- Да ты без меня загнешься! Ты ничего не сможешь! - это муж кричал, складывая свои рубашки в большую сумку.

Но она смогла. Не загнулась. Может быть, если бы дала себе время подумать о том, как она станет с двумя детьми выживать, напридумывала бы себе разных ужасов, то, глядишь, и простила бы измену. Но не было этого времени, ей пора дочек в садик вести и на работу бежать. А муж только полчаса назад домой заявился: довольный новой любовью, весь такой в себе уверенный.

Поэтому, надевая пальто, Танюшка коротко и ясно раздавала команды:

- Оля, помоги Анечке куртку застегнуть и проследи в саду, чтобы она хорошо кушала. Воспитательница жаловалась, что она от каши отказывается.

- Лёша, а ты постарайся сразу всё своё, нажитое непосильным трудом имущество забрать. Не тяни кота за хвост. И ключ от квартиры в почтовый ящик брось. Пока.

Оля появилась на свет ровно на полчаса раньше Анечки и считалась за старшую. Сейчас им по четыре года. Девчонки самостоятельные, каждая со своими особенностями характера. Если Оля просто съест эту нелюбимую манную кашу - потому что так надо, то Анечка будет отстаивать своё мнение: - Там комочки, я это не буду есть.

Хорошо, что детский сад совсем рядом с домом - десять минут пути. Дочки болтают, отвлекают от осознания трудностей дальнейшей жизни. На работе тоже времени нет задуматься о личном - приём у терапевта всегда расписан поминутно, а потом ещё вызова надо обслужить. И только уже вечером, увидев в прихожей пустые плечики, на которых обычно куртки мужа висели, поняла, что с этого дня она одна. Только не в её характере раскисать и жаловаться: всё должно быть, как обычно и даже лучше. В любой ситуации можно сложить руки и сидеть горевать, а можно спокойно всё обдумать, постараться найти выход и хоть немножко позитива. Для начала вот ужин, например, надо приготовить.

- Что у нас с девчонками изменилось? - рассуждала Танюшка, нарезая овощи для салата. - Ушёл муж. Какие функции он выполнял? Что теперь ляжет на мои хрупкие плечи? Да ничего такого, чего я не смогу. #опусы Надо только чуть-чуть распорядок дня подкорректировать. Я справлюсь. Всё хорошо. А будет ещё лучше. Я не хочу так жить и всё время думать о том где он, опять у любовницы? Лучше одной. Труднее, зато спокойней. Прочитав очередную историю из "Приключений Буратино" и поцеловав засыпающих дочек, Татьяна поспешила в ванную: машинка уже отключилась, надо развесить бельё.

Перед сном решила выпить чашку чая, упорядочить мысли, распланировать завтрашний день. Девчонки у неё похожи друг на друга, как две капли воды - близняшки. Двое - это, может быть, и потруднее, чем один, но только Таня никогда так не думала. Удивлялась, когда окружающие ей сочувствовали.

- У нас всё хорошо, - отвечала она, - никто из последних сил не выбивается. Я справляюсь. Чайник закипел. Таня заварила чай с любимой мелиссой, включила уютное бра. За окном непогода: снег с дождём, а в квартире тепло и тихо, только часы на стене тикают...

И тут в дверь позвонили. Таня, увидев на пороге соседку, удивилась: эта пожилая женщина была ей неприятна. Одинокая пенсионерка выводила свою паршивую собачонку по утрам на прогулку, сухо здоровалась с Таней, поджав тонкие губы. Собаку эту Танюшка несколько раз у мусорки видела: тощая и облезлая, она молча следила глазами за кинутым в контейнер мусорным пакетом. Видимо пожалела её старушка, приютила. Никто бабулю никогда не навещал, она тоже только в магазин ходила, да вот собачку теперь выгуливает.

- Вы простите, что я вас потревожила, - сказала старушка, кутаясь в пуховую шаль, - но я видела сегодня, что ваш муж вещи в машину грузил. Он бросил вас?

- Это не ваше дело, - резко ответила Таня.

- Ваш муж - это точно не моё дело. Я просто хочу вам предложить - если вдруг понадобится помощь, вы можете обратиться ко мне. С девочками посидеть или ещё что.

- Зайдите, - предложила Танюшка. - Как вас зовут? - спросила она, наливая чай в две чашки. Поставила на стол корзинку с печеньем: - Угощайтесь.

- Меня Евгения Николаевна зовут. А вас, я знаю - Таня. Так вот, Танечка, - отломив кусочек печенья, продолжала старушка, - я не навязываюсь. Просто знайте - если что - я буду рада помочь. Вы не думайте, что за деньги, вовсе нет. Просто так. Для меня это в удовольствие будет. Евгения Николаевна сделала маленький глоточек чая и, кивнув головой, сказала:

- Очень вкусно. Это мелисса? У меня на даче растет много разной зелени и мелиссу я тоже сажу. Приезжайте летом ко мне отдохнуть, места хватит. У меня там яблонька растёт, очень вкусные яблоки...

А Таня смотрела на Евгению Николаевну и задавалась вопросом: почему она думала, что старушка ей неприятна? Может быть потому, что та не улыбалась заискивающе в лицо, интересуясь при этом, не тяжело ли ей с близняшками? Не лезла в личную жизнь и в душу, как другие, проходила молча мимо? А Тане казалось, что она заносчивая и гордая. Вот и про мужа ничего не спрашивает, не сыплет соль на рану, просто помощь предложила.

Танюшка на соседку уже другими глазами посмотрела: она опрятненькая, тапочки новенькие, не растоптанные, волосы в узелок собраны, платье с кружевным воротничком. И пахнет от неё приятно, какие-то лёгкие духи.

Таня слушала рассказ старушки про дачу, про яблоки, про маленькую жаркую баньку, про озеро, где всё лето живут прожорливые утки и тревожные мысли уходили всё дальше, а на душе становилось теплее...

Татьяна всё это прекрасно помнит, хоть с того дня уже пять лет прошло. Помнит, как муж кричал ей в лицо: - Загнешься! Не сможешь!

Но всё это уже позади.

Евгения Николаевна ловко режет яблоки, раскладывает их красиво по тесту, ставит противень в горячую духовку. Салаты уже готовы, жаркое томится на плите. Сегодня у любимой соседки день рождения. На дворе август. Двери и окна уютного дачного домика раскрыты настежь. Кухня наполняется ароматом яблочного пирога.

- Как она меня выручала! - глядя на разрумянившуюся от жаркой духовки старушку думала Татьяна.

- Что бы я без неё делала? Девчонки души не чают в бабушке Жене. А она ведь могла тогда дверь захлопнуть, не пустить её. Дочкам уже по девять лет - школьницы. Каждое лето только здесь, на этой гостеприимной даче проводят: здесь озеро, друзья и любимая бабушка. Родная, близкая, добрая...

- Пойду, ещё яблок соберу, компот сварим, - говорит Таня и выходит с корзинкой во двор.

Под яблоней, в тенечке, лежит собака Алька. Кто бы мог подумать, что та паршивая неприятная псина с помойки, какой её старушка приютила, превратится вот в эту прекрасную красавицу-лабрадоршу?

- Всё любовь. Только любовь спасает нас, - думает Татьяна и протягивает Альке на ладони печеньку...

Евгения Виноградова.

М: А что не так?
Ж: Это фото ляльки 1, ляльки 2, ляльки 3. Они там все вместе.
М: У нас будут три малыша? Один, два, три? Ты серьёзно? Почему же это плохо? Это прекрасно!
Ж: У нас будут три ребёнка.
М: Ёбаный же ты крот!

https://9gag.com/gag/aA0WAvo

Оригинал: https://wumo.com/wumo/2024/02/13

Это второе послание к самой себе в то время, когда детей ещё не было. Я говорила с Ларисой, она психолог, живет в Грузии, воспитывает троих пацанов. Самые сильные осознания от того, как ей годится детьми, происходили в период, когда они жили без папы. 

Дети все равно достали из меня всё, чего я так долго избегала и боялась. Все парадоксы мышления и противоречия. И чем больше проходило времени, тем явстсвеннее я обнаруживала, что чем больше у меня проблем с собой и с ожиданиями от окружающих, тем дальше, на какой-то невидимой шкале, безусловная любовь к ним и приятие.

Получалось, что избегала не только оценок окружающих, я избегала и любви к детям вот этой всепрощающей, божественной в своей безграничности. Не только у ребенку, но и к себе. Я пряталась, у меня даже был период, когда я не хотела лишний раз говорить, что у меня трое.

В конечном счете такое разделение стало болезненным.

Если бы я могла сказать себе, даже задолго до трёх детей, что-то особенное, важное. Это было бы оно: дети это про любовь, про доверие, про любопытство, про интерес к ним самим, какие есть. Про интерес к их интересу к миру.

Это я не поняла бы в 22 года. Но вот, например я осознала, что если ребенок горит футболом, а я нет, то не обязательно полюбить футбол, но обязательно полюбить ребенка и его любовь к футболу, со всем его азартом, зверячьей яростью к выигравшей команде-противнику, плотными орущими хором глупости мужиками на стадионах.

Или вот, если я не могу сказать, что у мен трое детей, потому что меня такую не примут (на работу, например, или новые знакомые), то это ко мне вопрос, точно ли я себя принимаю. Люблю ли я себя с тремя детьми, готова ли я себя показать себе же с тремя, во всей своей красе. 

. 

Привет! Добро мне пожаловать и этой мой первый пост.

Я писала на Пикабу но что-то отсутствие реакций или педагогическое насилие в комментариях увели меня в свой Телеграм "Достаточно хорошая мать", кстати приглашаю.  

Эксклюзивно для Вомбата у меня несколько статей с посланиями к себе в период до детей от разных женщин. Эта — первая, эта — про себя. Когда я оборачиваюсь назад и думаю, что бы сказать себе тогда, в 32 как это, иметь детей. Всё-таки 4 года — это огромный путь, что я выучила.

1. Дети это просто, у тебя получится. Но только если ты дашь волю интуиции и эмоциям. Верь себе. Как  иначе в этих 300 оттенках кряхтения возможно будет понять, что надо крошке.
2. Дети ещё долго не смогут точно выражать себя словами. Забудь про речь. Смотри в их чувства, поведения, выражение себя жестами, а когда постарше — в игры, их динамику. Это все расскажет на много больше.
3. Бери себе своё. Если давать детям больше, чем есть в ресурсе сейчас, это силы взаймы из будущего. это дорога к выгоранию. А "в гробу отоспишься" окажется слишком близким событием. 
4. Делегируй. Делегируй. Делегируй детей папе. Няням, кому угодно. Хоть на чуть-чуть. А теперь ещё больше. 
5. Научись направлять развитие сложных ситуаций. Кстати не только с детьми, со взрослыми тоже. Детский крик нельзя перетерпеть, силушки сгорают. Замечай такие ситуации, выходи из них подышать. Подзаряжай силы даже по чуть-чуть, по минутке.
6. Не фантазируй конец света. Фантазируй какие дети будут классные и весёлые взрослые. Тошнота — это не смертельный симптом. Кошку за хвост — не звоночек к маньяку-живодёру. 
7. Детей невозможно заставить. Детей можно увлечь. В любом возрасте, с самого начала. Взрослых кстати тоже. А взрослые, которых заставляют — несчастные взрослые. 
8. Забудь про таблицы нормативов. Любых. 
9. Дети громкие, эта громкость сорвет тебе крышечку. Проверь, что ты не боишься критики незнакомцев.
10. Молодец, что читала книги про детей до детей. Когда начались дети, уже лучше не читать.
11. Нету потом. Есть только сейчас. Нету потом, когда будет старше, проще, здоровее. Нету "вернется в нормальное русло, стабилизируется", потому что прошлого тоже нет и по-старому не будет. Есть только сейчас. Всё сейчас: грязная попа, грязный пол после еды, уныние, что на себя нет сил, радость, что все спят, гогот от заставки Малышариков, грузовик грузовиков.

В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста.

Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби.

Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в кульке, и шуршат купюры.

Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый.

Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою,

последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и

чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как.

Хорошее дело сделал…

Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел,

чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее имел уже несколько домов-дворцов.

Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких «точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20 долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает?

Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током

ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша, одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно

казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера.

Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза. Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я…

У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд) дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел

на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность.

– Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка.

Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой

планеты.

- Пошел на… – произнесла она одними губами.

– Почему он спит?! – я почти кричал…

Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови:

– Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.

Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода. Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную женщину от негодяя в дорогой дубленке.

Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его

«подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее:

– Пошел в…

А ребенок спал…

Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с

глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным

количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес контролируют представители его национальности.

Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые афганцы «работают» также и в метрополитене.

Всевозможными «больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество организованными преступными группировками, и деньги, брошенные полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят «наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится, цветочки.

Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу, повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о погоде сказал:

– Или под героином, или под водкой…

Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!»

– Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может?

Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или – наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем,

среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают «матери-одиночке»…

… На следующий день я стоял в переходе возле станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось следующее…

У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали

документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш?

Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки, стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие

преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода. Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и… отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим ребенком…

Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми, просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит ребенок.

P.S.

Если вы скопируете эту статью себе на стену или просто нажмете "Рассказать друзьям", ваши друзья тоже ее прочтут. И, когда в очередной раз откроют кошелек, чтобы кинуть монетку нищему, вспомнят, что эта благотворительность может стоить очередной детской жизни.

Автор

Анатолий Шарий

В последние годы существования СССР мои приятели летом отправили своих детишек в Усть-Нарву (Эстонская ССР) с бабушкой. Старшему – 7 лет, младшему – 5. Родители попросили меня в начале августа съездить с ними в Усть-Нарву забрать младшего для передачи другой бабушке в Крым. Место в Усть-Нарве для отдыха очень приличное – море недалеко, морской воздух, лес рядом, а со жратвой в Эстонии никогда не было проблем. В доме у хозяев жило несколько семей с детишками, собственно, этот дом и был построен с прицелом на сдачу дачникам летом. Так что детишек там было человек 7 или 8, все из Ленинграда (тогда ещё), в возрасте от 5 лет.

Верховодила там у них двенадцатилетняя девочка, умненькая и развитая не по годам. Ребята под её началом еженедельно даже выпускали стенную газету, где с юмором (детским, конечно) описывали жизнь этой коммуны, смешные случаи с детишками и их родителями, с рисунками в красках. Кстати говоря, случайно узнал, что потом эта девочка закончила факультет журналистики ЛГУ и с успехом работала на ТВ.

Старший сын моих приятелей был нормальным пацанёнком, собирался осенью в 1 класс, серьёзный и послушный парень. А вот младшенький, пятилетний… Алик. С виду – просто ангелочек, кудрявый блондинчик (хоть папаша его – брюнетистый крымский татарин), с голубыми глазками, длинными ресницами, стеснительно глядящий в пол, короче говоря – хоть икону с него пиши. Но это первое впечатление. Вы помните фильм «Вождь краснокожих»? Так вот этот Алик и пацан из фильма по характеру – близнецы-братья.

Пока родители собирали пацана, я почитал стенгазеты за прошлые недели, особенно в них порадовал отдел криминальной хроники. Заголовки статей: «Кто постриг усы  кошке?», «Алик и яйцо, вылитое в туфельки Светы», «Алик угостил Гришу мороженым, посыпанным солью» и т.п. Короче говоря, Алик давал просраться всем по полной программе. А вот в последней стенгазете, выпущенной буквально за день до нашего приезда, почти аршинными буквами ярко-красный заголовок заметки: «Наконец-то!! Завтра Алик уезжает!!! Прощай, дорогой Алик,

мы тебя никогда не забудем!!!». Я прослезился…

Немношк взаиморекламы:

, - актер, собаковод и мистер "Адекватное отношение к происходящему". Волнуют темы феминизма, абьюза, лгбт и прочих социальных явлений - вам точно стоит к нему заглянуть.

И саморекламы:
https://vk.com/svsartgallery - мой паблик с цифровыми артами и не только
https://boosty.to/svs_art - мой Boosty, для тех, кто любит погорячее
https://t.me/ShelVSart - мой ТГ-канал с ежедневными скетчами, артами в процессе и околотворческими и не только постами.

Возле Алёнки третий день крутилась уйма учеников. Девочка прослыла на всю школу прорицательницей и настоящим психологом. Все хотели получить долю её мудрости. Подлавливали возле туалета, подсаживались в столовой, несли ей конфеты, тетради с домашним заданием и другие подношения, от которых она почему-то отказывалась.

— Мне Дениска нравится из 5 «Б». Как думаешь, мы сможем с ним завести семью? — мечтательно вопрошала одноклассница Катя.

— Не советую. Дениска этот — только с виду весь из себя хороший, а сам в носу ковыряется и козявки ест. С пропитанием, конечно, проблем не будет, но на этом всё. Так всю жизнь и проковыряется, — жуя бублик и хлюпая чаем, ответила Алёнка.

— Фу! Гадость какая! Ну а Толик? Он отличник, на гитаре учится играть, — снова расплылась в мечтательной улыбке девочка.

— Толик этот над кошками издевается. Привяжет к хвосту консервную банку и гоняет по дворам. Жестоким будет, а ещё пить начнёт.

— Почему ты так думаешь?

— А где ты видела трезвых гитаристов? Да и рано тебе этим голову забивать, живи пока для себя — мальчишки никуда не денутся. Лучше математику подправь и ногти грызть перестань, а то глисты заведутся.

— У меня нет друзей. Все меня толстым называют и никуда не зовут, — Павлик из 4 «В» оттолкнул влюблённую пятиклассницу так, что та по лавке проскользила к другому концу стола.

— В среду начнётся запись на борьбу. Заявку можно оставить в кабинете физрука. Похудеть не похудеешь, но больше обзываться не будут. Ты, кстати, свою будущую жену так больше не швыряй.

Алёнка встала из-за стола и понесла поднос к мойке.

— Алён, как думаешь, мне на права в этом году лучше пойти учиться или в следующем? — как бы невзначай спросила учительница географии возле мойки.

— Елена Владимировна, чтобы учиться на права нужно иметь машину, а у вас отцовская «девятка». Разницу понимаете?

— По-по-нимаю, наверное…

Алёнка закатила глаза и, вымыв руки, продолжила:

— Продайте бедолагу, на вырученные средства купите лучше велосипед и шорты, через два месяца вас и так будут на работу возить. А вообще, лучше возьмите ипотеку — проценты сейчас сливочные, а с родителями в тридцать пять жить не комильфо. Это я вам как знающий человек говорю.

Провожаемая очумевшим взглядом, Алёна потопала в свой класс на урок труда.

За сорок минут, пока её одноклассницы изучали линейку закройщика и учились вставлять иголку в машинку, Алёнка заштопала принесённые из дома брюки, ушила юбку и связала крючком пару носков, которую подарила учительнице труда, сказав, что беременным нужно держать ноги в тепле. Трудовичка тут же отпросилась с уроков и помчалась в аптеку за тестом. На следующий день весь класс ел вкусный шоколадный торт, которым учительница отблагодарила Алёну.

Дома девочка тоже вела себя необычно. Отчитала мать за покупной фарш и сама налепила пельменей. Вечером, вместо просмотра Ютуба, села читать «Трёх мушкетёров» и периодически с кем-то перешёптывалась. Отец посматривал на неё из-за компьютера, а Алёна в свою очередь сделала ему замечание, что тот сутулится. И вообще, лучше бы сходил ковёр выбил, а не по всяким грязным сайтам лазил.

По школе поползли разные слухи, учителя били тревогу и требовали вмешательства психолога. Был назначен сеанс. Прямо во время учебного дня собрался весь учительский комитет, включая директора.

— Алёна, милая, скажи, тебя в школе обижают? — начал свои расспросы доктор с модной бородой и в очках.

— Меня обижает тот факт, что на школу было выделено несколько миллионов, а нам в спортзал купили только старого «козла» и два метра каната.

Все обернулись на директора, который внезапно ушёл на совещание через открытое окно.

— С тобой никто не дружит?

— Дружба — понятие абстрактное, — затянула со скучающим видом Алёнка, крутя в руках косички. — Сегодня вы играете на переменке в догонялки, а завтра твоя подруга моет в твоём доме посуду, пока ты налоговые вычеты оформляешь.

— Подожди, какие налоговые вычеты, какая посуда? Кто тебе всё это наговорил?

— Моя подружка.

— Вот и корень всех проблем! Можешь пригласить её сюда?

— А она здесь, — совершенно спокойно ответила девочка, чем повергла всех присутствующих в лёгкий шок.

— Мы её не видим. Как её зовут?

— Раиса Павловна.

— Вот те раз, а сколько ей лет?!

— Семьдесят.

— Что ещё она тебе говорит?

— Говорит, что зубы нужно чистить от десны, что собака в моём дворе не злая, а напуганная и голодная, что родственников нельзя забывать. А ещё ― что у вас за последние пять лет неправильно имущественный налог высчитывался. Нужно съездить в БТИ и попросить пересчитать по рыночной стоимости, так как вам по кадастровой считали.

Психолог взял всё на карандаш, а последнее вообще подчеркнул дважды.

В конце по громкой связи был сделан звонок родителям, которые находились всё это время на работе.

— Подождите-ка! — кричал в трубку возбужденный отец. — Так мою маму звали! Она умерла десять лет назад.

Кабинет наполнили охи и шёпот молитв.

— Вот именно, десять лет прошло, а никто даже не заходит в гости. Всё поросло травой, оградка покосилась, — обиженно буркнула Алёнка.

— Дык, это самое... я хотел, да всё как-то некогда…— бубнил в динамике отец.

Сеанс закончился.

На следующий день всё семейство отправилось на кладбище. Алёнка никогда не видела бабушку, только слышала о ней из скупых рассказов отца. Могилку нашли не сразу, уж больно быстро разрослось это мраморное поле, некогда бывшее сосновым лесом.

Девочка привезла букет жёлтых тюльпанов и поставила в надрезанную пластиковую бутылку. Отец поправил оградку, мать прополола траву.

— Пап, бабушка говорит, что ты хороший человек, только совсем погряз в своей работе и в интернете, вот времени у тебя ни на что и нет — даже на меня.

Отец покраснел от стыда и молча кивнул в знак понимания.

— Скажи, что будем исправляться, — он погладил по голове дочку, а затем выцветшую фотографию на памятнике.

— Теперь она спокойна и больше не будет ко мне приходить, хотя я буду по ней очень скучать, ведь она очень добрая, весёлая и умная.

— Всё так. Бабушка была очень хорошей и видела людей насквозь. Что-нибудь ещё она тебе говорит?

— Да. Говорит, что твоя огуречная диета — это полная фигня. Хочешь похудеть — иди в спортзал. И что валютный счёт открывать глупо было — нужно всё нормально просчитывать перед такими решениями. А по поводу того дешевого бетона, который ты заказывал на заливку фундамента под баню…

Александр Райн

Немного о "святых 90-х" . С одной стороны это приятные детские воспоминания о счастливом детстве, а с другой стороны чувство голода и какого-то стыда за себя и родных. Как кино и мороженное по 10 коп. постепенно заменилось голодными обмороками на уроках. Как молодой заводской район с новыми домиками постепенно превратился в какое-то гетто, как приличные соседи превратились кто в бандитов, кто в алкашей. Не все конечно, но общий упадок моего района был виден сразу. И было видно как по мере возрастания трудностей люди становятся дальше друг от друга.

Трудности у нашей семьи начались после сокращения матери с завода. Завод в конце 80-х стал не нужен. Спутники и ракеты не нужны, а часы и кастрюли ещё не научились выпускать. Сейчас завод работает и нужен, особенно им соседи интересуются и отправляют летающие "подарки". После завода мамуля устроилась в столовую, которая решила в новых реалиях стать кафе-рестораном и в результате конкуренции новое место работы сгорело и не востановилось. Затем закрылся и магазинчик возле дома в котором она работала.
Потом было и фермерство и торговля.
Вот пока не выбрались и не набили шишки на собственном опыте было очень трудно.

О еде. Голод. Даже сейчас воспоминания меня приводят в ужас и начинает трусить.
Спустя годы при задержке в питании меня просто трусит и я не могу успокоится и нормально соображать. Консервы, крупы есть в загашнике всегда.
Из воспоминаний это мешок дешёвых макарон и мешок сахара. Был огород, но нас было пятеро у мамы. Отец больше мешал своими хоть и редкими, но долгими запоями и пропаданиями. Самые трудные месяцы это февраль, март и апрель. Голодуха страшная. Это как раз макароны с сахаром или зажаркой. Хлеба могло не быть несколько месяцев и пекли лепешки из муки. Просто на сковороде без масла или смазанной кусочком сала, которое берегли. Кстати и сейчас не могу есть без хлеба. Хлеб это праздник и сытость.
Как раз одно из праздничных воспоминаний это палка колбасы, которую разделили ровненько на пять частей и каждому по несколько кусочков хлеба. Жуй дольше и больше хлеба. Вот и праздник.

Детские игрушки как в стишке - Трудное детство, деревянные игрушки. Именно так.
Самая простая это бульдозер, который выпилил и сколотил из нескольких брусков. Если повезло и нашёл колёсики от старой машинки или сам чего придумал, то можно и грузовичок смастерить. Покупные игрушки закончились с Союзом. Зато общая протяжённость моих детских дорог была бесконечной. Песка, глины и воды до горизонта))) Так и стал я строителем и строю до сих пор.

Одежда. С трудностями пришло и бережное отношение к своим вещам. Сразу поняли, что вещь на тебе последняя и других не будет. Научились и стирать и шить))) Сразу после школы никаких гулек, а переодеваться. Даже сейчас жена с боем отбирает мои старые вещи.

В общем было трудно, но мы выжили. Несмотря на окружение, никто из нас пятерых детей не ступил на кривую дорожку. А в нашей компании это коснулось многих - тюрьма, алкоголизм, наркомания. Каждый раз вспоминая эти годы я благодарю маму, что мы выжили и мы есть.
Подписывайтесь, расскажу ещё много интересного о 90-х, детстве и юности городских окраин.

Оригинал: https://wumo.com/wumo/2024/01/22