В рациональном 19-м веке его бы назвали инженером в первоначальном значении этого слова, то есть — изобретателем. Современники именовали его механиком — как Жана д’Аламбера, Жозефа Лагранжа, Готфрида Лейбница, Исаака Ньютона и Леонарда Эйлера, относя механику к «высшим наукам».
Андрей Нартов (1693−1756) был выходцем из московских посадских людей, Нартов с юных лет проявлял интерес к механизмам, благодаря чему и попал в учреждённую Петром Школу математических и навигацких наук, располагавшуюся в Сухаревой башне. В возрасте 12 лет он уже работал токарем в мастерской при школе под руководством Иоганна Блеера. Основанная в 1703 году токарная мастерская была одним из любимых детищ Петра, он сам нередко стоял в ней за станком и обратил внимание на толкового русского юношу. В 1712 году Нартов, по указанию Петра, был переведён в царскую токарню.
К началу 18-го века токарное дело вошло… в моду. Вытачивать что-либо при помощи различных станков со страстью принялись цари, вельможи и даже дамы. Токарному делу обучали воспитанниц учреждённого Екатериной II Смольного института благородных девиц, а супруга Павла I императрица Мария Фёдоровна баловала близких собственноручно выточенными безделушками. Пётр тоже вытачивал из слоновой кости шкатулки, кубки и медальоны. Все эти поделки, равно как и станки для их изготовления, превратились в престижный дипломатический подарок.
Царской токарной мастерской руководил в ту пору уроженец Гамбурга Франц Зингер, ранее служивший при дворе флорентийских Медичи. Нартов же был назначен «личным токарем» Петра, то есть входил в круг ближайших к царю лиц, тем более что токарня примыкала к приёмному кабинету царя, так что молодой человек оказался в центре принятия решений. Наряду с токарными работами он принимал участие в создании различных машин: «розовой машины», то есть станка для точения сложных узоров (в том числе «розанов») на выпуклых поверхностях; токарно-копировальных станков, позволявших изготовлять множество копий из слоновой кости или дерева с бронзового копира. Для них Нартов первый в мире изобрёл механический (самоходный) суппорт для резца, превративший станок фактически в автомат.
В 1717 году началась работа над давним замыслом Петра — Триумфальным столпом, посвящённым славе России, для чего Нартов и Зингер должны были изготовить два копировально-токарных станка: «персональный» (медальерный) и «позитурный» (боковой), причём «парадных», в богато украшенных корпусах, чтобы демонстрировать их работу почётным гостям. Для их создания царь послал Нартова за границу — учиться дальше. Но одновременно — с дипломатической миссией и деликатными поручениями, связанными с копированием чертежей новых машин и механизмов и вербовкой в Россию механиков и других мастеров. Царский токарь посетил Пруссию, Голландию, Англию и Францию, знакомясь с развитием техники, собирая сведения об изобретениях… С собой он вёз выточенные медали и безделушки и два усовершенствованных токарных станка в подарок королям Пруссии и Франции. В Версале он знакомился с системой водоснабжения фонтанов, в Париже занимался с известным математиком Пьером Вариньоном, физиком Жаном Пижоном д’Осанжи и другими.
Вернувшись с «парижским аттестатом», письмом от Французской академии, составленным в восторженных выражениях аббатом Биньоном, Нартов стал петровским министром машиностроения, отвечавшим за весь технический прогресс. Он был поставлен во главе царских мастерских в Летнем дворце и одновременно руководил созданием станков в мастерских Адмиралтейства, используя зарубежный опыт и собственные находки. Не оставляя любимого занятия — проектирования, создания и совершенствования различных махин, станин, верстаков, суппортов и прочего инструментария, Нартов регулярно сопровождал царя в его поездках по заводам и стройкам. Без царского токаря не состоялся бы петровский «парадиз» в Петергофе — он создал станок для сверления труб, подведённых к фонтанам. Нартов внёс немалый вклад в строительство Кронштадтского канала — придумал способ колки камня, «чтобы легче и прямее»; систему открытия и закрытия шлюзов и прочее.
С любимым механиком Пётр поделился планом открытия в России Академии наук. Нартов же предложил учредить ещё и отдельную Академию «разных художеств», понимая под последними не только живопись, скульптуру и архитектуру, но и плотничье, столярное, токарное, слесарное и гравировальное дело… Смерть монарха помешала реализации этого плана.
Обязанный Петру своими знаниями и карьерой, он искренне восхищался царём при жизни и боготворил его после смерти; заботливо собирал его изречения; много сил положил на то, чтобы уже после кончины императора довести до конца его начинания.
Лишённый любезности и сервильности придворного, равнодушный к чинам, после смерти Петра Нартов пришёлся не ко двору: сказались давние конфликты с Александром Меншиковым. Придворная токарня прекратила своё существование, а многократные попытки механика довести до конца работу над Триумфальным столпом разбивались об отечественную волокиту.
Однако таланты Нартова-технократа и инженера оказались востребованы и в эту эпоху разброда и шатаний. Он проявил себя в монетном деле, восстанавливая работу Московского монетного двора и налаживая чеканку мелкой медной монеты на Сестрорецком заводе, попутно озаботившись введением эталонов мер и весов. Был привлечён к решению ряда проблем, связанных с отливкой Царь-колокола, разработал механизм для его подъёма… Призванный в Петербург для руководства Токарной и Инструментальной палатами Академии наук, собрал под эгидой академии и привёл в порядок имевшиеся станки. Начав непримиримую борьбу с Иоганном Шумахером, добился расследования его злоупотреблений и удаления из академии. Однако, возглавив академию в должности первого советника, Нартов со своим принципиальным характером и стремлением к порядку, недолго удержался на посту.
Направленный в артиллерийское ведомство, Нартов стал первым русским оружейным инженером. В построенных в Петропавловской крепости Секретных палатах токарь Петра Великого конструировал и испытывал высокоточное и скорострельное оружие. Из военных изобретений Нартова составилась целая коллекция, которая уже в конце 18-го века демонстрировалась в петербургском Арсенале. В их числе: оптический прицел, отливка орудий с готовым каналом, новые виды запалов, скорострельное орудие из 44 мортир и прочее. Деятельность Нартова на этом поприще выдвинула русскую артиллерию на одно их первых мест в Европе, а сам изобретатель был пожалован званием статского советника, землями и деньгами, в которых отчаянно нуждался всю свою жизнь…
