И таких по городу много, особенно возле аптек

Оригинал: https://wumo.com/wumo/2022/08/18

Заголовок с восклицательным знаком, потому что ну очень долго собирался их сделать.:)
Сначала не доходили руки, потом сделал, но получилась хуйнямбола, а не хуюмбола.))
Вот эта вот, зелёная, ниже на фото.
Это стабилизированная берёза со шпальтом, но сильно уж рыхлая.
Потом взял маленький кусочек какого-то экзота, решил из него сделать. Кусочек, внезапно, оказался кокоболой, весьма и весьма, и весьма недешёвая порода! Но раз начал, решил доделать:)
Уже получше, но не совсем то

И вот недавно снова вернулся к этому вопросу, взял заготовку под деревянный "камень" (в предыдущих постах показывал, как его делать), гравером его вжик-вжик, наждачкой шорк-шорк, полиролькой мазь-мазь и он готов!:))
Один из шелковицы, второй из какой-то экзотической породы, предположительно лингуа, но это не точно.:)

И это оказалось заразно, уже начал делать новые:))

Я ещё шмыгала носом после проводов Келли, как в телефоне раздалось: "Мааам! Тут кошка на улице."

Ну уж нет. Вот так сразу? Брать, а потом отрывать кусочки сердца?

- Она наверное, где-то живёт. - я собиралась стоять как скала. - На улице лето, недалеко дачи, мы не можем собрать всех.

В телефоне блямкнула долетевшая фотка. Кошка как кошка. Что я, кошек не видела?

Я вышла из лифта после работы. На лестнице в подъезде стояла коробка, в ней что-то копошилась. Рядом сидел сын и смотрел на меня.

- Дай хоть посмотрю, что притащил. - я заглянула в коробку и вытащила кошку поближе. Да что ж такое-то! Кошачий пушистый скелет со здоровенным пузом висел в руке. Пушистая, вот почему выглядела на фотке нормально.

- Неси в клинику, скажи, что я сейчас подойду. - сначала нужно переодеться, мало ли что.

Из ветклиники позвонили через десять минут. Они курировали спасённого бигля Келли и телефон им был известен.

- А вы в курсе, что кошка беременная? - да, я была в курсе. Сделайте осмотр, я сейчас подойду.

- Ну, недели две до родов, а пока подкормить и витаминки.

Скелетик кошки-подростка обманул даже ветеринаров. Неделя нормальной кормёжки сделала своё дело. Утром я проснулась от возни в пододеяльнике. Ну конечно, где ещё котят рожать, как не у меня под боком? Вот даже не говорите ничего, но она знала куда попадать - котята точно были дизайнерские.

Хорошо, что клетку не убрали от нашей мартышки Келли. Пандора (а это теперь была она) сказала, что нагрешить нагрешила, но исправляется. Распушившившийся подросток гонял всех. "Мы хотим навредить детям!" - шипела она и бросалась в бой.

Котята росли, пора было приучать к корму. Наваляв всем налево и направо, Пандора отодвигала котят от миски и говорила, что кормят тут вкуснее. "А этим и молока хватит!" - она облизывалась. Мамочку закрывали в клетке, она рвала сетку и ругалась.

- Так, пора раздавать! - мелочь подросла, а держать дома кошачий питомник я не собиралась. В субботу, с милейшей корзинкой, выстланной голубым искусственным мехом и бантиком сверху мы шли на улицу, где все совершали променад семьями. Отдавать всех сразу было нельзя - молоко поступало исправно, нужно всё делать постепенно.

Оставался белый котёнок. И Пандора. Вечером она не бежала к миске, грустно смотря на меня. "Вы всё испортили." - она положила голову на диван. Блин! Пузо с сосками было твёрдым как камень. Мы мчались к ветеринару.

Окрепшая кошка не собиралась сдаваться просто так - замотанная в одеяло с торчащей филейной частью, она прицельно пускала струю. Искусанная, с перебинтованными руками, я мазала ей пузо ярко-жёлтым лекарством и перематывала. Котёнка подпускать было нельзя. Какой ребёнок не тянется к маме? Пара утыканий маленькой морды - и белый котёнок превратился в канареечно-жёлтого.

"Это порода такая, в батю, наверное пошёл." - шутила я наизнос, сидя с корзинкой, с подозрением оглядывая кандидатов в усыновители. Фиг я кому попало такого клёвого котёнка отдам.

Пандора сказала, что теперь она царь горы, и вообще нефиг было ценный корм на мелких переводить. Квинтэссенция кошки, она осталась жить у нас. Она исправно роняет всё небрежно положенное, ворует еду, рассказывая что её здесь не кормят и гладится только по своему желанию.

И котиков вам в ленту с утра. )

Рассказываем о легендарном режиссёре, без которого не было бы ни спецэффектов, ни многих жанров.

Большинство знают, что кинематограф одними из первых придумали братья Люмьер. Они создали сам аппарат и сняли первые короткие фильмы «Выход рабочих с фабрики», «Прибытие поезда» и скетч «Политый поливальщик».

Но знаменитые братья видели в кино просто научный опыт и не воспринимали его как новый вид искусства. Магию и художественность в фильмы привнёс другой великий автор — Жорж Мельес. Он первым позволил себе смелые эксперименты с визуальными эффектами и необычным подходом к съёмкам. А главное, Мельес придумывал захватывающие фантастические сюжеты.

Увы, творческий путь великого пионера кинематографа закончился трагически: он разорился и уничтожил большинство своих работ. Но спустя годы все признали его неоценимый вклад в развитие искусства.

Сначала был театр и цирк

Жорж Мельес родился в 1861 году в семье состоятельного парижского промышленника Жана-Луи Станисласа Мельеса. Когда-то тот вместе со своей женой организовал небольшую мастерскую по пошиву элитной обуви. Вскоре производство разрослось, и на момент рождения третьего сына отец владел целой фабрикой.

Жоржа отправили в лицей Людовика Великого, потом он отслужил в армии и поехал в Лондон изучать английский язык. Родители хотели дать детям самое лучшее образование и понимали, что знание международного языка сильно поможет в карьере.

Но уже во время учёбы Мельес нашёл своё главное увлечение, которое пронесёт через всю жизнь, — рисование. Особенно он любил карикатуры, за что нередко получал выговоры от преподавателей.

А ещё именно в Лондоне студент попал на представление знаменитого иллюзиониста Невилла Маскелайна, который выступал в «Египетском зале» на Пикадилли. Это, кстати, тоже очень любопытная личность: его называют первым в истории хакером. Маскелайн подключился к сеансу радиосвязи между Гульельмо Маркони и его помощником и азбукой Морзе отправил им слово «вздор».

Но молодого Мельеса покорили именно иллюзии, которые Невилл Маскелайн демонстрировал на сцене. Спустя год будущий режиссёр вернулся в родную Францию и пошёл работать к своему отцу на фабрику инженером-механиком. Но Жорж всё больше стремился к творчеству: он постоянно посещал театр иллюзий «Робер-Уден» в доме 8 на бульваре Итальянцев, брал уроки у фокусника Эмиля Вуазена и даже сам иногда выступал.

В 1888 году Жан-Луи Станислас Мельес передал управление фабрикой по пошиву обуви своим сыновьям. Но Жорж уже твёрдо решил не возвращаться к рутинной работе, а потому продал свою долю братьям, а на вырученные деньги купил тот самый театр «Робер-Уден».

Театр «Робер-Уден»

На сцене он не просто показывал фокусы. Мельес совмещал иллюзии с театральными представлениями и техническими новшествами. Он сам режиссировал спектакли, придумывал сюжеты, мастерил автоматоны (механизмы, выполнявшие действия по определённой программе) и декорации и сам же выступал.

Именно цирковой и театральный опыт вкупе с навыками инженера и талантом художника помогли Жоржу Мельесу создать новое кино.

Первый киносеанс и первые фильмы

Помещения на первом этаже здания, где располагался театр «Робер-Уден», сдавались в аренду. Одно из них и снял фабрикант фототехники из Лиона Антуан Люмьер — отец тех самых братьев Луи и Огюста.

По приглашению Антуана, 28 декабря 1895 года Мельес попал на первый публичный показ, организованный Люмьерами неподалёку от театра в парижском «Гранд-кафе» на бульваре Капуцинок. Поначалу он отнёсся к идее с сомнением: Мельес считал, что ему продемонстрируют проекцию статических картинок или фотографий. Подобное он и сам уже давно делал в театре.

«Великий Мельес». В Роли Жоржа Мельеса его сын Андре

Но оказалось, что братья Люмьер придумали что-то принципиально новое: живую фотографию, на которой объекты двигались. После показа все зрители пришли в настоящий восторг. Мельес тут же предложил изобретателям десять тысяч франков за их аппарат под названием «кинематограф». Те отказались. Он предложил вдвое больше, а ещё один гость поднял цену до пятидесяти тысяч. Но братья Люмьер сказали, что аппарат не продаётся и пояснили гостям: это лишь научный эксперимент, у которого нет коммерческого будущего.

Действительно, первые фильмы представляли собой документальные записи будничной жизни и удивляли лишь самой идеей живой фотографии. Кроме того, авторы снимали комедийные скетчи вроде клоунских номеров с оплеухами и падениями.

Но Мельеса это не остановило. Он принялся искать аналогичные разработки. Оказалось, что на тот момент англичанин Роберт Уильям Пол уже запатентовал аппарат «биоскоп», позже его переименовали в «аниматограф». Создатель без проблем продал прибор Мельесу всего за тысячу франков, заодно снабдив и фильмами собственного производства. Разумеется, тот сразу же включил кинопоказы в свою театральную программу.

Одна из первых работ Роберта Уильяма Пола

Но аппарат Пола оказался слишком громоздким, сильно шумел, часто ломался, а плёнка то и дело рвалась и заедала. Тут и пригодились инженерные навыки Жоржа Мельеса. Вместе с механиком Люсьеном Корстеном он сам доработал устройство, сделав его надёжнее и удобнее.

Уже к сентябрю 1896 года Мельес, Корстен и Люсьен Реулос получили патент на своё изобретение, которое назвали «кинетограф». А 2 декабря будущий режиссёр зарегистрировал торговую марку Star Film.

Копирование и поломка, сотворившая чудо

Вскоре Мельеса перестало удовлетворять качество картин, которые ему удавалось достать. И тогда он задумался: а почему бы не начать снимать собственные фильмы? Ведь он уже ставил театральные представления, оставалось просто фиксировать их на камеру.

Первые фильмы Жорж Мельес снимал прямо на лужайке в своём поместье в Монтрёе. Он начал с банального копирования чужих работ. Для тех времён подобный подход был нормой: об авторских правах на фильмы ещё даже и не задумывались. Хотя впоследствии это и станет одной из причин кризиса в творчестве самого Мельеса.

По прошествии лет в оригинальных фильмах и их копиях даже начали путаться. Так версию «Политого поливальщика», снятую Мельесом, часто называют оригиналом.

Но плагиат быстро наскучил режиссёру. Он хотел донести до зрителей и свои собственные идеи. А потому Жорж Мельес решил перенести свои театральные постановки на экран. Сцену ставили всё в том же поместье. Причём съёмка зависела в первую очередь от погодных условий: снимали только при ярком солнце, а любой дождь или сильный ветер заставляли срочно сворачивать производство.

Но первые фильмы Мельеса ничем не выделялись среди работ десятков других таких же режиссёров. Тем более, что все они откровенно воровали друг у друга идеи. Прославиться помогла случайность.

Мельес снимал людей и экипажи на улице перед Оперой Гарнье. В какой-то момент плёнка в аппарате застряла. Потом всё выправилось — и работа продолжилась. Позже, просматривая запись, Мельес увидел, что движущийся омнибус на записи вдруг превратился катафалк и следующее за ним семейство: за время остановки одно транспортное средство уехало, а второе приблизилось.

Реконструкция из фильма «Необыкновенное путешествие»

И тут режиссёр понял, что это нужно использовать в работе. Так и зародилась идея межкадрового монтажа. Строго говоря, подобный эффект уже использовали и раньше: в фильме «Казнь Марии Шотландской» студии Томаса Эдисона живую актрису ведут на плаху, потом запись останавливается, артистку заменяют манекеном, которому и отрубают голову. Первые зрители были в шоке от такого поворота, многие и вовсе думали, что ради съёмок казнили реального человека.

Но Мельес решил использовать свою находку более остроумно. В фильме Эдисона остановка записи скрывала трюк. А французский автор решил сделать это самой привлекательной частью. Здесь и пригодилась его любовь к фокусам.

Он первый, кто увидел в кино зрелище и сделал кино зрелищем. Человек театра, он адаптировал кино к особенностям сценического представления. Он во что бы то ни стало хотел позабавить публику.
Коста-Гаврас

Чтобы показать исчезновение человека на сцене, требовались всевозможные ухищрения: люк в полу, ткань, которой накрывали помощника, и отвлекающий момент, чтобы зритель не заметил подмену.

В кино для этого было достаточно остановить запись и замереть на месте, убрав из кадра статиста или заменив его чем-то другим.

Так и появился «Замок дьявола», который называют первым фильмом ужасов в истории. Мельес взял за основу свою же театральную постановку «Замок Мессмера», где герои попадали в дом с привидениями.

В экранной версии режиссёр уже показывает превращение летучей мыши в Мефистофеля, исчезновение людей прямо посреди сцены и всевозможную нечисть вроде ведьм и скелетов.

Студия и новые декорации

Однажды Мельес записывал на сцене в своём саду классический номер «Похищение дамы». Но в самый разгар работы артистов и оператора накрыло сильной грозой. Так у режиссёра возникла идея создать собственную студию, чтобы снимать в любую погоду.

«Великий Мельес»

Ровно там же в поместье в Монтрёе под руководством Мельеса построили большой павильон 17 на 6 метров со стеклянными стенами и потолком. Поначалу он представлял собой просто большой зал со сменными декорациями и сценой, где происходило основное действие. Но постепенно режиссёр модернизировал студию.

Желание работать в любую погоду так и осталась мечтой: снимать приходилось под дневным освещением, поэтому всё зависело от солнца и облачности. Но хотя бы исчезла опасность испортить декорации и костюмы во время дождя.

Мельес наладил на студии чёткий распорядок. С семи часов утра режиссёр и его помощники придумывали сценарии и разрабатывали новые эффекты. Потом рисовали и строили декорации.

Рисунки делали чёрной и белой красками на холстах или даже прямо на листах фанеры. Чем чётче и контрастнее получалась картинка, тем лучше. Сам Мельес, обожавший рисовать, принимал непосредственное участие в процессе. Параллельно шла подготовка костюмов и всевозможного реквизита.

Снимали лишь с 11 до 15 часов, когда солнце лучше всего освещало площадку. Мельес сам командовал процессом и зачастую сам же играл главную роль в фильмах. Благо, кино было немым, и он мог руководить прямо из кадра, изображая, что его персонаж говорит.

Работа в студии позволила режиссёру экспериментировать с декорациями. Он придумывал прокручивающиеся фоны, чтобы создавать эффект движения. А подвешенный на верёвке предмет могли перемещать вверх и вниз.

«Великий Мельес»

Кроме того, Мельес снимал уменьшенные модели кораблей и других крупных объектов. Сейчас, конечно, сразу бросается в глаза их игрушечность, но для первых опытов в кинематографе это выглядело чудом.

Необычные съёмки и спецэффекты

Но главное, фантазия режиссёра и талант инженера позволили Жоржу Мельесу придумывать невероятные сюжеты на стыке театра иллюзий и передового кино.

В первую очередь он забавлялся монтажом и исчезновением объектов в кадре. Один из ранних примеров фильма с обилием монтажа — «Луна всего лишь в метре» 1898 года. Фантастический сюжет рассказывает о сне астронома. И здесь хватило места как для комедии, так и для страсти автора к красивым декорациям.

В других фильмах остановку камеры использовали не только для того, чтобы заставить объекты исчезнуть. Так, например, появился «Экстравагантный бой толстого и тонкого», где враги отрывали друг другу руки и даже головы: актёров просто периодически подменяли на куклы.

Жоржа Мельеса можно считать и прародителем подводных съёмок. Точнее, их иллюзии. Он первым догадался поставить перед камерой настоящий аквариум. В итоге казалось, что актёры находятся в кадре вместе с водой и рыбами.

Эту технику он впервые применил в фильме «Водолазы за работой на затонувшем крейсере „Мэн“» — псевдодокументальной картине, посвящённой гибели корабля ВМФ США. А позже неоднократно использовал в своих сказочных сюжетах. Подробнее о подводных съёмках можно прочесть в отдельном большом материале.

Кстати, имитация реальных хроник — тоже изобретение Мельеса. Не имея возможности снимать громкие политические события, он повторял их с актёрами. Одна из самых известных работ режиссёра — «Дело Дрейфуса», посвящённая аресту и суду над офицером, которого обвиняли в шпионаже.

А коронацию Эдуарда VII режиссёр и вовсе отснял заранее, чтобы выпустить готовый фильм на следующий день после реального события.

При этом режиссёр никогда не выдавал свои фильмы за реальные хроники, хотя неискушённые зрители не всегда понимали разницу. Некоторые другие авторы легко продвигали съёмки миниатюрных моделей кораблей как реальные военные сражения, якобы зафиксированные с огромного расстояния.

Но больше всего Жорж Мельес любил показывать на экране подобие трюков фокусников. Именно технологии кино позволили ему вывести мастерство на новый уровень. В первую очередь режиссёр использовал многократную экспозицию: снимал на одну и ту же плёнку несколько раз. В результате он сам мог появляться в кадре сразу в нескольких воплощениях.

Также Мельес учился прятать элементы на тёмном фоне, чтобы выделять только необходимые детали или части тела, строил всевозможные подъёмники для сцены и прочие ухищрения. В результате получались картины как, например, «Четырёхглавый человек»

За счёт использования многократной экспозиции, в кадре появляется сразу четыре Мельеса, а в те моменты, когда он «отрывает» голову, её закрывают чёрной тканью

Также режиссёр использовал необычные ракурсы съёмок. Если установить камеру сверху и принимать нужные позы, то зрителю покажется, что актёр стоит. Пока он не начнёт вытворять какие-нибудь фантастические трюки.

С середины фильма обычную горизонтальную съёмку подменяют съёмкой сверху

Изобретательность и талант автора можно в полной мере оценить в фильме «Человек с резиновой головой». Здесь он снова использовал двукратную экспозицию. Но при этом изначально голову Мельеса снимали крупным планом, а потом на это наложили общий план со вторым его персонажем.

Для съёмок использовали специальную каталку, чтобы плавно двигать его голову ближе к камере, создавая иллюзию, будто она увеличивается. За счёт чёрного фона движение почти незаметно.

На сегодняшний день это выглядит очень наивно. Но с момента изобретения кино как такового прошло всего шесть лет. На тот момент ещё даже не было чёткого разделения работы в студии. Мельес выступал сценаристом, продюсером, режиссёром, декоратором и сам же играл главную роль. А во время съёмок невозможно было проверить, насколько удачным получился дубль: плёнку сначала требовалось проявить.

С каждым годом мастерство Жоржа Мельеса росло, и он брался за всё более масштабные проекты. От коротких сценок режиссёр переходил к сказочным сюжетам, беря за основу классические книги и легенды: «Золушку» или сказания о Вильгельме Телле.

Мало того, он же оказался одним из пионеров цветного кинематографа. Камеры тогда снимали только чёрно-белое изображение. Но иногда записи подвергали процедуре вирирования: с помощью химикатов меняли цвет самой плёнки. А самые передовые и сообразительные режиссёры нанимали специальных работников, которые вручную раскрашивали кадры.

Мельес сотрудничал с мадемуазель Элизабет Тюилье. Она раньше работала над «волшебными фонарями», а потому отлично умела работать со стеклом и целлулоидом.

Мастерская Элизабет Тюилье

В её мастерской работало 200 девушек, получавших один франк в день. Сама Тюилье каждую ночь подбирала цвета к предоставленным плёнкам, а на следующий день её подчинённые раскрашивали кадры. Каждая из них работала с одним цветом и, когда заканчивала свою часть, передавала плёнку следующей. В самых ярких картинах количество красок доходило до десяти.

Это выглядело совершенно неестественно, да и яркость в соседних кадрах неизбежно «плавала». Но учитывая фантастические сюжеты Мельеса, такой подход только помогал создавать волшебную атмосферу.

К тому же, копия 300-метровой ленты чёрно-белого фильма стоила 1000 франков. А цветного — в два раза дороже.

«Путешествие на Луну» — вершина творчества мастера

В 1865 году вышла книга Жюля Верна «С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут» (также известна как просто «С Земли на Луну» или «Из пушки на Луну»), в которой автор чуть ли не впервые предложил околонаучную идею полёта к спутнику.

Популярность романа и его продолжения «Вокруг Луны», в которых было множество гравюр, породила целую волну интереса к космической фантастике. А в 1901 году ещё и вышла книга «Первые люди на Луне» другого знакового автора Герберта Уэллса, в которой земляне сталкиваются с жителями спутника селенитами.

Иллюстрация к книге «С Земли на Луну»

Анри де Монто

На основе этих произведений Жорж Мельес решил снять фантастическую картину «Путешествие на Луну» и подошёл к процессу максимально масштабно. Он хотел создать 15-минутный фильм с движущимися декорациями, массовкой и самим эффектом космического полёта

.

Действие разделено на две части. В первой профессор Барбенфуйлис, которого играет сам Мельес, предлагает построить космический корабль — капсулу в виде пули — зарядить его в огромную пушку и отправиться на Луну (идея очень схожа с книгой Верна). После некоторых споров его коллеги-астрономы соглашаются. Далее идёт подготовка к путешествию.

Во второй части фильма действие уже разворачивается на Луне, где герои видят фантастические сны, потом знакомятся с местной флорой — гигантскими грибами. После этого астрономы сталкиваются со злобными селенитами, от которых приходится отбиваться зонтиками. Они спешно убегают, сталкивая капсулу с края спутника, и падают в земное море.

Однако самой известной сценой из фильма стал сам полёт к Луне. Сначала спутник Земли выглядит просто как приближающийся рисунок, однако потом он превращается в настоящее человеческое лицо. А космический корабль попадает ему прямо в глаз.

«Путешествие на Луну» можно считать самым ярким и наглядным примером творчества Мельеса, в котором он использовал все любимые приёмы.

Режиссёр взял популярную историю, причём подал её не серьёзно, а превратил в почти цирковую пародию. Историки предполагают, что он ориентировался не только на книги Верна и Уэллса, но и на забавную оперетту Жака Оффенбаха «Путешествие на Луну».

Мельес и его команда построили и нарисовали великолепные фантастические декорации с движущимися элементами и всевозможными механическими приспособлениями. Когда герои прибывают на спутник, они видят восход Земли, а грибы растут прямо в реальном времени.

Для съёмок лица Луны режиссёр опять использовал кресло на рельсах, как и в «Человеке с резиновой головой». Это позволяло лучше контролировать плавное приближение, чем если бы двигали тяжёлую камеру.

Для массовки пригласили работников театров, а селенитов сыграли акробаты из варьете Folies Bergère. Для них разработали сложные костюмы с масками из холста и картона.

В съёмках использовали много пиротехники — особенно в сценах, где астрономы сражаются с селенитами. И, конечно же, неоднократно использовался монтаж. Точнее, всё та же остановка камеры, во время которой астрономам меняли телескопы на табуретки, а злодеи исчезали в дыму после удара.

В финальной сцене, где корабль падает в море, Мельес использовал многократную композицию. Саму капсулу снимали на чёрном фоне, а потом добавили кадры аквариума с головастиками.

Над масштабным фильмом работали около трёх месяцев, а его бюджет вырос до баснословных 10 000 франков. Правда, отчасти в таких расходах был виноват сам Мельес: он платил актёрам значительно больше конкурентов, да ещё и бесплатно их кормил.

Но автор не ошибся: фильм очень понравился зрителям, на сеансы приходили толпы, а его популярность распространилась даже за океан.

Вот только денег за прокат «Путешествия на Луну» Жорж Мельес получил очень мало.

Пиратство, плагиат и устаревшие идеи

В начале XX века проблема воровства чужой интеллектуальной собственности стояла не менее остро, чем в наши дни. В то время, как одни владельцы кинотеатров официально закупали фильмы, другие просто делали десятки незаконных копий и распространяли их.

В США дела обстояли ещё хуже. Томас Эдисон, фактически, установил монополию на кинопрокат и считал, что все фильмы, попадающие на территорию страны, становятся его собственностью.

Томас Эдисон

По легенде, его агенты подкупили владельца одного из лондонских кинотеатров, который передал им копию «Путешествия на Луну». Фильм размножили и с огромным успехом прокатывали в США, не выплачивая Мельесу никаких отчислений.

Чтобы разобраться с этой проблемой, режиссёр даже отправил в Америку своего брата Гастона, который должен был следить за авторскими правами.

Но проблема была не только в воровстве и копировании плёнок. Также другие режиссёры и студии занимались откровенным плагиатом. В 1908 году вышла картина «Экскурсия на Луну» Сегундо де Шомона и кинокомпании Pathé с абсолютно таким же сюжетом.

Сейчас её часто называют ремейком. Но учитывая, что у автора не спрашивали разрешения на использование идей, и ему не выплачивали отчисления, речь идёт о чистейшем плагиате.

Создатели лишь добавили несколько новых элементов: ракета теперь залетала в рот Луне, которая потом отрыгивала пламя. А ссора с селенитами происходила из-за того, что один из землян оказывал внимание местной танцовщице.

Подобных фильмов сняли множество: ракеты на экранах полетели на Марс и даже к Солнцу. И уже самому Мельесу приходилось догонять, снимая новые похожие сюжеты.

«Путешествие на Марс», Томас Эдисон

Жорж Мельес всегда гордился независимостью: он сам продюсировал картины, не привлекая сторонних спонсоров. Но с усилением конкуренции, именно такой подход к производству и сгубил его студию.

Крупные компании, образовавшиеся в разных странах, выпускали всё больше фильмов и совершенствовали технологии. Но студия Мельеса продолжала работать почти кустарным способом. Чтобы угнаться за конкурентами, режиссёр открыл ещё одно отделение Star Film, поручив работу помощникам. Темпы увеличились, но начало падать качество картин.

В феврале 1909 года в Париже собрался конгресс кинопроизводителей, на котором Жорж Мельес был председателем. В заседании участвовали Леон Гомон, Шароль Пате и многие другие. Они подписали договор, что каждая компания должна снимать не менее 10 минут фильма в неделю — нереальные цифры для небольшой студии Мельеса.

Но была и ещё одна, самая главная причина, по которой фильмы великого режиссёра уходили в прошлое. Его идеи просто устарели.

Мельес первым привнёс в кино приёмы из театра. Но режиссёр так и не сумел понять, что правила съёмок меняются. Он продолжал воспринимать кадр как сцену, снимая общими планами. А в это время другие режиссёры уже вовсю работали на натуре, устанавливали камеры в движущихся автомобилях, придумывали новые ракурсы съёмок, а карикатурных цирковых героев сменяли драматические персонажи.

После «Путешествия на Луну» Мельес выпустил ещё десятки фильмов по сказкам, фантастическим книгам и собственным сценариям. Но интерес зрителя к ним постепенно падал, а вездесущие пираты разоряли режиссёра.

На смену всевдодокументальным работам пришли реальные хроники. И даже иронично, что один из последних фильмов Мельеса «Завоевание полюса» (снова по Жюлю Верну) вышел в том же 1912 году, что и состоялось путешествие Амундсена, в ходе которого засняли реальные пейзажи Антарктиды.

Крах и забвение

К 1913 году у Жоржа Мельеса накопились огромные долги. Ему пришлось закрыть студию и даже продать своё имение в Монтрёе, чтобы рассчитаться с кредиторами.

Но перед тем, как уехать, вероятно в припадке отчаяния, режиссёр совершил жуткий поступок: он сжёг оригиналы всех своих фильмов.

Я думаю, это своего рода самоубийство. Способ покончить с собой через свои произведения. А также способ выразить отчаянный протест.
Коста-Гаврас

Из-за этого на сегодняшний день даже невозможно сказать, сколько именно фильмов снял знаменитый режиссёр. В каталоге, куда Мельес записывал все свои произведения, фигурирует несколько тысяч наименований. Но он так помечал каждый отрезок плёнки. А были ли это отдельные картины или части одной работы, остаётся только гадать.

Историки сходятся, что за годы деятельности Жорж Мельес снял порядка 500 фильмов. Найти и восстановить удалось лишь часть из них. Многие копии слишком долго пролежали в ненадлежащих условиях и безнадёжно испортились: плёнка со временем просто кристаллизовалась и склеилась. Ведь искать архивы начали гораздо позже.

Оставшись без студии и поместья, Жорж Мельес в 1925 году вместе со своей женой Жанной д’Альси — бывшей актрисой его фильмов — открыл сувенирную лавку на вокзале Монпарнас. Он работал почти без выходных, с трудом перенося необходимость подолгу стоять.

Мельес продолжал показывать заходящим детишкам фокусы и даже угощал их конфетами. В свободное время он рисовал, чаще всего — сцены из своих известных фильмов.

О заслугах режиссёра вспомнили только в 1928 году. Журналисты выяснили, что великий Мельес, которого любили во многих странах, превратился в обычного продавца. Тогда директор кинотеатра Studio 28 Жан Моклер решил отдать дань заслугам режиссёра и устроил вечер его фильмов, пригласив и самого автора.

Увы, на тот момент в архивах обнаружили всего лишь восемь короткометражек Мельеса, чего даже не хватало на полноценную программу. Пришлось добавить к сеансу полнометражный американский фильм.

В 1931 году режиссёра наградили Орденом Почётного легиона. Годом позже Кинематографическое общество приютило его вместе с женой в замке Орли, где находился пансион для престарелых актёров.

Там Жорж Мельес и прожил до своей смерти в 1938 году.

Уже после кончины режиссёра стали всё больше говорить о его заслугах перед кинематографом. Историки разыскивают фильмы Мельеса, совмещают кадры из наиболее удачных копий и кропотливо восстанавливают утраченные сцены.

И действительно, его вклад в развитие кино не менее значителен, чем само изобретение братьев Люмьер. Те придумали техническую возможность записать изображение на плёнку. Но Мельес добавил в него театральность, придумал множество технических новшеств и спецэффектов. Но, главное, он показал, что кино — это зрелище, которое погружает зрителя в волшебные миры.

Его чествуют и по сей день. Достаточно вспомнить «Хранителя времени» Мартина Скорсезе, Международную федерацию фестивалей Мельеса и даже награду его имени от Американского общества спецэффектов. Безо всякого преувеличения можно сказать: Жорж Мельес изобрёл кино. И в этом величие настоящего гения.

Автор Алексей Хромов

Захотелось написать куплет из прекрасной песни Леннона "Imagine", про мир без войн и разобщённости.
Шрифт - упрощённая фрактура, маркеры Staedtler.

ЗЫ: кто-нибудь хотел бы начать учить такой шрифт?

Помню, году в 2008-ом атаковали меня в интернете сумасброды, что возомнили себя персонажами из Гарри Поттера. У них была целая группа Вконтакте, с понтом 1-го сентября в Хогвардс. И я разворошил этот ебучий муравейник, написав на стене что-то конструктивное вроде «от вас пахнет мочой престарелого фантазёра».

Полумна Лавгуд, Ронни Долгопупс, Гермиона — вся эта хуйня вдруг резко начала вызывать меня на дуэль на палочках. Я подыгрывал им своим страхом, дабы на эйфорию их наглядеться досыта. Открывая с утренним кофе свою личку, я обнаруживал там с десяток карпе ректартрум, локомотор мортис и с пяток авада кедавр.

Кончилось все прозаически: мне потом фотки своей пизды и сисек в формате пнг присылал сам Северус Снегг. Посмотреть бы сейчас на это стадо ущербных, живы ли, соколики?

Юрий Вафин ©

~

В понятие ЗОЖа каждый пытается включить что-то своё. Регулярно есть витаминки, бегать по утрам, покупать только продукты с надписью «Organic», без ГМО, глютена и глутамата натрия. Никакой молочной продукции, консервантов и всего, что хранится дольше 3-х дней, ибо НЕНАТУРАЛЬНО. Секс только в презервативе, и по большой любви. Никаких сериалов после 22:00, только крепкий восьмичасовой сон в строго «правильной» позе для сна. Этот список можно продолжать бесконечно, но есть ли в нём смысл?

Несмотря на то, что человечество всё больше становится ссыкливее, никогда ещё люди не питались безопаснее, чем сейчас. Врачи не дадут соврать, в больницу чаще обращаются люди, которые съели что-то испорченное, нежели те, кто съел «что-то ГМО». То есть, как пример, пищевые отравления из-за микроорганизмов, вызывающих дизентерию, более распространены, чем «отравление от ГМО». Более того, различные консерванты наоборот помогают не допустить размножения подобных микроорганизмов [1, 2]. Генная инженерия старается не изобрести «яблоко, которое отравит человека», а изобрести «яблоко, которое не жрут вредители, которые могут отравить человека».

Как пример, все мы знаем такой фрукт, как папайя. Но мало кто знает, что папайя была полностью уничтожена вирусом. Учёные добавили в цепочку ДНК ген, устойчивый к вирусу, и готовченко, любая папайя сейчас – это ГМО. Или, например, кукуруза. Дикой кукурузы в природе не было. Её предком было растение – теосинте. Загуглите, это какая-то бледная какулька, в сравнении с нынешним вкуснейшим и ярким початком. Вот вам и ГМО.

«Натуральное – полезно, химическое – вредно!». Тем не менее, подавляющее большинство случаев пищевых отравлений – натуральные вирусы и микроорганизмы, попадающие в наши желудки не из-за «химических» продуктов, а из-за испорченных натуральных, либо немытых.

Загуглите, патогенные штаммы, кишечная палочка, сальмонелла, стафилококк, различные черви, энтеровирусы и много других страшных слов – это всё НАТУРАЛЬНЫЕ патогенные организмы, которые вполне себе можно встретить в продуктах «Organic». А консерванты, которые не дают размножаться всему этому – НИЗЯ!

Или усилители вкуса. Почему их боятся? Вы готовите еду без специй? Не солите, не перчите? Никто не хочет есть пресную еду, но «усилить вкус» солью – это пожалуйста, а «глутаматом натрия» - вредно. К слову, летальная доза глутамата в разы больше, чем у обычной соли.

Скандалы, интриги, расследования. Человек обосрался за гаражами, съев генномодифицированное яблоко, посыпанное глутаматом натрия. А теперь корото о погоде… По РЕН ТВ ляпнули какую-нить глупость, а люди уже уши развесили.

Половина людей знать не знает что такое глютен, но из двух одинаковых продуктов обязательно выберут безглютеновый. И пофиг, что крайне небольшой % людей с непереносимостью глютена, и они об этом знают наверняка [3].

Зато нет-нет, да и да, нужно обязательно купить какой-нибудь витаминный комплекс, ведь у современного человека нехватка всего на свете. Нехватку каких-либо витаминов в организме можно определить сдав анализы. А жрать витаминки потому что «наверняка ж чего-то не хватает» - мозги ешьте… Но в больницу идут только когда жаренный петух промеж булок укусит, никак не «анализы на витамины» сдавать.

Сейчас достаточно возможности питаться разнообразно и сбалансировано, но нет, люди ДОБРОВОЛЬНО выбирают какие-то моно диеты, исключают из рациона половину всего.

Выводы:

- питайтесь сбалансировано, разнообразно и вкусно! Не усложняйте себе жизнь ненужными понятиями, живите в кайф! Это не повод забухиваться, потому что «бухать тоже в кайф», но и лишать себя всех радостей жизни, думается, не стоит, ведь психологическое здоровье тоже важно!

Всем здоровья!

Источник: https://vk.com/sportivnye_sovety?w=wall-143335632_52097

Мне снился благодарный край. Город Сочи - жемчужина у Черного моря. Всесоюзный курорт.

Золотой песок пляжа, омываемый бирюзовыми волнами. Пальмы с листьями, зелеными, будто само небо, если б оно было зеленым. Прекрасные комсомолки в открытых купальниках. Фигурки - как хрустальные рюмочки. Тонкие талии, широкие бедра, пышные груди и трещащие от натуги лифчики, пытающиеся сдержать эти груди в себе.

Как бы я хотел остаться навсегда в этом сне, нежиться под горячим южным солнцем... пожалуй, еще лучше - быть женским купальником, чтобы беспрестанно ласкать нежную девичью кожу. И никогда не возвращаться в кастрюлю прокисших щей, заплесневелых до самой крышки, именуемой Чикагинском.

Я цеплялся за сон изо всех сил, старательно игнорируя дверной звонок. Но сладкая дрема ускользала, просачивалась в унылую действительность подобно каплям воды, утекающим из ржавого крана. Кусок дерьма, подкинутый суровой реальностью, венчала протухшая, вонючая вишенка в виде барабанного стука в дверь, сравнимого с канонадой сотен артиллерийских орудий. Даже утро оказалось с гнильцой.

Нащупав будильник, я едва различил тусклое свечение люминофора в утренних сумерках. Половина восьмого утра. Получается, я проспал чуть больше четырех часов. Истинный садизм - будить человека в такое время!

Смочив горло ромом, я добрел до двери, гадая, какие грехи совершил тот, кто был вынужден подняться раньше меня, чтобы совершить столь дерзкое насилие над моей личностью.

Виновницей моего пробуждения оказалась Валентина Ефимовна - соседка с третьего этажа, заведующая продуктовым магазином в паре кварталов отсюда. Некогда - едва ли не полезнейшая их всех людей, но, с началом кооперации, с исчезновением дефицита как социального явления, превратившаяся в самый обычный винтик, вращающийся в мазуте обыденности на благо трудящихся. Не самый нужный и незаменимый винтик. Не будь Валентины Ефимовны, будь на ее месте любой другой гражданин - никто и не заметил бы подмены.

- Это ваш ЗИС припер мою машину? - надменно осведомилась она.

- Бог с тобой, соседушка, - прохрипел я заспанный голосом. - У меня машины сто лет как нет.

- А Курбатов утверждает, что самолично видел, как вы на этом автомобиле вчера прикатили, - безапелляционно заявила заведующая. - Наследство получили?

Я зажмурился и потер кулаками сонные глаза. После дня, наполовину проведенного в трезвости, память начала подводить. Ведь она права! После смерти Кашнир мне досталась ее шикарная телега. Наследство? Да, типа того.

- Голубчик, имейте совесть! - уже более мягко произнесла соседка. - Не все могут позволить себе дрыхнуть до обеда! Выпустите меня - и спите далее сколько влезет!

Какая же избалованная стерва! В то время, как рабочие маршируют на заводы через весь город, она двух кварталов пешком пройти не может. Вот она -возрожденная мелкая буржуазия кооперации.

- Сама переставь, - ответил я, сунув Валентине Ефимовне ключи от кареты.

Не слушая никаких возражений, я насыпал во вчерашнюю кружку еще льда, плеснул рома и подошел к окну. Там, снаружи, размазав очертания города, клубился плотный туман, подкрашенный багровыми лучами восходящего солнца. Казалось, что Чикагинск внезапно прозрел, осознав свою неряшливость, и стыдливо пытался скрыться в каплях водяного пара, превратив прохожих в слепых котят, неспособных рассмотреть не только далекое светлое будущее, но и ближайшее пространство вокруг себя дальше вытянутой руки.

Я отхлебнул из кружки и потянулся за сигаретой, как вдруг улица озарилась вспышкой. Яркой, как свет значка с Лениным на груди октябренка. Дом содрогнулся от чудовищного удара, чихнув бетонной пылью. Завибрировали, играя режущим нерв звуком, оконные стекла. И во все стороны полетели бескрылые птицы - дымящиеся ошметки телеги цвета слоновой кости, источающие едкий, удушливый запах гари.

Мне бы вряд ли хватило мужества смотреть на убивающий себя мир через призму трезвости. И я, залпом прикончив остатки рома, схватив пиджак и шляпу, выбежал в подъезд. Не знаю, кому взбрело в голову убивать Валентину Ефимовну - женщину, от которой вреда не более, чем от крохотного комара, единственное преступление которого заключается в желании выжить. Еще больше не знаю, почему ее убили, взорвав мой ЗИС-101А-Спорт. В одном я был уверен: сейчас понаедет милиция и начнет задавать свои извечные неудобные вопросы, компенсируя недостаток красноречия холодным каучуком дубинок. Мне хватило вчерашнего утра. Перед следующим визитом в городское управление следовало зализать прежние раны и залечить изнывающую от грубого обращения душу.

Я ускользнул незамеченным через черный выход под покровом плотного, как сгущенное молоко, тумана. После недолгого ожидания из дымки выплыла удивленная морда автобуса, осторожно ощупывающего фарами проезжую часть. Железная каракатица, подрулив к остановке, распахнула двери, выплюнув, как семечную шелуху, пассажиров и поглотила новых, включая меня. Разместившись возле окна, поставив ногу на арку колеса, я крепко задумался.

Определенно, я что-то упускал из виду. Меня мучили вопросы, на которые я не мог найти ответа. Почему килограмм пельменей стоит дешевле килограмма мяса? Почему "жи-ши" пишутся через "и"? Почему моря и реки не стекают с Земли, если она круглая? И почему, черт побери, вокруг меня столько трупов?

Последний вопрос заботил меня больше всего. Нет, я не верил во все эти сглазы и порчи, но что-то со всем этим нечисто. Еще что-то, кроме моего костюма, помыслов и совести.

ЗИС-155 мерно тарахтел двигателем, покачиваясь, будто на волнах, но стояла настолько густая пелена тумана, что, казалось, автобус никуда и не едет. Просто люди выходят из него в никуда, где переодеваются, меняют лица, и вновь заходят. И так - по кругу.

Автобус ехал так долго, что вернул меня туда, где начиналось утро - на солнечное черноморское побережье. Прелестные комсомолки обволокли меня, будто змеи, согревая своими полуголыми телами...

- Товарищ!

Я снова находился в раю. Там, где "Киндзмараули" льется рекой, там, где дымит шашлык, маня терпким запахом раскаленного жира...

- Товарищ!

Легкий морской бриз щекотал раскидистые пальмы, заставляя их листья подрагивать от удовольствия, отдаваясь силе ветра...

- Товарищ! Просыпаемся! Конечная!

Как же долго я ехал в свою мечту. И как бесцеремонно меня вернули в промозглую сырость Чикагинска. Столь же бесцеремонно, как полупьяный гопник в темной подворотне бьет поддых, предварительно спросив время, сигарету и кошелек.

Отодвинув рукой усатого мужика в комбинезоне, пропахшем соляркой и маслом, я сошел с автобуса. И то правда - конечная. Ржавые ангары, где ночевал общественный транспорт, зябко прижавшись друг к другу. Интересно, что снится автобусам, если им вообще хоть что-то снится?

Нахохлившись, я спрятал колючие щеки в поднятый воротник пиджака, и, дымя сигаретой, потопал в контору. Мне предстояло пройти три остановки в обратную сторону. Три остановки в сыром, неуютном тумане. Здесь я пожалел, что плащ остался в багажнике ЗИСа и, скорее всего, сгорел в пожаре лютой ненависти. Хоть крохотная толика тепла того пожара мне сейчас не помешала бы, чтобы согреться.

- Наше вам с кисточкой, гражданин бывший начальник, - вынырнул из серого клубка ваты Толик.

Я вздрогнул от неожиданности, едва не всадив весь магазин Стечкина на голос.

- Ты так меня не пугай, - предупредил я. - А то нашпигую свинцом, как суп - перцем.

- Извиняюсь, - равнодушно ответил жулик. - Котов, не ходи в офис. Тебя там ждут.

- Спасибо, - машинально ответил я.

Даже не интересно - кто ждет. Это я понял, не дурак. Дурак бы не понял. Или менты, или чекисты. Одно из двух. Домой нельзя. На работу - тоже нельзя. Фатум толкал меня в единственное место, где может быть лишь добро - в бар. Благо, до него недалеко, да и чем согреться в "Магнолии" всегда найдется.

- За тобой должок, Юрий Владимирович, - напомнил Толик.

- Говори, что нужно, - поморщился я.

- Разобраться с парой фраеров, - прошептал бандит. - Пекаль с собой?

- С собой, - кивнул я. - Только, Толик... ты же знаешь - я не по мокрому делу.

- Не вопрос, гражданин бывший начальник, - развел руками бродяга. - Тогда колеса верни.

- Э-э... - протянул я.

Здесь и заключалась проблема. Телега взлетела на воздух, разметав колеса во все стороны, как любовник разбрасывает белье, сорванное с женщины, муж которой давно не был в командировке. И что-то мне подсказывало, что оставшееся от кареты в полной мере возместит мой долг...

- То-то, - цокнул языком Толик. - У нас все честно. Баш на баш. Таков закон улицы. Или оплачивай должок, или перо в боку окажется.

- Черт с тобой, - скрипнул я зубами. - Сделаю.

- Тогда... - пройдоха сверкнул крышкой золотых часов, сверяя время. - Тогда через двадцать минут в "Магнолии".

- Кого мочить-то? - поинтересовался я.

- А куда все палить начнут - туда и ты.

- Тогда я вас прямо там, в баре подожду, - предложил я. - Горло промочу. Я, когда выпью, стреляю лучше. И патроны не так жалко.

Други мои, наконец ко мне приехала шляпа! Огромное спасибо ребятам и Ивану, это просто пушка-бомба! Ну, и дальше немного деанона )))

Да, очки (они, оказывается, называются гоглы) снимаются, они на ремешке, можно подгонять по голове и через них хорошо все видно.

Вместе со шляпой приехал кардхолдер, применю по назначению :) И еще шоколадки (к моменту фотографирования я уже часть съел) :)

Ну, и, по традиции, котика вам (на прошлой неделе поселился у нас). Кот увидел вентилятор первый раз в жизни, у прежних хозяев такого чуда не было ))

Все привыкли к видосам с камер наблюдения, ракурс и всё такое.

И частенько задаёмся вопросом о съёмке снизу вверх, типа, оператор ждал момента для экшена.

Вчера вечером вышел на общий балкон покурить, часто так делаю. И заприметил мелкий синий огонёк на уличном фонаре.

Утром тоже вышел покурить и вспомнил о нём, пригляделся:

Упс, а тут камеры. Так что не только на столбах камеры, они ещё и в окна заглядывают.

Первый опыт всегда интересен, познавательная его часть обычно перевешивает все остальные плюсы. Я искренне считала, что если ты работаешь продавцом - твоя работа продавать. А рулить процессом должны хозяева мероприятия. В пивном магазине, устроившись туда без опыта работы, я обжилась и как правильная лиса, принялась обустраивать нору.

Раскопки в захламлённой подсобке дали кучу свободного места и гору мусора. Холодильник с кегами заиграл новыми красками - там внезапно нашлось место для ещё такого же количества кег. Поставщики, привозя товар радовались: "Такого порядка в работе тут никогда не было." Хозяева балагана появлялись с улыбкой, получали по шее и исчезали. Прошлая сменщица разнесла магазин, выпила и съела всё, что не приколочено и исчезла в туманных далях, прихватив с собой деньги.

Новой сменщицы пока так и не нашли. Иногда на смену бессмертному пони мне выходил сам хозяин. С утра меня ждал бардак, ноги прилипали к полу, протухшие тряпки плавали в мутной жиже, а по углам были распиханы бутылки с непонятно каким пивом.

- Сдаёшь смену - убери за собой! - каждое слово падало кирпичом

- Я вам тут не сменщик. - надувался хозяин.

- Выходишь на смену, значит сменщик! - он обиженно замолкал.

Звонок телефона ворвался в четверг.

- Мы хотели бы заказать 160 литров пива к субботе.

В этой забытой богом дыре даже всех сортов могло столько и не набраться. Предложение промониторить запасы и перезвонить приняли тепло. Я набирала телефон хозяев, они должны обрадоваться, номер молчал.

"Тут 160 литров купить хотят, постоянные покупатели." - писала я в чате. Это был выдох в пустыне, все отдыхали. Инстаграм показывал румяные шашлыки и колосящиеся деревья на фоне берега.

- 160 литров одного сорта нет, давайте скомбинируем? - я выкручивалась на следующем звонке покупателей.

Мы утрясли сорта, объёмы и время. Телефон молчал, игнорируя мои панические манипуляции руками: "160 литров, у вас такого не было и не будет! Давайте продавать пиво!"

Проснувшись в пятницу, я проверила чат. Там свистел ветер в пустыне. Да и правда, кому нужны эти продажи, когда на дворе лето? Телефон тоже не брали.

Чёртова обязательность вечно заставляет совать нос не в свои дела, в субботу с утра я наливала предоплаченные литры. Пол был заполнен бутылками всех размеров и оттенков пивной радуги. Довольные покупатели расплачивались, в этот момент зазвонил телефон.

- Какие 160 литров? У нас столько нет! У нас даже со всех кег столько не наберётся! - голос хозяина в телефоне паниковал.

- Я сейчас не могу разговаривать, но пиво уже продано. Сейчас рассчитываются, потом перезвоню. - я положила трубку.

"В общем так, я продала весь магазин, тут больше ничего нет." - мне было уже пофиг на всё, я писала в чат - "Сейчас утро субботы и жаркое лето. Продавать нечего."

Наверное, я фиговый продавец, не учитывающий реалии жизни. То, что людям нужно отдохнуть и пожарить шашлыки, у них планы. Мы расстались. Я надеялась что где-то нужен человек, готовый порвать тельняшку на груди за родной магазин и продажи. Тут-то и подвернулось: "В секс-шоп требуются продавцы-консультанты." Но это уже совсем другая история. )

Что же такое огонь?

Как все мы знаем - можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит пламя, и на две другие вещи. На остальное смотреть можно, конечно, но не желательно.

Однажды к вам подойдет мелкий человечек и задаст простой, на первый взгляд, вопрос: Почему горит огонь?

И тут вы, такие дохрена умные и образованные сядете в лужу и не сможете ответить своему чаду. Или не чаду, а младшему брату, а может к вам вообще незнакомый карлик подошел с таким вопросом, не суть.

"Почему трава зеленая? Почему огонь греет? Почему ты такой старый? Почему нельзя докинуть камень до луны?"

А что мы еще можем ответить? Мы можем рассказать, как горят сроки на работе, как горят пердаки у физиков, читающих эту статью, как горят звезды в ночном небе. А что такое вообще огонь?..

Будем разбираться.

Огонь – это не твердое вещество, не жидкость, не совсем газ и не плазма. Плазма – это телевизоры, которые, кстати, уже не выпускают.

Для нас, огонь ассоциируется с двумя вещами (и да, это не те две другие вещи, на которые можно смотреть бесконечно) – свет и тепло. А свет и тепло – это только видимая часть огня, называемая пламенем.

Однако бывает горение и без пламени. В качестве примера можно сравнить сигарету и костер. На костре в лесу можно пожарить белок, тут мы видим и тепло и свет. Все, как мы любим. А сигарета тлеет, там нет пламени. Но ведь и то и другое горит. Разница в материале.

И так, для появления огня нужно 3 условия: топливо, окислитель и температура. Когда-то все было проще и вполне хватало жертвы богам. Но потом Прометей принес огонь людям, сказал: «Дальше сами, ребята.» И пошел кормить орла своей печенью.

Заметьте, я сказал окислитель, а не кислород. Потому что горение – это процесс окисления.

Окислитель может быть разным, хлор и фтор то же прекрасно справляются с этой задачей. Причем в атмосфере фтора горит вода. В этой связке вода является топливом, и в результате сгорания выделяется кислород. А цвет пламени бледно-фиолетовый.

Итак, у нас есть окислитель, топливо и пара белок на шампурах. Что дальше? Пора бы уже что-нибудь поджечь. А дальше первые два компонента нам надо нагреть.

Если не читали, то хотя бы слышали название романа Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». Он назван так потому, что примерно при этой температуре (233°C) загорается бумага. Это «температура воспламенения», выше которой твердое топливо выделяет горючие пары или газообразные продукты разложения в количестве, достаточном для их устойчивого горения.

Вот почему так тяжело воспламенить какого-нибудь гандона своим взглядом, полным ненависти. Температуры недостаточно для запуска процессов. Максимум мы его слегка обуглим, но при этом глаза лопнут от натуги.

Если совсем на пальцах, то мы нагреваем топливо до той температуры, при которой начинают разрушаться молекулярные связи и начинается активный процесс окисления. И понеслась. Газики там всякие, офигенная температура, что аж все светится, тепловая энергия… Образцовая такая вечеринка в преисподней. По сути пламя - это горячий газ.

А чтобы потушить огонь, нам нужно убрать любой из трех компонентов. Загорелась у вас пепельница - выкачиваете весь воздух в комнате и создаете вакуум. Вот так просто.

Не, ну можно, конечно, и водичкой плеснуть. Но водичкой плескать можно не во все подряд. Например, тушить горящее масло или бензин водой – ну его нахер. Будет мини взрыв.

Кстати, а как вода тушит огонь?

При соприкосновении с горящим предметом, вода превращается в пар. При этом отнимается много теплоты у горящего тела. Испарение – очень энергозатратный процесс, который нехило так остужает. Если тебе жарко – то испарись.

Пар, образованный при тушении, занимает объем, в сотни раз больший, чем объем воды из которого он получился, при этом оттесняется кислород и дальнейшее горение становится невозможным.

И что эффективнее тушит огонь: вытеснение кислорода или понижение температуры топлива – тут еще надо посмотреть.

Есть занятный метод тушения пожаров другим пожаром, когда поджигается лес с противоположной от пожара стороны. Называется это встречным пламенем. На первый взгляд не очень умная затея.

Идея тут в том, чтобы лишить пожар топлива на его пути. Но почему два пожара должны встретиться, а не идти в одном направлении? Во-первых, все пожары друг другу бро, и кидаются в объятия. Во-вторых, когда ветер раздувает и направляет пожар в определенном направлении, впереди огня существует обратное течение воздуха, навстречу пламени.

Нагреваясь над бушующем пламенем, воздух становится легче. Он вытесняется вверх свежим воздухом, который еще не нагрелся. Образовывается тяга воздуха навстречу пламени.

Поэтому необходимо зажигать встречный огонь в тот момент, когда ощущается тяга воздуха навстречу пламени. В противном случае, пожар распространится еще в больших размерах и надо съебывать как можно дальше.

Конечно же, это очень упрощенное объяснение такого сложного процесса. Но, по крайней мере, будет что карлику ответить.

Безмозглая луна бессовестно заглядывала в пыльное окно моей квартиры, освещая царящий внутри кавардак. Я не особо часто бываю дома, но при последнем визите - я это точно помнил - такого беспорядка не было. Кто-то вытряхнул все содержимое шкафов, пеналов и ящиков, швырнув его в центрифугу хаоса, разметавшего вещи по комнатам самым бесцеремонным образом.

Кто бы не навестил мою холостяцкую берлогу в отсутствие хозяина, можно не сомневаться в одном - это тот же самый человек, что сегодня ночью наведался в контору. И, в отличие от офиса, где прибралась секретарша, в квартире женщин у меня не водилось. Порядок навести некому. Пожалуй, впервые в жизни я пожалел, что развелся.

Сняв пиджак, я полюбовался на свою физиономию в зеркало. Красавец, что тут сказать. Щетина, мешки под глазами от хронического недосыпа, левая скула заплыла от пропущенного удара. Да и костюм пришел в полную негодность. Если брюки еще можно попытаться спасти, то пиджак проще пристрелить, чтобы не мучился. Впрочем, сегодня с ним уже пытались проделать такое, причем забыв предварительно снять с меня.

Порванный в нескольких местах, в засохших пятнах крови и грязи, обильно поперченный кирпичной пылью. Знал бы, что события примут такой оборот - покупал бы не костюм, а стальной нагрудник, как на полу кабинета Ковалева. А еще лучше - сидел бы дома перед телевизором. Пальба на экране вредит только глазам, но не шкуре.

Налив половину алюминиевой кружки кубинского рома, я добавил пару кубиков льда из морозильника и, раз уж все равно оказался рядом, заглянул в холодильник в поисках закуски. Чего ходить по десять раз, если можно сделать одновременно два дела - открыть и морозилку, и холодильник? Четверть бутылки подсолнечного масла, банка рижских шпрот и ломоть засохшего ржаного хлеба.

Я никогда не считал себя гурманом, разумно полагая, что закуска крадет градус, но в настолько поганый день хотелось бы перекусить по-человечески! Особенно, когда за целые сутки съел всего один бутерброд. Возможно, стоило жениться во второй раз. Чтобы было, кому дома ждать. Возвращаешься с работы - а на столе накрыт обед, жена радуется, тапки приносит, хвостиком машет, на мозги капает... нет, не стоит.

Иней показался мне не особенно аппетитным и я сосредоточился на других блюдах. С усилием отломив кусок хлеба, я размочил его в банке шпрот и захрустел сухарем, закусывая рыбкой и запивая ромом. Несмотря на все старания, я так и не придумал, как назвать этот прием пищи. Запоздалый ужин или преждевременный завтрак? Полуночник. Да, вот самое подходящее слово. Если есть полдник, то почему бы не быть полуночнику?

Установив на диск кинофона единственную уцелевшую после обыска пластинку - "Одиннадцать товарищей Клунёва", я устроился в кресле напротив экрана, закинув ноги на журнальный столик. Здесь я заметил несколько новых, свежих пятен на штанах. Жир, капнувший от шпрот, въевшийся в податливую ткань. Но сил осталось только на то, чтобы долить рома в кружку. Мои нервы вошли в стадию трупного окоченения, когда злиться или расстраиваться уже не хотелось. Сплошное равнодушие и безразличие. Все мое негодование ограничилось бычком, гневно утопленным в банке.

Я уже почти засыпал, когда меня вернул в реальность настойчивый звонок. Не скрою, первым порывом было - всадить весь магазин, положив гостя сквозь дверь, но я сдержался. Несмотря поздний час, меня мог посетить вполне приличный человек. Хотя... где я и где приличные люди? Я б, пожалуй, оскорбился, если б кому-то пришло в голову назвать меня приличным человеком.

Проверив наличие патрона в патроннике, я сунул пистоль в карман брюк и поплелся открывать. На пороге стоял Ковалев. Тоже не выспавшийся, взъерошенный, с красными, как у крысы, глазенками. Нет, неудачное сравнение. У крысы глаза не столь мерзкие. Его усы топорщились в стороны, как у дикого кота. На мундире не хватало второй сверху пуговицы.

- Ну и видок у тебя... - покачал головой майор. - Тебя кошки, что ли, драли?

Судя по ощущениям - не только драли, но еще и в рот немного какнули. Посчитав, что держать гостя на пороге не вполне соответствует правилам хорошего тона, я молча закрыл дверь, намекая, что тому пора убираться. Но дверь уперлась в подставленный бывшим коллегой башмак.

- Ты, Котов, зла на меня не держи... - произнес офицер, будто оправдываясь. - Работа такая...

- Ты извиниться зашел?

- Да тут понимаешь какая штука... тебя же в наручниках увели. А вещь эта казенная, подотчетная. С инвентарным номером. С меня спросят. Верни, будь человеком, а?

Понял, не дурак. Дурак бы не понял. Срать хотел Ковалев на мои оскорбленные чувства и на мою побитую рожу. Его беспокоили наручники. Потеряет - с зарплаты вычтут. Еще и в троекратном размере.

Я ощупал карманы. Похлопал по пиджаку, висящему на крючке. И только теперь вспомнил, что оставил казенную вещь в конторе, в ящике стола. Отдать их прямо сейчас я не мог даже при желании. Замечу, что и желания особого не наблюдалось. Я ощутил единственное светлое чувство в своем нутре, погрязшем в бесконечном равнодушии - злорадство.

- Вальтер верни, - потребовал я.

- Не могу, - скривился офицер. - Нет, правда - не могу! Нет у меня твоего Вальтера! Я его на экспертизу отдал!

- А у меня нет дяди на пистолетной фабрике, - сострил я. - Смекаешь, Ковалев?

- Слушай, Котов... - протянул майор. - Мы с тобой не с того начали. Может, пора заключить мир?

- Мир, говоришь? - проговорил я, почесав щетину на подбородке. - Ковалев, ром будешь? Хороший, кубинский.

- Ром? - задумался милиционер. - Ром - буду.

Потеряв бдительность, он убрал ногу из проема, готовясь войти в квартиру, чем я тут же воспользовался, захлопнув дверь, постаравшись вложить в этот жест максимум презрения.

- Тогда иди в магазин, купи и будь! - хохотнул я.

- Какая же ты сука, гражданин бывший капитан Котов, - прокричал незваный гость сквозь дверь.

Я замер в пол-оборота, обдумывая ответ, но решил воздержаться. В голову не лезло ничего путного, способного затмить своим великолепием мою последнюю фразу.

Вернувшись в кресло, я выплеснул на пол алкоголь, сильно разбавленный растаявшим льдом и обновил питье. Игла кинофона миновала три четверти пластинки. Это сколько, получается, я проспал? И спал ли я вообще? Можно ли назвать то забытье, в которое я провалился, сном?

Вдохнув аромат рома, я опрокинул в себя кружку и занюхал кулаком. Затем закурил сигарету, утопив спичку в той же банке, в луже масла между дохлыми безголовыми рыбинами. Сделал две затяжки...

- Черт побери! - воскликнул я, хлопнув себя по лбу.

Пуговица! А если пуговицу в руке Каримова оставил убийца? Получается, убийца - сотрудник милиции! И на его форменном кителе должно не хватать пуговицы - прямо как на кителе Ковалева! Возможно, стоило поделиться с майором своими подозрениями. Оставался шанс, что злоумышленник не заметит пропажи и тогда, на утреннем разводе, можно будет вычислить преступника! Это же до гениального просто! Как я раньше не додумался?

Пораженный догадкой, я ломанулся к окну, чтобы остановить бывшего коллегу. От подъезда как раз отъезжал темно-синий седан. В заднем стекле зияло пулевое отверстие, опутанное паутиной трещин. В свете уличного фонаря сверкнула милицейская кокарда на фуражке, лежащей на задней полке.

И здесь кусочки головоломки сложились воедино. Нитки клубка, спутанного из тайн и загадок, выстроились в ровную линию. Пуговица, стрельба на Морской, ответный огонь Славика... это что получается? Получается, что убийца - Ковалев?

Я с недоверием покосился на экран кинофона. Ну его к черту. Пора завязывать с детективными фильмами, а то всякая чушь в башку лезет. Майор, конечно, та еще гнида, но в то, что он мочит людей направо и налево, я не был готов поверить.