или нет :)

Шалин, как обычно, проснулся в плохом настроении. Он находился в нем перманентно вот уже шесть лет — с тех самых пор, когда врачи запретили ему есть и пить всякую гадость. В итоге гадостью стал сам Шалин.

Вечно обиженный, злой и невероятно токсичный, он не имел друзей, любимой, не умел радоваться жизни без допингов и поэтому просто высасывал радость из других людей.

Сегодня Шалину пришла зарплата на карту, а еще пришла пора прощаться с ботинками. Подошва отслоилась, дерматин зачах, шнурки облезли — третьим ремонтом тут делу явно не поможешь, пришлось отправиться на рынок. Скупой Шалин не гнался за модой и качеством, его вполне устраивали цыганские спекулянты, торгующие китайскими подделками. Но он всё равно вредничал и ругался с продавцами.

— Вот хороший, бэри! — показывал на ботинки небритый детина в спортивных штанах и кожаной куртке. В руках у него был пластиковый стаканчик с дымящимся пакетированным чаем.

— Не надо, — отмахнулся Шалин, как от прокаженного, — не люблю, когда молния сбоку.

— Вот, мэряй, бэз молний, твой размэр, — снял здоровяк с полки другой экспонат.

— Дрянь, кожзам, — плевался Шалин. — Я сам лучше выберу.

— Ну сам так сам, хозяин — барин. А этот? — показал торговец на симпатичные бежевые полуботинки с толстой подошвой.

— А эти ничего, — нехотя выдавил из себя Шалин.

— Ноутбук! — гордо заявил продавец, взмахнув стаканчиком.

— Чего? — покосился на него Шалин.

— Матирьял — ноутбук!

— Нубук, что ли? — Шалин смотрел на торговца с искренним сожалением.

— Он. Вэщь! Волшэбный походка! — продавец изобразил шаг с сильным вилянием бедер.

— Ясно. Тоже мне — Ирина Шейк. Две пятьсот за ноутбук, — плеснул желчью Шалин.

— Нэ. Три, — поморщился продавец и плеснул чаем.

— Две пятьсот, — повторил Шалин.

— Двэ дэвятсот, — эмоционально парировал продавец.

— Две пятьсот, — совершенно спокойно сказал Шалин.

— Ладно, бэри за двэ восэмьсот и шапка в подарок, — показал мужчина на цветастые бейсболки.

Шалин поставил ботинки и хотел уйти.

— Стой, знаэшь что? — улыбнулся продавец своими редкими разновысокими зубами.

— Что? — без интереса спросил Шалин.

— Они волшэбныэ, — наклонился к покупателю торговец.

— Ага, Золушкины онучи, блин, — поморщился Шалин и сделал шаг назад.

— Я сэрыозно! — разозлился торговец. — Они тэбя к шастью привэдут! — снова плеснул он чаем, размахивая руками.

— От рефлюкса эзофагита излечат что ли? — просил Шалин.

— Нэ исключэно, — прикинул в голове торговец.

— Ладно, держи три. Ложка есть?

***

У Шалина сегодня был выходной: жаль, начальство об этом постоянно забывало. Телефон противно завибрировал в кармане, номер определился, пришлось принять вызов. Разговор состоялся длинный и неприятный.

Шалин был далеко не Юлий Цезарь, и «заниматься одновременно несколькими делами» — это совсем не про него. Пока он объяснял руководству суть своей вчерашней ошибки, ноги вели его куда-то сами, а в новых ботинках шагать было одно удовольствие. Когда разговор был окончен, Шалин остановился и огляделся по сторонам. Сам не понимая как, он дошел до родительского дома. Развернувшись на пятках, Шалин хотел было вернуться на предыдущий маршрут, но тут услышал негромкий гул домофона и знакомый протяжный голос:

— Ой, Сереж, привет, а ты чего тут?

— Привет, мам, — поздоровался Шалин, глядя на женщину, чье лицо наполовину скрывала огромная коробка. — Чего это у тебя? — ответил он вопросом на вопрос.

— Да вот, книги решила в библиотеку отвезти.

— Давай помогу, — спохватился Сергей и, выхватив у матери вес, чуть не рухнул в кусты. — Ты чего такие тяжести таскаешь сама? Позвонила бы! — отчитал он женщину, погрузив коробку в машину.

— А чего тебе звонить? Ты же огрызаешься постоянно. То занят на работе, то спишь, то спишь на работе, — убрала волосы с красного лица мама.

— Ой, не начинай только, — поморщился Шалин. — Много у тебя там еще?

— Еще два.

— Ты хотела сказать — две? — переспросил Шалин, любивший поправлять всех подряд (хотя здоровенного продавца на рынке всё же не рискнул).

— Нет. Два. Шкафа, — улыбнулась виновато мама.

— Шкафа? — вытаращился Шалин. — И ты решила всё сама перетаскать?

— Нет у меня денег на грузчиков.

— Ладно, пошли. Ты в коробки укладывай, а я таскать буду! — скомандовал не Юлий Цезарь — Сергей Шалин.

Через два с половиной часа и три ходки в библиотеку Шалин растекался в мамином кресле на кухне.

— Добавку супа будешь? — спросила мама.

— Спасибо, я еще блины не доел, — лениво взглянул Шалин на мясные конвертики, сдобренные сметаной. — Вкусно, я давно так не ел. Всё по бургерам и шаурме скучал, совсем забыв, что у тебя такие вкусные блины.

Шалин схватил румяный маслянистый конвертик и, утрамбовав его в рот, активно заработал челюстями.

— Компотик? — подлила мама ароматный напиток из трехлитровой банки.

— Угу, — промычал разомлевший Шалин.

— Слушай, а ты через недельку не зайдешь? Мне бы с ноутбуком помочь.

— С обувью? — переспросил на всякий случай сын.

— С компьютером. Он пока в ремонте. Скоро заберу, там Zoomнастроить и Wi-Fi, «Одноклассники» еще. А то соседа просить не хочется, он вечно издевается, говорит, что я торможу и мне нужно какой-то там памяти добавить и жесткий диск почистить.

— Вот сволота. Так и говорит?! — закипел Шалин одновременно с чайником.

— Ты тоже так говорил, когда помладше был, — смущенно напомнила мама, разливая кипяток.

— Прости. Я приду, — пообещал Шалин и принялся доедать.

Покончив с обедом и распихав пакеты с блинами по карманам, Шалин отправился на улицу.

Всю дорогу он был погружен в размышления о матери, о соседе, о блинах. Ноги несли его по своему собственному навигатору и молча давали сами себе указания: «Через три метра поверните направо», «Развернитесь», «Перейдите дорогу, а затем поверните налево».

Так, придавленный чугунными думами, Шалин оказался возле дверей торгового центра. Это было очень кстати, так как компот и чай сговорились, требуя немедленной депортации и мечтая посмотреть мир вне организма Сергея.

Посетив уборную, Шалин захотел восполнить жидкость и зашагал в сторону супермаркета на нулевой этаж. Разгуливая между стеллажами, он бубнил себе под нос и всячески критиковал всё, что попадалось на глаза: зарубежные макароны, отечественный хлеб, жесткие фрукты, дорогие конфеты, сонных мерчендайзеров. В какой-то момент он достиг определенной кондиции, при которой пар валит из ушей, и, подойдя к мужчине, чья одежда расцветкой напоминала фирменный логотип магазина, рявкнул:

— Где в вашем проклятом лабиринте минералка?!

Мужчина повернулся к Шалину и, смерив его суровым взглядом, ответил:

— Чё?

— Я. Спросил. Где. Тут. Минералка? — медленно повторил вопрос Шалин, намекая на скудные запасы серого вещества у мужчины. — Или вы тут вместо декораций?

— Я. Тебе. Сейчас. Уши. Откручу! — раздалось в ответ. И в этот момент Сергей увидел, как мимо них прошагал настоящий сотрудник в совершенно другой одежде.

— Ой, — словно черепашка, вжал голову в плечи Шалин. — Прошу прощения, ошибся.

Мужчина прищурился, явно выбирая, куда бить сначала, но вдруг передумал и просиял лицом:

— Шалун, ты, что ли?

Шалин тоже присмотрелся. В грозной глуповатой физиономии он признал своего одногруппника Кузина.

— Кузя, я тебя не узнал. Ты вроде меньше был раза в три. Дрожжи в чае размешиваешь, что ли? — нервно хихикнул Шалин.

— Ха-ха, смешно, — улыбнулся Кузя. — Всё проще: спорт, спорт и еще раз спорт. Ну и протеин немного. Ладно, много. А ты чего тут шатаешься и без охраны? С такими наездами долго жить — роскошь.

— Да так, прогуливаюсь, ботинки новые разнашиваю, — показал Шалин на обновку. — Выходной.

— О! У меня для такого случая способ идеальный есть! — загорелись глаза у Кузина. — Мы через час с мужиками в волейбол играем, айда с нами!

— И рад бы, да занят, — вежливо отказывался Шалин.

— Ты же сказал — выходной, — напомнил Кузин.

— Им и занят, — развел руками Шалин.

— Да ладно тебе. Я же помню, как ты любил волейбол, лучше всех подавал. Пошли на часик, когда еще встретимся?!

— Кузь, у меня обувь не та… И одежды запасной нет, — всё еще верил в силу отговорок Шалин.

— Ну, значит, будешь чисто на подачах. Идем, ну? Пошли!

Шалин хотел отказаться, он придумывал новые отговорки, а ноги тем временем несли его в спортзал. И вот, сам не понимая, как это произошло, Шалин уже лупил ладонью по мячу.

— Один – ноль! — радостно крикнул Кузя, когда Шалин принес очко их команде с первой же подачи.

Сергей приободрился. Выигрывать он любил даже больше, чем обзываться и ворчать. Снова подача. Сетка.

Ботинки Шалина явно не предназначались для спорта, но в них так легко было прыгать и двигаться, словно они ничего не весили. Шалин, сам не замечая как, включился в битву на полную. Он бегал, прыгал, отбивал, иногда немного ругался, иногда немного плакал от боли.

— Хорошо играли, — утешал Кузин Шалина после матча в раздевалке. — Пусть и не победили, но попотеть им с нами пришлось.

— Согласен, — улыбался довольный Шалин. — Хотя меня самого словно выжали.

— Может, повторим в четверг? — спросил Кузя. — Мы каждую неделю собираемся.

— Не знаю, постараюсь. Если ноги дойдут, то приду.

Умывшись, Шалин облил себя с ног до головы Кузиным дезодорантом и вышел в вечернюю прохладу.

По телу растекалась приятная усталость, Шалин чувствовал себя как-то странно, как-то спокойно и даже, на удивление, счастливо. Он решил еще немного прогуляться и насладиться сладкими остатками своего выходного.

Не выбирая конкретного направления, Шалин начал движение. Он шагал быстро и уверенно, как атомный ледокол сквозь неприступные толщи, но стоило подуть ветру или кто-то задевал Сергея плечом, как он тут же менял направление, словно воздушный шарик: куда толкнут — туда и летит. Таким методом Шалин скоро добрался до небольшого плохо освещенного скверика, где до его слуха донеслись чьи-то негромкие жалостливые мольбы:

— Пожалуйста, не нужно, отпусти, прошу!

Шалин остановился и навострил уши.

Кто-то от кого-то чего-то хотел, и это что-то явно не вписывалось в рамки уголовного и гражданского кодексов. Шалин сделал шаг, затем еще. Веточки и камушки под его ногами не издавали ни звука, и он чувствовал себя настоящим ниндзя, только с остеохондрозом и лишним весом.

Возле слепого фонарям какой-то рослый мужчина держал за руку невысокую девушку и требовал пойти с ним.

Шалин почувствовал, как в крови закипает адреналин. Он не был героем, но что-то ему подсказало, что нужно срочно действовать. Взяв разбег и замахнувшись как следует, Сергей издал грозное «А-а-а!» и отвесил окаянному преступнику пинок. Шлепок, напоминающий звук выбиваемого во дворе ковра, разлетелся по округе гулким эхом. Вообще-то Шалин надеялся, что волшебный ботинок отправит мужчину в нокаут, но бандит лишь подпрыгнул.

— Ай, за что?! — взревел от боли мужчина, повернувшись к Шалину.

— На счастье! Отстань от нее, извращенец!

— Больной, что ли? Это мой отец! Папа, ты как? — беспокойно схватила пожилого отца за руку девушка.

Шалин почувствовал прилив сильного стыда.

— А чего вы людей в замешательство вводите? Я думал, что у вас тут похищение, — оправдывался Шалин. — Провокаторы!

— А спросить сперва не пробовал, герой хренов?! — рявкнула девушка, усаживая отца на скамью. — Всё, я вызываю полицию.

Шалин уже подумывал сбежать с места нелепого преступления, но тут на страдальческом лице мужчины проступила какая-то благодатная улыбка. Морщины на его лбу расправились, он глубоко задышал, а затем сказал:

— Стой, Марин, не надо. У меня седалищный нерв, кажись, отпустило.

— Как это? — Марина убрала телефон в карман. — Совсем?

— Представляешь? — лицо мужчины становилось всё более мягким: казалось, что он вот-вот запоет от счастья. — Спасибо вам огромное! Я уж думал, это никогда не закончится! Столько мучений мне приносило, — посмотрел дядька на Шалина.

Сергей стоял молча, боясь как-то реагировать, словно ощущая подвох в своей внезапной реабилитации.

— Вы знаете, я действительно как лучше хотел, хотя обычно хочу наоборот, — признался Шалин.

— Всё хорошо. Не переживайте, — просипел мужчина на скамейке. — Могу я вас еще об одном одолжении попросить?

— Только не говорите, что у вас проблемы с печенью или почками, — взмолился Шалин.

— Нет-нет. Проводите дочку до дома, а то мы повздорили немного, и я повел себя некрасиво, — виновато посмотрел дядька на взрослую девушку. — Она, конечно, уже не маленькая, а у меня старое воспитание — как и вам, везде маньяки мерещатся. Хотел сам ее проводить, а она возникает.

— Это потому, что тебе ходить больно, — напомнила ему дочь.

— Ну теперь-то с этим проблем нет. Правда, я хотел бы немного посидеть здесь. Так здорово снова не чувствовать боль. А вот этому молодому человеку, кажется, можно доверять.

— Пап, я и сама могу…

— Я обижусь.

— Ну мне, в целом, не трудно, — осмелел Шалин, когда уже хорошенько разглядел девушку симпатичной ему наружности, — всё равно по пути.

— Да вы же понятия не имеете, где я живу, — подозрительно посмотрела девушка на Шалина.

— А давайте проверим? — предложил Сергей. — Если вдруг ошибусь, вызову вам такси.

— Идите, — кивнул мужчина. — Через десять минут я позвоню и проверю. Если что, я твою физиономию и размер ноги запомнил, — грозно посмотрел он на Шалина, и тот кивнул.

По дороге Шалин вдохновленно рассказывал девушке о себе, о своей жизни и о новых ботинках. Истории были обычные, но Сергей так восторженно их преподносил, будто с него сорвали оковы молчания. Впервые за долгое время Шалин ощущал радость и, несмотря на то, что вел девушку совсем не тем маршрутом и не туда, она его не останавливала. Ей было приятно и забавно слушать рассказ этого свалившегося из ниоткуда чудака. А Шалину было приятно не ощущать злость на весь мир и делиться с кем-то впечатлениями от этого. Они расстались на том же месте, где и встретились. Шалина даже удостоили поцелуем в щеку.

С утра, проснувшись в хорошем настроении впервые за шесть лет, Шалин вспомнил слова продавца о том, что ботинки «волшебные». Недуг его так и остался при нем, а после вчерашней прогулки еще и кровавая мозоль натерлась. Блины, забытые в карманах, испортились, Шалин начал ощущать себя «кинутым» на волшебство. Не изменяя свои принципам, он двинул на рынок требовать законную скидку.

— Давай пятьсот или ботинки свои забирай! — не поздоровавшись, зашел в торговую палатку Шалин.

— Нэ понял, — удивился торговец, — а что нэ так?

— А всё! Где обещанное счастье? Желудок так и болит, богаче не стал, моложе… — Шалин на всякий случай заглянул в зеркало для обуви, стоящее на полу, — тоже не стал. Где счастье-то? Нет его!

— У тэбя тэлэфон звонит, — показал продавец на карман Шалина.

— Алло, привет, мам. Нет, не сильно занят. Хочешь, чтобы я сегодня снова зашел? Наготовила вкусной и полезной еды? Конечно, буду счастлив.

Только было Шалин сбросил вызов и хотел вернуться к спору с продавцом, как ему снова позвонили.

— Алло, Кузя, привет. Немного занят. На день рождения? В следующую субботу? Хорошо, постараюсь, спасибо за приглашение.

Шалин пытался в третий раз вернуться к разговору, но тут на экране высветился номер его новой знакомой. Шалин удивленно посмотрел на улыбающегося торговца.

— Ну что, счастьэ привалило? — засмеялся тот.

Шалин задумчиво кивнул. Переговорив с девушкой на улице, он вернулся в палатку.

— Ладно, давай свою шапку.

— Полторы.

— Чего? Ты мне вчера ее бесплатно отдавал!

— Вчэра ты нэсчастлив был, а сэгодня — полторы.

— Восемьсот!

— Нэ-э, тысяча двэсти!

Александр Райн

«И не было ни прошлого, ни цели,

нас вечности восторг соединил,

по небесам, обнявшись, мы летели,

ослеплены улыбками светил.»

Владимир Набоков

Хотите – верьте, хотите – нет. Но там, на небесах, есть фабрика душ. И когда душа должна отправиться на землю, ее разделяют на две половинки и уже тут каждый мужчина и каждая женщина должны найти ту самую – свою единственную половинку, которая предначертана Судьбой.

Если по воле Судьбы им удается встретиться, то они сразу понимают, что это то, что они ждали всю жизнь и к чему шли. Души накрывает восторг, ведь они понимают друг друга, разговаривая без слов. Глаза, все говорят глаза.

Мужчину и женщину накрывает  любовь – поток чистоты и света, который струится из души в душу. Эта любовь – настоящее благословение небес, их дар. Именно она пройдет все невзгоды, горести, беды, злоключения, несчастья и лишения.

Эта история знакомства и любви моего прадеда Никифора и прабабушки Ольги, которая происходила в начале 1920-х годов. На момент их первой встречи прадеду было 17 лет, а прабабушке – 13.

…В один прекрасный день (да, я назову его прекрасным днем, ведь если бы не этот день, то я сейчас не писала бы вам эту историю) Оля гуляла со своими подружками на краю хутора, девчата собирали цветы, плели венки, пели песни.

А в этот самый момент по полю на лошадях скакали несколько молодых парней, из соседней деревушки, подъехав к гуляющим подружкам, они решили познакомиться с ними.

Приглянулась Никифору скромная Оленька и сказал он ей:

– Подрастешь, замуж тебя возьму. Пойдешь?

– Пойду!

У Оли были строгий, но любящий ее отец и добрая мачеха. Однако в те времена родители часто решали за своих детей с кем они могут создать семью.

Поэтому, когда Оле исполнилось 16 лет, отец собрался выдать ее замуж за парня из зажиточной семьи. Он считал, что таким образом у дочери будет лучшая доля. Девушка естественно не могла перечить родителям и покорно согласилась.

Настал день сватовства. Тыкву новоиспеченному жениху, конечно, никто не вынес. Молодые и их родители сидели за столом и обсуждали вопросы будущей свадьбы.

И вдруг в хату врывается Никифор, устремляется к отцу Оли и говорит:

– Не отдавайте за нелюбимого, я буду ей любящим мужем.

Все находящиеся в комнате, как по команде, замолкли, а потом родители жениха начали ругаться, что они уже засватали девушку.

Отец Оленьки поднялся из-за стола  и попросил тишины, удивленно взглянул на Никифора и спросил у дочери:

– Любишь его?

– Очень – ответила Оля.

– Ты готова делить с ним все трудности и невзгоды?

– Да!

– Откуда узнал, что сватовство идет? – строго спросил Олин отец Никифора

– Друг с вашего хутора приехал и сказал, что любимую мою скоро замуж выдадут.

– Не обидишь ее?

– Не обижу!

– Простите нас, несостоявшиеся родственники – произнес после этого отец Оли.

Отвергнутый жених и его родители с громкими возмущениями тут же покинули дом.

Вскоре Никифор и Оля поженились, жизнь их была нелегка, но все трудности и невзгоды они преодолевали вместе. А их было не мало.

Хотя бы взять одну, когда моя прабабушка тяжело заболела и перестала ходить, то прадед носил ее на руках. Кто-то посоветовал ему отвар каких-то трав, чтобы парить ноги. Но этот отвар  нужно было обязательно  наливать в корыто, сделанное из определенного дерева. И прадед сделал его! А потом готовил отвар и лечил прабабушку. И вылечил!

Вот оно воссоединение двух половинок души, вот она настоящая любовь… и Судьба, которые всегда взаимосвязаны и ходят по земле рука об руку.

  Учились со мной в одной группе Аня и Ваня (имена я, конечно, поменяла).

  Аня была умной, уравновешенной девушкой. Очень спокойная, рассудительная, ни о ком слова худого не скажет. У Вани был "острый язык", как тогда говорили. Сейчас говорят проще - "тролль". Троллил он всех, кроме Ани. Потому, что Ваня был влюблен в эту девушку. И влюблён был не на шутку.

  Ваня стал ухаживать за Аней. Сначала она на него не обращала внимания совсем. Учёба для Ани была на первом месте. Но Ваня был очень настойчив. И вот через год девушка стала отвечать на его ухаживания. Ваня с Аней стали дружить. Ходить в гости друг к другу в комнату пить чай с плюшками (жили в одном общежитии), в кино, театр. Гуляли по улице. Но до секса дело ещё не дошло, как с Ваней случилась беда. Заболел Ваня туберкулёзом.

  А случилось это так.

  Проходили мы практику в одном из роддомов города Екатеринбург. В то время этот роддом был обсервационным. То есть в нём рожали женщины с инфекционными заболеваниями или не обследованные. Наша бригада решила не ходить всю неделю каждый день на 4 часа на практику в, а разбиться парами и привести в роддоме сутки. А потом гулять до понедельника.

  Если мы, я и мой одногруппник, только присутствовали при родах, то Ваня с Аней попали в такую смену, где им разрешили роды принимать. Конечно, не самостоятельно. Рожала в те сутки женщина, больная туберкулёзом - диссеменированная форма. При этой форме туберкулёза инфекция распространяется по организму с током крови либо лимфы. У женщины развилось многоводие. И во время родов околоплодные воды вылились прямо на Ваню. Окатили его с головы до пояса. Вымок не только халат, но и медицинская маска. Воды попали и на лицо. Конечно, его тут же отправили мыться и переодеваться. И всё бы забылось со временем если бы не последовало продолжение.

  Примерно через месяц Иван заболел - вроде как простыл. ОРВИ перешло в пневмонию. На обычный антибиотик реакции не последовало. На снимках увидели абсцедирующую пневмонию, которая оказалась туберкулёзом. Ваню тут же в туберкулёзное отделение госпитализировали. Стали контрактных всех обследовать и искать от куда ноги у тубика выросли. Всё окружение оказалось здоровым (вся общага + друзья + родственники). Вот тут и вспомнили случай в роддоме. Всё сошлось.

  А у Вани начались трудные времена. При первичном туберкулёзе госпитализируют на 6 месяцев (не знаю как сейчас, но тогда это было так). 6 месяцев в стационаре - это значит, что придется оставаться на второй год. А это приведёт к тому, что Аня будет учиться не с Ваней, и колледж закончит раньше. Есть большой риск потерять завоёванные позиции. И вообще! А вдруг она в кого-нибудь влюбится? Ваню это не устраивало от слова совсем.

  В феврале у нас была сессия. Ваня утром получал лечение в больнице и ехал в колледж на консультацию, а затем на экзамен. Один раз на консультации он даже упал в обморок, но ехать в больницу отказался. Немного отдохнул в мед.кабинете, и пошёл дальше "консультироваться". Сессию сдал. После каникул продолжил учёбу параллельно с лечением.

  В конце концов он добился полной взаимности. После колледжа Ваня с Аней поженились. Теперь у них двое детей и свой дом.

Когда любишь - нет преград. Я так считаю.

Это второе послание к самой себе в то время, когда детей ещё не было. Я говорила с Ларисой, она психолог, живет в Грузии, воспитывает троих пацанов. Самые сильные осознания от того, как ей годится детьми, происходили в период, когда они жили без папы. 

Дети все равно достали из меня всё, чего я так долго избегала и боялась. Все парадоксы мышления и противоречия. И чем больше проходило времени, тем явстсвеннее я обнаруживала, что чем больше у меня проблем с собой и с ожиданиями от окружающих, тем дальше, на какой-то невидимой шкале, безусловная любовь к ним и приятие.

Получалось, что избегала не только оценок окружающих, я избегала и любви к детям вот этой всепрощающей, божественной в своей безграничности. Не только у ребенку, но и к себе. Я пряталась, у меня даже был период, когда я не хотела лишний раз говорить, что у меня трое.

В конечном счете такое разделение стало болезненным.

Если бы я могла сказать себе, даже задолго до трёх детей, что-то особенное, важное. Это было бы оно: дети это про любовь, про доверие, про любопытство, про интерес к ним самим, какие есть. Про интерес к их интересу к миру.

Это я не поняла бы в 22 года. Но вот, например я осознала, что если ребенок горит футболом, а я нет, то не обязательно полюбить футбол, но обязательно полюбить ребенка и его любовь к футболу, со всем его азартом, зверячьей яростью к выигравшей команде-противнику, плотными орущими хором глупости мужиками на стадионах.

Или вот, если я не могу сказать, что у мен трое детей, потому что меня такую не примут (на работу, например, или новые знакомые), то это ко мне вопрос, точно ли я себя принимаю. Люблю ли я себя с тремя детьми, готова ли я себя показать себе же с тремя, во всей своей красе. 

. 

Удивляют люди, которые думают, что после их комментариев я перестану писать картины)
Если я перестану писать картины, им нечего комментировать будет.
Замкнутый круг)
Холст, масляные краски

Чем работа в зоопарке отличается от работы дворником? По факту - только тем, что, кроме обычных обязанностей по уборке, у тебя есть возможность взаимодействовать с целой кучей животных. За тем туда и стремятся такие же фанаты, как я (в юношестве, по крайней мере).

Не знаю, как сейчас, не знаю - как в других зоопарках, но в то время, когда я работала - близкий контакт с обитателями клеток особо не приветствовался.

Да, были птицы, которые попали в клетку из семьи. Да, были те, кто по некоторым причинам стали ручными. Про них сегодняшний рассказ. (Небольшой бонус - просто наблюдения со стороны за обитателями других барьеров).

Пинечка.

Первый, с кем меня познакомили в начале работы, был попугай жако Пиня.

Он слетел мне на плечо в зимнике с инструментами, несильно укусил за ухо, и интимно представился в это же ухо: "Я Пиня!". Я замерла с вытаращенными глазами, не зная как реагировать. Но мне сунули в руку нечищеный арахис, и подсказали, что нужно угостить и почесать птичке шейку, что я и сделала. Всё... это была дружба "на век".

Пинька был очень общительным и ласковым. Но только с людьми. И только с людьми женского пола. Я не знаю - что ему сделали мужчины, но им он уши не покусывал, а сразу рвал в клочья (что случилось в первую встречу с парнем, который устроился к нам к концу лета. Ему было лет 20, и он начинал рабочий день с гундежа: Лёль, загони Пиню в клетку! Он мне не дает инструменты взять!)

Пиня "загонялся" в клетку. Естественно, выпускался, как только раздражающий фактор выметался из помещения. Удержать его на руках в присутствии мужчины было невозможно - только под замок.

Он знал только одну фразу, но мог её произносить с разнообразными интонациями, и выражал ей все свои эмоции. Очень любил сидеть на плече, перебирая волосы или покусывая за ухо и щеку. Очень аккуратно, и нежно воркуя. В общем, всё время, пока я находилась в этом зимнике, и чем бы не занималась - Пинечка не оставлял своим вниманием.

А можно было: прибираться, кормить других обитателей, которых было достаточно много, перебирать - выбирать мучных червей (их тоже специально разводят для кормежки), просто посидеть - отдохнуть. Всё это под воркование серой тушки на плече. Естественно - это была самая любимая птичка, и самая большая боль, когда работа закончилась.

Когда я в сентябре, первый раз, решилась заскочить в зоопарк, чтоб занести рисунок схемы вышивки одной из работниц - первое (и последнее), что я сделала - побежала здороваться с Пинечкой.

Он, как ни странно - был в общей клетке с десятком других попугаев (сидел в одиночестве на максимальном расстоянии от остальных, но всё же). Я положила руки на сетку и прошептала: Пинь?

Птичка подскочил, всплеснул крыльями, и вцепился в сетку под моими ладонями -"Я ПИНЯ! Я ПИНЯ! Я ПИНЯ!".

Честно - сбежала с территории, рыдая.

P.S. Хорошо, что сначала отдала схему. Плохо, что при этом успела выслушать произошедшее за месяц, после моего увольнения (но об этом позже).

P.P.S. Остальные любимчики Пине в подметки не годились по привязанности к ним, но были не менее колоритны.

Филя.

Самка филина, с лишенным полета фантазии, именем.

Бездна очарования и угрозы. Я подлизывалась к этой гигантской даме месяц, всеми возможными способами. Первые недели две она встречала меня, раздувшись, как копна сена, угрожающе щелкая клювом, лупая своими янтарными очами, и шипя, как кубло змей. При этом башка так же, завораживающе, изгибалась и покачивалась во всех возможных направлениях. Непередаваемое зрелище и мощь. Птичка то, даже с пригнутой головой - мне чуть ниже пояса. Впечатляет.

"Филечка, хочешь мышку?! - прибитая мышь, за хвост, маятником раскачивается перед  клювом... Щелк!. Глаза моргают - в руках пусто. Перед клювом снова качается тушка... еще одна. Каюсь, расположение дамы было достигнуто практически полностью гастрономически (помимо, а не в процессе обычного кормления. Зная правила рациона, и боясь их сильно нарушить - перекармливание к добру не приводит - пользовалась этим очень аккуратно - 2-3 мыши в день. Ну очень хотелось подружиться.) Кроме этого - разговоры. Помогло то, что Филя тоже жила безвыездно в малом зимнике. Как раз напротив её клетки стоял стол с мучными червями, и пока я их перебирала, то ворковала и с Пиней, сидящем на плече, и с Филей.

После достигнутой, хотя бы минимальной приязни - на меня перестали шипеть и щелкать клювом, я не перестала с ней разговаривать в каждое посещение и дополнительно угощать вкусняшками. Шейку "на почесывание" мне подставили, примерно через месяц. Довольным уханьем стали встречать уже, практически, к концу лета. С ней тоже было очень обидно расставаться. Тем более, что это был самый внимательный и понимающий слушатель моих подростковых бед и секретов.

Когда тебе на любую фразу отвечают: "уху!"... это так здорово). Только про мышку потом не забудь, ага)).

Сократ.
За давностью лет - как Андский кондор Сократ появился в зоопарке, да еще и с тяжелой травмой - повреждением клюва - я не помню. Говорят, его выкармливали с 4-х месячного возраста с рук, фаршем. К моему устройству на работу - клюв у него отрос, но он был всё так же ручным, и всё так же ластился, пощипывая руку, и подставляя шею для "почесать". Он мог сидеть перед решеткой, млея от почесывания и поглаживаний, часами, если хоть кто проявлял желание ему этот массаж устроить. И так же, как и Филя, очень благосклонно принимал подношения мышами. Очень любил душ.
Я уже писала, что лето было очень жарким, и, примерно через день - два, хищным птицам устраивали пролив клеток.
Если остальные обитатели, в силу недоверия, пусть благосклонно, но без особых вывертов, принимали душ на своих насестах, то птиц лез под ноги, пытался отобрать шланг, играл со струями воды.... в общем - всячески "помогал" процессу.

Все фото для поста взяты из сети, из открытых источников. Продолжение следует

Использовался мягкий скульптурный пластилин, для глаз брал пульки для пневматической винтовки.

Спасибо за внимание!
Если заинтересовало моё творчество, ссылки на соцсети в профиле.

Это уединенный загородный домик для семейного отдыха в окружении завораживающих пейзажей: внутри большое пространство для игр и уютный уголок для чтения.

Панорамные виды на атлантическое побережье позволяют наблюдать за дельфинами, тюленями и орлами, а 15-метровый канатный мост, перекинутый через небольшое ущелье, приглашает прогуляться по лесной чаще.

Вот в таком формате хочу предыдущего ворона доработать.

Оригинал