Первый пост под тегом «жесть», открывается только с браузера
Итак, несколько тем остались неосвещенными, ну что же — по заявкам трудящихся.
Во-первых, вот пруф — скрин с паблика больницы им. Вересаева -
Во-вторых, вот этот шкафчик, с которого я упала -
В-третьих, "три из пяти" (уж не знаю, чем всех заинтересовала эта история О_о)
Лежала я тогда уже в отделении, в палате на шесть человек. Пять моих соседок - бабушки с возрастами от 70 и дальше, с ДЭПами, парезом и прочими веселушками. Большинство в памперсах, в своём мире, застрявшие в семидесятых и блаженном полусне.
Время под вечер, вижу, как ко мне подкрадывается медсестра с уколом обезболивающего. У меня возникает лёгкое противоречивое ощущение: с одной стороны, мне очень больно двигаться, а спину я уже отлежала, и потому обезболивающее очень вовремя. С другой стороны, по этой же причине я не могу подставить жопку под укол, а ляжки у меня исколоты уже просто в ноль. Обменявшись понимающими взглядами, мы начинаем переворачивать меня на бочок, я делаю неловкое движение и хрипло, голосом Джигурды, которому прищемили бубенчики, ору. Лица медсестры я не видела, но готова поспорить, что она меня была готова удавить подушкой. Укол-то мне поставили, но под долгий, звучный и раскатистый звук пердежа со всех концов палаты, кроме моего. Бабушки испугались и обкакались, а та, что рядом со мной лежала, испугалась так, что затаилась. Пришедшие санитарки мрачно выяснили это спустя пару минут. Так меня потом и называли - "три из пяти".
В-четвертых, анафилактический шок.
Лежала я, напомню, с воспалением послеоперационного шва, плохо поддающемуся лечением антибиотиками. Дошло до того, что выяснили единственный антибиотик, который мне помогал - рифампицин. В больнице его не было, ну да и шут бы с ним, но по всей Москве он был только в двух аптеках! Но ладно, купила мама мне 20 ампул на 10 капельниц (единственное лекарство, не считая обезболивающих, которое мы покупали за свои деньги), стали мне ставить этот клюквенный морс
и все, вроде, нормально было, даже температура начала потихоньку падать (два с лишним месяца на балансе 38 - это вам не шуточки), но наступает у меня последняя капельница, ставят её мне, и я чувствую, что что-то не то. Ну вот не то. Мне как-то дышать мокро.
Лежу, созерцаю потолок, ко мне еще соседку подселяют в палату, отвлеклась так, болтаем о чём-то с её дочерью (там дочь старше меня), а я всё кашляю и кашляю, она уже коситься начинает. "Да это всё туберкулёз, собака такая" - отмахиваюсь, а сама не понимаю, что происходит-то. Неужели анафилактический шок? А где тогда боль в груди?
Шаблонным выражением "на грудь словно плиту положили" сама себе ставлю галочку напротив одного признака, потом напротив другого, третьего. "А позови медсестру, пожалуйста" - кокетливо покраснев аки рак и надрывно кашляя в подушку, прошу я сына соседки слева. Он постоянно находился рядом с матерью последние три дня и от скуки начал мне симпатизировать. "Окей, а что сказать ей?". Вот тут я подвисаю. Персонал знает, что устраивать истерики на пустом месте я не буду, это факт, но у них таких умирающих от холодного чая - всё отделение. А сказать "у меня анафилактический шок" - не поверят диванному диагносту же, да? "Скажи, что у меня капельница дует" - томно перекрываю себе эту самую капельницу в ноль, замечая, что периферическое зрение начинает туманиться, и вокруг огромная куча черных мошек летает. И всё мокрее и мокрее дышится. Уже даже появилась мысль маме отбить смс какую-нибудь нейтральную в духе "я люблю тебя", на которую явно последовала бы реакция "я тебя тоже, а ты что, опять под наркотическими обезболивающими?" - настолько мне не свойственны подобные жесты.
Но фигушки. Пришла медсестра и сказала: "а, перекрыла. Молодец. А че с тобой? Шок? А я всё думаю, как подключичный катетер "дуть" может". Ладно, доставай пеленку, ща блевать будешь. Щас с лекарством вернусь".
Ну, об этом, слава могучему Пикабу, я уже знала. Что после введения лекарства все в китов играют, в смысле. Была, так сказать, морально подготовлена.
Вернулась медсестра с парочкой во-о-от такенных шприцов и начала по одному засаживать их мне в подключичку, по ходу действия комментируя "высунь язык и дыши, как собачка после пробежки. Молодой человек, отвернитесь!" - это уже сыну соседки. Среагировал, видимо, на привычное "как собачка".
Ну что поделать, дышу. Легче не становится, в глазах круги. "Сейчас будет жар по всему телу, это нормально". Жарко было почему-то только в пятках, даже обидно всему остальному организму. Потом стало легче. Меня так и не стошнило. Такой вот бесславный конец истории с неплохой заявкой. Потом ко мне поднялась анестезиолог-реаниматолог и они с заведующим отделением совместно решили, что антибиотик просто слишком быстро капал, вот и пошёл шок. А так как это была последняя капельница, то вопрос был автоматически закрыт.
В-пятых, как я труп нашла. Изначально я грубовато выразилась. Правильнее было бы - как у меня умерла соседка по палате.
По понятным причинам имени её называть не буду (тут меня и так уже бывший одноклассник нашёл О_о).
Женщина лежала уже до того, как я поступила. Ей было 65 лет, у нее были по пах ампутированы обе ноги, у неё был очень любящий муж и не особо любящая дочь. Муж был на пенсии, каждый день часам к 9 утра он приезжал к ней и до 6-7-8 вечера сидел у неё, как на работе. Сканворды вместе разгадывали, молодость вспоминали, истории рассказывали, планы строили. Дочь приезжала раз в неделю на час, сидела в телефоне и потом быстренько уходила.
На мой вкус, мадам была довольно злопи*орная, но ко мне она не цеплялась, поэтому я автоматически заключила пакт о ненападении и забила. И вот лежим мы с ней, а я смотрю, что градус адекватности-то понижается. За ней следили санитарки, потому что на сиделок, по словам мужа, денег не было, и она то одну по матери пошлёт, то через день другую, то штору сорвёт с карниза, то с кровати навернётся на заживающие после ампутации культи (ааа, я в миг её падения впервые в жизни глаза от страха закрыла). То у неё трещины по стенам начали проходить, то собаки с кошками по палате тыгыдымкать. И гляжу я, что дочери давненько уж нет, и муж начал приезжать уже не один, а с её лучшей подругой, но общаться в основном с подругой, и вещи какие-то муж начал забирать, потому что раньше на тумбочке свалка была, а теперь уже пустовато даже... И помню, как он забирает вечером у неё телефон, потому что она имела привычку часа в два-три ночи начинать звонить всем подряд в последние пару дней и не пойми чего требовать, ну и просит меня, если что, звонить ему, мы давно номерами обменялись. Я удивилась этому, ну да ладно. Весна. Первое мая. Он заезжает в 9 утра, полтора часа у неё сидит и уезжает, я подумала, по делам на часик, но он уехал на весь день, хотя обещал, что побудет с ней. Она в проблеске сознания, ждёт его, потом опять во муть бессознательного, но всё равно ждёт его, и так на качелях. К вечеру засыпает. Темнеет. Она лежит на спине и громко храпит. Я лежу и читаю, мне вообще пофигу, кто там какие звуки издаёт. И вот, она затихает, а потом каааак всхрапнёт - и молчком. Минуту. Вторую. Третью. Я раз позвала, два - тишина. Ну, чо делать - пока встала, пока аппарат повесила, пока слезла с кровати, пока дошла - минуты три точно я к ней добиралась. Подхожу, а у неё глаза открыты. Ну, я за руку трог-трог, а рука холодная. Я до сих пор не понимаю, как она могла так быстро начать остывать, у неё максимум десять минут на это было, но факт. Ну чо, вызвала медсестру, поковыляла на пост, чтоб её из палаты быстрее увезли. Я была не готова видеть реакцию бабок на её смерть.
Мужу позвонила сама через минуту, не стала ждать звонка от врача на следующее утро, сами медсёстры попросили. Он словно и не удивлён был.
А деньги на сиделку, как потом выяснилось, были у них. Но это уже не моё дело.
В-шестых, разбавим тягучую атмосферу заметками о том времени: "Ко мне в палату на соседнюю кровать положили новую пациентку. Очень в возрасте. Лежачую. У неё есть кружка, из которой она пьёт чай и больничный компот. В неё же она писает, чтобы не заморачиваться с судном. Но она не моет эту кружку...
В-седьмых, отступление, которое я хотела сделать: в гнойной хирургии 9 пациентов из 10 - это диабетики первого типа. У старшего поколения от любой царапины гангрена начинается. Удаляют палец, послеоперационная рана начинает капризничать, и удаляет половину стопы, потом всю, потом ногу до колена... Короче, выписалась - отобрала нахрен у мамы все ножницы и кусачки, если педикюр дома делаем, то только пилочками. И вам всем советую.
И да, всякая ерунда может привести к жутким травмам, особенно у пожилых. С той весны я маму на табуретки уже не пускаю.
Теперь о всяком: мы не заплатили за лечение ни копейки, все было выполнено по полису ОМС.
Ни одной взятки не давали, только подарки пост-фактум, хотя я бы на месте мамы давала подарки конвертами, а не тортами и коньяками. Ну хотя бы пиццами, что ли.
Никто из медперсонала, кроме одной санитарки из первой реанимации, даже если и думал о том, что я не случайно выпала, не сказал мне об этом, и вообще, были вежливы и учтивы. 10 корпус Вересаева, вы лучшие!
За время лечения, то есть за 2,5 месяца я похудела на 10 кг (не будем о том, за сколько я их набрала обратно, угу?).
Голос так и не восстановился, я до сих пор разговариваю, как Джигурда с прижатыми бубенчиками.
Я хожу уже с апреля 2019 года, в июле получила инвалидность третьей рабочей группы на год.
В июле же я несколько раз проходила за один заход по 4,5 километра, это меня так воодушевило, что я с больничного вышла на работу, но не вытянула, ушла в очередной отпуск, и в середине августа уволилась, сейчас пока на пенсии, но гипотетически уже готова к офисной работе.
Вот и всё, на остальные вопросы отвечаю строго в комментариях %)
Всем добра и пёсиков (кошку поймать не удалось)
