Поздним вечером, когда почти все звери в лесу уже сидели в своих норках и берлогах, семейство Зайцев готовилось ко сну.
Мама-Зайчиха мыла скопившуюся после ужина посуду. А Папа-Заяц укладывал зайчат спать и рассказывал им на ночь сказку.
- …и с тех пор, маленький утёнок больше никогда не грустил. – Закончил он рассказ, закрывая книгу. – А теперь малыши, закрывайте глазки и пусть вам приснятся добрые сны.
- Но папа, - возразила крошка Фанни, самая младшая из шестерых зайчат, - я не смогу уснуть без Фредрикса.
Её передние зубы ещё только начали вытягиваться, поэтому «р» он произносила звонче, чем её старшие братишки и сестрёнки.
- Хорошо, - улыбнулся Папа-Заяц, - я принесу тебе Фредрикса. Где ты его оставила? В ванной?
Малышка Фанни на секунду призадумалась и вдруг округлила глазки.
- Ой… Папа! Кажется, я оставила его на игральной полянке!
Папа-Заяц и Мама-Заяц обменялись взглядами.
- Ну ничего, милая, - поторопилась успокоить дочь Мама-Зайчиха, откладывая в сторону мокрую тарелку, - мы вернемся на полянку завтра и поищем Фредрикса. Уж за ночь-то с ним ничего не случится.
- Хорошо… - Чуть слышно пискнула малышка Фанни и засопела, стараясь не расплакаться.
- Нехорошо. – Встряхнул головой Папа-Заяц. – Я схожу за ним. Если он там, то проснёшься ты с ним в обнимку.
Зайчата возбуждённо загалдели под одеялами. Слыханное ли дело – чтобы кто-то отважился выйти из норки после наступления темноты.
- Дорогой, - осторожно заговорила Мама-Зайчиха, выключив воду, - это слишком опасно. В конце концов, Фредрикс – это всего лишь игрушка.
- Не тревожься, - успокоил её Папа-Заяц, - до игральной полянки рукой подать. Ты и посуду не успеешь домыть, как я уже буду снова тут. К тому же: ты должна помнить, как быстро я умею бегать и как ловко прятаться. И я просто не могу видеть, как Фанни плачет. Она такая маленькая и беззащитная.
- Ты уверен, что с тобой всё будет хорошо?
- Всё будет хорошо. Я тебе обещаю.
Папа-Заяц надел свою чёрную бархатную жилетку, чинно поклонился своим домочадцам, озорно подмигнул своей супруге и вышел из своей норы в ночь.
Темнота полностью преобразила знакомый вид. Журчание ручья стало громче. Ветер зловеще завывал в верхушках деревьев. Стволы стонали и скрипели. Где-то квакала лягушка.
Не теряя времени зря, Папа-Заяц устремился по извилистой тропинке, ведущей к полянке, на которой каждый день играли и резвились лесные детёныши.
Ночной воздух был прохладным и пах опасностью. Папа-Заяц мчался, прижав уши к голове и старался не сбиться с пути – уже очень незнакомой стала обстановка в ночное время.
Пригорок, который им с женой всегда тяжело давался, когда кто-то из детишек мог перемещаться только в коляске. Овраг, в котором так весело было играть зимой в снежки. Роща, в которой он когда-то сделал предложение Маме-Зайчихе.
Прямо пред зайцем, над тропинкой загорелась пара ярких жёлтых глаз. Вертикальные зрачки были такими тонкими и незаметными, что сперва Зайцу показалось, что в облачном ночном небе загорелись две безумных луны.
Он встал как вкопанный. В висках зазвенело. Сердце замерло.
Вокруг стало очень тихо. Голос был низким, рокочущим. В темноте белели ряды ровных и острых зубов. Заяц почувствовал, как в носик ударил запах засохшей крови и подгнившего мяса.
- КАК ПРИЯТНО ВСТРЕТИТЬ СОСЕДА В ТАКОЕ ВРЕМЯ.
Заяц всё ещё не мог справиться с оцепенением.
- ПРОСТИТЕ, Я ВАС НЕ НАПУГАЛ?
В рычащем голосе звучала отчётливая насмешка. Папа-заяц прекрасно понимал, что Волк способен разорвать его на куски за мгновение и ему просто нравится играть со своей едой.
- ДА. КАЖЕТСЯ, НАПУГАЛ. ПРОШУ МЕНЯ ИЗВИНИТЬ. СЧАСТЛИВОГО ВАМ ПУТИ.
Волк неторопливо отошёл и сел на обочине тропинки. Хвост между тем продолжал лежать поперёк дороги.
Хищник собрался сказать, что-то ещё и открыл для этого свою зубастую пасть. Но в этот же самый момент, все инстинкты зайца завопили, что если он хочет жить – то самое время убираться отсюда подальше. Именно в этот самый момент, когда Волк потерял бдительность из-за чувства собственного превосходства.
Заяц из всех сил оттолкнулся задними лапами и, перемахнув хвост, получил добрых три метра форы. А когда снова почувствовал под ногами землю – устремился наутёк так, что только пятки засверкали.
Чёрные деревья мелькали по бокам и царапали его уши своими ветками. Но он бежал, что было сил, пока ему не показалось, что волк отстал. Тогда он отдышался и позволил себе оглянуться. Позади никого не было. Жёлтые глаза не светились во тьме. Земля не дрожала от топота. Немного смущала только неестественная тишина и несколько раз неподалёку трескались ветки. Но в остальном, вокруг было спокойно.
Некоторое время заяц шёл в темноте. Он уже начал думать, что свернул не туда или потерял тропинку, когда заметил впереди крошечную белую точку. Он зашагал к ней и очень скоро обнаружил себя на игральной полянке. Прямо перед ним было Весёлое дерево у одного из корней которого белел Фредрикс – игрушечный медвежонок, которого связала для Фанни Мама-Зайчиха.
Чудом было то, что он сумел убежать от волка. Но найти игрушку целой и невредимой теперь казалось совсем уж неслыханной удачей и добрым знаком (Папа-Заяц всё ещё не мог открыто себе в этом признаться, но теперь эта ночная вылазка казалась ему уже невыносимо глупой бравадой).
Он крепко сжал в лапке Фредрикса и пустился в обратный путь. Теперь он действовал иначе. Уже не спешил по тропинке. Вместо этого медленно и осторожно двигался сквозь траву, растущую на обочине.
Вокруг по-прежнему звенела неестественная тишина. Время от времени где-то неподалёку трещали ветки. Заяц дрожал, но уговаривал себя быть храбрым и благоразумным. Когда достиг рощи, где когда-то давно сделал предложение собственной жене, а полчаса назад, чуть было исчез в волчьей пасти – замер и осторожно осмотрелся. Он повёл носиком направо – дорога была пуста. Налево – там никого не было.
Папа-заяц облегчённо выдохнул.
Рядом с ним открылись жёлтые глаза-фонари и заблестели совсем близко огромные зубы.
Не помня себя от страха заяц ринулся вперёд по тропинке.
Он мчался, не чувствуя задних лап, пока не очутился у пригорка. И тут заметил, что что-то не так. Он замер словно вкопанный, поражённый внезапной догадкой – в его лапах не было Фредрикса!
Очевидно он выронил его от неожиданности и испуга, когда Волк зарычал совсем рядом с ним.
Папа-Заяц вновь развернулся. Больше всего на свете ему хотелось оказаться в уютной родной норе, рядом со своей прекрасной женой и славными детишками. Но перед глазами снова, как наваждение, возникли огромные, наполненные слезами глаза малышки Фанни.
Но главным было даже не это. Какая-то тонка струнка в заячьей душе беспокойно звенела и не давала ему вернуться. Он, чувствовал, что если сейчас отправится домой, то каждую ночь будет беспокойно ворочаться и ему снова и снова будут мерещиться эти безумные жёлтые глазищи. Воздух, которым он будет дышать – всегда будет пахнуть засохшей кровью и мясом.
Папа-Заяц глубоко вздохнул и нетвёрдыми лапами зашагал обратно к роще.
Волк его ждал. Он сидел на земле и серый хвост был свёрнут колечком вокруг ног. Фредрикс лежал на земле. Вроде бы не вплотную к волку. Но достаточно близко, чтобы зверь смог дотянуться до него. Например, зубами.
- КАЖЕТСЯ, ВЫ ОБРОНИЛИ ИГРУШКУ. – Насмешливо сказал волк. – Я ПРИСМОТРЕЛ. ЧТОБЫ НИКТО ЕЁ НЕ УНЁС. У НАС ПРИЛИЧНЫЙ ЛЕС, КОНЕЧНО. НО ЗНАЕТЕ ЛИ….
Волк чуть наклонил голову, и его улыбка стала такой широкой, что заполнила собой всё вокруг.
- …ИНОГДА ДАЖЕ ВОЛК ВОЛКУ – ВОЛК.
- ХОРРРРОШО СКАЗАНО, БРАТ. – Этот голос был чуть ниже и прозвучал за спиной Зайца. Тот обернулся. Обратный путь ему теперь перекрывал невесть откуда взявшийся в роще второй Волк. Он был чуть крупнее и на груди было белое пятно
- ЛЕС СТАЛ ТАКИМ ОПАСНЫМ МЕСТОМ. – Ещё одна пара ярко-жёлтых глаз зажглась в кустах слева от зайца.
- ПРИЛИЧНОМУ ЗВЕРЮ И ПРОЙТИ СПОКОЙНО НЕЛЬЗЯ. – Голос был хриплым и звучал слева.
- ВОЗЬМИТЕ ВАШУ ИГРУШКУ. ВЫ ПРОДЕЛАЛИ ТАКОЙ ДЛИННЫЙ ПУТЬ. ДВАЖДЫ ВЕРНУЛИСЬ.
Тот Волк, которого Заяц встретил первым, положил массивную лапу с острыми как бритвы когтями совсем рядом с Фредриксом.
- СПОРЮ, ЧТО УСПЕЕТ ДОТЯНУТЬСЯ.
- НЕ УСПЕЕТ. БРАТ БЫСТРЕЕ.
- НО БРАТ УЖЕ НЕ ТАКОЙ ГОЛОДНЫЙ. ОН ВЕДЬ ЗАКУСИЛ ТЕМ ЕНОТОМ.
- Отстаньте от меня, - сказал Заяц. Ему было страшно, в горле пересохло, и он сам не услышал своего голоса. Он облизал губы и сказал громче, почти крикнул: - Оставьте меня в покое!
Волки замолкли, а потом завыли и захохотали.
- СПАСИБО ЗА ПРЕДЛОЖЕНИЕ. НО, ПОЖАЛУЙ, НЕ ОТСТАНЕМ. НАМ СКУЧНО. А ТЫ ВЕДЬ НЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ МЫ СКУЧАЛИ?
- Идите своей дорогой, - упрямо продолжил Заяц, - а я пойду своей. И никто не пострадает.
Эта фраза вызвала новый приступ хохота.
- ЗАЯЦ ПРОСТО НАХОДКА. Я ДАВНО ТАК НЕ СМЕЯЛСЯ.
- У УШАСТОГО ЕСТЬ СМЕЛОСТЬ…
- ТЕПЕРЬ МЫ ПРОСТО ОБЯЗАНЫ УЗНАТЬ, ЧТО ЖЕ БУДЕТ, ЕСЛИ МЫ НЕ ОТСТАНЕМ. – Сказал первый Волк. Судя по всему, он был вожаком стаи.
- Ладно, - ответил Заяц. Голос у него сделался сухим и надтреснутым, - вы сами этого хотели…
Его лапа исчезла во внутреннем кармане чёрной бархатной жилетки, а когда она вернулась, то сжимала потёртый девятимиллиметровый «Глок». В наступившей тишине щёлкнул затвор.
- НУ-НУ, УБЕРИ СВОЮ ИГРУШКУ, ПОКА САМ СЕБЯ НЕ ПРИСТРЕЛИЛ.
- Уходите. – Голос у Зайца стал спокойнее и твёрже, но лапы дрожали и дуло пистолета плясало во все стороны.
- УСПОКОЙСЯ. - Волк сделал шаг вперёд. Его собратья последовали примеру. Кольцо сжималось.
- ТЫ ТОЛЬКО СЕБЕ НАВРЕДИШЬ.
Головы склонялись к могучей груди. Лапы напрягались и готовились к прыжку. Зубы скалились. В воздухе остро пахло холодом, гнилью и смертью.
- Вы сам этого захотели, - не помня себя пробормотал Заяц, сжимая рукоять «Глока», - вы сами этого захотели…
Енотиха сидела на ветвях ели и высматривала своего кавалера, который почему-то не пришёл на свидание. Она разглядывала черное море ветвей и вдруг замерла.
В ночном лесу, на тёмной роще четыре раза что-то вспыхнуло.
- А папа скоро вернётся? – Малышка Фанни уже задрёмывала, но желание дождаться папу (про Фредрикса она уже почти не вспоминала) было сильнее. Старшие братья и сёстры уже вовсю спали, свернувшись и прижавшись друг к дружке.
- Скоро. Уже совсем скоро. – Мама-Зайчиха тревожно смотрела на дверь. Уж слишком долго его не было. А несколько минут назад ей даже показалось, что вдалеке четыре раза прогремел гром. Только грозы им ещё не хватало…
Дверь скрипнула и в норе показались знакомые ушки и чёрная бархатная жилетка.
Дети проснулись и принялись радостно галдеть. Фанни обнимала то своего папу, то Фредрикса. Мама-Зайчиха целовала мужа в щёки и только теперь поняла насколько сильно она за него боялась и переживала. Смущённый отец семейства несколько раз рассказал о своих приключениях – как остерегаясь каждого шороха дошёл до игральной полянки, нашёл Фридрикса, как почти вернулся домой, но заметил, что обронил игрушку дочери и как потом долго искал его на вспаханном участке картофельного поля и весь перепачкался землёй и страшно устал.
Наконец, дети снова заснули. Фанни счастливо улыбалась, прижимая к себе Фредрикса. Папа-Заяц как следует умылся, и они с женой легли спать.
- Дорогой, - нерешительно сказал Зайчиха, когда они лежали в кровати, - а ты всё рассказал? Там точно ничего больше не случилось?
- Ну конечно ничего. Давай спать.
Заяц отвернулся и постарался унять дрожащие лапы.
Была поздняя ночь и почти все звери в лесу уже спали в своих норках и берлогах. Все, кроме четырёх волков, похороненных на краю картофельного поля.
