Вышивалась в ожидании приёмного ребёнка, на удачу :) закончила, когда ребёнок с нами была уже 2 года.

Автор: Jonathan Wojcik. Источник: https://bogleech.com/bio-para. Все права на материал принадлежат автору статьи, переведено в ознакомительных целях.

Представьте, что вы живёте обычной жизнью садовой улитки. Вы легко можете высохнуть и потому избегаете иссушающих лучей солнца, скользя в тени под густой листвой и поедая все, что попадается на вашем склизком пути. Однажды вы уловили запах свежего птичьего помета; для вас это вкусная и питательная еда, и вот ваш беззубый рот наполняется липким лакомством...

Проходят дни, и вы начинаете чувствовать себя странно - по крайней мере, настолько странно, насколько это может осознать ваша простая нервная система, - и вот уже вопреки всякой логике вы выползаете под жаркие, яркие лучи солнечного света, от которого ваш вид прятался на протяжении миллионов лет. Вы занимаетесь своими улиточными делами, как и всегда, но на этот раз вы полностью открыты - как лучам света, так и взору голодных птиц. Выделяемая вами слизь отвратительна на вкус, и большинство птиц знает, что вы не слишком пригодны в пищу, но, увы, вы больше не похожи на обычную улитку.

Дело в том, что съеденный вами помёт кишел яйцами паразитического плоского червя из рода Leucochloridium (лейкохлоридий). Вторгшись в крошечный мозг брюхоногого, паразиты нарушили ваше нормальное поведение, а благодаря их разноцветным, пульсирующим "выводковым мешкам", которые проросли в глазные стебельки, рожки на вашей голове теперь напоминает пару жирных, сочных личинок - тех самых, что так любят птицы.

Скорее всего, вы выживете с оторванными глазными стебельками, и, в конце концов, у вас вырастет новое лицо... но внутри вас вырастут и новые паразиты. К счастью, эволюция не наделила вас интеллектом, достаточным для того, чтобы вы могли осмыслить своё новое существование, полностью контролируемое червям в вашем мозгу, когда ваши глаза отгрызают снова и снова.

Род Leucochloridium - трематодные плоские черви, относящиеся к собственному семейству Leucochloridiidae. Было описано не менее девяти видов, от L. caryocatactis в 1800 году до L. perturbatum, открытого в 1969 году. Возможно, самыми известными являются L. paradoxum, встречающийся в нескольких европейских странах, и L. variae, распространённый в Северной Америке

Впервые я узнал об этих невероятных существах из детской книжки, название которой уже не помню. Интересно, что книга была посвящена возможности жизни на других планетах и паразит был приведён в качестве примера того, насколько бесчеловечным может быть организм - отличный выбор, хотя в ней и не было фотографий. Пройдет много лет, прежде чем я смогу найти их в Интернете, и они оказались еще более впечатляющими, чем я мог себе представить. Ниже приведено несколько наиболее эффектных фото:

Прим.: а ещё в оригинальной статье прилагается "Первая галерея фан-арта лейкохлоридия". Правда, большая часть ссылок за давностью лет перестала работать, поэтому приведу только несколько превьюшек:

Прошлый выпуск тут

Оригинал тут

Бонус плашка

Мужчина 32 года

— Как видите, меня привела жена, - устало вздохнул клиент. – Выглядит позорно, да?

— Ничего предосудительного в этом нет, - покачала головой я. – У нас в стране люди вообще редко ходят к психологам, и мужчины намного реже женщин. Поэтому тот факт, что супруга уговорила вас и помогла добраться сюда, говорит лишь о ее неравнодушии к вашим проблемам.

— О, она уж точно неравнодушна к ним, - хмыкнул он и вздохнул еще горше чем в первый раз.

— Может быть поделитесь со мной, раз уж вы пришли, - предложила я, видя, что его нужно немного подтолкнуть.

— Почему бы и нет, может действительно полегчает, - мужчина снял очки и, потерев переносицу, начал рассказ. – Мы познакомились с Леной двенадцать лет назад, почти сразу после того, как я вернулся из армии. Любовь, круговорот эмоций, счастье – мир, казалось, был создан только для нас двоих. Мы быстро нашли себе жилье в аренду, съехались, пережили тот момент, когда страсть уходит и ты понимаешь, что человек, которого ты обожал, совсем не такой, каким ты его видел. Научились уважать друг друга, меняться и подстраиваться, у нас появились компромиссы и желание дарить радость партнеру. Наверное, это и есть любовь – чувства, не отягощенные гормонами.

— Полагаю, вы правы, - кивнула я. – Неужели именно любовь довела вас до мешков под глазами и ужасной усталости?

— Вроде того, - коротко рассмеялся клиент. – Через какое-то время у нас появился ребенок, и это несмотря на то, что своего жилья у нас тогда не было. Почему мы пошли на этот шаг, спросите вы? Отвечу – наверное, потому что так было нужно. Дурацкая причина, не правда ли?

— Я часто слышу ее в списке того почему люди поступают так или иначе – зачастую она лишь скрывает под собой что-то более определенное.

— И я знаю, что именно! - неожиданно эмоционально воскликнул он. – Это чертова программа! Понимаете, я всю свою жизнь живу по программе: родился, выучился, сходил в армию, женился, зачал ребенка, купил дом, вырастил дите и так далее. Такое ощущение будто мне в голову все это вбили в процессе взросления: родители, бабушки с дедушками, друзья, общество, все вокруг. Я живу с осознанием того, что всем что-то должен: родителям – принести внуков, жене – нормальную жизнь, ребенку – достойное образование, государству – сначала службу, потом налоги. Я должен, должен, должен! Но почему я им всем чего-то должен?!

— Видимо, потому что это – привычный порядок вещей. Все как у всех.

— Вот именно – мы все стадо, управляемое неизвестной программой, - посетовал Иван. – Они еще потом жалуются на то, что скоро ИИ захватит человечество. Да чего там захватывать-то, у нас уже давно нет свободы выбора – либо ты делаешь все по указке, либо тебя выбрасывает на обочину жизни, и ты опускаешься на самое дно, где тихо исчезаешь.

— Но вы, все же достаточно долго выполняли программу – почему сейчас это стало неприемлемым?

— Людские жадность и ненасытность – они довели меня до предела, - попытался объяснить он. – Несколько лет назад мы решили, что мне следует сменить профессию на более прибыльную и я сделал практически подвиг – освоив ее в короткие сроки и получив работу. Да, я начал больше зарабатывать, но ценой этому были мое посаженное здоровье и тяжелый ежедневный бессмысленный труд. И теперь, когда я хотя бы немного начал приходить в себя – мать с женой завели разговор о том, что было бы неплохо свое жилье купить, а вы сами знаете сколько оно стоит в Питере. Так вот, ради этого я должен найти себе новую работу, а для нее нужно выучить другие навыки - гораздо более сложные. И вообще – нужно подумать о ребенке: он должен пойти в школу там, где будет жить на постоянной основе, а до этого срока у меня чуть меньше года. Я молча кивнул и пошел вкалывать.

— Вы согласились с их пожеланиями и безропотно приняли к исполнению?

— Именно так, - кивнул он. – Нет, вы не подумайте, что они у меня какие-то страшные эксплуататоры – они ведь правы: нехорошо если ребенку придется менять школу, правда? Или что нам нужно свое жилье – с этим тоже трудно поспорить. Но недавно, сходив на собеседование на новое место, я получил предложение, о котором мы все мечтали, сел и задумался… Задумался о том, что этот очередной напряг еще сильнее усложнит мою жизнь: новое место, новые люди, новые непривычные задачи, новое все. А я так устал…

— Вы давно отдыхали?

— За всю жизнь я был в отпуске всего один раз – четыре дня в Геленджике, когда мне было двадцать два. С тех пор я тружусь, не поднимая головы. И знаете, что – я бы так и продолжил вкалывать, если бы не одно «но». За последние пару лет – среди моих знакомых, ушло из жизни пять человек и все в возрасте от тридцати пяти до сорока трех – просто не выдержало сердце. И что особенно показательно – они трудились на износ, так же, как и я.

— И вы подумали, что если пойдете на новое место – то вас ждет точно такая же судьба?

— А разве нет? У меня проблемы с щитовидкой – она увеличена в полтора раза, и я даже какое-то время принимал таблетки – но потом забил и просто перестал обращать на нее внимание. Но проблема же никуда не делась. Во мне при росте в метр семьдесят пять вес – сто тридцать кило, а это, как вы понимаете, далеко от нормы. Добавьте к этому недосып, необходимость вкалывать на не самой простой работе, периодические ночные дежурства, обязательные домашние дела и вы поймете – что жить мне осталось недолго.

— Хорошо, что вы это понимаете – это первый шаг к тому, чтобы вырваться из этого круга.

— Да как из него вырваться-то?!

— Очень просто – умерить аппетиты. У вас есть работа, которая дала вам выйти на хороший уровень дохода – держитесь ее. Вам на ней комфортно, вы уже многое знаете и умеете, не нужно все бросать ради еще большей суммы. Да, ребенок, который вынужден переходить из школы в школу – это проблема. Но поверьте мне, дети крайне гибкие существа – они пусть и не легко, но приспособятся к новым условиям. И если выбирать между походом в две разные школы и мертвым папой – уверена, любой бы выбрал первое. Дом? Вы, как я поняла уже давно копите на него – разве стоит один-два года уменьшения срока выплаты по кредиту, вашего здоровья? Думаю – нет. Точно так же можно подойти к любому вопросу. И, к слову, о том, что вы всем и вся должны – ваш первоочередной долг – беречь себя и свою жизнь. Помните – она у вас только одна.

— Знаете, а ведь вы правы. Мы ведь не голодаем, есть деньги на одежду и жилье, даже на отпуск найдется. В конце концов, лучше синица в руках, чем журавль в небе. Причем это даже не синица – скорее голубь. У меня ведь все сейчас хорошо… Думаю, я заслужил отдых. Махну к отцу в деревню, поваляюсь на траве и посижу с удочкой у речки, прямо как в детстве. Может тогда меня и отпустит…

Всем привет.

Сегодня продолжим погружаться в системный анализ, в его техническую часть.

Перед тем как начать изучать REST, API и все что с этим связано - нужно изучить, хотя бы верхнеуровнево, архитектуру, на базе которой строятся все современные приложения. Для этого рассмотрим клиент-серверную архитектуру.

Архитектура «клиент-сервер» определяет общие принципы организации взаимодействия в сети, где имеются серверы, узлы-поставщики некоторых специфичных функций (сервисов) и клиенты, потребители этих функций.

В клиент-серверной архитектуре одним из основных вопросов является вопрос о том, как разделить клиентов и серверы. Так, приложения типа клиент-сервер разделяют на три уровня:

• уровень представления - на уровне представления обеспечивается взаимодействие с пользователем приложения с помощью пользовательского интерфейса. Его основное предназначение состоит в отображении информации (все формочки, кнопочки и т.д.) и получении информации от пользователя. Этот уровень может работать в веб-браузере или как графический пользовательский интерфейс компьютерного или мобильного приложения.

• уровень бизнес-логики - центральное звено приложения, на котором реализованы все основные функции системы. Обрабатывается вся информация, собранная на уровне представления согласно бизнес-правилам для выполнения конкретных бизнес-целей системы. Кроме того, уровень приложения может добавлять, изменять и удалять данные, расположенные на уровне данных;

• уровень данных - функции управления ресурсами. На данный момент в современных приложениях его роль зачастую выполняет реляционная (или нереляционная) система управления базами данных.

Т.е. система реализована таким образом, что собирает всю ту информацию, которую пользователь ввел на интерфейсном уровне, затем передает ее на уровень бизнес-логики, каким-то образом обрабатывает с учетом всех бизнес-правил и затем либо возвращает обогащенную информацию обратно, либо сохраняет ее в базу.

Клиент-серверная архитектура делится на двухзвенную и трехзвенную.

Двухзвенная архитектура

Двухзвенной (two-tier, 2-tier) она называется из-за необходимости распределения трех базовых компонентов между двумя узлами (клиентом и сервером). Двухзвенная архитектура используется в клиент-серверных системах, где сервер отвечает на клиентские запросы напрямую и в полном объеме, при этом используя только собственные ресурсы. Т.е. сервер не вызывает сторонние сетевые приложения и не обращается к сторонним ресурсам для выполнения какой-либо части запроса.

В двухзвенной клиент-серверной архитектуре используется так называемый «толстый» клиент, который выполняет отображение информации и обработку всех данных (порядка 80 % всех работ). Сервер осуществляет только хранение и предоставление данных (порядка 20 % работ).

Толстый клиент - это когда приложение напрямую запущено через условный .exe файл на вашем компьютере и работает в отдельном окне (всякие ERP\WMS системы, те же клиенты 1С и пр. не облачные штуки). Собственно их основной минус в том, что т.к. нет выделенного сервера - все функции реализуются на уровне клиента, который потребляет только те ресурсы, которые доступны компьютеру, на котором это приложение установлено.

А большинство офисных компьютеров, как известно, не отличаются большой производительностью, поэтому необходимость сформировать условный отчет даже из относительно небольшого количества данных заставляет их сильно задуматься. Это если не говорить о необходимость формировать или отображать какие-нибудь таблицы, состоящие из нескольких миллионов строк.

Трехзвенная архитектура

Собственно именно эти недостатки в большей степени послужили толчком к появлению трёхзвенной клиент-серверной архитектуры с отдельно выделенным сервером приложений.

Выглядит это всё схематично следующим образом:

Также в этой архитектуре мы уже можем позволить себе использовать "тонкий клиент", т.е. просто страницу в вашем веб-браузере или мобильное приложение. И с учетом этого, мы просто обязаны вынести из него всю логику (даже простейшую валидацию желательно перенести на уровень бизнес-логики, либо, как минимум, дублировать), потому что у него не остается почти никаких ресурсов для ее выполнения.

Всё, на что способен тонкий клиент - это отображать интерфейс, взаимодействовать с пользователем, посылать запросы на сервер по любому чиху и обрабатывать ответы от него. Ну и иногда, по мере какой-то острой необходимости, горящих сроков или чего-то в этом духе можно запихнуть в него какую-то логику, но стараемся этого избежать.

Но при этом мы получаем монструозный (в плане его мощностей) сервер, который способ обслуживать огромное количество клиентов одновременно, в многопоточном режиме обработки данных и выполнять необходимую бизнес-логику за какие-то доли секунд, даже при большом объем данных.

P.S.: По традиции - буду признателен за вопросы про карьеру\профессию\чему угодно связанному со сферой IT - постараюсь ответить на всё.

P.S. Также веду телеграмм-канал, в котором делюсь разным про профессию и про свой путь в ней. Есть и хардовая информация (асинхронные, синхронные интеграции, примеры ТЗ\шаблонов написания микросервисов), так и более софтовая - см. закрепленный дайджест.

Там либо женщина, которая умеет себя сдерживать, либо такой же "кулинар".

_______

UPD: Нашел пост 9-летней давности - Два Вопроса:

Если честно, подобная логика изумляет) как женщина с прицепом, обсуждавшая этот вопрос с такими же женщинами с прицепом, озвучу логику моего круга. Конечно, выборка нерелевантна)

Для начала очертим идеальную ситуацию в вакууме. Есть человек с ребёнком, оставшийся без второго партнёра. Совсем. Что является нормальным? Что теперь ты один в ответе за своего ребёнка. Расходы моральные и материальные, ответственность перед законом и обществом и все вот это вот. Так получилось. Это грустно, и это в два раза тяжелее, чем в нормальной вакуумной семье, но вот так.

Захотел одинокий человек с ребёнком завести отношения. Возлагает ли это какие-то обязанности на его нового партнёра? Только обязанность нормально относиться к твоему отпрыску. Учитывать его наличие и исходить из этого. Сейчас, конечно, меня заминусят яжмамки, но - ваш новый мужик совсем не обязан возлагать на себя расходы по содержанию вашего ребёнка. Он может делать это добровольно, но требовать этого нельзя. Мужчина строит отношения с вами, а не с вашей мамой, сестрой, подругой или ребёнком. Достаточным требованием к мужчине будет оказывать ребёнку уважение, признавать его право на вас, не перетягивать одеяло на себя и быть с ребёнком дружелюбным. Покупка одежды, подарков, отвезти-привезти, научить мужским штукам - только по желанию мужчины.

Данная установка работает и в отношении мужчины с ребёнком, который завёл новую женщину. Она не должна становиться новой мамой. Но не может требовать ущемлять права ребёнка в свою пользу, требовать больше времени, денег и сил для себя и меньше для него.

А вот те родители, которые оставили ребёнка у второй половины, увы, совсем другой вопрос. Это значит (опять же, в сферическом вакууме, нормальный родитель), что партнёр будет регулярно проводить время где-то в другом месте, возможно, с бывшим партнёром - для ревнивых это очень сложно. Если между новыми партнёрами заключается брак, часть семейного бюджета будет уходить на сторону в виде алиментов, а это чисто психологически сложнее, чем потратить их на ребёнка внутри семьи, пусть даже одному из супругов он не родной. Собственно, именно поэтому логика девушек, с которыми встречался ТС, мне не ясна. Кто-то может объяснить?

20 см ростом, очень легкий, мягкий, но практически плоский))) Сшит из фланели, внутри вата.
"Польты" из микровелюра, на подкладе, но не снимаются. Карманы прорезные, руки из карманов достаются. Тонировка пастелью и/или масляными красками.
Благодаря подставке - может стоять на столе или полочке, можно повесить на елочку или на холодильник (магнитом "оснащаю" при необходимости)

Никакого клея, никакой машинки, все лапками и микростежками - и лИсточки у карманов, и воротничок, и грива.

Если есть вопросы, то найти меня можно по координатам, указанным в профиле

Чувствую, после этой истории опять многие начнут возмущаться - мол, кривые у нас законы, защищают только недобросовестных дамочек. Отнюдь! Дело не в кривизне законов, а в том, чтобы хоть иногда пользоваться ими. Или, хотя бы, периодически включать голову.

Эта история началась несколько лет назад. Встретились парень с девушкой, влюбились, женились. Какое-то время все было хорошо, потом что-то там произошло, история умалчивает - что именно, факт тот, что мужик свалил в Москву, а жена осталась в Челябинске. Расторгнуть брак никто не потрудился.

Еще до брака у обоих были квартиры, опять же, откуда взялась квартира у девушки - без понятия, парню квартира досталась в наследство. И молодые жили в квартире парня, сдавая вторую квартиру. Когда муж уехал в Москву - дамочка осталась жить в той же квартире, продолжая сдавать свою.

Прошло несколько лет, парень повзрослел, стал мужиком. Начал неплохо зарабатывать. Взял в Москве квартиру в ипотеку. В Челябинске вообще не появлялся. Вдруг в какой-то момент прилетело непонятное исполнительное производство и с зарплаты начали удерживать четверть. Непонятно!

Кое-как он дозвонился до приставов в Челябинске, которые рассказали, что это - алименты. Конечно, мужик удивился. Какие могут быть алименты, если детей отродясь не было? Номер супруги к тому времени вообще потерял, еле-еле через общих знакомых нашел ее.

- Поздравляю, - говорит жена. - Теперь ты - папа.

- Постой, - говорит мужик. - Какой такой я тебе папа, если я тебя голой лет пять не видел?

Конечно, биологический отец - совсем другой, но, поскольку брак никто не расторг - кто записан отцом? Правильно - муж! Дамочка тоже неплохо устроилась - живет с левым мужиком в квартире мужа, свою - сдает, еще и сотку с лишним алиментов получает. В Челябинске с такими доходами можно вообще не работать.

По какой-то непонятной причине мужику такой расклад не понравился. Подал на развод, на выселение жены из своей квартиры и оспорил отцовство. Вот тут - опять же, непонятно, по какой причине, оспаривая отцовство, на суд мужик забил. Или считал, что все без него решится, или положился на представителя - неизвестно. Известно другое - суд в удовлетворении требований отказал. Так мужик и остался отцом.

В свою очередь, дамочка не понравилось, что ее выселили из квартиры и подала на раздел имущества. Потому что квартира, которую мужик купил в Москве, была приобретена в браке, и, соответственно, является совместно нажитым имуществом. Осознав, что дело пахнет керосином, мужик уже приехал в Челябинск, по месту прописки, на суд. И попытался возразить. Мол, фактически отношения прекращены почти семь лет назад - не может являться квартира совместно нажитой!

Э, постой! Как это - отношения прекратились? Если у вас совместный ребенок? Мужик пытался возразить, что ребенок - не его, но с одной стороны - слово мужика, а с другой стороны - решение суда, что ребенок-то именно его.

Так квартира, конечно, осталась за мужиком, а бывшая супруга получила половину выплаченной стоимости.

И, как это заведено, вот теперь, когда все уже свершилось, когда все решения вступили в законную силу, мужик обратился ко мне за помощью...

Оригинал: https://wumo.com/wumo/2023/04/26

Прошлый выпуск тут

Оригинал тут

Автор: Jonathan Wojcik. Источник: https://bogleech.com/ticks. Все права на материал принадлежат автору статьи, переведено в ознакомительных целях.

Кому-то может показаться странным, что у меня, давнего поклонника безграничного разнообразия природы во всех её проявлениях, для которого каждый волосок на голове комара Anopheles так же трогателен, как шёрстка толстенького, неуклюжего котёнка, и человека, открыто презирающего столь распространённую арахнофобию, всё же есть одна зоологическая фобия. В детстве она была так сильна, что я боялся сделать даже шаг с асфальтированной дорожки, хотя мне так хотелось играть на лужайках, заросших травой, и в пышных кустах. При одном упоминании предмета моего страха мне хотелось немедленно умчаться прочь, и, к счастью, этого никогда не случалось на краю оживлённого шоссе.

Почему именно клещи вызывали и вызывают у меня такую бурную реакцию? Страх не ослабел с годами, и я всё ещё постоянно думаю о них, когда нахожусь на природе. При одной мысли о них я чувствую фантомные прикосновения воображаемых лапок к моим волосам. Думаю, мне знакомы ощущения, которые испытывают люди с рефлекторным страхом перед насекомыми и арахнидами, но есть, всё же, одно важное отличие, и это тот самый критерий, по которому я отличаю тех, кто просто боится, от людей с настоящей фобией:

Всё нормально, я совсем крошка!

Какой бы беспричинный страх я ни испытывал к этим восьминогим носферату, я не чувствую к ним личной неприязни. Мои психологические проблемы - не их вина. В их простом, естественном стремлении к выживанию нет ни злобы, ни жестокости. Я бы не хотел, чтобы их не стало. Я даже не хочу, чтобы они были другими. Я бы предпочел мир с гигантскими кровососущими клещами, которые вызывают у меня приступы паники, чем мир, в котором они вообще никогда не эволюционировали. Как и любой другой организм, который когда-либо существовал и когда-либо может существовать, клещи привносят на нашу планету нечто уникальное, экзотическое и интересное, к чему я испытываю только глубочайшее уважение и восхищение, даже если они заставляют меня сжиматься от ужаса при одной мысли о том, чтобы войти в высокую траву. Просто это не тот покемон, которого вы хотели бы поймать.

Меня никогда не беспокоили ни рацион клеща, ни даже существенная угроза подхватить тяжёлое заболевание, ведь я почти не боюсь блох, комаров, мух, клопов или пиявок. Чего я всегда боялся и стремился (успешно) избегать всю свою жизнь, так это длительного эпидермального внедрения. Я всегда очень не любил иголки, шипы, частицы битого стекла или любые другие инородные предметы, неожиданно оказывающиеся под моими драгоценными кожными покровами, а клещи во многом похожи на сложные, подвижные, стремящиеся к телу занозы. В то время как многие эктопаразитические членистоногие довольствуются своим обедом и покидают вас, клещ может оставаться прикрепленным к своему хозяину в течение нескольких дней, раздуваясь от сплющенного, бронированного восьминогого кунжутного семечка до упругой, резиноподобной восьминогой виноградины. Самое интересное, конечно, в том, как они вообще туда попадают.

Типичный "твёрдый" клещ (чуть позже я объясню, что это такое) начинает свою жизнь, как одно из нескольких тысяч аппетитно выглядящих яиц, отложенных единственной гордой мамочкой, которая сразу после этого погибает. И правда, кладка похожа на мою любимую солено-сладкую рыбью икру для суши. Готов поспорить, она точно так же проскакивает между зубами. Эти яйца также очень липкие и откладываются кучками на низко расположенную листву, где теплокровные хозяева, скорее всего, их подберут в дальнейшем.

Едва заметный невооруженным глазом, только что вылупившийся клещ почти прозрачен, ещё не имеет пола и неуклюже передвигается на шести лапках, но это не насекомое. Клещи - это арахниды, такие же, как пауки, скорпионы и множество других странных существ, включая их собратьев Acarina. Иксодиевые клещи - это самые крупные клещи, известные человеку, что мало о чём говорит с нашей точки зрения, но по сравнению с клещами, живущими на ваших ресницах и простынях такой клещ - настоящий гигант. Только после того, как клещ впервые попробует кровь, его личинка претерпит линьку и приобретет четвертый комплект ног, переходя в стадию нимфы.

Некоторые жесткотелые клещи проводят всю свою жизнь на одном хозяине, в то время как другие могут за свою жизнь сменить двух или трёх хозяев. Между каждым приемом пищи многохозяинный клещ опускается на землю, находит безопасное место для линьки, а затем начинает "поиски" своей следующей жертвы. Способный прожить много месяцев без пищи, ищущий клещ может просто устроиться на кончике травинки, вытянуть лапки и терпеливо ждать, пока мимо пронесется волосатый гигант, полный пищи. Кончики лапок клеща напоминают животный эквивалент некоторых наиболее цепких и липких растительных колючек.

В охоте клещам помогают органы Халлера - уникальные образования, представляющие собой невероятно крошечные сенсорные ямки, расположенные на передних лапках клеща. Они представляют собой, в первую очередь, набор крошечных "носов", достаточно чувствительных, чтобы "почуять" тепло, влажность и особенно углекислый газ, выделяемый нами, бурдюками с кровью.

Оказавшись, наконец, верхом на целой горе ходячего мяса, клещ использует свои лопатообразные пальпы (розовые), чтобы аккуратно согнуть поверхность кожи в маленькую палатку, раздвигает конец хелицерами (синие) и легко вводит свою сильно зазубренную, гибкую гипостому (выделено красным) в ближайший сосуд. По мере того, как он просовывает этот зубчатый стержень глубоко в импровизированное отверстие, он выделяет со своей слюной белковый состав, который быстро застывает, как природный клей, запечатывая рану и помогая еще плотнее закрепиться в хозяине. На этом фото также видны пористые участки, встречающиеся, в основном, у самок, назначение которых неясно.

Когда клещ пьет, он отфильтровывает лишнюю, недостаточно питательную влагу, и срыгивает ее обратно в кровоток хозяина, что было бы довольно мило с его стороны, если бы различные болезнетворные микроорганизмы не научились использовать этот механизм в своих интересах. Мы не будем подробно останавливаться на этом вопросе, но вот список всего лишь нескольких заболеваний, которые распространяются таким образом, а вот статья (англ.) о различных способах удалить клеща со своего тела или со своей собаки.

Я уже несколько раз говорил "жесткий клещ", и это потому, что клещи, с которыми знакомо большинство людей, относятся к "жесткому" типу, семейству Ixodida. Их сестры Argasidae - "мягкие" клещи, часто отличающиеся очаровательным "безголовым" видом. За некоторыми исключениями, у "мягкотелок", как правило, ротовые части располагаются дальше под ободком их тарелкообразного тела, такого же упругого и кожистого, как и их название. Итак, с чем связаны такие различия?

Клещи, класс Арахниды. Мягкие (слева), твёрдые (справа).

Выступающие ротовые членики и твердая броня жесткого клеща хорошо подходят для его предпочтительного способа питания, позволяя ему глубоко зарыться и питаться в своё удовольствие, пока хозяин пытается и не может сбросить с себя его хорошо защищенное тело. Мягкие же клещи больше похожи на клопов. Они выходят из укрытия, пока хозяин спит, и питаются всего по нескольку секунд за раз. Предпочитая птиц и летучих мышей в качестве хозяев, они редко встречаются человеку и мало известны за пределами научных кругов и сообществ птицеводов.

Интересно, что существует ровно один известный клещ, который не относится ни к одной из двух других групп - Nuttalliella namaqua, и у него довольно интересная история. Он имеет схожие черты как с жёсткими, так и с мягкими клещами, поскольку его род является их общим предком, и этот клещ с оригинальными вкусовыми предпочтениями может адаптироваться практически к любому виду наземных позвоночных хозяев: млекопитающим, птицам или неазиатским рептилиям. Ископаемые свидетельства датируют этих клещей, по крайней мере, пермским периодом - более 200 000 000 лет назад, и они адаптировались к новым хозяевам во время каждого вымирания. Тем не менее, эти древние паразиты остаются малоизученными и редко встречаются за пределами Южной Африки. На сегодняшний день собрано всего около пятидесяти экземпляров.

Возвращаясь к мягким клещам, следует отметить, что некоторые виды - или, по крайней мере, вид Antricola marginatus - проявляют очаровательные материнские инстинкты, редкие среди им подобных, хотя и не являющиеся необычными для арахнидов в целом. Мамаша питается фекалиями летучих мышей, а не жидкостями организма, но выводок, который она носит на спине, все равно нуждается в свежей крови, чтобы выживать и расти. Пока она питается парным гуано, ее детеныши, вероятно, спускаются по ее ногам, чтобы отведать кусочек-другой летучей мыши, и быстро забираются обратно, держась поближе к матери, пока не станут слишком большими, чтобы их можно было дальше таскать за собой.

Мало что в этом мире может быть милее, чем пещерный монстр, питающийся дерьмом, с детьми-вампирами, но все же не так мило, как поразительное открытие, сделанное в начале исследования этой самой статьи: КЛЕЩИ МОГУТ НАС ВИДЕТЬ.

В то время как органов Халлера более чем достаточно для того, чтобы некоторые клещи могли успешно ориентироваться, многие жесткие клещи могут похвастаться еще одной сенсорной адаптацией, которая положительно разрушает мое представление о жизни, как мы ее знаем. Мне было почти тридцать лет, когда писал эту статью. Всю свою жизнь я с опаской относился к этим животным. До поиска в Интернете 14 февраля 2013 года я и понятия не имел, что у них есть глаза.

Не просто глаза, а пара великолепных, совершенных глазок, достаточно сложных, чтобы видеть движение и цвет, расположенных высоко на том, что мой разум всегда считал их "телом", даже когда я уже знал, что у клещей голова и тело являются частью одного большого, сросшегося сегмента. На протяжении долгих двадцати девяти лет даже самые толстые учебники по биологии заставляли меня верить в то, что клещи в основе своей слепые животные, и что вращающаяся капсула, несущая их ротовые части, представляет собой их "голову".

Но нет, друзья мои, это сам клещ - его собственная голова. Одно большое, глупое, блюдцеобразное марсианское лицо с ногами. Это похоже на спину Кабуто или на то, как трехлетний ребенок рисует паука. Отброшенная, кровососущая племенная маска, вооружённая ножовкой. Я не могу выразить, насколько сильно это потрясло основы моего мира. Представьте, что вы всю жизнь смотрели на кошек задом наперед - вы думали, что их голова - это всего лишь замысловатая задница, пока кто-то не перевернул её для вас. Ваза и два человеческих профиля. Простите, что я пишу это так спутано - то, что у клещей есть глаза, меня очень взволновало. Это как совершенно новое, причудливое маленькое животное, которое я никогда не знал по-настоящему. Это открывает совершенно новые сферы. Совершенно новые сферы понимания человека и клеща.

Только подумайте... если вы когда-нибудь обнаружите одного из этих прожорливых обжорок, с удовольствием потягивающих вашу кровь, вы теперь будете знать, что, пока вы раздираете её на части, чтобы вытащить из себя и сжечь, она смотрит на вас. Смотрит и гадает, чем она вызвала бессмысленный гнев этой горы вкуснейшей пищи. В тебе полно этой вкуснятины... неужели ты не можешь выделить хоть каплю? Крошечную капельку?..

Два года назад, в апреле 2021 года, на Пикабу была введена новая фишка - т.н. "защита автора": автор не видел рейтинг своего поста, пока он не поднимался выше +10 или не снижался до -50 или сильнее. Сейчас пороговые значения уменьшили вдвое, но суть не меняется: кого и от чего защищает эта система? Погуглите, какая волна гневных постов тогда прокатилась (и они продолжают периодически появляться):

И т.д., и т.п. Нет, не в самом деле, как метко заметил кто-то, уж как-нибудь можно пережить пару минусов в первые минуты после публикации поста. А так... Вот, например, мой пост. Что я вижу вместо рейтинга? Правильно,

Но! Я точно знаю, что вчера, когда баланс выравнивался, там было что-то вроде +30/-30. Т.е. это не безразличие к автору комикса, а спорное впечатление от контента, а это огромная разница!

Я регулярно выкладываю работы Джонни Райана. Они достаточно своеобразны и крайне редко выходят в +5 и выше, и, чёрт побери, я хочу видеть - есть там вообще плюсы под этой "защитой"? Это кому-то интересно? Пусть будет рейтинг +25/-24, но я буду знать, что 25 человек оценили мой перевод, и я старался не зря!

Ув. администрация, эта система обесценивает труд многих авторов, не позволяет объективно и оперативно оценивать интерес к контенту, искажает картину востребованности материала. Предлагаю отключить "защиту автора", сделать её опциональной, по выбору пользователя, или привязать возможность выбора к рейтингу.

Предыстория моего персонажа, созданного для ваншота в сеттинге Эберрона, окончание. Первая часть. Вторая часть.

Аккуратно скинув обувь перед входом, Мирош, чувствуя босыми ногами холод каменных плит, вступил в ритуальный зал, держа плачущего ребёнка на руках перед собой. С первым шагом он начал заученный речитатив. Звучание его голоса странным образом сплеталось с криками младенца, поднималось к потолку, отражалось от стен и заставляло тени в углах трепетать в такт произнесённым словам:

– Eminod te eminod, ad imhi duoq opte, ad imhi mestatepot enidimrppo ocisimni omse, ad imhi mestatepot idreneg serup inmohse te isala atercusar etrer te icle, ni iterdu od itbi nuch nimegunas te nach nermac, auqe set xe em, reit ni orbev ome te da tanulovtem sertvam!

С последними словами, поднявшимися к сводам зала, Мирош положил младенца на каменный алтарь. Подвал погрузился в тишину. Звуки детского плача так долго терзали его слух, что, когда они, наконец-то, затихли, Мирош не смог сдержать облегчённого вздоха. Подняв глаза, он увидел, что стены отдалились, скрытые колышущейся пеленой густой тени, сочившейся из налившихся темнотой символов, покрывавших пол, стены и потолок подвала. Ребёнок открывал рот, но ни звука не слетало с его губ: тени, казалось, склонялись к алтарю и тут же отдёргивались, с наслаждением выпивая крик раньше, чем он успевал родиться. Мирошу показалось, что где-то за гранью слуха ему чудится чьё-то жадное, голодное, влажное причмокивание. Опустив руку за пазуху, он достал из закреплённых под камзолом кожаных ножен грубо выточенный костяной клинок. Как и всё остальное, необходимое для ритуала, Мирош сделал его собственноручно, вымачивая в собственной крови и нашёптывая молитвы с каждым движением резца. Только такой клинок подходил для задуманного – по-настоящему его, напитанный силой его плоти и крови, заговорённый им и не знавший других рук. Взяв костяной кинжал обеими руками, Мирош ещё раз окинул мысленным взором сделанные приготовления и не нашёл в них изъяна. Лезвие поднялось вверх:

– Coh mucifiricas opr et iocaf, inve da em!

Кинжал вонзился в грудь корчащегося на алтаре младенца. В следующую секунду Мирошу показалось, что он ослеп: вместо крови в стороны брызнула густая, маслянистая темнота, мгновенно поглотившая зал, скрывшая отблески факельного огня и, казалось, растворившая саму ткань мироздания. Усилием воли он подавил поднимающуюся панику: не время для сомнений, пути назад нет. В следующее мгновение Мирош осознал, что может как-то воспринимать окружающее пространство: в чернильной темноте, затопившей мир, стали проступать ещё более чёрные подрагивающие линии. Он увидел, что от пола остался лишь небольшой кусочек под его ногами, а в стороны расстилается пустота, в которой плавали, плавясь, сливаясь друг с другом и распадаясь обратно, символы, нанесённые им на стены и пол ритуального зала. И тут он почувствовал это: тяжёлое, давящее ощущение чужого внимания, ватным одеялом упавшее на плечи. Не слова, но наполненные смыслом образы вспыхнули в его сознании:

ЖИВОЕ-СУЩЕСТВУЮЩЕЕ? ЗВАТЬ. ГРОМКИЙ. АГОНИЯ. ВКУСНО. ИНТЕРЕСНЫЙ. ЖЕЛАНИЕ-ПЛАТА? ОБМЕН?

– Я хочу овладеть магической силой! Хочу знать мысли людей! Хочу иметь власть над ними! Плата отдана, я хочу заключить сделку!

КРОВЬ БОЛЬШОЙ. БОЛЬ. МАЛЫЙ ДОСТАТОЧНЫЙ. СМЕШНОЙ. СМЕШНОЙ. ГОЛОД. ДАВНО. БЛАГОДАРНОСТЬ. ОБМЕН-ДОГОВОР ДА. СИЛА ДА. ВЛАСТЬ ДА. СМЕШНОЙ.

– Я… что это значит? Ты согласен дать мне часть своей силы? Почему тебе смешно?

СМЕШНОЙ-ГЛУПЫЙ. МАЛЕНЬКИЙ ТЫ-ОТРОСТОК КРОВЬ НЕТ-СМЕРТЬ. ГЛУПЫЙ. СМЕШНОЙ. ВКУСНО-ДА. БЛАГОДАРНОСТЬ-ДА. ДОГОВОР-ДА. СИЛА-ДА.

– Я не понимаю! Ты о ребёнке? Ты хочешь сказать, его можно было не убивать?

ДВИЖЕНИЕ-РОСТ ВЛАСТЬ ДОГОВОР СИЛА-ДА.

Пустота вокруг взорвалась водоворотом звуков и движения, обрушившимся на сознание Мироша снежной лавиной. Пытаясь зажать ладонями уши, царапая лицо, он упал на пол. Тело били судороги, спазмы вхолостую выворачивали желудок, изо рта потекла желтоватая вода с красными нитями крови – кажется, он прикусил себе язык. Не меньше часа прошло, прежде чем Мирош смог, пошатываясь, как пьяный, подняться на ноги. Подвал снова стал таким, как раньше. Руническая вязь на полу и стенах никуда не пропала, но… изменилась. Из неё, кажется, ушла вся магия – теперь это были просто выбитые в камне знаки, измазанные чем-то бурым. В голове мелькнула вялая мысль: разве могла кровь затечь на потолок? Взгляд упал на алтарь. В сухой каменной чаше лежал крошечный скелетик с просунутым между рёбер костяным кинжалом. Стоило коснуться его рукояти, как лезвие с тихим хрустом осыпалось пылью. Что всё это значит? Можно было не убивать младенца, было достаточно небольшого количества крови? Но, кажется, сущность, ответившая на зов, была довольна? Значит, всё получилось?

Краем глаза Мирош уловил движение в углу зала. Из сгустившихся на мгновение теней в круг света выскользнуло невысокое существо, напоминающее гибрид человека, ящерицы и диковинного насекомого: покрытое зеленоватой чешуёй тело, длинный змеиный хвост, мощные лапы, заканчивающиеся трёхпалой стопой с костяной шпорой, и угрожающе поднятые перед собой «руки» с длинными когтями. Голову венчала пара загнутых назад рогов, половину морды занимали чёрные фасеточные глаза, под которыми щерилась в оскале широкая пасть, полная острых зубов. Мирош, едва державшийся на ногах, попытался встать в защитную стойку.

– Человек бояться нет, – голос странного гостя напоминал звук гальки, пересыпающейся в ведре со змеями. – Ты рассмешить, ты очень вкусный кормить – он подарки! Теперь я человек всегда служить. Я помогать. Я защищать. Ты звать – я приходить. Могу невидный быть. Могу маленький быть. Приказывай.

– З…занятно. Мне отдали тебя в подарок, потому что я рассмешил и накормил… его? Ты теперь мой слуга?

– Приказывай. Я делать. Я убивать. Ещё дарить тебе это.

Запустив лапу в раскрывшуюся на животе влажную кожистую складку, существо с усилием вытянуло толстую книгу и протянуло Мирошу. Чёрная обложка со странным символом, напоминающим пожирающую свой хвост змею, объятую пламенем, казалась тёплой и немного пульсировала, будто под ней скрывались не страницы, а живое, медленно бьющееся сердце.

– Ты учиться, расти, потом сам писать. Книга хранить магия, книга учить магия. Книга служить, я служить.

Мирош понял, что для одной ночи с него более чем достаточно новых впечатлений. Мысли путались, в ушах стучала кровь, а перед глазами то и дело мелькали багряные всполохи, раскрашивая фигуру гостя в совсем уж фантасмагоричные цвета.

– Говоришь, можешь становиться невидным? Невидимым, то есть? Слушай первый приказ: возьми эти кости и выбрось их из дома. Унеси за несколько кварталов, брось в канаву и забросай мусором. Тебя не должны заметить. Потом возвращайся и жди, пока я проснусь.

Существо кивнуло, махнуло хвостом и… растворилось в воздухе. Сосредоточившись, Мирош смог заметить слабую рябь, скользнувшую в направлении алтаря. Кости исчезли, дверь подвала приоткрылась и снова закрылась. Мирош, прихрамывая, пошёл следом. Нужно было отдохнуть… и хорошенько подумать.

Следующие несколько дней выдались особенно непростыми. Мирош закрыл лавку, чтобы надоедливые посетители не мешали исследованию новых возможностей, и с головой погрузился в изучение чёрной книги. Магические способности мужчины многократно усилились, хоть и претерпели немалые изменения. Послушный его воле, с ладони легко срывался сгусток уплотнённого воздуха, летевший точно в цель. По мановению руки возникали иллюзии, в точности имитирующие самого Мироша, его жутковатого слугу или предметы обстановки, а однажды, сосредоточившись, ему удалось даже стать невидимым. Домашние артефакты, наконец, стали подчиняться без прежних усилий. Жаль лишь, пока полноценно колдовать удавалось совсем недолго: два, от силы три заклятья, и навалившаяся слабость путала мысли, мешая сосредоточиться на чём-то более сложном, чем самые простые фокусы. Но книга говорила, что чем больше он будет тренироваться, тем сильнее станут его чары, и тем дольше он сможет их поддерживать.

Хуже было ночами. Мирош оттягивал момент засыпания, как мог. Стоило сомкнуть веки, как ощущение заинтересованного взгляда начинало сверлить лопатки. Он бежал длинными, тёмными коридорами, выложенными сырыми, прогнившими досками, миновал дверные проёмы, за которыми перекатывались волны непроглядной темноты, перепрыгивал проломы, заполненные шевелящейся массой глаз и щупалец, уворачивался от свисающих с низкого потолка тяжей зеленоватой слизи, начинавших раскачиваться при его приближении… Иногда до него снова доносились слова-образы: СМЕШНОЙ. МАЛЕНЬКИЙ. УБЕЖАТЬ НЕТ. ДОГОВОР СИЛА ДА. СМЕШНОЙ. Он с криком вскакивал с промокшей от пота постели, встречая немигающий взгляд застывшего в углу или повисшего на потолочной балке слуги. Мирошу не нравилось быть персональной игрушкой какой-то сущности, пусть даже, без сомнения, великой и по-своему благоволящей ему, но он понимал, что в его ситуации выбор был невелик. Ничто в этом мире не даётся бесплатно.

На первых страницах он встретил набросок существа, называвшего себя его слугой: это был квазит, мелкий демонёнок. Довольно слабая, не отличающаяся большим умом, но послушная тварь, слишком ничтожная по меркам мира демонов, чтобы иметь собственное имя. Благословение Великого – так Мирош решил называть про себя сущность, откликнувшуюся на его призыв – делало этого квазита гораздо сильнее и быстрее своих сородичей. Распахнув пасть, полную ядовитых клыков, слуга мог издавать беззвучный крик, наводящий такой ужас, что Мирош, испытав на себе его действие, добрый час не мог прийти в себя. Шкура, покрытая заходящими друг на друга мелкими чешуйками, плохо поддавалась лезвию ножа. Кроме того, как Мирош выяснил опытным путём, усилием воли он мог на короткое время делать слугу почти невосприимчивым к огню, кислоте и холоду. Если придётся сражаться с кем-то, наделённым магическими способностями, это может быть полезным. А в том, что рано или поздно драться с кем-то придётся, он был абсолютно уверен. Люди не могли осознать грандиозность проведённого им ритуала. Принятый в их обществе свод правил не позволял им адекватно воспринимать реальность, затмевая доводы разума, пусть даже сами они нарушали эти правила ежедневно. Мирошу казалось это очевидным: если ты требуешь от других исполнения «законов морали», то должен сам следовать им неукоснительно! Не должно быть деления на зло малое и большое, нельзя снисходительно относиться к ворам и насильникам, но возмущённо вскидывать брови, узнав о принесённом в жертву младенце, которого добровольно продала собственная мать. Или, иначе говоря, если ты не абсолютно праведен, то какое имеешь право обвинять в неправедности прочих? Ложь и жалкое стремление к самообману, то самое желание казаться в собственных глазах «хорошим» Мирош ненавидел в людях едва ли не больше всего на свете. Нужно стать сильнее, нужно набраться опыта, чтобы в нужный момент во всеоружии встретить любого «борца со злом», который придёт по его душу.

За ним и правда пришли, и, увы, гораздо раньше, чем рассчитывал Мирош. Стук в дверь, раздавшийся вскоре после полуночи спустя неполную неделю после завершения ритуала, вырвал мужчину из очередного вязкого кошмара – бесконечные коридоры, гнилые стены, капающая с потолка жирная грязь… Тяжело дыша, Мирош сел в кровати, прислушиваясь. Стук повторился – требовательный, настойчивый. Так стучат те, кто уверен, что имеет право ворваться в чужой дом посреди ночи, схватить, кого захотят, и, невзирая на попытки сопротивления, потащить на «праведный суд».

– Открывай, именем закона! Открывай дверь, чернокнижник поганый, пока мы не спалили твоё логово вместе с тобой!

Мирош мысленно подозвал слугу – в последние дни это получалось всё легче – и положил ладонь ему на загривок.

– Стань невидимым, превратись в летучую мышь и выгляни в окно над дверью. Я буду смотреть твоими глазами.

Квазит понятливо моргнул, контуры тела поплыли, и вот уже перед кроватью висит, потешно трепеща несоразмерно крупными для худенького тельца крыльями, чёрный нетопырь. Тварь беззвучной тенью метнулась по коридорам ко входу, сливаясь с темнотой. Мирош неподвижно застыл на краю кровати. Сейчас он был особенно уязвим, но вход в дом был только один, и никто не мог добраться незамеченным до ослепшего и оглохшего для всех начинающего колдуна.

Слуга завис в воздухе перед небольшим, забранным цветным витражом, окошком, в ясные дни бросавшим яркие солнечные зайчики в лица случайным прохожим. Мирош напрягся, вглядываясь в ночную темноту, прозрачную для глаз квазита. Пятеро, одеты в форму городской стражи. Стоят расслаблено, но дверь блокируют грамотно: мимо не пробежать, заметят. А дальше дело техники: эти молодчики явно не для красоты таскают здоровенные алебарды.

Разрывая связь с сознанием слуги, Мирош бросился в рабочий кабинет, на ходу натягивая дорожный костюм. Жаль, но, похоже, с домом, как и с большей частью сбережений, придётся проститься. Много на себе не унести: горсть золота, бесценный гримуар да пару кинжалов на случай, если дело всё же дойдёт до драки, а новые умения вдруг откажут. Ворча под нос, Мирош стянул сапоги и отправил их вслед за остальными вещами в дорожный мешок – стук каблуков мог выдать его замысел раньше времени. Так, что ещё осталось?..

– Ломай дверь, ребята! За живого, поди, премию дадут! – раздался приглушённый расстоянием молодой голос. Тяжёлый удар поднял облачка пыли с потолочных балок.

Проклятые варвары! Чёртовы идиоты, неспособные видеть дальше собственного носа! Столько бесценных книг… Надеюсь, у них хватит ума не входить сюда с факелами. Мирош достал из небольшого поясного кошеля стеклянную баночку с притёртой крышкой, осторожно встряхнул и извлёк из неё крупного мёртвого паука. Из другого флакона капнул сверху тяжёлую, тягучую чёрную каплю, растёкшуюся по скрюченным высохшим лапкам, энергично растёр крошечный трупик между ладонями и, почти касаясь носом получившейся кашицы, глубоко вдохнул:

– Ad ihmi eanara itacen!

Мирош почувствовал, что с каждым шагом ноги чуть прилипают к полу. Теперь, сосредоточившись, он сможет ходить по любой поверхности, как по ровному полу. Легко разбежавшись, он вскочил на стену и, справившись с секундным головокружением, уверенно двинулся вперёд, через несколько шагов переместившись на потолок. Благословен будь мастер, сделавший комнаты в этом доме такими высокими – добрых два человеческих роста! Слуга превратился на этот раз в подобие раздутой гигантской многоножки. Торопясь поспеть за хозяином, он цеплялся крошечными коготками за податливую древесину, бодро пощёлкивая сочленениями хитиновых лапок.

Мирош успел как раз вовремя: едва он затаился в тени под потолком над входной дверью, как та с грохотом упала внутрь, а следом ввалились запыхавшиеся стражники в количестве трёх штук. Ещё двое довольно гоготали снаружи, едва не показывая пальцами на недостаточно ловких коллег. Похоже, никто из них не относился к заданию серьёзно.

Костеря друг друга и «проклятого колдунишку», на чём свет стоит, слуги закона, наконец, поднялись на ноги и, громко окликая Мироша, двинулись в глубину дома. До него донёсся обрывок разговора:

– Вар, ну ты глянь, а! Сколько книжонок ентот убивца недоделанный понабрал. Стока читать, так ясен хрен, голова опухнет.

– Дурак ты, Маржа! Гляди в оба, ну как колданёт тебе прям в лоб, и будешь до конца жизни ходить с лосиными рогами да траву жрать.

– Сам ты с рогами будешь, вот наведаюсь к твоей бабе, пока ты в карауле! А шо с энтими книжонками сделают? Поди, запалить тут всё к такой-то матери, шоб неповадно было пакостью всякой заниматься?

– Я тебе запалю! Я тебе так запалю, неделю будешь дым из жопы пускать! Как колдуна спалят, так тут всё, как его… Нацизируют, во. Стал быть, шоб воно общее было, понял?

Мирош с трудом поборол желание сплюнуть. Кретины с мозолью от сапогов вместо мозгов, причём одной на двоих! Где только таких берут, или, может, их специально выводят, под нужды стражи? Он осторожно выглянул в окно. Оставшаяся на улице парочка лениво опиралась на алебарды, не спуская, впрочем, взгляда со входной двери. Мирош потянул за незримую ниточку, связывавшую его со слугой:

– Ты! Обернись мышью. Вылетишь на улицу, покажись издалека этим идиотам, отвлеки. По возможности, не убивай. Как только я окажусь снаружи, снова скройся с глаз и возвращайся ко мне.

Согласно пискнув, квазит дёрнулся всем телом. Лишние лапки втянулись, тело покрылось густой, короткой шерстью, снова распахнулись нетопыриные крылья, и он метнулся на улицу. Немедленно раздались крики:

– Видел, видел?!

– Ишь ты, пакость-то какая! Небось ентого колдуна сподручный!

– Бей его, бей, может это сам колдун и есть, твариной обернулся!

– Туда, туда полетел!

Мирош, усмехнувшись, поправил на боку сумку с ингредиентами для особенно сложных заклинаний, и выскользнул в дверной проём. Пригибаясь, переходя из тени в тень, он обогнул дом, проворно перебирая по шершавой стене ступнями и ладонями. Найдя тихий проулок, мужчина спустился на землю и облегчённо перевёл дух – могло быть хуже. Перед лицом, заслоняя тусклый свет далёкого фонаря, возникла крылатая тень – вернулся слуга. Мирош вытащил из мешка и натянул дорожные сапоги:

– Что ж, кажется, нас тут больше ничего не держит.

– Что, думал, удрал? Обвёл этих дуралеев вокруг пальца, а? Все вы такие, дрожите за свою шкуру, а поворошить палкой в вашем гнезде, так сразу бежите прятаться, где потемнее.

Мирош аж подпрыгнул на месте от неожиданности, квазит распахнул крылья и угрожающе зашипел. Мужчина узнал этот голос – старый халфлинг, лекарь, приходивший осматривать… как же её звали, Лина, кажется?

– Что, страшно? Я ведь поговорил с ней, с девочкой твоей. На улице её нашли, порезали сильно, да нашлись добрые люди, дотащили до меня. Как она в себя пришла, так и поговорил. Думал, заплати, и всё, душа твоя, твори с ней, что хочешь? Небось, сам потом на неё и навёл, чтобы деньги тебе обратно принесли!

Мирош взял себя в руки. Даже если это конец – ну, по крайней мере, стоит встретить его достойно.

– Может, покажешься для начала? Не хочу говорить с тем, кого не вижу.

– Может, и покажусь. А может…

Коротко свистнуло, и Мирош, падая на землю, понял, что левая нога отказалась ему служить. Арбалетный болт, вылетевший из темноты, вонзился в тельце метнувшегося на помощь жалобно пискнувшего квазита, успевшего обхватить ногу Мироша, и погрузился в голенище сапога.

– Так-то оно надёжнее будет. А то ишь, шустрый какой, по стенам бегать…

В проулке с тихим хлопком зажёгся неяркий желтоватый огонёк, и от стены отделилась невысокая тень. Старый лекарь, сжимавший в опущенной руке маслянисто блеснувший арбалет, хромая, подошёл к лежащему на земле Мирошу.

– Ты не смотри, что я старый – в своё-то время я ого-го был! Это сейчас я, видишь, развалина. Но на тебя, душегубца, меня ещё хватит! Я ж сразу забеспокоился, внучка заходила, говорит, собаки в канаве кости нашли, да маленькие какие, будто новорожденного загрызли. Я до могильщика доковылял, осмотрел скелетик – да только где ж это видано, чтоб собаки или там крысы кости изнутри обгорелыми ходами выгрызали. Неет, думаю, нечистое тут дело. А потом и девочка твоя в себя пришла, мнооого интересного рассказала. Про книги твои, про то, как руки постоянно изрезаны были, как насильничал ты её…

Мирош лихорадочно перебирал в уме варианты. Магический удар? Лекарь стар, но, похоже, далеко не так слаб, как хочет казаться, и одного-двух волшебных снарядов может не хватить. А он сейчас не в том состоянии, чтобы драться. Попытаться заморочить голову, чтобы старик считал его своим лучшим другом? Но он настороже. Заклинание, скорее всего, не сработает, а сил на другое уже не останется. А что, если…

– Ты не прав, старик. Я не обманывал эту девочку, и если с ней что-то и случилось, то не по моей вине. Я не знаю, что с ней сталось после того, как она покинула мой дом. Кстати, я предлагал ей остаться с ребёнком подольше – она вполне могла подождать и до утра, чтобы уйти, когда на улицах станет светло. Но, видишь ли, эта «невинная девочка», которую ты так жалеешь, предпочла бросить младенца и поскорее убежать, чтобы не потерять ни один из этих жёлтых кругляшков, что я ей заплатил. Интересно… Говоришь, она многое тебе рассказала – а упомянула ли эту незначительную деталь? Она говорила, сколько ей платили каждый раз, когда она раздвигала ноги в борделе, из которого я её выкупил, и сколько предложил ей я, честно сказав, что её ждёт?

На старика было больно смотреть. По мере того, как Мирош говорил, морщины на лице халфлинга, казалось, становились глубже.

– Ты… Да, об этом она не говорила, если, конечно, ты не врёшь. Но речь сейчас не об этом, не пытайся сбить меня с толку! Ещё минут пять, и стражники поймут, что дома никого нет. Они начнут обыскивать ближайшие улицы и наткнутся на нас!

Старик вытащил из висящего на бедре колчана новый болт и, покряхтывая, начал крутить ворот арбалета. Мирош меж тем пытался понять, насколько пострадала его нога. Основной удар принял на себя вяло копошащийся слуга, раз за разом безуспешно пытавшийся сейчас принять новую форму или уйти в невидимость, потом наконечник прошёл сквозь плотное голенище… Похоже, он ранен довольно сильно, но всё же не так глубоко, как показалось сначала. Он потянулся сознанием к фамильяру:

– Испугай его!

И одновременно рявкнул в лицо старику:

– Ilami eratucera dectumon menrac usma!

Опешивший старик поднял голову – и беззвучный крик, исторгнутый раззявленной пастью фамильяра, раскалённой иглой вонзился ему в уши. Оскал квазита завораживал, острые, похожие на иглы зубы, казалось, жили своей жизнью, аритмично погружаясь в плоть и снова показываясь из дёсен. Кровь отлила от лица Микана, арбалет выпал из ослабевшей руки, он невольно попятился от ужасного создания и, запнувшись, осел на землю. И тут же с отвращением отдёрнул руку. Под ладонью что-то шевелилось, будто лекарь попытался опереться о муравейник. Потом последовал укус, ещё один… В свете закреплённого на поясе магического светильника старик увидел, что земля вокруг него покрылась шевелящимся слоем насекомых – жуки, гусеницы, ещё какие-то неведомые шестиногие твари сползались со всех сторон, поднимались по ногам, заползали под одежду, щекотали кожу тысячами лапок, липко хрустели панцирями, лопаясь и растекаясь на коже холодной слизью, но продолжали ползти и кусать, кусать, кусать… Захрипев в ужасе, Микан завертелся волчком, пытаясь стряхнуть с себя шевелящееся чёрное покрывало, взвыл дурным голосом и упал без чувств.

Кряхтя, Мирош поднялся на ноги. Левый сапог потихоньку наполнялся кровью, но идти он пока ещё мог. В сумке были бинт и заживляющее зелье, но сначала следовало убраться подальше отсюда. Мирош отпустил нити магии, созывавшей всех окрестных насекомых на поздний ужин, и, наклонившись, прикоснулся двумя пальцами к шее халфлинга, проверяя пульс. Быстрый, но регулярный и сильный – пару дней почешется, и будет как новенький. Наивный дурак. Может быть, хоть это послужит ему уроком. Мирош покачал головой, в очередной раз поражаясь человеческой подлости и жадности: насиловал он её, видите ли. Впрочем, он выполнил свою часть их соглашения, и остальное его не касается. Вдалеке послышались голоса стражников, мелькнул свет факела. Мирош осмотрелся по сторонам и, усмехнувшись своим мыслям, достал из поясной сумки маленький клочок овечьей шерсти, перетянутый ниткой. Проведя им над истоптанной землёй, он скрупулёзно воссоздал в сознании образ собственного тела:

– Iptocede fillat solcuo!

Как он и задумывал, его точная копия с арбалетным болтом, проткнувшим грудь, раскинула руки в луже растекающейся по земле крови. Удовлетворённо кивнув, Мирош, хромая, отошёл на пару десятков шагов, завернул за угол и устало прислонился к стене ближайшего дома. Квазит изнемождённо растянулся рядом, вывалив длинный, раздвоенный язык и тяжело дыша. Его рана уже начала затягиваться.

Через пару минут приближающиеся звуки голосов на секунду замерли, а потом сменились радостными возгласами. Похоже, эти идиоты нашли место поединка. Не давая им времени прикоснуться к «трупу» – это мгновенно дало бы понять, что перед ними всего лишь иллюзия – Мирош, скрытый темнотой, выглянул на секунду из-за угла и прошептал, указывая вперёд сложенными вместе средним и безымянным пальцами:

– Te deratib!

Полыхнувший на месте иллюзии его тела костёр заставил отпрянуть осторожно приближавшихся стражников, а резанувшая по глазам вспышка света скрыла момент, когда Мирош отпустил образ, не в силах контролировать одновременно два заклинания. Какое-то время они будут уверены, что «мерзкий колдун» мёртв и не бросятся в погоню сразу. Отступив за угол, он вытер проступившие на лбу капли пота и извлёк из нагрудного кармашка оправленный в серебро кусочек янтаря с застывшей в центре ресничкой. Проведя сложенными в лодочку ладонями, сжимающими безделушку, вдоль тела, он тихо проговорил:

– Oge basconmad ba cuosil sissiitime.

Там, где проходили сжатые руки, тело Мироша становилось прозрачным, сливаясь с окружающей темнотой. Квазит, понятливо чирикнув, пристроился у него на плече и тоже будто растворился в воздухе. Мирош поднял голову вверх: небо на востоке начало сереть. Невидимость – далеко не панацея. У него не было времени убрать капли крови с земли, и кто знает, не найдётся ли среди преследователей умника, который сможет определить, жив ли оставивший их человек. Скоро придёт в себя халфлинг, и он всем расскажет, что стрелял в ногу, а не в грудь, и потом долго говорил с раненым колдуном. Значит, план ясен: уйти подальше, пока держится невидимость, отлежаться до следующей ночи где-нибудь в тишине, залечить ногу, а потом двигаться прочь из города. В мире хватает тех, у кого достаточно мозгов, чтобы интересоваться только результатом и не придираться к тому, к каким силам обращался наёмник, чтобы выполнить очередной заказ. Машинально почесав под подбородком удивлённого неожиданной лаской, довольно заурчавшего квазита, невидимой сороконожкой свесившегося с плеча, Мирош поправил дорожный мешок и, прихрамывая, зашагал в сторону Нижней Дьюры.