Я ясно сказал Калебу не ходить в Дом страха на Хэллоуин. Вся эта затея с самого начала была дурной идеей! Ну серьезно: кучка подростков решила превратить старый отель на окраине города в «дом с привидениями» на одну ночь – что тут могло пойти так? Может, на первый взгляд идея кажется безобидной, но с учетом ветхости здания это просто опасно – пускать туда оболтусов носиться по этажам. Этот дом давно нужно было снести. Черт возьми, крыша уже начала проваливаться! Несчастный случай – просто дело времени.
Я заявил добропорядочным жителям Милфорда, что как их шериф не позволю никому и ногой ступить в тот старый отель в ночь Хэллоуина, и, Бог свидетель, если я чего стою, то слово держу. Пусть Милфорд – захолустье, а должность шерифа здесь – не ахти какая почетная, но это мой город и моя ответственность. И я собираюсь поступить правильно – перед народом и перед собой.
Калеб тоже моя ответственность. С тех пор как его мать ушла, он изо всех сил старается трепать мне нервы. Всегда был упрямым мальчишкой, но после развода стало еще хуже. Я пытался. Клянусь Богом, пытался… но толку не было. Не знаю, зол ли он на меня или просто перестал доверять… Он никак это не комментирует. Может, и правда имеет на то все основания. Я сам вырос в полной семье, и никогда не видел, как родители рвут ребенка пополам, как собаки кусок тряпки.
А если оглянуться назад – именно это и происходило. Его мать хотела, чтобы он жил с ней, подальше от нашего городка. А я хотел, чтобы сын остался со мной. У меня стабильная работа, родня поблизости, и я думал, что справлюсь с ролью отца-одиночки. Может, ошибался. Как бы там ни было, Калеб любит испытывать мои нервы. Он не настолько глуп, чтобы думать, что я не стану наказывать его за нарушение закона только потому, что он мой сын. Нет, думаю, ему просто хочется доказать, что он – не просто «сын шерифа». Что у него есть собственная воля. И делает он это, раздражая меня настолько, насколько вообще возможно. Не поймите неправильно – я люблю мальчишку. Правда люблю. Но временами ненавижу. Ненавижу, как он спорит со мной по каждому поводу. Если бы я сказал, что трава зеленая, он бы обязательно нашел, с чем не согласиться. И, честно говоря, у меня не всегда хватает сил терпеть это.
Был ли я с ним слишком строг? Возможно. Но как иначе его воспитывать? Как иначе достучаться до мальчишки, если не быть жестким? По-другому они ведь ничего не понимают. Я знаю: что бы я ни сказал, он все равно пойдет в тот отель. И знал, что когда проверю это место в ночь Хэллоуина, мне придется арестовать собственного сына за нарушение границ частной собственности. И знаете, сказать по правде, это меня вовсе не мучает. Так надо. И если я должен это сделать – пусть так.
Наступил Хэллоуин, и я знаю, что Калеба нет дома. Заехал вечером перекусить – пусто. Ни следа мальчишки. Ладно. Значит, все как я и думал. Я сделал себе сэндвич с ветчиной и понял, что пора ехать к отелю. Остается только надеяться, что не так много ребят окажется глупыми настолько, чтобы сунуться туда, но очевидно – некоторые сунутся. А я их встречу. Не все родители в нашем городке понимают, что детям нужна дисциплина. Если они не выполняют свой чертов долг – я выполню. Маленький арест никому еще не вредил. Зато привьет страх. Я всегда считал – это на пользу.
Поужинав, я направился к старому отелю. Кто бы ни затеял эту «акцию», они даже вывеску сделали – «Дом Хэллоуина». Этим шрифтом – из тех дешевых «хоррорных», что можно найти в Microsoft Word. Все выглядит убого, и меня это ничуть не удивляет.
Отель стоит на отшибе, чуть в стороне от шоссе, на холме с видом на Милфорд. Когда я был мальчишкой и здание уже доживало свои последние годы, кто-то подрезал кусты так, чтобы его было видно из города. Но деревья разрослись и почти полностью скрыли его. Теперь он сливался с лесом. Когда-то это было красивое место в колониальном стиле – белые стены, балконы. Теперь белого не осталось, балконы рухнули, а штукатурка облезла.
Никакого света я не вижу, и Бог знает, что они там устроили. Снаружи стоят несколько подростков в костюмах – меньше, чем я ожидал. Слава Богу. Издалека видно было, что только самые «смелые» собираются войти, остальные, завидев мои фары, бросились в лес. Среди беглецов я не увидел костюма футболиста – в этом году Калеб выбрал именно его. Значит, он уже внутри. У дверей оставались двое, оба в странных масках-черепах оленей, словно вырезанных из сухого дерева, с ветвями вместо рогов. Рядом – бумажная табличка:
Добро пожаловать в Дом Хэллоуина!
Ужасы и страхи ждут вас внутри!
Сможете ли вы их преодолеть?
Я вышел из машины, они просто стояли и молча смотрели, не двигаясь.
– Добрый вечер, парни. Вы знаете, что это частная собственность?
– Не вижу никого, кто бы предъявил права. – Один из них. Голос низкий, сиплый, почти насмешливый. – Владение землей – это абстрактное понятие, шериф. Как можно владеть тем, чем нельзя обладать?
Отлично. Философ. Как раз то, чего не хватало.
– Сэр, снимите маску, пожалуйста.
– Лучше не надо, шериф… Билет хотите? Всего пять долларов. – Общительный протягивает мне бумажку.
– Сэр, я представитель закона. Я прошу вас снять маску. – Я начал раздражаться. Пистолет при мне, но вытаскивать его я не собираюсь. Хватает в мире историй о полицейских, которые открывали огонь, где не следовало. Не хочу стать одним из таких психов.
Мальчишки в масках стоят неподвижно, глядя прямо на меня. В их взгляде чувствуется насмешка.
– Калеб зашел внутрь минут десять назад, шериф. Если хотите его поймать – лучше поторопитесь.
Калеб. Чертов мелкий ублюдок.
Щурусь. Они знают, что я не стану их арестовывать на месте. Знают, что не брошу сына внутри этой развалины. Что придется выбирать. Я могу быть полицейским… или отцом. И я выбрал второе.
– Диспетчер, это шериф Майкл Хэйз. Я у «Дома Хэллоуина». – Не могу сдержать раздражение. – Тут несколько нарушителей. Пусть подъедут ребята и разберутся.
– Принято, Хэйз, – Похоже, Малкинсон, мой дежурный помощник. Этот один не поедет. Справятся.
– Вы двое оставайтесь тут, – предупредил я. – Попробуете сбежать – мои парни найдут. И поверьте, я вас потом найду тоже.
Один из них снова хихикает. Я пропускаю это мимо ушей и захожу в отель. Может, решение и не самое разумное, но я беспокоюсь о Калебе больше, чем о них.
Внутри стоит кромешная тьма. Никаких декораций. Просто пустое, заброшенное здание. Пол вестибюля усыпан битым стеклом, мебель сгнила, воздух пропитан плесенью. И тишина – гнетущая, мертвая тишина. Я решил, что все это, может, и не «дом страха», а просто глупое надувательство: взяли заброшенный отель, повесили вывеску, собирают с людей по пять баксов. Без декораций. Место само по себе пугающее.
Мальчишку в костюме Кота в сапогах, который заходил передо мной, нигде не видно. Ни звуков, ни визгов. Только треск половиц.
Нет ответа. Иду в коридор и снова:
Позади раздаются шаги. Один из тех в маске оленя идет за мной. Слишком высокий, чтобы быть Калебом. Не трачу время на разговоры с ним, просто иду дальше.
Я миновал несколько комнат – старые кровати, шприцы на полу. Бывший притон, не иначе. Шаги позади не прекращаются. Только они и слышны.
Повернув за угол, сталкиваюсь с первым «пугалом». В середине коридора стоит «привидение» – фигура в простыне с прорезанными глазницами. Вид у костюма убогий, словно сдернули грязное белье с одной из тех коек. Фигура стоит неподвижно. Меня немного передернуло, но вскоре раздражение сменяет страх. Оборачиваюсь на «оленя» позади себя:
Молчит. Вздыхаю и иду к «привидению».
– Все, игра окончена. Можете сворачиваться. Это здание рушится. Вам тут делать нечего.
Призрак не шевелится. Может, манекен… но нет. Сквозь прорези видны глаза. Кто-то есть там, под простыней.
– Эй, ты меня слышишь? – Подхожу вплотную и хватаюсь за ткань. – Ладно, достаточно. – Сдергиваю простыню… и запах гнили бьет в нос. Я машинально отшатываюсь, поднимаю глаза… и жалею, что вообще вошел.
Под простыней труп. Настоящий, уже давно гниющий. Череп почернел, глазницы пусты, кожа свисает лоскутами. Нижняя челюсть отсутствует. Между разложившейся плоти копошатся личинки.С криком отступаю, ожидая, что тело рухнет, но оно не падает.
Треск костей. Череп поворачивается ко мне. Сзади – визгливый смех «оленя». Труп шагает вперед, пошатываясь. Я выхватываю пистолет. Ошибка или нет – стрелять уже поздно.
Первая пуля отбивает часть черепа. Гнилая масса брызжет на стену, но тварь не останавливается. Еще два выстрела – без эффекта. «Олень» за спиной ржет, пятясь в темноту. А труп вдруг начинает меняться. Его спина разрывается, и изнутри лезет нечто.
Вы когда-нибудь видели, как линяет краб или паук? Дрожь, спазмы, старый панцирь лопается и изнутри выскальзывает новое тело. Вот и здесь – изнутри вылезает что-то темное и мохнатое, с десятками ног. Оно стряхивает с себя тело мертвеца, цепляясь лапами за стены.
Я стреляю, пока не щелкает затвор – патроны кончились. Бесполезно. Оно не останавливается. Когда оболочка тела падает на пол, как костюм, я бегу.
Оно двигается молниеносно. Влетаю в какую-то комнату и захлопываю дверь. Удар – дерево трещит. Еще удар. Изо всех сил вжимаюсь спиной, удерживая дверь. Щепки вонзаются в бока, кровь сочится, но я держу. И знаю – все равно прорвется.
Последний удар срывает дверь с петель. В проеме, в свете луны, блестят десятки блестящих глаз и неестественно мельтешат ноги. Хватаю обломок доски и, когда тварь бросается в атаку, бью снизу вверх. Оно визжит. Горячая, темная жидкость заливает мою руку. Попал! Существо дергается, запутываясь в собственных лапах. Я снова бью, и снова, крича, пока дерево не пробивает что-то мягкое. Тварь бьется, одна из лап рассекает мне бровь, но оно умирает.
Наваливаюсь всем телом, вдавливая доску глубже под гадкий треск. Мерзость двигается все медленнее. Потом тишина. Я выжил. Победил. Смех вырывается из меня – истеричный, торжествующий. Но когда поднимаю голову, в дверях стоит человек-«олень».
Если это вообще человек. Он смотрит прямо на меня, спокойно. За маской – только тьма. От этого взгляда у меня холодеет внутри.
– Неплохо, шериф, – говорит он мягко. – Неплохая попытка. Хотите увидеть остальное?
Я отступаю. За его спиной клубится тьма, как живая. Двигается.Не знаю, это что-то в темноте, или сама темнота – и знать не хочу. Еще шаг назад. Окно забито досками. Бросаюсь к нему.
– О, шериф, не говорите, что испугались! Так рано? – Насмешливый голос за спиной. – Ну, вы ведь даже не заплатили за вход. Никакого полного пакета, верно? Но если уж сбегаете – жаль, конечно…
Срываю доску. В окно тянет туманом. Плевать. Срываю вторую, пролезаю наружу, всем телом впечатываясь в землю. Смех позади. Мне все равно. После того, что я видел, пусть зовут трусом – хоть как. Главное – прочь.
– Думаю, я все же отвечу на ваш вопрос, – доносится голос, теперь отовсюду. – Вы хотели знать, где ваш сын. Маленький Калеб… Он тоже прошел Дом Хэллоуина. Дальше, чем вы. Хотите его увидеть?
Верчу головой. Мир вокруг… неправильный. Небо черное, деревья выше, чем должны быть, прямые, как стрелы, и стоят слишком близко к отелю,никаких кустов. Хочу что-то сказать, но слова застревают в горле.
Сбоку мелькают огни. Фигуры с фонарями – человек двадцать, может, тридцать. Все в костюмах. Среди них – Кот в сапогах, вампир, супергерои… и футболист.
Они не оглядываются. Идут в лес, фонари мерцают все дальше. Я падаю, поднимаюсь, снова кричу:
Фонари вдруг становятся ближе. Рвусь к ним. Почти догоняю… Но вот фонарики лежат на земле. Брошенные у большого дерева.
Я застываю. Тяжело дышу. Я ведь видел его. Где он? Листья шуршат, и сверху что-то падает с глухим стуком. Оборачиваюсь – розовая блестящая туфелька. Девичья. Поднимаю глаза – и вижу вторую. На ноге девочки, висящей на ветке. Костюм розовой кошки. Глаза закрыты. Шею обхватывает петля.
Поднимаю голову выше и понимаю, что их здесь десятки. Десятки детей. Некоторые знакомые, другие – нет. Все повешены. Все мертвы. Среди них – Калеб.
Рот открывается, но крика не слышно. Шагаю к сыну – и замираю. У дерева стоит «олень».
– Ты пришел за сыном, – шепчет он. – Вот он. Там, где ему и место.
Смотрю на тело Калеба и не могу вымолвить ни слова.
– Зачем… – хриплю с трудом. – Что это… кто ты?..
– Просто немного веселья, шериф. Не волнуйтесь. Может, в следующем году вы присоединитесь к нему. Но сейчас, боюсь, время вышло. И, как я уже говорил… вы ведь так и не заплатили за вход.
Он тихо усмехается и протягивает руку. Легко толкает меня в лоб. И я лечу назад, в бесконечный водоворот, в который превращается мир. Падение длится бесконечно. Последнее, что помню – крик. А потом – удар. Я открываю глаза и вижу голубое небо.
Прошел год с тех пор, как Калеб вошел в Дом Хэллоуина. Я до сих пор не понимаю, что случилось, когда я пошел за ним. Один из помощников нашел меня без сознания у здания отеля и отвез к врачу. Несколько царапин, синяки – и все. Никто не смог объяснить, как я вошел туда 31 октября, а очнулся 8 ноября.
По воспоминаниям, я провел внутри всего несколько часов, но прошло больше недели. Я знаю, что видел. И знаю – оно забрало моего сына.
Я ушел с должности шерифа еще до Нового года. С тех пор ищу ответы. И ничего не нахожу. Я возвращался к отелю, изучал старые записи – ничего. Никто не знает, кто организовал Дом Хэллоуина. Никто не знает, куда делись дети. Никто не знает, куда делась неделя моей жизни.
С небольшими усилиями я все же нашел кое-что.
Год назад Дом Хэллоуина появился в Милфорде – пропало пятнадцать детей.
Два года назад – в городке Канерис-Кип. Пропало шесть.
Три года назад – во Фрэнклине. Четыре ребенка.
Список продолжается. Я не знаю, где все началось… но знаю, что оно перемещается. И знаю, где объявится в этом году.
Я не уверен, смогу ли вернуть сына. Не знаю, убьет ли меня попытка. Но в ночь Хэллоуина я вернусь туда. В этот кошмар.
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
