уютном тупичке…

Не покупайте его.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Они есть на нашем бусти =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Я уже не знаю, что делать. За последние 72 часа моя жизнь перевернулась с ног на голову. Жизнь моей семьи перевернулась. Погрузилась в хаос. Моя жена пропала, и я боюсь, что она никогда не вернется.

Начну с самого начала.

Играть в прятки – наше семейное развлечение. Мы начали делать это для детей. Но они слишком маленькие, чтобы эффективно прятаться – всегда оказываются в одном и том же месте, каждый раз, представляете. Поэтому мы резонно решили, что если прятаться будет один из родителей, получится куда интереснее.

Я прятался от жены и детей, просто стоя совершенно неподвижно в углу темной комнаты. Вы не поверите, насколько наш мозг запрограммирован замечать именно движущиеся предметы. Моя жена же немного более изобретательна, но никогда не придумывала ничего особенно сложного, ну вы понимаете: дети не особо любят ждать.

Итак, во вторник вечером после работы мы решили поиграть. Она пряталась первой. Я  отсчитал от 10, дети ждали в кабинете на первом этаже.

– Я иду искать!

Дети выскочили в коридор, как дикие собаки. Я медленно последовал за ними, пытаясь понять, где прячется Джесси. Мое хобби – понять, в какой комнате она затаилась, и мягко направить детей, чтобы веселье не кончилось слишком быстро. Или не затянулось.

Я вошел в гостиную и сразу ее заметил: сидит на корточках за диваном – вон даже кусочек локтя торчит из-за спинки. Дети пробежали мимо, слишком увлеченные проверкой кухни.

Что ж, подождем. пока они вернутся. И вот они вошли, обогнули диван, я уже приготовился к восторженным визгам…

Но нет. Тишина. Сбитый с толку, я подошел к дивану…

Джесси там не было.

Хм. Наверное, я просто увидел бирку или что-то вроде того. Или, может быть, она сменила укрытие… Не в первый раз, кстати. Говорил же, она более изобретательна в прятках, чем я.

Итак, мы двинулись дальше. Проверили все обычные места – под стеллажами в гараже, за кухонной дверью, даже в нижних кухонных шкафчиках.

Ее нигде не было.

А если она поднялась наверх? Я не слышал шагов в коридоре, но эта женщина умеет красться, как кошка. И я повел детей с собой по коридорам, протягивая нараспев:

– Джесси, сейчас мы найдем тебя-я!

Попалась.

Дверь нашей спальни была открыта. А под одеялом лежала фигура в форме Джесс.

– А давайте проверим спальню мамы и папы!

Дети затопотали, как парочка слонят, бросившись за мной. 

Не отрывая глаз от кровати, я нащупал выключатель, включил свет, а затем схватил край одеяла и сдернул его.

Сердце пропустило удар.

В кровати было пусто.

В замешательстве, я уставился на простыни. Неужели белье было просто так странно скомкано?.. Но я мог бы поклясться, что там лежал человек! Грубые очертания фигуры в позе эмбриона: спина согнута, ноги подтянуты к груди…

Медленно я попятился из спальни. Мы спустились вниз.

– Джесс, мы сдаемся! Выходи.

Тишина.

Иногда я думаю, как же хорошо быть ребенком. Они потеряли интерес почти мгновенно и отправились играть с машинками. Я уже собирался позвать жену снова, когда вдруг заметил, что цепочка на двери в подвал снята.

Ага.

Я подошел к двери. Сердце вдруг заколотилось в груди. Она стоит там, по ту сторону. Ждет. Хочет выпрыгнуть из темноты и довести меня до инфаркта. Дряная девчонка такое уже проворачивала.

Глубоко вздохнув, я открыл дверь….

Никого.

В лицо ударил влажный воздух. Я включил свет.

– Джесс?

Тишина.

– Дети больше не играют, – крикнул я вниз. – И не надо тут прятаться, в любом случае, ты же знаешь, что лестница хлипкая.