Феофано

Сегодня поговорим о другой представительнице правящих кругов. Византийских. 

Вообще история Византии не для слабонервных. Может, и история Китая, а тем более — Японии, конечно, тоже не айс. Там есть, где покопаться в грязном белье. Но сегодня о Византии. 

Итак, вот она, обитель православных патриархов и священных правителей. Они только что отмахались от нашей Ольги, но ещё не подозревают о Святославе и Владимире. И живут спокойной, для Византии, размеренной жизнью. 

В прошлый раз я упоминала Романа II, сына Константина Багрянородного и Порфирогенета. (Говорят, он Ольгу и крестил. А Константин был восприемником из купели, отцом крестным то есть.)

Этот Роман тот ещё перец. Когда ему было лет десять, окрутили его с принцессой Бертой, внебрачной дочерью какого-то  там итальянского короля. Той было ещё меньше лет. Это был династический брак. Кто его знает, зачем этим гражданам королевских кровей женить совсем ещё сопливых отпрысков. Кто-то, может, территории хочет застолбить, которые в приданое идут. Кто-то войну прекращает. Мало ли. А тут дитё без дела по двору бегает. Вот, пусть пользу короне приносит. 

Женили, в общем, Романа. Вскорости номинальная малолетняя жена скончалась. И вот этот Роман влюбился в дочку шинкарщика. Таверну то есть держал папаша в одном из бедных кварталов Константинополя. Эта самая дочка до замужества называлась Анастасией, и даже еще проще — Анастасо. Не из благородных была будущая императрица. Но что красоты была необыкновенной, это да. Чем пленила и наследника, и прочих облеченных властью придворных граждан. Непонятно, конечно, где и как повстречал её наследник. То ли по городу бродил, да заглянул в кабак. То ли конкурс среди красавиц устроили, чтоб ему самую-самую выбрать. И, судя по характеру и склонностям наследника, он, скорее всего, именно бродил в поисках приключений и плотских удовольствий. (А был он весь в отца: красивый, статный, обхождение знал.)

Что характерно, папа наследника — император Константин Багрянородный — был не против этого мезальянса. А мама — категорически против. Феофано этого не забыла…

Вот они живут. Родились дети — будущие императоры Василий 2 (которого потом Болгаробойцей назовут) и Константин VIII. Потом внезапно скончался отец-Император. Говорят — отравили. Кто там знает. Но ходили слухи, что это как раз сынок и приложил руку. 

Но это слухи. Зачем бы ему, да? 

Другие слухи, по поводу Феофано, тоже были.

А Феофано принялась расчищать своим сыновьям место у трона. Сначала отправила руками мужа всех его сестёр в монастыри. Разные! Никакие мольбы не помогли. Роман попытался облегчить им горечь отречения от мира и разрешил жить, как в родительском дворце: наряды, мясо, игры. Но у трона они больше не появились. А потом от горя умерла и свекровь Феофано. Больше никто не мог отобрать трон у ее детей. Так казалось.

И жил бы Роман с красавицей женой и четырьмя детками (две девочки ещё было, одна из них — Анна, будущая жена нашего Красного Солнышка Святого Владимира) долго и счастливо, но тут Роман внезапно умирает. В самом расцвете своих молодых сил. 23 ему было, или около того. Совсем молодой, поцарствовать не успел, бедолага. 

И что, скажите мне, делать вдове? В этой вашей Византии, где императоры мрут, как мухи, и больше частью от внутренних болезней? Правильно, искать покровителя! А то свергнут её маленьких детей, да и убить могут. Ходил там один, евнух, Вринга. Премерзкий господин. 

И не надо верить злым языкам, что, дескать, эта женщина с низкой социальной ответственностью, Феофано, сначала нашла покровителя, а потом внезапно скончался муж. Не так всё было! Да и покровитель, в отличие от покойного мужа, был некрасивый, на негра похожий, низкорослый, косолапый и вообще — старик. Полтос ему уже был, это точно. 

Но зато он был гениальный полководец. Ну и что, скажете вы, император намного главней, зачем его убивать, красавца распутного? 

Тут всё сложно. Византия — уникальная монархия. Со всех сторон. То конюх станет императором, то какой-то бедолага из незнатных да бедных, но очень сильных. (Как, например, Юстин I. А вы думали, великий Юстиниан голубых кровей? Не-а, папа его, Юстин, поступил на службу в армию в одних сандалиях.) Тёрлись у трона и другие проходимцы. И евнухи, влиятельнейшие: первые, мать их, министры!! Ну, и полководцы тут же обретались.

Никифор Фока был из знатного рода всадников. Потомственных то есть аристократов и полководцев. Их, этих Фоков, в Византии было просто завались. («Мало ли в Бразилии Педров?.. И не сосчитаешь!» Ага, примерно так). И вот этот Дон Педро… тьфу, Никифор Фока, после смерти очередного императора понимает, что ему труба — тот самый мерзкий Вринга его изведёт. И единственное, что можно сделать — взойти на престол. А там — красавица Феофано, регентша при малолетних императорах. Логика понятна? Вот и Никифор быстро сообразил. 

И вот прибывает он в Константинополь, Феофано видит в нем защитника и спасителя её царственных малолеток, он тоже попадает под чары Феофано. Его быстренько короновали, армия поддержала, и вот Никифор — император вместе с теми малолетками. То есть на троне — три штуки. А? Видали вы такое где-то ещё? Вот он становится императором и… отсылает Феофано подальше от дворца. Мол, нехорошо в одном помещении с дамой, черт знает что подумать могут, разврат какой-то.

Но потом быстренько играют свадьбу — и открыто живут во дворце. Ей — 23 года. Ему — 51. Детишки тоже, конечно, живут. Пока никто их не отравил и не зарезал. И то хорошо. 

Чего не скажешь о третьем муже Феофано — Никифоре. Через шесть лет Феофано сама организовала заговор против него. Конечно, не она одна. Ещё родный племянник Никифора Фоки — Иоанн Цимисхий.

В общем, вот что эта неугомонная бабенка утворила: сказала подозрительному мужу, что вечером к нему заглянет, и чтоб дверь не закрывал. Он и не закрыл. Ждал-ждал, нет её. Уснул. Не в кровати, он в кровати опасался спать, подозревал… А молодая жена в это время пустила заговорщиков в императорские покои и самолично приняла участие в смертоубийства супруга. Одна бы, конечно, не справилась: мужик он был могучий. Но и племянник — тоже здоров. С ним даже наш герой Святослав не рискнул один на один. Даром что низкого роста был этот подлый племянник. И вот они с другими заговорщиками и резали этого Никифора, и зубы все выбили, и бороду  вырвали, и голову отрубили. А Иоанна объявили императором.

И вот думает эта ветреная Феофано, что теперь заживёт. Но нет! Снова мимо кассы: ещё более вредный, чем евнух, патриарх Полиевкт вдруг заявляет: «Не позволю, — говорит, — новому императору взойти в священные покои, пока откуда не выведут запятнавшую себя Священной кровью императора гадину!»

Не вопрос, говорит новоиспеченный Иоанн I Цимисхий и высылает Феофано в какой-то монастырь. И чтоб из окна смотрела на свои бывшие покои и страдала. И тогда патриарх пустил его во дворец. (Царственных детишек, надо сказать, снова никто не тронул, они-таки смогли вырасти и стать уже взрослым самостоятельными императорами. Может, потому что и Цимисхий долго не прожил?) 

Казалось — всё! Сиди, Феофано, в келье, молись и кайся. Но не такова эта дочь шинкарщика! Она сбежала из монастыря и попыталась укрыться в Святой Софии: обычно там все прятались. Вытаскивали ее оттуда всей толпой, а она крыла последними матерными словами и Иоанна, и патриарха, и всех мужиков вместе взятых, и вообще, эту несправедливую жизнь. Свидетели утверждают, что не каждый портовый грузчик мог бы такое завернуть.

И отправили её в этот раз на дальний остров. Там и прожила шесть лет. После смерти Цимисхия была возвращена во дворец уже повзрослевшими сыновьями (старшему, Василию, было 18 лет). Но больше в интриги не лезла, тихо жила и тихо скончалась. Тихо и быстро, в возрасте примерно 37 лет. Ну а что, такая бурная жизнь кого хочешь ушатает.