Навеяно творчеством Джейсона Парджина ("Дэвид Вонг"). Вычитка: Sanyendis.
‑
Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…
До
отвращения жизнерадостная мелодия так и ввинчивалась в уши. Максим, тихо
застонав, похлопал ладонью по прикроватному столику. Когда-то ему казалось
забавным установить на будильник песенку доброго крокодила из детского мультика.
Чёрт, как же болит голова! Это всё Вадик. Печень у него, что ли, железная? Надо
же было предложить запивать пиво коньяком. «Повышать градус можно, главное,
чтобы дуга была плавная…»
Рука,
наконец, наткнулась на телефон, будильник затих. Откинув в сторону чуть влажное
от пота одеяло, Макс пробурчал:
‑
Маринка! Маринка, вставай, снова ведь опоздаешь!
Ну
и соня, поймал он себя на недовольной мысли. Другая, может, уже давно бы на
ногах была – завтрак готовила, убиралась или что там ещё положено по дому
делать.
‑
Ну и ладно, хрен с тобой. Мне на работу пора!
Но
фигурка что надо, не отнять… Наклонившись, Максим поцеловал спящую девушку – и
тут же брезгливо отпрянул. За неожиданно холодными, липкими губами подруги что-то
неестественно, механически шевельнулось. Он с трудом подавил инстинктивный
порыв вытереть ладонью рот.
Он
потряс девушку за плечо. Рука девушки безвольно и как-то вяло соскользнула на
одеяло, голова перекатилась по подушке. За подрагивающими веками полузакрытых
глаз виднелись тонкие полоски белков. Маринка тихо вздохнула во сне и издала негромкий
звук, словно собиралась сглотнуть. По её горлу прокатился небольшой бугорок,
рот приоткрылся, и Максим впервые в жизни понял, что означает выражение «волосы
поднялись дыбом». Две тонкие чёрные лапки, покрытые густыми волосками,
показались в уголках рта девушки. С влажным звуком глазные яблоки утонули в
глазницах, а потом, провернувшись, вывалились на кровать; за каждым тянулись
расправляющиеся пучки сегментированных паучьих конечностей.
Дико
завопив, Максим, развернувшись, бросился к двери. Нога, как назло, подвернулась
на прикроватном коврике (сколько раз говорил дуре, чтобы убрала!). Падая, он
успел почувствовать, как смыкаются на голой лодыжке холодные пальцы существа, которое
ещё вчера было его девушкой…
‑ Пусть бегут неуклюже пешеходы
по лужам…
Максим
подскочил в кровати. Со лба катился пот, руки ощутимо дрожали, сердце, кажется,
готово было выпрыгнуть из груди. Чёртов будильник. Чёртова жара. Чёртово пиво…
Приснится же такое. Он тревожно покосился на спящую рядом подругу.
Из-под
вороха тёплых не по сезону одеял показалась взлохмаченная русая голова.
‑
Уже нет, твоими стараниями. Ты псих, в курсе? Всю ночь во сне бормотал что-то, а
под утро пинаться начал. Нажрался, так ложился бы на диване.
‑
Да ерунда, просто кошмар приснился. Да такой натуральный! Ну-ка…
Максим
осторожно потрогал губы девушки, игнорируя недоумённый взгляд.
‑
Нет, точно просто кошмар. Брр… Ладно, я на работу, не скучай без меня!
Кое-как
приведя себя в порядок, Максим подхватил рюкзак с ноутбуком и направился к
лифту. Ржавое чудовище, подумал он. И кто только додумался установить в новом
доме такого динозавра? Железные решётки, сквозь которые видно проплывающие мимо
кирпичные стены, дрожащий пол, гудящие от напряжения тросы. Такой лифт уместно
смотрелся бы разве что в каком-нибудь доживающем последние деньки советском
НИИ. Покачав в очередной раз головой, он зашёл в кабину, вручную задвинул за
собой дверь и нажал на изъеденную временем цифру «один». Лифт со скрежетом
тронулся вниз.
Хотя…
С каких это пор лифт так скрипит? Они с Маринкой переехали в этот район меньше
года назад, вскоре после того, как застройщик сдал наконец-то дом. Будущее
семейное гнёздышко, как они шутили – если, конечно, дело дойдёт до свадьбы. И
лифт… Максим потряс головой, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. Лифт в
доме тоже был совсем новым. Он вспомнил висевшее в кабинке зеркало во всю
стену.
Макс
оглянулся по сторонам. Он давно уже должен был приехать на первый этаж! Словно
отзываясь на его мысли, пол дрогнул, и стены за ржавой решёткой заскользили
быстрее, ещё быстрее… Пытаясь удержаться на ногах, Максим ухватился за
поручень, но тут же в панике отдёрнул руку – холодный металл под пальцами
подрагивал, словно живой, и слегка проминался. Дребезжание лифта и свист
разматывающихся тросов сливались в высокий вой. Дверь кабинки пронзительно
заскрипела и пару секунд спустя унеслась куда-то вверх, увлекаемая потоком
воздуха. Скорчившись на дне, Максим с ужасом наблюдал, как на глазах
расширяются пазы в стенах, как куски металла улетают в пустоту. Стены шахты
пропали; крошечная площадка лифтовой кабины падала, окружённая океаном голодной
темноты, в которой далёкими звёздами перемигивались крошечные красноватые
огоньки.
«Не
может быть, это всё сон! Это всё сон, я хочу проснуться! Проснуться! Ну же!.. –
Максим зажмурился, до хруста сжимая кулаки. – Просыпайся! Просыпайся! Давай!»
Одно
из красных пятнышек стремительно приближалось. Перегнувшись через край, Максим
понял наконец, что это такое.
Алое
сияние разлилось вокруг.
– Пусть бегут неуклюже пешеходы
по лужам…
Разрывая
горло криком, Максим подскочил на кровати. Рядом что-то недовольно проворчала
Маринка. Не просыпаясь, девушка подтащила к себе подушку и накрылась с головой.
Тьфу ты… Неужели просто сон? Пытаясь выровнять дыхание, Макс медленно разжал
сведённые судорогой пальцы; на ладонях остались багровые отпечатки глубоко
впившихся в кожу ногтей. С такими снами… Интересно, что сказал бы по этому
поводу дедушка Фрейд? Пожалуй, к чёрту лифты – сегодня можно и по лестнице
спуститься.
Дорога
в офис прошла без приключений, остатки сна выветривались из головы. Скинув
куртку, Максим едва успел добраться до своего стола, как навстречу метнулась Светка-Подберёзовик.
Девушку, весьма, кстати, миловидную брюнетку, прозвали так после корпоратива,
на котором та, слегка перебрав, на спор съела упомянутый гриб сырым. К счастью,
эксперимент обошёлся без последствий – не считая намертво приклеившегося
прозвища.
–
Макс, ну где ты ходишь? Ты на часы, на часы смотрел? Все уже собрались, тебя
одного ждут!
–
Собрались? – Максим недоумённо потёр рукой лоб. – Куда собрались?
–
Ты что, смеёшься, да? Прикалываешься? Нашёл время! Давай, ноги в руки, и
выступать!
Выступать?
Максим бросился следом, на ходу пытаясь вспомнить, кому и о чём он должен
сегодня рассказывать. Память, как нарочно, отказывалась выдавать хоть что-то
осмысленное, подбрасывая совершенно бредовые картины: женские губы с паучьими
лапками, плавящийся в ладонях металлический поручень, красный глаз со сжатым в
точку зрачком...
Впереди
показались высокие деревянные двери; Максим вспомнил, как коллеги за глаза посмеивались
над боссом, заказавшим в конференц-зал почти трёхметровые резные ворота, иначе
не скажешь, из морёного дуба. Подберёзовик вдруг опустила руку ему на плечо:
–
Ни пуха, Макс. Держись, ты всё поймёшь, я верю. Не забывай…
Замолчав
на полуслове, она несколько секунд серьёзно смотрела ему в лицо.
Невесело
улыбнувшись, девушка развернулась и бросилась бежать обратно по коридору; её
силуэт мелькнул на фоне далёкого витражного окна, освещённого закатным солнцем,
и исчез.
Максим
повернулся к двери и повернул узорчатую ручку в форме головы диковинного зверя.
Огромный зал встретил его тишиной и полумраком; над рядами стоящих вокруг
овального стола кресел, развёрнутых спинками к входящим, виднелись затылки
коллег.
–
А вот и наш герой! Просим, просим! Проходите к микрофону, чего же вы встали на
пороге?
Шеф.
Тучная фигура Вениамина Константиновича застыла в одном из углов, рядом с
колышущимися стенными портьерами, украшенными модным в этом сезоне узором в
красно-фиолетовую клетку. Фалды сшитого на заказ чёрного сюртука опускались
почти до лодыжек. Мужчина приглашающе махнул рукой; его лицо, полускрытое
тенью, так и излучало гостеприимство.
Изо
всех сил стараясь шагать медленнее, Максим двинулся вперёд, судорожно пытаясь собраться
с мыслями. Коллеги, сидевшие вокруг стола, молча провожали его взглядами.
Двенадцать человек. Двенадцать – и ни человечком больше, как любил шутить шеф.
Счастливое число…
Максим
вдруг остановился. Двенадцать? Но ведь их в отделе было всего пятеро – не
считая «дяди Вени», как любил называть себя шеф, будучи в хорошем настроении. И
работу они обычно обсуждали по-простому, в курилке…
–
Ну что же вы, голубчик, замерли? Никак вспомнили что-то важное?
Конец
фразы утонул во влажном жужжании. Максим рывком поднял голову – взметнувшиеся в
воздух фалды нелепого сюртука шефа трепетали, напоминая матово-чёрные надкрылья
огромного жука.
–
Мы так долго ждали вас, правда, коллеги?
Макс
с ужасом оглянулся по сторонам. Безучастные лица сидящих за столом людей
трескались, будто тонкие фарфоровые маски, и из трещин начинали сочиться серые дымные
пряди, двигавшиеся по полу в его сторону. Тонко взвизгнув, он бросился к двери.
–
Бегать запрещено по соображениям техники безопасности, молодой человек!
Седые
пряди захлёстывали ноги, замедляя движение, не давая сделать очередной шаг.
«Неужели снова сон? Проснуться! ПРОСНУТЬСЯ!!!»
– Пусть бегут неуклюже пешеходы
по лужам…
Холёная
ладонь опустилась на подлокотник мягкого кресла.
–
Весьма изобретательно, стоит отдать тебе должное. Надолго его ещё хватит?
–
Ещё с полтысячи раз, может, чуть больше. Потом, пожалуй, дам немного отдохнуть.
Кстати….
–
Ты ведь знаешь, я обязан дать ему шанс, таковы правила. Так вот, чтобы
освободиться, ему достаточно просто пожелать заснуть. Заснуть, а не проснуться,
понимаешь?
Над
столом звучит раскатистый смех.
