Немного тренируюсь в создании артов, по моему получилось аутентично (и как будто мод на Фоллаут 3 )

Также тут можно увидеть прототип огнемета)

И бонус

Наконец довел до ума модель медика для одной из фракций моей игры Hammer of Doom
Группа проекта - https://vk.com/hammer_of_doom

Жоргат - это не просто личный медик командира. Он видел и расцвет клана Зан и его стремительное падение, видел как растет маленький Баэль, и именно его руки вытащили юного наследника из-под обломков, подбитого во время покушения, семейного глайдера.

Но Жоргат хранит не только тело Баэль'Зана, но и последние генетические секреты своего павшего рода.

Переживший истребление, он не позволит пустошам забрать у него  последнего сына Зана.

Группа моего варгейма: https://vk.com/hammer_of_doom

Потерянное наследие USSF было заново переоткрыто Сынами Солнца в первые десятилетия после Второго Падения.

Основой новой армии постапокалиптических пустошей послужила уже зарекомендовавшая себя серия скафандров Артемис, как самая распространенная.

Но, как и все остальные скафандры, они не были рассчитаны на работу в земных условиях, поэтому потребовали значительной доработки.

С помощью лучших инженеров и механиков в шлем были внесены следующие изменения:

• Двойные оптические модули сохранены и доработаны: теперь они оснащены термостойкими фильтрами, позволяющими видеть сквозь пламя, дым и газовые облака. УФ/ИК-сенсоры перенастроены для работы при температурах до +300°C

• Дыхательный блок — полностью переработан и упрощен. Вместо полностью замкнутого цикла дыхания с регенерацией CO₂ были добавлены многоступенчатые фильтры с системой принудительной подачи кислорода в экстремальных ситуациях.

Именно из-за этого блока шлем приобрел свой знаменитый «птичий клюв». Хотя когда-то давно ходили слухи, что Сыны просто не умеют пользоваться более развитыми технологиями.

В любом случае, все, кто сталкивался с орденом Сынов, сразу вспоминают этот шлем — ведь модель «Жар-птица» стала не просто элементом снаряжения, а символом самого ордена.

Хотелось бы рассказать немного лора фракции Сынов солнца моего варгейма Молот Рока:

Модель «Артемис». Разработано: United States Space Force, Лаборатория Авангардных Технологий, База «Орбитальный Щит».

"В эпоху расширения американского военного присутствия за пределами орбиты Земли остро встала задача разработки универсального боевого снаряжения для космических пехотинцев.

"В условиях растущей угрозы от космических держав потребовался шлем, способный обеспечить полную автономию, защиту от радиации, микрометеоритов, химических агентов и других воздействий в условиях глубокого космоса.

Не смотря на успешные испытания модели «Астра», шлем оказался избыточным по характеристикам и крайне дорогим в производстве. Было решено разработать бюджетный и массовый вариант для условий близкой орбиты Земли и лунных баз. Так родилась модель «Артемис».

Технические особенности

Визуальная система:

• Двойные оптические налобные модули — Система датчиков УФ и ИК диапазона улучшающая визуальный контроль над полем боя. Допускается замена на фонари или специфическое оборудование

• Интегрированный HUD проецируется прямо на внутреннюю поверхность визора, отображая тактические данные, состояние здоровья, координаты, угрозы и даже эмоциональный фон союзников.

Система жизнеобеспечения:

• Дыхательный блок в нижней части — интегрированная система регенерации воздуха с фильтрами на основе углеродных нанотрубок и биологических ферментов, способных перерабатывать CO₂ в O₂ даже в условиях высокой загрязнённости.

• Терморегуляция — активная система с жидкостным охлаждением и тепловыми насосами, работающая даже при температурных скачках от -200°C до +150°C.

От систем защиты от радиации, ИИ ассистента и системы мониторинга физического и психического состояния пришлось отказаться.

Модель «Артемис» воплощает дух USSF: выживать, побеждать, адаптироваться — даже там, где нет воздуха, земли и надежды.

"Если ты видишь желтые глаза в темноте — ты уже в проигрыше. Если ты их носишь — ты уже победил."

— Цитата из мемуаров капитана Э. Райта, 1-я космическая рота USSF

А вот и и презентация наших Амазонок в видеоформате!)
Для тех кто хотел рассмотреть их вживую.
Все девушки замоделены лично мной.

Группа проекта: https://vk.com/hammer_of_doom

Покажу вам WIP оперативника инквизиции ХЭЦ под названием Зилот!

3д модель миниатюры под масштаб 32 мм (хотя я понял что приятнее ни в 35 мм)

Собственно варгейм

Еще немножечко лора ХЭЦ вам в ленту! На этот раз про Агату!

Текст: Григорий
Иллюстрация: dzznss | o'ellis

Настольная игра: Молот Рока

*Отрывок из учебного трактата Экуменистического Церкви*

С давних времен в бесплодных приальпийских землях, где ветер гулял меж обугленных скелетов древних городов, стоял скромный монастырь Святого Преображения. Среди его насельниц обитала шестнадцатилетняя послушница Агата - сирота с пепельными волосами и тихим голосом, которую нашли еще младенцем на монастырском пороге в ночь багровой луны.

Несмотря болезненный вид, Агата целые дни проводила вместе с другими сестрами, ухаживая за репой на склонах монастырского холма, а остальное время проводила в молитвах.

Пока однажды ночью на восьмой день Пламени с пустынных равнин к ним не нагрянули налетчики. История не сохранила ни их имен, ни лиц, ни того, зачем они забрались так далеко. Но не было здесь ничего ценного, и огонь и ярость их черных сердец перекинулись на монастырь.

Только Агата успела спрятаться в тайном лазе под алтарным полом, пока пламя несколько часов пожирало все вокруг.

Ее тело покрывали ожоги, а легкие были полны дыма, но она выползла наружу – и увидела только смерть. Агата хотела кричать, но не было бы того, кто ее услышал, и кто бы смог помочь, только пепел, пепел, смешанный с кровью ее сестер…. И она заплакала, молясь и прося о том, чтобы жизнь снова вернулась в эти земли. Семь дней и семь ночей плакала она кровавыми слезами, пока не испустила дух, обняв останки игуменьи.

А на восьмой день, проходивший мимо караван купцов, заметил руины на месте монастыря, но открывшаяся картина была слишком неожиданной даже для них:

Посреди сожженного двора покоилось тело Агаты с застывшими рубиновыми слезами на щеках. В месте, где её голова касалась земли, бил мощный источник ключевой воды, а вокруг него цвели кусты роз с большими белоснежными и алыми бутонами. Их сладкий запах разносился на сотни метров, перебивая даже запах гари и неупокоенных тел…

Когда весть о чуде достигла Совета Двенадцати, начались споры. Одни говорили, что это дьявольское наваждение, другие – что знак Божьей милости. Но комиссия Святой Инквизиции даже после всестороннего расследования не смогла найти следов скверны, и через 8 лет Агата была канонизирована.

Сант-Агата

Слухи быстро распространялись, и десятки людей со всей пустоши сразу же устремились лицезреть новое чудо. И многие оставались… Постепенно все больше и больше простых людей приезжали жить и работать, ибо благодать источника преобразила землю.

Ныне город Сант-Агата является одним из столпов веры Экуменистической Церкви в Европе и насчитывает немногим более 100 тысяч жителей, а также тысяч паломников. А местные виноделы готовят особое вино "Lacrime Sacre", добавляя в него лепестки роз.

На месте пожарища теперь возвышается Собор Семи Кровавых Слез (Cattedrale delle Sette Lacrime Sanguinarie), где в серебряной раке покоятся останки Агаты. Каждый год восьмого Пламени, к собору со всех концов города стекается процессия верующих, а молодые девушки вплетают в волосы серые ленты в знак памяти.

Говорят, в ночь гибели монастыря, перед самым рассветом под сводами усыпальницы можно услышать тихий плач – это святая Агата, молится и оплакивает всех несвоевременно покинувших этот мир.

Недавно в нашем книжном клубе мы закончили читать одну из первых книг в жанре постапокалипсиса — «День триффидов». В этом обзоре расскажу свои мысли о ней. Следующая книга — «Задача трёх тел» Лю Цысиня, которая тоже обещает быть очень интересной.

Роман «День триффидов» вышел в далёком 1951 году. Меня удивил год выхода, ведь по идеям мне сначала показалось, что это книга примерно 70-80-х годов. Хотя в ней и не так много жестокости, если бы писали примерно в семидесятые, и даже есть определённая наивность и надежда, что всё будет хорошо.

По сюжету после Второй мировой войны прошло несколько десятилетий. Мир постепенно развивается и решаются проблемы с продовольствием. Из СССР пытаются тайком вывезти семена загадочных растений, которые дают отличное и дешёвое масло. Только самолёт контрабандиста попадает в автокатастрофу, и ветер разнёс семена по всему миру. Из них выросли опасные плотоядные растения — триффиды, которые хоть и жалят смертоносным жалом с ядом, но дают то самое масло. Ещё в переработке оказываются отличным кормом для скота. Главный герой Билл Мейсон их изучает и разводит на одной из ферм для большой корпорации. В какой-то момент мы узнаём, что незадолго до описанных в книге событий ему в глаза попадает немного яда, он попадает в больницу. В это время Земля попала в какое-то странное облако зелёных комет, и все люди, которые наблюдали за «зелёным звездопадом», ослепли. Зрячих осталось не так много, и Билл в их числе. Человечество оказалось на грани исчезновения.

Первое, что могу выделить в романе, — это лёгкость повествования. Прочитать книгу можно буквально за длинный вечер. У вас уйдёт не более трёх или четырёх часов. Ещё хороший язык у автора, который, оказывается, адаптировал под русскоязычного читателя Аркадий Стругацкий под псевдонимом «С. Бережков».

Второе же, что тоже обратило на себя внимание, — это социальная составляющая этого произведения. Несмотря на очень небольшой объём текста автор смог показать, как бы общество вело себя во время апокалипсиса, и как могли бы поступить в такой ситуации отдельные личности: люди ослепли, а триффиды выбрались на свободу и стали охотиться на представителей человечества. Мы увидим разные социальные конструкты. Индивидуализм, фермерские общины, религиозная секта, общество, которое построено только таким способом, чтобы иметь значимых членов в нём, милитаризм и даже попытки построить феодализм.

Читать было тяжело первые главы. Как написал выше, если бы эту книгу написали позже, то было бы меньше джентльменства и жертв среди персонажей. Джон Уиндем хотел показать, что человек ещё может остаться человеком, даже когда есть большой шанс погибнуть самому, но попробовать помочь зрячему или своей группе. Перед глазами у меня встреча главного героя со слепым путником, который был болен тифом или чумой, но только попросил воды и сказал примерно следующее: «Уходи! Тебе не стоит со мной оставаться тут!» (цитата не дословная, а примерная). Или слепая девушка девятнадцати лет, которая попросила главного героя остаться с их слепой группой, а не просто попросила, чтобы он взял её с собой. Потом, когда она заболела, — просто попросила спокойствия с помощью лекарств. И это только несколько фрагментов. Остальные тоже отзываются у людей, которые слишком эмпатичные. А что бы сделали вы, когда остались зрячими, а вокруг много слепых, которые обречены на смерть, если им не помочь? Притом нельзя помочь всем. Запасы еды рано или поздно закончатся. Стоит ли оставаться с ними? Или пытаться только со зрячими строить новое общество в постапокалипсисе? Задайте себе вопрос при прочтении книги, если решите с ней ознакомиться после обзора.

Если вам интересны мои текстовые или видеообзоры, то подписывайтесь на меня на Вомбате! Постараюсь и дальше радовать вас интересным контентом. Буду очень рад подписке на мой YouTube-канал: https://www.youtube.com/@ivan_lutz

Эта видеозаметка по книге Джона Уиндема «День триффидов», которую мы разобрали в книжном клубе Science Geek's.

Если вам интересны мои текстовые или видеообзоры, то подписывайтесь на меня на Вомбате! Постараюсь и дальше радовать вас интересным контентом. Буду очень рад подписке на мой YouTube-канал: https://www.youtube.com/@ivan_lutz

В эти холодные февральские вечера принес немножечко лора про Экуменистическую Церковь в моей вселенной Hammer of Doom !

За рисунок спасибо dzznss | o'ellis.

На многострадальных землях Северной Америки, переживших череду ядерных войн и Первое и Второе Падения, где привычные государства рухнули, многие технологии исчезли, а выживание стало ежедневной борьбой, религия осталась одной из немногих сил, способных объединить людей.

Истоки ХЭЦ

Ответом на возникшую эпоху хаоса стала Христианская Экуменистическая Церковь. Разрушенные города, опустошенные земли, постоянная угроза голода, болезней и насилия заставили человечество искать новые смыслы. Этим главным смыслом стало объединение, ибо в новом мире разобщенность означает гибель.

Одной из главных целей Церкви является восстановление "Нового Иерусалима" — города, который станет центром мира, основанного на ценностях ХЭЦ. Он должен быть не только духовным, но и физическим местом, где люди смогут жить в мире и процветании.

Также многие верят, что события прошлого - наказание, дарованное господом за гордыню и попытки отдалится от его образа. Поэтому в ХЭЦ запрещены любые генетические эксперименты и аугментация частей тела с целью расширения своих возможностей (за исключением специфических профессий и силовых структур).

Естественно, не все приняли экуменистическую идею. Некоторые группы верующих, особенно радикальные, считают ХЭЦ предателями истинной веры и продолжают придерживаться старых догм, а расплодившиеся в изолированных общинах культы зачастую имеют прямо противоположное мнение о доктринах ХЭЦ.

Структура и текущее положение

К началу 24 века ХЭЦ образовало 12 крупных городов-государств в Северной Америке и 3 в Европе под управлением кардиналов. Наиболее важные вопросы решаются через «Совет двенадцати», ежегодно проходящий по очереди в первых 12 городах. На местах власть принадлежит епископам и священникам, которые управляют приходами и общинами.

Обычно церковь в общине является не просто местом богослужений, но зачастую и производственным и научным центром. Большинство товаров необходимых для функционирования духовенства производятся на общинных мануфактурах.

На данный момент в ХЭЦ помимо основной массы мирян и духовенства можно выделить следующие течения:

• Братство добрых людей. Обширная автономная область, занимающая около 18% территории и населенная неокатарами. В свое время славилось своими снайперами и автоматическими заводами.
• Сыны Солнца. Небольшая автономная область (около 6%) на севере ХЭЦ, а также сеть монастырей солнцепоклонников, боевые экзоскелеты которых охраняют приграничные территории, выжигая неверных.
• Орден Сестер Благодати/Сокрытого Сердца. Сеть монашеских женских монастырей, принимающих девочек сирот со всей ХЭЦ, среди которых ведут тайный отбор телекинетиков.
• Братство плачущих ран. Одно из самых неоднозначных обществ, поклоняющихся стигматам, и считающим единственным праведным способом искупления - причинение боли как себе, так и другим. Обычно организовывают небольшие общины по всей ХЭЦ.

Несмотря на кажущуюся миролюбивость Церковь ведет агрессивную экспансию через обширную сеть странствующих проповедников. Каждый проповедник проходит специальную подготовку, включающую не только богословие, но и навыки выживания, медицину и основы сельского хозяйства. Миссионеры также играют ключевую роль в поиске уцелевших технологий и знаний. Они собирают информацию о старых изобретениях, и передают их в центральные архивы Церкви.

Тех же кто не внял новым заветам ждет только 2 пути: поглощение или уничтожение. Внушительная армия ХЭЦ огнем и мечем с фанатичным усердием очищает приграничные территории от оккультной скверны и еретических учений. Исключением можно назвать только войны с неокатарми и первые стычки с Сынами Солнца, которые в итоге привели к созданию формальных автономий.

Таким образом, Христианская Экуменистическая Церковь продолжает свою миссию, несмотря на все вызовы и угрозы. Ее борьба с неверными, еретическими течениями и темными культами — это не просто война за власть или выживание. Это битва за душу человечества, за право на будущее, где свет сможет победить тьму.

Книгу Роджера Желязны «Этот бессмертный» мы обсудили в нашем книжном клубе, в который можно вступить через подписку на Boosty. Обзор, который вы прочитаете, основан на нашем обсуждении. Весьма интересный опыт, мне это помогло добавить новые мысли и идеи в обзор. Следующей мы будем читать книгу Тима Пауэрса «Врата Анубиса». Жестокое, готическое городское фэнтези, судя по описанию.

Тематика постапокалипсиса прямо преследует мой проект. Сейчас я готовлю видеообзор на одно аниме, где эта тема раскрывается, хочу прочитать ещё пару книг про постапокалипсис, и один участник книжного клуба «Science Geek’s» предложил книгу Роджера Желязны «Этот бессмертный».

Действие романа происходит в далёком будущем. Человечество пережило мировую ядерную войну, которую величают «Тремя Днями». Большая часть Земли заражена, и выжившие поселились в основном на побережье. Примерно через сто лет люди вступили в контакт с инопланетянами — веганцами. К ним перебралось часть людей, которые спасались от радиации, но как часто случается с мигрантами в мире, где есть сильное социальное расслоение в обществе, они практически все стали прислугой, или опустились на социальное дно (к примеру, некоторые девушки стали проституками). Даже правительство Земли перебралось на другую планету. Оттуда оно пытается устраивать курорты на своей родной планете или продавать участки земли с разной исторической архитектурой. Пару сотен лет назад этим всем планам противостояла загадочная организация Редпол, которая действовала террористическими методами и мечтала о возрождении Земли и о том, чтобы люди вернулись домой, на родную планету. Только действия этой организации с каждым годом становились всё менее активными и ограничивались уже просто убийством бедных веганцев, которые забрели не туда. Это одно из противостояний в романе. Главного героя Конрада, который работает по совместительству руководителем Архитектурного Управления Земли, нанимают как телохранителя веганца Коурта Миштиго, который хочет посетить множество архитектурных памятников Земли и написать книгу. Только вот незадача — часть спутников Конрада и Миштиго оказываются участниками организации Редпол и хотят убить инопланетянина. Говорят, что он принесёт беду, и на самом деле он прилетел на Землю, чтобы скупить её богатства за бесценок. Убить Миштиго вообще задался целью один из его телохранителей — Хасан. Интересно наблюдать, как Конрад противостоит Хасану.

В романе действие будто бы происходит в постапокалипсисе, но это лишь фон для основных событий, которые на самом деле разворачиваются в античном мире. Писатель Роджер Желязны писал про античность. В книге очень много отсылок к греческой мифологии. Например, часть мутантов, которые встречаются главным героям, выглядят как самые настоящие сатиры и впадают в блаженство от звука флейты. Был ещё большой вепрь Чёрный Фессальский Зверь, который отсылает нас к Эриманфскому вепрю. Есть Мертвец, который изображается как вампир. Да, это уже из мифологии восточных славян, но в интернете прочитал, что примерно похожее было и в античности. Пусть меня поправят в комментариях, если ошибаюсь, — нтересно самому узнать. Главный герой вообще оказывается бессмертным и никто не знает, почему так. Может, он и был изображён как Герой, который описывался в историях прошлого. Мы же, читатели, наблюдаем за античной историей, которая разворачивается в будущем.

Книга вроде небольшая (если засесть на три-четыре часа или меньше, то можно прочитать за вечер), но в ней поднимаются важные вопросы. Некоторые хотел бы перечислить. Один из них — сохранение культурного наследия. Главный герой показывает Миштиго, что он дал указание разобрать Великие пирамиды в Гизе, так как их камни не радиоактивны, а они нужны для постройки зданий, но (внимание, спойлер) каждый камень пронумеровывается. Оказывается, что это был видимый фарс для веганца, чтобы он не думал купить пирамиды. Ещё есть вопрос о том, что люди испоганили Землю своей войной и, когда появилась возможность, просто-напросто сбежали. Мигрировали в другие процветающие места. А могли бы заняться своим домом и восстановить его. Отсюда вытекает другая интересная тема, что в такой глобальной войне победителей нет. Многие умрут, а мир будет угасать. Ещё понравился кусок с доктором Морби и племенем каннибалов, которым он управлял. Морби легко смог навязать религиозные предрассудки людям, которые сильно откатились в техническом развитии назад, и хоть ещё и умели разговаривать, но магическое мышление победило у них.

На этом я заканчиваю свой обзор этой книги. Наверное, было бы интересно узнать про множество отсылок к античной мифологии, в которой, к сожалению, я не особо силён. Если кто-то читал роман «Этот бессмертный» и много изучал античность, то напишите, пожалуйста, какие ещё в этой книге есть отсылки к мифологии.

P.S. Специально для замечательных вомбатян! Вас становится на этом сайте очень много, что здорово! Подписывайтесь на меня тут, если вам интересны книги, фильмы и игры. Ещё иногда занимаюсь озвучкой (пока тренируюсь) и кое-какие мысли пишу.

Здравствуйте! Извините за пост.

Решил накинуть сюда список литературы про постапокалипсис и похожее. Зачем? Не знаю, забаньте меня, чтобы это остановить. А платформа в свою очередь мне понравилась, вот и захотел высказать своё никчемное мнение по неинтересной для многих теме. Ну не суть.

Я не могу для себя составить какой-то определенный топ книг по номерам, но могу выделить из всего прочитанного то, что тронуло мою довольно ёб*тую странную натуру. Возможно и в Вас эти книги дадут отклик, и позволят отречься на время от своих собственных проблем и почитать, как люди в суровые времена пытаются как-то тянуть лямку бренного бытия, несмотря на все невзгоды свалившиеся на них.

Метро 2033. Дмитрий Глуховский (признан иногентом).

Классика жанра книг про постапокалипсис. Положила начало целой одноименной вселенной книг. Произведение является по своеу гениальным.

Сюжет про молодого парня по имени Артём. Он живет под землей, в метро, что спасло часть жителей Москвы, от ядерных ударов в роковой 2012 год. Радиация, породила прорву мутантов, один вид из которых штурмуют родную станцию Артёма. Но вся жизнь парня изменится, когда он повстречает опытного сталкера с Полиса, по кличке Хантер. И Артёму придётся пройти нелёгкий путь, после столь судьбоносной встречи.

Книга "Метро 2033" полна философских размышлений автора. Но стоит учесть, что он не ровно дышит к коммунизму. Последующие книги метро 2034 и метро 2035 получились на мой взгляд не так хорошо. Хуже вышла только следующая книга...

Подводя итог: рекомендую, 10/10.

Пост. Дмитрий Глуховский (признан иногентом).

Книга с более агрессивным посылом. Уже явно пропитана политикой, мало размышлений о далёком как это было в метро 2033.

События развиваются в разрушенной России гражданской войной. На берегу Волги остатки некогда былого государства, ныне именуемой Российской Империей, организовали пограничный пост. От кого? От тех кто жил на Урале, в Сибири и т. д. Сама Волга отравлена и непроходима для живых душ. В произведении повествование будет производится от нескольких действующих лиц. Персонажи прописаны хорошо, но к сожалению много пустых диалогов и жирных стёбов над так называемыми скрепами. Простите, но это сильно бросается в глаза.

5/10. Глуховский мог написать лучше.

Серия книг "Черный День". Алексей Доронин.

Продолжая тему ядерного постапокалипсиса, нельзя не упомянуть данное произведение. Здесь нет ужасных мутантов, аномалий и прочей чертовщины. Всё хуже. Сюжет слишком близок к реальности. Противостояние США и России по некоторым причинам оканчивается ядерной войной. Повествование начнётся за несколько часов до рокового часа, и будет раскрывать последствия. Персонажей несколько, и от их лица повествование и ведётся.

Отмечу, что данный автор похоже придерживается более коммунистической направленности, недолюбливает либеральную общественность. Но это не сильно мешает прочтению, да и свою точку зрения автор хорошо показал.

Невероятно атмосферная книга, продуман исход событий. 10/10. Любителям после ядерных неприятностей: читать обязательно.

Серия книг "Эпоха мёртвых". Андрей Круз.

Не одними лишь ядерными петардами с десяток мегатонн мощностью, можно истребить человечишков. Андрей Круз предлагает взглянуть на то, что случится с нашей необъятной да нерезинновой, если что-то пойдёт не так в одной из частных лабораторий по исследованию вирусов. Особенно, если этот вирус должен был помочь исцелять людей. Но он, зараза такая, под наименованием "шестёрка", был настолько целеустремлён поддерживать жизнь в организме носителя, что смерть такового не была чем-то необратимым. Коротко говоря: да будет зомбиапокалипсис! 

Первая книга атмосферна ("Начало"), на меня, любителя страшилок, смогла нагнать жути. Потому что настолько вчитываешься, инастолько начинаешь чувствовать моменты опасности, что невольно начинаешь переживать за главного героя. 

Несмотря на всё, есть не сказать, что недостатки, но особенность точно. Андрей Круз явно был не понаслышке знаком с оружием и военной техникой (именно был, автор  Скончался 20 февраля 2018 года

Моя оценка: 8/10. Ни больше, ни меньше.

Пикник на обочине. Аркадий и Борис Стругацкие.

Это классика, это знать надо!!!!!!

Книга, которую после этого поста, пойду перечитывать. Раз в пятый.

10/10

Серия книг сталкер. "Дом на болоте". Алексей Калугин.

Это конечно далеко не пикник на обочине, но всё же история хорошая. О человеческом, о мирском и в сеттинге сталкера. Новичок, решивший, что он не такое тупое быдло как все, решил, что ему срочно в Зоне надо раздобыть побольше денег. А как это лучше всего сделать? Правильно, отними у того, кто уже всё собрал за тебя. Соответственно ещё не успевший понять, что такое Зона, без пяти минут сталкер по прозвищу Штырь, решил грабануть известного сталкера-легенду Болотного Доктора.

Несомненно, это произведение выделяется на фоне остальных.... но есть грехи у этого произведения. Лёгкая наивность преследует сквозь всё повествование.

7/10.

P. S. не читайте б*ть Дмитрия Силова, вообще не трогайте даже. Вам не достать столько наркотиков.

Вегетация. Алексей Иванов.

Снова разваленная, наша родная, Отчизна. После кое-каких событий, страна потерпела некоторые антропологические изменения. Появился Лес. Великий, ужасный, мутировавший, вследствии, искусствено ускоренной вегетации, добычи древесины ради. Но Лес не даёт себя просто так вырубать, и выработал некоторые механизмы защиты.

Повествование будет от лица Мити (Дмитрия), у которого нет воспоминаний, зато есть некоторые познания в биологии, а так же темперамент хорошо воспитанного и доброго человека. И ему придётся разобраться в том, что произошло. Кто он такой? И что делать дальше? Почему люди такие, какие они есть сейчас? А так же будет Серёга. Обычный работяга с завода, который просто влюбился в некоторую барышню и ненавидит городских (впрочем как и остальные). А о дальнейших сложных взаимоотношениях почитаете сами.

Так же предупреждаю: в книге много мата. Но он там к место, собственно.

9/10 на мой скромный взгляд. Книга о людях, и их взаимоотношениях. Хорошо прописаны перонажи.

Ну думаю на этом можно пока и остановиться. Не знаю, что за сумашедший человек готов был это прочитать, но извиняюсь за свою грамотность (её нет, я из аула). Пишите свои любимые книги на эту тему, и самое главное:

СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!

Предлагаю ознакомиться с видением советских мультипликаторов. Моё видение с ними сегодня совпадает.

Сухоты. Часть первая

Сухоты. Часть вторая

Игорьку в лесу было не по себе. Тревожно. Всё дёргался и посматривал по сторонам.

Радио здесь вообще не работало… Как и братишка, я тоже не могла сомкнуть глаз. Наконец Плотник достал из своей сумки деревянные игрушки: куколку, лодочку, глазастую корову и лошадь. Повертел в руках, дал нам посмотреть на плоды своего труда и рассказал, что выменивал такие поделки на еду в некоторых очагах цивилизации, где люди ещё пытались не сдаться под напором мутировавшей природы, сохраняя в себе человечность и придерживаясь ими же самими установленного порядка. Слушая его истории, очень хотелось верить, что люди таки выживут на изменённой земле.

Мать молчала да поедала себе разбухшие яблоки, оставшиеся на дне термоса. Слушая чуть хрипловатый спокойный голос Плотника, я неожиданно сумела заснуть. Убаюканный Игорёк тоже задремал, во сне крепко сжимая мою руку.

Утром в лесу так же темнело, как и ночью. Так же тихо. Справив нужду, мы проложили путь, ориентируясь с помощью слегка зависающего компаса.

Внезапно очередная лесная просека обернулась полем, заполненным туманом.

Мы замерли на месте. Густая белесая пелена колыхалась сама по себе в безветрии, а впереди совсем ничего не видно. Сообразительный Плотник соорудил из подручных материалов факел, который хоть и нещадно коптил, но горел. Огонь давал слабый свет. Возвращаться назад в лес – опасно, поэтому мы шли вперёд, вглубь поля, обвязавшись верёвкой, чтобы не потеряться. Я впереди. Мать с Игорьком в середине - и Плотник замыкал связку.  

Чавкала под ногами грязь. Хлюп, хлюп. Ужасающе громко в ватной тишине вокруг.

Туман оседал на коже, одежде; глаза от его паров слезились. Веревка вдруг натянулась – и шпок! Оборвалась. С криком в грязь упала мать. Её закутанная в шарф голова полностью скрылась в тумане. Я, размахивая факелом из стороны в сторону, пыталась её разглядеть. Она где-то рядом, под ногами, застонала – тихо, бессильно. Плотник держал еле видный во мгле факел, я слепо шарила руками в тумане. Ну, где же ты? Резко и хватко её холодная и влажная рука схватила мою. От неожиданности я выронила топор.

- Я застряла! Дочка, помоги! - надрывно сказала она, тяжело дыша от паники и страха. Её  нога увязла в одной из крото-крысиных нор. Мать отчаянно дёргалась всем телом, пытаясь  освободить ногу, но мешала проклятая разбухшая грязь, с  каждым рывком усугубляя дело, стискивая её лодыжку.

«Руух… Руух…» - глухо  и жутко прорезало вязкую тишину. Гулко работающим механизмом пробивался из-под земли звук приближающихся тварей. Они даже сквозь туман учуяли нас.

- Быстрее! - крикнул Плотник. - Вытаскивай её!

Я тащила изо всех сил и освободила мать, оставив сапог в норе. И оторопела: под тканью её штанов что-то шустро ползло вверх. Мать завизжала, хлопая руками по телу. Неожиданно факел затух. Игорёк пискнул, что-то успев увидеть впереди.

- Бегите к просеке! - заорал Плотник, хватая ножи.

Братишка на моих плечах, помимо рюкзака и сумки в левой руке, весил буквально целую тонну. Грязь противно чавкала, а под ногами в сгустках тумана мельтешили тени.

Мать хромала, пыхтела из последних сил, но на ходу вытащила-таки уже из-под свитера раздавленную маленькую крото-крысу.

Потом мёртвой хваткой вцепилась в мою руку. Стиснув зубы от натуги, я волочила её за собой. Шарф развязался, ботинки и штаны насквозь промокли. Я думала, что вот-вот упаду, и до жути боялась оглянуться. Вязкий туман скрадывал звуки, но я всё равно слышала, как за спиной полосуют воздух ножи и пронзительно, злобно визжат крысы - и может, мне это казалось, но я была уверена, что слышала, как чернушно ругается Плотник.

И вот, наконец, лес слизнул туман своим шершавым языком из древесной коры и сучьев. Я перевела дух. Резко выдохнула, спустила с плеч на землю Игорька, затем рюкзак и сумку. Измождённая мать упала на колени.

Игорёк дрожал, холодный и мокрый. Нужно срочно разводить костёр: я не могла позволить, чтобы кто-то заболел. И всё же в эту минуту усталости и отчаяния моё не верующее в Бога сердце взмолилось: «Боже, если ты есть, пусть с ним всё будет в порядке!»

Мы обогрелись у костра, который с огромным трудом разгорелся. Игорёк закутался в одеяло. Я развесила вещи на разлапистые ветви кустов сушиться. Поставила на огонь котелок, решив сварить гороховый суп, с кореньями лопуха и сушеными травами дикоросов, которые у меня шли порой вместо специй и соли. Сушеные яблоки оставались на десерт.  

Мать ела жадно, глаза её дико горели, волосы растрепались. Пока я высматривала Плотника, она доела всю похлёбку и жевала яблоки, при этом как-то странно улыбаясь. Второе одеяло было порвано. Спросив у нее, в чём дело, получила ответ, выдавленный сквозь зубы: мол, у неё начались женские дела. Что это такое – я знала, хотя  ещё сама до них не доросла.

Счастье окатило меня с головой с появлением Плотника: грязный и весь в крови, он устало шёл к нашему костру со связкой крото-крыс, перекинутых через плечо. Чёрные твари, с массивными мордами и ершистой шерстью, даже издали вызывали омерзение. Но он был жив и, увидев нас, скупо кивнул.

- С тобой всё в порядке? - спросила я, думая, что предложить вместо оставленной было для него похлебки, украдкой съеденной матерью, и вдруг надумала: надо бы помочь ему потрошить крото-крыс. Из еды, кроме сушёных яблок, действительно, ничего нет.

- Я в порядке, - ответил он и облегчённо присев, приник к воде из последней бутылки.

Мать заснула, нещадно храпя, вздрагивая во сне от нахлынувших кошмаров. Игорёк тоже стонал и мёрз, пришлось обнять его и прижать к себе. Радио скрипело статикой помех. Лес всё ещё глушил сигнал. Плотник не ложился спать, пока не закончил обрабатывать добычу. Затем сказал, чтобы я дежурила и не давала погаснуть костру. Я обессилела, но усталость не давала заснуть… Топор под рукой. Нож тоже рядом. Тихонько сопит Игорёк. Дым костра удивительно вкусно пахнет прелой листвой и почему-то навевает мысли о копчёном мясе... Желудок урчал. Я совсем мало поела, пока хлопотала, а потом, когда помогала снимать шкурки, тоже было не до еды.

… Мы выбрались из леса под потоком дождя. Я несла в руках кастрюлю и то и дело переливала воду в бутылки. Снова быть мокрой – отвратительное чувство. Но бушующий над кронами ветер обещал скорую смену погоды. И небо на востоке, где лес редел, светлело

Дальше был сплошной песок, частично выступающие крыши погребённых под ним домов да груды искорёженного метала из перевёрнутых автомобилей. Радио, наконец, проклюнулось и сообщило новые координаты, после чего снова задохнулось хрипом помех. Значит, снова нужно корректировать  путь.

Теперь вдалеке виднелись горы, переходящие в холмы. Этих мест Плотник совсем не знал, как не знала и я. Шли наобум, ориентируясь на показания компаса.

Мать двигалась гораздо быстрее, только всё больше погружалась  в себя, а ведь и после смерти отца она разговорчивостью не отличалась. Но ела, точно была не в себе, а я, дурёха, была так рада! Думала, что она наконец-то выздоравливает.

Ночами под открытым небом, засыпая под треск угольков, я понимала, как сильно не хватает её скупой ласки, общих воспоминаний и просто незначительных слов.

На небе даже утром не проступили звёзды. Всё тонуло в  молочно-жёлтой плёнке ядовитых облаков.

Мы шли вперёд, молчали, боялись кислотных осадков. Вяленые крото-крысы давно съедены, остались только зерна кукурузы да червивые яблоки, которые украдкой ночами жевала мать. Благо запить их вода ещё была.

Вблизи холмов и гор-исполинов, вырвавшихся из недр земли после катастрофы, было заметно холодней. Пар валил изо рта клочками сизо-белого дыма при каждом выдохе. Пришлось вытаскивать из рюкзаков тёплые вещи. Здесь вместо дождя запросто мог повалить снег… Чуть позже он и пошёл, сероватый и едкий, как кислота.

Мы искали укрытие и споткнулись о какие-то верёвки, тряпки… И тут я упала, кубарем полетела в яму, над головой сомкнулась чернота, а в ушах визгливо пело на ветру битое стекло и истошно звенели колокольчики.

… Нас взяла в плен кучка одичавших людей, нашедшая пристанище в подземном, частично обвалившемся бункере. Сквозь головную боль и шум в ушах, я, как в стоп-кадрах, видела происходящее. Моргнёшь – больно, и снова темнота. Меня, перекинув через плечо, тащат, а свет то и дело мигает в комнатах без дверей.

Я рассмотрела всего пару женщин. Тощая и длинная старуха, с безумным взглядом, стояла на стрёме в клетке с нагромождением банок и вещей на стеллажах-полках. Беззубая деваха, с запутанными волосами, крепкая и плотно сбитая, точно кирпичная будка, была увешана ножами и одета в некое подобие кольчуги поверх рубахи. Она стояла, скрестив на груди руки, возле деревянного стола, рядом с бородатым детиной, чей левый глаз косил, а зубыявно были гнилыми. Громоздкий и мускулистый бородач своей волосатой грудью напоминал гориллу из научно-документального фильма, виденного мною в детстве. Он и двигался  вразвалочку, тяжело топая увесистыми ботинками со шнуровкой практически до самого колена: в комнате со столом ему явно не хватало простора. Лохматые и грязные мужики в разномастных и диких костюмах сидели на стульях и что-то обсуждали, провожая меня внимательными взглядами, - и плотоядно  усмехались. Качается голова, снова моргнешь – и темнота.

Я пришла в себя в маленькой комнатушке без окон. На низком потолке тусклая лампочка заливала всё вокруг желтоватым светом. Свет раздражал, резал глаза. Мама забилась в угол и посасывала большой палец, часто моргая. На её подбородке блестели капли воды. Плошка на полу пустовала. Мать не оставила мне ни капли – поняла я и тут же осознала, что умираю от жажды. Язык сухой, как наждачка. Нельзя облизнуть, смочить слюной потрескавшиеся губы.  

- Мама, мамочка! - позвала я, пытаясь растормошить мать, ощущая, как внутри скукоживается и распрямляется пружина паники.

Мать не отвечала. Только скулила. "Нет, нет, пожалуйста, ответь мне, скажи хоть что-нибудь!" Но она не узнавала меня… Неожиданно возникшая злость убила панику, захотелось ударить эту женщину, бывшую мне матерью.

Я часто дышала, касаясь спиной стены, нервно сжимая и разжимая пальцы. Голова отказывалась думать, но я сопротивлялась, смотрела на свет, резавший глаза.

Дверь открылась, и вошла старуха с той самой беззубой девахой. Их взгляды не сулили  приятных перспектив. А намерения были откровенно враждебными.

Я лягалась и пиналась, царапалась, но все равно, как и мать, была связана, раздета и равнодушными взглядами обследована вдоль и поперёк.

- Регулы есть, а поганка? - всё спрашивала меня старуха, щупая мою едва начавшую  формироваться грудь. Я покачала головой.  

- Плохо, - сплюнула она на пол жёлтую слюну. - Значит, будешь работать, пока достаточно не подрастёшь, чтобы рожать детей. - Шепелявый голос раздражал до бешенства. Холодные, сухие пальцы старухи, дотрагивающиеся до моего тела, вызывали омерзение.

- А с этой я поработаю. Хоть она и тощая, но жопа – приятная, пухлая, да сиськи ещё не отвисли, значит, сможет вызвать мужской интерес, - хмыкнула старуха и потянулась к матери. Мать ощерилась и зарычала. Старуха отступила в сторону.

- Она что – психованная? - проявила интерес деваха.

Я непонимающе уставилась на неё и получила лёгкую оплеуху.

- Отвечай! - крикнула она. Я покачала головой.

- Успокойся, Солнышко. Вода смоет с неё и грязь, и заносчивость, а наши похотливые кобели  уж хорошенько отхерачат всю дурь из её башки, - уверенно прищёлкнула старуха языком.

- А, ладно, б*я с тобой, Чесотка старая, делай, как знаешь. Фу, ну и корявка!

Деваха приблизилась к матери и резко оторвала прилипшую к её промежности и бёдрам заскорузлую кровавую тряпку, затем, схватив за волосы, приподняла над полом и, играючи перекинув её, точно половик, через плечо, потащила в коридор.

Старуха отвела меня в комнату со щербатой плиткой на стенах и сливом в полу. Заставила вымыться холодной водой с вонючим мылом, затем дала одежду, больше напоминающую робу, и всё смеялась и смеялась, пока я вытирала прохудившемся полотенцем голову, обещая остричь мне волосы для собственной коллекции.

Меня приковали на цепь, как собаку, и мои оковы гремели при каждом шаге, сообщая всем о моём приближении. Навязанная работа была разной: уборка, стирка, помощь с готовкой старухе и обслуживание за столом мужчин.

Я насчитала шестерых в их разношёрстной компашке, выделив главным бородача, эту хитрожопую гориллу с маслянистым, но умным взглядом.

Бандиты завалили свои комнаты чем ни попадя, точно назло оставляя полные вёдра нечистот в вёдрах. В туалете, куда приходилось всё выносить, водились жирные мухи, черви и тараканы. Несколько раз блеванула, засыпая забитый, извивающейся мерзостью сток хлоркой. И гнала мысли о брате и матери с Плотником, потому что они пугали и заставляли слабеть руки.

На кухне господствовала беззубая деваха, сменяя старуху, которая из кратких подслушанных мной разговоров ежедневно ходила осматривать ловушки. Беззубая (ее я мысленно из-за цвета кожи и комплекции окрестила Тараканихой, хотя мужики ласково кликали её Солнышком) спокойно разделывала мясо и жарила стейки и котлеты, укладывая на металлическом подносе целую гору.

Мне же, как собаке, доставалось чуток сухарей с подслащённой водой.

Никогда не мечтала кого-то убить, а тут все крутились в мыслях варианты расправы. Только бы в руки нож, топор – всё, что угодно, острое, вырезала бы себе путь на свободу. Но цепь натягивалась и звякала, прерывая размышления.

"Ещё не время, Маришка", - успокаивала себя, когда после очередного разбора завалов и стирки пропахших потом и застарелых мужских вещей была спроважена на кухню за очередным скудным пайком. Желудок урчал, и голод не давал покоя: я стащила и припрятала в одежде несколько кусочков сахара.

Беззубую в столовой откровенно лапали. На меня бросали похабные взгляды. Посвистывали и  улюлюкали, щупая при этом мясистую плоть Тараканихи. От мужских взглядов,  направленных на меня, хотелось ёжиться и постоянно принимать холодный душ, но явно недостаточно, чтобы избавиться от впечатления гадливости из-за их мерзостных фантазий,  оставлявших невидимый след на моей коже.

Гориллоподобный бородач единственный из всей шайки смотрел на меня очень задумчиво, то и дело покусывая губу. Эта задумчивость в его тёмных глазах холодила кровь почище удара током. У него на меня явно свои, особые планы. Однажды я вздрогнула, поймав его взгляд, и уставилась на свои потёртые туфли. Как нельзя кстати, появилась старуха, избавив меня от их треклятого общества – отведя в ту самую комнату, где я раньше была с матерью.

- Где моя мать?- спросила я. - Где мальчик и… - Я замерла, тяжело дыша, уставившись в её глубоко посаженные глаза с хитрым прищуром лисицы.

- Не дёргайся, - приказала она, указывая на тонкий матрас на полу. - Будешь вести себя хорошо и тогда, может быть, узнаешь ответ, - добавила старуха и вышла, захлопнув дверь.

У ведра на полу сломана ручка. Я вытащила её из петли и спрятала под одежду. Пол чистый, никаких щепочек – ничего, чем можно было бы поковыряться в замке. Желтушный свет лампочки всё горел и горел, пока меня таки не убаюкал.

Крики… Чей-то знакомый голос. Возня. Кошмарный сон? Нет. Я открыла глаза. Проморгалась. Плотник, с осунувшимся лицом, с отложенным на пол ножом, сидел на коленях рядом со мной и тонкой металлической штуковиной ковырялся в моих оковах, пока что-то там не щёлкнуло, и наручи не раскрылись.

- Ты жив, - только и смогла выдавить из себя я. - Как?

- Твоя мать… - ответил он. – Она…

Он добавил это слегка изменившимся тоном и сглотнул, а возникшая мысль прибила меня тараном... Нет, нет, нет, только не она!..

- Уходим! - уклонился от ответа Плотник.

- Игорёк! Я без него не уйду! - упёрлась я.

- Думаю – знаю, где найти его. Если ещё не поздно, - добавил мужчина, словами сворачивая в моей груди тугой и болезненный узел панического ужаса. Нехорошее предчувствие вызвало во рту резкий привкус горечи.

Автор: Prophet Storm. Источник: https://bogleech.com/creepy/creepy13-mothervine3

Часть 1. Часть 2.

Мы приспособились. Это удивительно, особенно если рассказы о том, какой была жизнь раньше, хотя бы отчасти правдивы. Все эти здания и города, в которых жили люди. Когда вместо простого обмена были «покупки» и «продажи». Машины – эти груды металлолома – ездили туда-сюда по дорогам, за считанные мгновения, безо всяких усилий, преодолевая огромные расстояния. По правде сказать, многим сейчас с трудом верится, что такие времена когда-то и правда были.

Мы с моим братом, Плоским Камнем – его так назвали, потому что он родился на плоском камне – искали на окраине города пригодный для использования металлолом. Говорят, когда-то этот город назывался «Детройт». Теперь мы обычно зовём его «Куча листьев» или «Сад». Нужно было сохранять осторожность – иногда слишком долгое вдыхание спор могло оказаться таким же смертельным, как и попадание в корни Матери-лозы. Мы вооружились луками, а в колчанах лежало по пятьдесят огненных стрел – на них были насажены полые стеклянные наконечники, наполненные животным жиром и маслом, по которым надо было ударить кремнем перед выстрелом. Могло быть и больше, но очень уж сложно и нудно их делать. Не слишком эффективное оружие, но лучшее из того, что мы опробовали.

Прошло лет двести… или триста? Пожалуй, все триста лет с тех пор, как в этих городах жили люди. Кроме Мандрейков. Говорили, Мандрейки и Дочери Земли были здесь не всегда. Когда-то в одной далёкой-далёкой стране рос один-единственный крошечный росток Матери-лозы, но потом её принесли сюда Три Демона, которых звали – не хочу говорить эти имена! – Пауэлл, Кинг и Орили. Три демона, приняв человеческие обличия, принесли сюда Мать-лозу и отдали ей свои тела. Отродья, что пожертвовали собой лишь для того, чтобы распространить её власть!

- Эй, Долгая! Кажется, я что-то нашёл!

Долгий Полёт – это моё имя. Меня выронили из рук, когда я родилась.

- Что там, Плоский?

- Похоже на какое-то оружие! Оно выпало из машины.

Я бросилась вперёд так быстро, как только могла, не обращая внимания на гравий и неровности мостовой, впивающиеся в ступни сквозь мягкие подошвы мокасин. Пистолет – вот так дела! На куртке Плоского Камня появилось несколько новых дыр, пока он ползал под машиной, но в руках он сжимал настоящее сокровище: длинную изогнутую стальную трубу с утолщением на одной стороне.

- Это не пистолет, но теперь мы легко сможем его сделать, - взъерошила я волосы младшего брата. – Это называется «глушитель». Он был частью машины.

- А что он делал?

- Думаю, это было что-то вроде ракеты. Помнишь ракеты?

Он понятливо кивнул. Если у нас хватало топлива, мы иногда делали ракеты и фейерверки для праздников.

- Думаю, тут поджигалось топливо, - сказала я, показывая на утолщение, - а потом оно выбрасывалось отсюда и толкало машину. Неудивительно, что они были такими быстрыми, верно?

Он усмехнулся:

- Значит, мы сможем сделать из этого пистолет?

- Да. Думаю, сможем. Беги назад, в деревню, а я тут ещё осмотрюсь. Если повезёт, найду ещё что-нибудь полезное.

Это было ошибкой. Когда до границы города оставалось всего несколько шагов, раздался крик. Я знала, что это значит – Дочь Земли проснулась. Солнце висело низко над горизонтом – возможно, мы пропустили начало комендантского часа. Я могла только молиться, чтобы малыш Плоский Камень оказался достаточно быстрым, чтобы обогнать Дочь Земли. Достав стрелу из колчана, я одним плавным движением ударила наконечником по закреплённому на луке кремню и натянула тетиву. Я стреляла не слишком метко, и не смогла бы точно попасть в какой-нибудь из цветков, которые собирались на него напасть, но хороший выстрел проделал бы изрядную дыру в стае. Повернув за угол, я увидела, как они – тысячи их – взлетели. Цветки болезненно-зелёного цвета взмывали в воздух. Каждый завершался острым, истекающим какой-то жидкостью корнем, готовым впиться в тело нарушителя. Когда они чуть сбавили скорость и, казалось, зависли в воздухе, я выпустила первую стрелу. Она вонзилась прямо в центр облака, разбросав цветы в стороны, и часть из них вместо того, чтобы рвануться вниз в смертоносном пике, как они обычно делали, медленно и плавно опустилась на землю, где их корни погрузились в землю. Но некоторые – пожалуй, больше дюжины – всё ещё были готовы рвануть к земле, быстро и точно, как атакующая змея. Плоскому Камню почти удалось увернуться, когда один из пикирующих цветков вонзился ему в икру, тут же распустившись большим розовым бутоном. Я ринулась вперёд, перепрыгивая через пробуждающиеся зелёные цветы, слыша их тихое пение, и схватила его за стебель. Я видела, как под кожей Плоского Камня начинают прорастать корни, времени на раздумья не оставалось.

- Будет больно…

- ДАВАЙ УЖЕ!

На секунду мне показалось, что я колебалась слишком долго, но растение вырвалось наружу целиком, разрывая кожу, мышцы и царапая кости. Мой младший брат издал крик, от которого, наверное, должна была содрогнуться вся Дочь Земли, и потерял сознание. Цветок, пытавшийся им овладеть, беспомощно бился на земле. Его бессильный, мягкий корень больше не годился для того, чтобы закапываться в землю, так что он должен скоро погибнуть от недостатка питательных веществ. Это было правильно.

Рана выглядела ужасно. Разрез был длиной с мою ладонь, внутри виднелась кость, а мышцы и кожа вокруг покраснели и опухли – это действовали токсины Дочери Земли. Мне нечем было ампутировать ему конечность, так что я разорвала тунику и перевязала раненую ногу выше колена. Я не могла рисковать. Только не когда речь шла о моём драгоценном младшем брате. Я взвалила его на плечо и медленно побрела в сторону деревни.

-------

- Ты поступила очень храбро, Долгий Полёт, бросившись сломя голову через Дочь Земли.

Я уже начала жалеть, что в подробностях рассказала обо всём, что произошло.

- Он мой брат, Певчая Птица. Разве ты не поступила бы так же?

- Я не прошла Путём Воина, как ты, Долгая.

Я прожгла кузину взглядом.

- Когда мой отец не был благословлён сыном, как ему хотелось, Певчая Птица, он поклялся воспитать меня как можно лучше. Когда я стала достаточно взрослой, чтобы понимать, что означает выбор, он предложил мне избрать Путь Воина или Путь Женщины. Я выбрала Путь Воина, потому что чувствовала, что с моей травмой в качестве воина я буду гораздо полезнее. Я никогда не стала бы матерью. Когда после меня у него родился сын, он был вне себя от радости, и я поклялась помогать ему с раннего возраста идти по Пути Воина. Он настолько же мне сын, насколько и брат, Певчая Птица. Я помогала вырастить его.

- Прости.

- А теперь из-за этого цветка ему придётся проходить Обряд Охотника слишком рано. Цветок! Говорят, когда-то они были просто красивыми, яркими и сладко пахли, а не желали нашей крови.

- Я уже сказала, мне жаль, что так вышло с твоим братом.

- Мне пора идти.

Да, так всё и было. Мой «долгий полёт» закончился в камине, где на огне кипел котелок с водой. Акушерка спасла меня, да и ожоги оказались не такими уж серьёзными, но металлический шест, на котором висел котелок, ударил меня в живот. Пока я росла, та акушерка и деревенский врач наблюдали за мной и постановили, что шрамы на моей матке никогда не разгладятся полностью. Я не смогу иметь детей. Не то, чтобы я мечтала их иметь, но тогда, оказавшись перед выбором, какой путь избрать, мне не пришлось колебаться слишком долго: я стала женщиной-воином, я была рождена ей и ею воспитана. Судя по крикам, донёсшимся из палатки врача, мой брат пришёл в себя. Я нырнула внутрь, отгоняя мысли о собственных проблемах.

Нога была ампутирована чисто, а рана очень аккуратно прижжена. И то, и другое, должно быть, оказалось очень болезненной процедурой. Мы не могли рисковать и не использовали в деревне ничего, имеющего растительное происхождение – даже костровища были обложены камнями из материала, созданного ещё до Великого Посева. Поэтому для облегчения страданий больных нам приходилось искать древние лекарства, и только самые старые из нас ещё помнили, как читать этикетки на них, чтобы отличить успокоительные средства от ядов.

- Как он? – спросила я врача. Плоский Камень кричал, судорожно дёргаясь и не открывая глаз. Я подозревала, что ему снится Дочь Земли.

- Могло быть и хуже, - ответил врач, старик с обветренным лицом; его правый глаз был затянут ярко-белым бельмом. – Думаю, он поправится. У него хорошее воображение, и он неплохо владеет даром слова, так что, подозреваю, его новой ролью будет что-то вроде сказителя.

Я вздрогнула. Роли в нашем племени имели большое значение. Воин был самым главным. Сказителя будут уважать, но уважение придёт не скоро. И уж точно не раньше, чем он достигнет своих сумеречных лет.

- Это моя вина. Не стоило отправлять его одного.

- Долгий Полёт, ты не могла знать, что они устроили там засаду. Они всё чаще просыпаются раньше положенного.

-------

Я отправилась в путь с двумя мужчинами-воинами – Большим Копьём и Быстрым Шагом. У нас были с собой ножи, луки, стрелы, копья, факелы и внушительный бурдюк, полный топлива. Почти всю нашу одежду составляла ярко-синяя спиралевидная раскраска, которую мы наносили на тело, когда собирались на войну. Мы должны были напугать или убить эту Дочь Земли, а при удаче – пройти дальше и прогнать других Порождений Лозы с городских окраин, примыкавших к нашей деревне. Мы не ждали серьёзных сражений, да и по-настоящему эффективного оружия у нас с собой не было, но поселение нуждалось в новых территориях.

К поясу каждого из нас поводком была пристёгнута собака. Если бы она погибла, мы успели бы перерезать поводок до того, как сами окажемся в опасности. Псы были нашей системой раннего обнаружения и разведчиками – зайди мы случайно на территорию какой-нибудь Дочери Земли, собаки узнали бы об этом первыми, и, скорее всего, погибли, но мы были бы предупреждены.

Моя собака, Четыре-десять (собакам давали номера, а не клички: иногда за неделю приходилось сменить несколько псов, и мы не хотели к ним привязываться), завыла, подняв голову к затянутому красными тучами небу. Я обернулась к своим спутникам:

- Скиммеры. Приготовьте стрелы.

Я не была главной, но ситуация не располагала к спорам, и, пусть даже я была женщиной, они послушно выполнили приказ.

Мы зажгли огненные стрелы и направили наконечники в небо. Через несколько секунд показались скиммеры – ужасные, перевитые канатами вен существа с перепончатыми крыльями, которые скользили в нашу сторону, кувыркаясь в полёте. Они бросились в атаку, распахнув широченные, крестообразные рты с четырьмя челюстями, но их встретил слаженный огненный залп. Большая часть тварей обратилась в пепел, не успев коснуться земли. Мы пошли дальше.

Мы нашли Дочь Земли. Цветок, который укоренился в ноге Плоского Камня, был уже мёртв. Его увядший бутон походил на искажённое в гримасе скорби лицо. Я посмотрела на своих друзей:

- Готовы?

- Готовы.

- Отлично. Приготовьте топливо.

Мы сняли с плеч бурдюки с топливом. Белые, глянцевые сумки покачивались, когда в них перекатывалась смесь масла и жира.

- Кто бросит вызов?

Большое Копьё кивнул мне:

- Ты имеешь право на месть, Долгий Полёт.

Я улыбнулась.

- МАТЬ-ЛОЗА! – прорычала я. – Знай, ты перешла дорогу клану Шевроле! Знай, что ты сделала, и трепещи пред нашим гневом! В этот день одна из твоих Дочерей Земли будет принесена в жертву в отместку за молодого воина, что слишком рано покинул поле боя! Мы приказываем тебе отойти от южной границы Детройта, чтобы мы могли вернуть себе часть наследия наших предков! Да начнётся битва, Мать-лоза!

Мы забросили бурдюки с горючим в центр огромного кольца зелёных цветов. Они заинтересованно зашипели – цветы не отличались особым умом. Затем Большое Копьё снял с пояса второй факел и зажёг его от первого. С диким боевым кличем он бросился вперёд, но его тут же повалили на землю.

Мы с Быстрым Шагом в ужасе наблюдали за тем, как Большое Копьё борется со слишком быстро восстановившимся цветком, чем самым, что уже стоил Плоскому Камню ноги. Дочь Земли начала пробуждаться, цветы со свистом вырывались из земли, словно сонм нечестивых ангелов. Быстрый Шаг крикнул: «Помоги Копью!» - и бросился к сумкам, где остался лежать его собственный факел. Цветы – все до одного – бросились на него, но Быстрый, взмахнув рукой, успел поджечь бурдюки. Грянул взрыв, и кровь, мякоть растений и лепестки разлетелись во все стороны. Быстрый Шаг, Четыре-десять и Три-десять были мертвы, но и колония Дочери Земли погибла. Я как раз оборачивалась, чтобы проверить, как там Большое Копьё, но опоздала – взрывная волна прокатила меня по земле, и я потеряла сознание.

Когда я очнулась, Взятый Матерью Большое Копьё жадно пожирал плоть Пяти-и-десяти, но стоило мне пошевелиться, как он стремглав бросился ко мне и схватил за горло. Судя по тому, как быстро бледнела его кожа, а глаза заволакивала краснота, его волю, увы, сломить оказалось несложно.

- Посмотрим, действительно ли твоё чрево бесплодно, - прохрипел он. Желтоватый обжигающий ихор, стекавший с его губ, капал мне на грудь. Я высвободила ногу и резким движением пнула его между ног, вырвавшись на свободу. Он взвыл, и я, отскочив, пнула его снова, на этот раз в лицо, а потом подхватила из тлеющей травы копьё Быстрого Шага, по которому всё ещё пробегали язычки огня, и вогнала в грудь Копья. Он завопил ещё громче, когда пламя охватило его тело. А я бросилась бежать.

Но я побежала не в деревню.

Мы разбили лагерь на полпути сюда, и там оставалось оружие, топливо и глушитель – тот самый глушитель, из которого я сделала смертоносное оружие. Я наполнила… кажется, они называли это «бейс-больный мяч» топливом и набила камеру глушителя шерстью, смоченной в горючем. Так у меня получилась настоящая пушка. Я просверлила отверстие в верхней части камеры и вставила в него промасленную тряпку. Если поджечь её, через несколько секунд раздавался выстрел. С этим новым оружием я собиралась дать бой Матери Лозе.

Мчась обратно в Детройт, я знала, что придётся столкнуться с ожесточённым сопротивлением. Мандрейки и в самом деле попытались меня остановить. Я убивала их без жалости.

Я добралась до края рощи. Мандрейки были последней линией обороны Матери Лозы – самые подвижные и опасные из её слуг, но и расстреливать их было одно удовольствие. Деревья разворачивались в мою сторону, лица, ещё сохранявшие человеческие черты, почти скрылись в толще коры, и на меня смотрели лишь пустые глазницы. Их длинные когтистые руки вытягивались в мою сторону, но каждый получал огненную стрелу в лицо или грудь прежде, чем успевал приблизиться хотя бы на пару метров. После этого пронзить их насквозь уже не составляло труда.

Наконец, впереди я увидела Мать-лозу. Нас разделяло всего с десяток метров, и она, скалящаяся зубастой пастью, распахнутой на чёрном стволе, казалась удивительно маленькой для дерева, которое угрожало всему человечеству.

- ПРИССССОЕДИНЯЙССССЯ К НАМ.

- Ни за что.

Я подняла пушку и подожгла фитиль. Раздался выстрел, в уши вонзился крик Матери-лозы, и я, отброшенная взрывом, покатилась по земле, снова теряя сознание.

Я пришла в себя от острой, непрекращающейся боли в низу живота. Что-то было не так, но я не могла понять, что именно. Оглянувшись, я увидела, что мандрейки вернулись. Но они держались на почтительном расстоянии, видимо, боясь меня. Я беспрепятственно прошла сквозь их ряды и оглянулась – да, Мать-лоза почернела и обуглилась, по её стволу гуляли языки пламени. Она была мертва. Видимо, теперь у мандрейков просто не было вожака, который повёл бы их за собой. Я медленно побрела в сторону деревни. В животе урчало. Боль утихла, но не ушла полностью. Я огляделась в поисках уголка поукромнее, облегчилась, сразу почувствовав себя лучше, и продолжила путь, думая о Матери-лозе. Какое счастье, что она мертва. Но ведь растения – это часть Земли, очень важная часть. Так уж ли необходимо было её убивать?

О чём я только думаю? Разумеется, необходимо. Было бы безумием оставить её в живых. Я снова потёрла живот. Чуть ниже пупка появилась странная шишка. Я решила, что это просто прыщ, и не придала этому значения. Медленно потирая живот, я вернулась в деревню. Поглядев на своё отражение в речной воде, я обнаружила, что мои бёдра стали чуть более широкими, а живот ещё немного округлился. Хм. Кожа, кажется, стала немного бледнее. Ничего особенного.

Первым человеком, которого я встретила на пути, был мой отец. Я проткнула его копьём. Он, в общем-то, заслуживал этого. Моя мать напала на меня, замахиваясь сковородкой, и я убила и её тоже. Она должна была знать своё место.

Прибежали Высокий Прыжок и Чёрный Дрозд. Убить их оказалось совсем просто, и их кровь была такой вкусной. Сердце Чёрного Дрозда было ещё вкуснее, чем кровь, но я не успела добраться до него вовремя, и оно уже перестало биться.

Вскоре я убила всех предателей-людей. Матери новой расы нужно хорошее питание, подумала я, поглаживая тихонько толкающегося внутри меня малыша. В конце концов, я же готовилась стать матерью.

Остался последний. Хромая, опираясь на костыль, с мачете в руках, Плоский Камень бросился на меня.

- Когда-то я любил тебя, Долгий Полёт! Прости за то, что я собираюсь сделать!

Я сломала ему шею и успела вырвать сердце до того, как оно перестало биться. О, как это было здорово!

Я стояла в центре деревни, в желудке бурчало, мой малыш был голоден. Я упёрлась босыми пальцами ног в землю, и ветка прорвала кожу живота. Это была старая кожа, новая будет намного лучше. Я улыбнулась: «Хочешь поужинать, малыш?» Я подняла руки к небу, а мои корни расходились вглубь и в стороны, находя умирающих и поглощая остатки их плоти. В конце концов, мне предстояло стать матерью. И мой сын, мой драгоценный сын, узнает, каково это – говорить с лесами и видеть души цветов.

Вы когда-нибудь видели души цветов? Маленьких красных цветов? Или крошечных зелёных?

Видели ли вы когда-нибудь души маленьких красных цветов?

Бонус в комментариях.

Оригинал: https://wumo.com/wumo/2023/06/04

Друзья мои, нужна помощь... Коварный ЛитРес не даёт вывести честно заработанные деньги, так как по какой-то причине на счету должна быть суммы 1149 рублей и выше. Не хватает самой малости. Если вы любите читать, особенно малую прозу, надеюсь, мой сборник не разочарует) А если среди вас уже есть те, кто купил его, поделитесь, пожалуйста, впечатлениями)

Ночной горизонт окрасили первые оранжевые вспышки. Спустя несколько секунд земля затряслась, зазвенели стекла и завизжали сигнализации машин. А потом воздух заполнил чудовищный рокот - словно исполинская тварь, порожденная адом, решила намекнуть смертным о своём существовании. Этот рокот был лишь слабым отголоском кошмара, развернувшегося в сотнях километрах от города.

Проснувшиеся от грохота и тряски во всем городе люди только озадачились вопросами: что происходит и происходит ли оно на самом деле?

И только Рыжий совершенно точно знал что именно случилось и что теперь необходимо делать. Для этого ему не нужно было перебирать в голове геополитический информационный мусор и выстраивать сложные теории. Все его инстинкты и жизненный опыт в унисон отдали максимально простой и понятный приказ.

"Беги" .

Он знал, что чем раньше выберется из города, тем больше шансов у него на то, чтобы остаться живым и здоровым. Поэтому, не раздумывая, рванул из города на восток - в противоположную сторону от кошмарного оранжевого зарева на горизонте. Его не остановили ни мимолетная мысль о том, что стоило бы прихватить с собой одну из регулярных подружек для компании, ни квартира, где он уже успел обжиться, ни компания из четверых ублюдков, попытавшихся зажать его в кольцо в одном из темных переулков.

На рассвете он уже выходил из города. Ещё пару дней он шёл параллельно шоссе, время от времени отсыпаясь на деревьях, пока внизу трещали под чьими-то ногами ветки и бормотали взволнованные голоса.

Через несколько дней он забрался в лес так далеко, что перестал видеть каких бы то ни было людей. Ещё через несколько дней наткнулся на небольшой домик, в котором уже несколько месяцев никто не жил. Рыжего не слишком интересовала судьба хозяев. Важно было только то, что их не было поблизости, а домик был пригоден для жилья.

Дни потянулись спокойно и размеренно. Он отсыпался и гулял. Почти каждый день отправлялся на охоту. Больше для развлечения, чем для того, чтобы утолить голод. В теплые дни Рыжий спускался к реке и рыбачил на мелководье.

Так прошло несколько недель.

Как-то в полдень он возвращался с охоты и вдруг замер, выронив добычу. В воздухе раздавался протяжный жалобный скулеж. В нескольких метрах от него были двое. Они не были котятами, но и взрослыми их было назвать сложно. Вид у обоих был испуганный и изможденный. Первой мыслью Рыжего было проскользнуть мимо. В конце концов, эта парочка была не его проблемой.

Но тут он заметил кое-что: оба этих жалких существа были рыжего окраса.

"Совсем как я": подумал Рыжий. И что-то в его душе щёлкнуло и встало на свои места.

Он осторожно показался из кустов, дал им к себе привыкнуть и когда они успокоились и поняли, что он не представляет для них угрозы, неторопливо двинулся к дому. Предоставляя им самим решать - следовать за ним или нет.

Вопреки опасениям Рыжего, они не доставили ему особых хлопот. Они играли и резвились. Пропитание добывали себе сами. От части добычи, которую Рыжий кидал перед ними, как правило, отказывались, предпочитая устраивать собственную примитивную охоту.

Дом ожил. В нем появился задорный шум. Рыжий неожиданно для себя стал принимать участие в играх резвящихся малышей и получал от этого незнакомое для него раньше удовольствие. Иногда они втроем сидели и грелись на солнце, на прогретых ступеньках крыльца.

По ночам в неотапливаемом доме теперь было не так холодно - они спали втроем вповалку, накрывшись копной старых одеял.

Как-то раз малыши сильно припозднились со своей неумелой охоты и вернулись, когда за окнами была уже ночная темнота. Рыжий, весь вечер беспокойно расхаживавший по дому и не сводивший глаз с окон, не удержался и так грозно и сердито на них накричал, что они испугались, спрятались в комнате и надолго притихли. Он всерьёз испугался сам и только когда наутро обнаружил их спящими на своей кровати, у него отлегло на душе: между ними снова воцарился мир.

Как-то на охоте Рыжий забрёл в уголок леса, где раньше не бывал, и наткнулся на огромного свирепого кабана. Тот заметил его достаточно поздно и получилось удрать. Учитывая обстоятельства, всё сложилось относительно удачно. Но, убегая, Рыжий сильно подвернул ногу и несколько часов пути к дому превратились в двое суток. Он обессилел и едва добрался. Следующие несколько дней об охоте не могло идти и речи. От голодной смерти его спасли те самые скудные припасы, которые добывали своей жалкой охотой малыши.

Время от времени он вполголоса благодарил их и дал себе слово больше никогда не насмехаться над этими угловатыми крохами.

Малыши ходили вокруг него кругами и обеспокоенно переговаривались до тех пор, пока он не смог самостоятельно встать и пройтись по комнате.

Как-то раз он возвращался к дому и вдруг замер. В воздухе пахло городом: железом и бензином.

Рядом с домом стояла большая машина. У машины были плачущие малыши, которых обнимала какая-то женщина. Рыжий интуитивно понял, что она их мать. Дело было даже не в одинаковом окрасе. А в том, как они прижимались к ней.

Некоторое время малыши кричали, обращаясь к дому. Рыжий вдруг сообразил, что они зовут его. Но из кустов так и не вышел.

В коне концов, машина уехала. Некоторое время он бродил по опустевшему дому. Потом улегся на кровать. И перед тем как задремать, кот по кличке Рыжий дал себе слово: никогда больше не заводить людей.