С тех пор я так и не смог нормально поспать. Мысль о том, что он наблюдает за мной, подражает и как близко он подобрался к тому, чтобы стать мной, не выходила из головы. Пока я спал, я чувствовал его дыхание на своей шее. Я чувствовал запах гнили, доносящийся из другого места. Я слышал его шаги в каждой комнате, в которой находился, и от этого сходил с ума.
Я продолжал думать о том, что с прошлого года моя жизнь полностью перевернулась с ног на голову. Раньше я был писателем, любившем тихие вечера и экзотические чаи, устраивал игровые вечера и приглашал к себе друзей и родственников.
Помню первую ночь в своем доме, как я чувствовал себя желанным гостем, каким теплым и светлым все казалось, как я думал, что это будет мой дом навсегда, но как же я ошибался.
Я старался делать все правильно. Все до единой мелочи. Установить камеры. Пригласить друзей. Уехать. Попытаться продать дом. И все равно я проиграл. Я хотел убить эту тварь, но я был слеп. В буквальном смысле.
Я стал настолько параноиком, что обходил все комнаты, в которых находился, ощупывал каждый угол, отчаянно желая почувствовать его, прикоснуться к нему и причинить ему боль, но так ничего и не почувствовал.
Проблема заключалась в том, что времени было катастрофически мало. Существо превращалось в меня и, завершив свою неестественную трансформацию, либо убьет меня, либо отправит туда, откуда пришло. Страх, который я испытывал, был для меня новым и парализующим. Я начал резать себя, оставляя на коже различные шрамы, просто чтобы знать, что тварь должна была получить их тоже. Я побрился, сделал татуировку, проколол ухо. Перепробовал все, чтобы выиграть время. Чем больше я менялся, тем больше менялся и он, чтобы соответствовать мне.
Однажды ночью я почувствовал его присутствие и закричал, чтобы оно сваливало нахрен. Оно закричало в ответ, как идеально подражающее эхо. Что-то внутри меня напряглось. Пришло осознание, что оно завершило превращение.
Зайдя в ванную я взял ножницы. Последняя идея, последняя попытка, пока я наконец не придумал план, как его убить.
Я прижал кончик ножниц к подбородку и начал движение.
Боль была резкой, но я продолжал, пока не удалось раскроить обе щеки. Порезы были глубокими, и от потоков крови ножницы выскользнули из рук и упали на пол. Все наполнилось новым запахом, но мне было все равно. Я не закончил. Этого хватило бы на день. А мне нужно было больше.
Я снова взял ножницы и скинул тапочки. Поставил босую ногу на холодный кафель, взял полотенце и засунул его в рот.
Ощущение холодного металла ножниц на пальце. Ты не умрешь. Не истечешь кровью. Просто сделай это. Прямо сейчас.
Я не мог нанести удар с размаха, потому что поднять руку вверх означало потерять цель. Поскольку я не мог видеть, я мог промахнуться и проткнуть ногу. Мне просто нужно было отрезать палец, но из-за моего недостатка я делал это гораздо медленнее, чем другие.
Просто как отрезать кусок хлеба…
Я прорезал до середины, когда мне пришлось остановиться от мучительной боли и отдышаться. Я попытался вытереть слезы и пот рукой, но только размазал кровь по лицу. Пора вернуться к работе.
Когда дело было сделано, я, кажется, потерял сознание. Очнувшись я услышал включенный телевизор.
Я задавался вопросом, не могу ли я просто позволить ему убить меня. Зачем беспокоиться? Зачем вообще пытаться? Так я смогу встретиться с Адамом и Лизой. Так я смогу вернуться к ним.
Следующие два дня я был занят обдумывание плана. Достать пистолет? Так мне не придется прикасаться к нему, но я также не смогу как следует прицелиться, по очевидным причинам. Как я могу убить его, не убив при этом себя? Проткнуть? Как, если он не приближается ко мне?
Я уже не мог следить за изменениями вокруг - мой уставший разум был в таком отчаянии, что я вызвал такси и попросил его отвезти меня к дому, где все началось.
– Вы уверены, сэр? - спросил водитель на полпути.
– Это не тот дом, о котором говорили в новостях? Где произошло двойное убийство?
Наступила минута молчания. Кажется он немного поерзал в своем кресле.
Еще несколько секунд неловкого молчания.
– Эм, - произнес он ровным голосом, - как это произошло? Простите, если я проявил бестактность. Просто в новостях не было особых подробностей. Они просто сказали, что это загадочное убийство, и пошли дальше.
– Все в порядке. Я не убивал их, если вы об этом спрашиваете.
Невысказанный вопрос еще немного задержался, требуя ответа. Если не ты, то кто?
– Я знаю, что вам интересно, кто это сделал.
– Лучше спросить, что их убило.
– Сейчас я не могу вам этого объяснить. Мы уже приехали?
Оставшийся путь мы провели в молчании. Тишина была нарушена, когда машина остановилась.
– Сэр, у вас случайно нет брата?
– У окна наверху стоит человек, очень похожий на вас. Я подумал...
В голосе водителя ощущались нотки страха.
– Мне нужно, чтобы вы подождали меня здесь.
– Я не могу этого сделать. Я на работе.
– Мне нужно, чтобы вы отвезли меня обратно. Если я выберусь живым.
– Простите, сэр. Просто вызовите другое такси.
Полагаю, водитель был в ужасе, потому что, сколько я ни перевязывал лицо, смотреть на него наверняка было не очень приятно.
Все мои раны пульсировали в такт - мне казалось, что по всему телу бьются десятки сердец. Я открыл дверь и вышел в холодную ночь.
Я знал дорогу ко входу и знал, что дверь будет не заперта. Оказавшись в центре гостиной, где когда-то стояли Лиза и Адам, я сосредоточился на окружающих звуках.
– Приходи ко мне, где бы ты ни был, черт возьми.
Сверху послышались шаги, затем скрип.
Он спускался вниз, ко мне.
Как только скрип прекратился, вновь послышались шаги. У меня что-то было в кармане, но это больше походило на сон. Я не знал, воспользуюсь ли я этим когда-нибудь.
– Привет, - ответило существо. - Привет, - повторило оно, как заезженная пластинка.
Шаги эхом отдавались в пустом доме.
Вокруг витал запах крови и гнили. Они. Их смерти остались выгравированы на деревянных полах и проникли в прогнившие стены. Самый страшный момент в моей жизни навсегда застыл в этом доме.
Оно стояло так близко ко мне, что я чувствовал его дыхание на кончике своего носа. Я поднял руку и впервые коснулся его лица.
Я почувствовал бинты, раны, засохшую кровь. В комнате больше не было монстра, только я и другой я. Водитель назвал его моим братом.
Я никогда не смогу ассоциировать себя с этим существом.
Ход моих мыслей прервала холодная рука на шее.
Я зарычал и схватился за нее, пытаясь сбросить ее с себя, но, несмотря на то что это была моя копия, тварь оказалась сильнее. Я брыкался, задыхаясь, и наконец ударил его достаточно сильно, чтобы освободиться. Отползая, я уперся спиной в стену.
Внезапно оно навалилось на меня. Холодные руки вновь обхватили шею, мои крики стали хриплыми, пока я извиваясь отчаянно пытаясь вырваться. Выкинув вперед руку, я надавил большим пальцем на глазницу - крик вырвался нечеловеческий, влажный и гнилой, как и само существо. Это заставило его ослабить хватку, и мне удалось впиться руками в его лицо и раны.
Оно взвыло так, что меня охватил страх, но я не успел ничего понять, потому что мой висок взорвался от боли, а голова закружилась. В шее что-то хрустнуло, и я снова оказался на полу, сплевывая кровь и катаясь по нему вместе с этой невидимой силой, в извращенной танце, все вокруг расплывалось, звуки искажались от агонии, я царапался, тянул, вгрызался в непостижимую плоть. Я никогда раньше не участвовал в драках, но не думаю, что все должно было быть именно так. Боль только разозлила меня еще больше, и отчаяние вырвалось наружу в криках, я извивался и ползал по полу, как животное. Наши раны открылись и кровоточили, и, клянусь, в наших криках уже не было разницы. Во что я превратился?
Оно пыталось вгрызться в мою шею, но не преуспело. Все тело было исцарапано, а нога вывернута - я знал, что оно гораздо сильнее меня, и это был лишь вопрос времени, когда я выбьюсь из сил. В конце концов, он исцелится и выйдет из этого дома живым.
Давай. Забери мою жизнь. Сделай ее своей.
И вот мы подошли к тому моменту, когда я лежу на полу, а эта штука возвышается надо мной.
Грустное осознание овладевает мной. Я не выберусь живым.
А если нет, то я хотя бы позабочусь о том, чтобы больше никто не погиб.
Я тянусь в карман. Не хотелось использовать это, но выбора не осталось. Силы покидают меня, а его руки снова обхватывают мою шею.
Внутри - коробок спичек. Подняв руки над головой, я достаю одну и чиркаю ею о коробок. Слышу шипение и чувствую тепло пламени. Бросаю ее на пол, потом еще одну спичку. И еще одну, пока мои руки не начинают кровоточить, а голова не начинает кружиться. Последнюю спичку я бросаю на существо, которое вскрикивает и убирает от меня руки.
Я хватаю одну из его конечностей и держу ее со всей оставшейся силой. Ты никуда не уйдешь. Ты останешься здесь и будешь гореть. Вместе со мной.
Я слышу, как он взвывает, чувствую запах плавящейся плоти, а успокаивающее тепло пламени сменяется жгучей болью. Проходит совсем немного времени, и я слышу только шелест пламени.
Я чувствую тепло повсюду. Я знаю, что не выберусь живым, но я могу хотя бы сделать один звонок.
Мой телефон все еще в застегнутом кармане. Я кричу.
– 911, что у вас случилось?
– Дом Хеллеров горит, я внутри. - Это все что мне удается выкрикнуть прежде чем голова опустится на пол и я потеряю сознание.
Я очнулся в больнице. Как мне сказали, некоторое время я находился в коме. С ожогами третьей степени. Кожа сошла с лица, спины, рук. Повсюду бинты.
Прошло немало времени, прежде чем я снова смог говорить. Когда это произошло, то первый вопрос, который я задал, был о том, нашли ли они еще какие-нибудь останки в доме.
– Мы нашли еще одно тело, но не смогли его опознать. Оно было обуглено. Это чудо, что вы вообще выжили. Конечно, вы сильно пострадали, и когда вы наконец придете в себя, ваша внешность изменится навсегда...
Меня это не смущало. Наверное, в слепоте есть свои преимущества.
На душе наконец-то стало легко. Я выкарабкался живым, но травма все еще была сильна и не давала покоя по ночам. Близкие навещали меня и никогда не задавали вопросов о том, что же произошло, как я оказался в такой ситуации. Однако по их тону я понимал, что им невыносимо смотреть на меня.
Проводя пальцами по коже, я чувствовал, что там, где раньше она была гладкой, теперь извивалась. Неровная и гротескная, с отслаивающимися участками. Голос стал хриплым, одна из глазниц, как мне сказали, расплавилась. Из-за шрамов мне нельзя было покидать больничную палату, а потом, когда я вернулся домой, они привели к изоляции и одиночеству.
Но это меня не волновало, потому что я работал над своим новым романом. Новым хоррор-творением. Под названием «Лестница».
Вскоре я его закончил и опубликовал. Аудитория была в восторге. Роман превзошел все другие мои произведения, его хвалили за оригинальность, блестящие и яркие описания, сосредоточенные исключительно на ощущениях, а не на образах, и невиданное доселе существо, созданное леденящим душу образом. По крайней мере, так говорили критики.
Журналисты по всему миру были просто очарованы моей историей - слепой писатель с таким мощным воображением, переживший разрушительный пожар и потерю двух близких. Это был идеальный рецепт душещипательной истории для каждого утреннего шоу, и он, несомненно, собрал свою аудиторию. Бестселлер по версии New York Times, по которому вскоре должен был быть снят фильм. Идея слепого главного героя получила широкое распространение, и теперь я внезапно стал законодателем моды.
Конечно, нашлись читатели, умеющие читать между строк, которые улавливали жуткие совпадения между моей жизнью и сюжетом. Я никогда не утверждал, что история правдива, но некоторые понимали то, что я не мог им сказать, и настороженно относились к окружающему. Эхо, силуэты, меняющиеся лестницы. Невидимые существа.
Сегодня вечером я вернулся домой с очередного ток-шоу. Хотя мне пришлось надеть солнцезащитные очки и маску, чтобы не «беспокоить публику», ведущий был очень добр и задавал правильные вопросы. После этого несколько представителей издательских компаний попытались поговорить со мной на счет будущих работ, но я уклонился от их предложений. Также я успел подписать книги нескольким поклонникам. Сейчас же я закончил принимать ванну, где «посмотрел» Холостяка. Выпил чаю и забрался в свою кровать в пентхаусе за 2 миллиона долларов, пахнущую лавандой. Эта история принесла мне роскошь, все, чего я когда-либо хотел как писатель.
И все же, когда я лежу в своей постели, укрывшись одеялом, лаванда превращается в запах тающей плоти. Белый шум превращается в крики Лизы.
Зарываясь в мягкие одеяла, я понимаю, что, как бы я ни старалась зарыться между подушками, я все еще на полу того дома.
И мои крики звучат так же, как крики существа.
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевел Березин Дмитрий специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
