Кого и за что повышают на работах?(Этюд в ролях 16+)
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
~
Добраться до соседнего дома.
Я сунула медальон Чарли в карман джинсов и бросилась через дорогу, то и дело срываясь на бег. Может быть, она случайно выронила его? Сомнительно. В любом случае, я хотела все того же: добраться до соседнего дома. Позвонить Чарли. Узнать, где она (и почему ушла, ничего мне не сказав) В тот момент я даже подумывала позвонить в полицию, но…
Что я могла им сказать? Что я впустила в дом семью из пяти человек и они повесили картину на стену? Вряд ли полиция этим заинтересуется. Сначала дозвониться до Чарли, а потом уже думать.
Вьюга набирала обороты. Пока я тащилась по дороге до соседей, порыв ледяного ветра, мощным потоком стремящийся вниз, в лес в конце улицы, пронзил меня до самых костей. Лицо горело, зубы стучали, глаза слезились… Шикарно.
В конце концов я добралась до дома Харприт и Мигеля. Мятно-зеленого симпатичного бунгало с аккуратным заснеженным японским садом перед входом. Трижды резко постучала… Нет ответа. Я уже потянулась к звонку, но дверь все же распахнулась.
– Да? – Харприт, одетая в домашний халат, взъерошенная и заспанная, появилась на пороге. Погодите-ка, который сейчас час? Я опустила глаза на наручные часы: 6:58 утра. Суббота. Гадство.
– Привет, Харприт, прости, что беспокою тебя так рано.
Она смотрела на меня с легкой растерянностью, будто пыталась вспомнить и не могла. Справедливо, мы встречались-то всего разок, но…
– Ева, – напомнила я ей. – Я недавно переехала. Помнишь, вы звали нас на вечер игр?
Она улыбнулась:
– О, точно… Ева.
Но я не могла избавиться от ощущения, что она так и не поняла, кто я такая, и просто старалась быть вежливой. Либо так, либо моя тревожность опять взяла верх над разумом.
– Можно мне воспользоваться вашим телефоном? Мой сломан.
– Конечно… – Харприт порылась в кармане и протянула мне свой мобильный.
– Спасибо.
Я набрала номер Чарли. Три длинных гудка. Никакого ответа. Потянулась к кнопке вызова, чтобы набрать снова…
Чарли перезвонила. Слава Богу.
– Алло?
Я выдохнула с облегчением. Один только звук ее голоса наполнил меня теплом и надеждой.
– Чарли, где ты?
– С кем я говорю?
Я удивленно подняла бровь, но почти сразу вспомнила, что звоню с чужого номера.
– Это Ева. Мой телефон не включается. Я звоню от соседей.
– А? О, Ева… Тут очень шумно, говори громче. – Писк сканеров касс на заднем фоне, приглушенный гомон, механический шум… Все говорило о том, что она стояла в очереди в магазине.
Тысячи вопросов ураганом пронеслись в моей голове, но на волю я выпустила лишь один:
– Когда ты вернешься?
Долго, очень долгое молчание.
– Ева… – Чарли вздохнула. – Я… я не могу сейчас говорить. Мы можем обсудить это позже?
– Чарли, я просто… почему ты ушла и…
ПИК.
Она повесила трубку.
Ну, или звонок оборвался. Да, наверное, оборвался звонок. Из-за метели пропал сигнал, вот и все. Чарли никогда не сбросила бы твой звонок. Прекрати превращать все на свете в катастрофу!
Харприт оглянулась через плечо, а затем снова перевела на меня взгляд. Беспокойный взгляд.
Извиняюще улыбнувшись, я снова набрала номер Чарли. Звонок упал на голосовую почту.
– Чарли? Мне кажется, звонок оборвался. Я… я нашла твой твой медальон на подъездной дорожке, и… это семейство очень меня беспокоит. Возвращайся как сможешь, хорошо?
Я повесила трубку и вернула телефон. Харприт смотрела на меня с тревогой:
– Все… в поряде?
– Да, все хорошо… спасибо. – Часть меня хотела рассказать ей, что происходит, попросить остаться у них, пока не вернется Чарли, пока жуткое семейство не оставит мой дом… Но Харпер не лучилась гостеприимством, и я вряд ли могла ее за это винить. Думаю, люди, не имеющие проблем с установлением границ, не впускают так просто случайных незнакомцев в свои дома. Вот бы мне так.
По пути домой, я беспрестанно прокручивала разговор с Чарли в голове. Такое ощущение, что с ней что-то было не так. Ее голос, это отчужденное, отстраненное выражение. Может, я что-то не так сделала прошлой ночью? Может, на прошлой неделе…
ПРЕКРАТИ!
Не проваливайся в водоворот тревоги. Прекрати додумывать, что у других людей в голове. Сфокусируйся. Если бы Чарли что-то беспокоило, она бы сказала. Наверное, у нее просто похмелье. Наверное, она просто не в духе или чем-то озабочена. Я глубоко вдохнула и выдохнула. ЧБСЧ: Что бы сделала Чарли?
Чарли пошла бы домой и велела бы этим придуркам убираться к черту.
***
С новой целью в мыслях я побрела по снегу. И где-то на середине дороги заметила фигуру, полускрытую в снежных вихрях. Человек. Стоит в самом конце улицы, на границе леса. Спиной ко мне. Неподвижный. Одетый в белое платье или мантию, по крайней мере так это выглядело в моего места. Платье в разгар метели? Может быть, это пропавшая девочка?
– Дженни? – позвала я, но ветер проглотил мои слова. Попробовала еще раз, громче. Нет ответа.
А потом человек скрылся в лесу, исчезнув из виду.
Я нерешительно оглянулась на свой дом: вернуться или пойти за ребенком? На улице было очень холодно, я промерзла насквозь, несмотря на пальто. А в платье она может вообще замерзнуть до смерти.
Я шагнула вперед…
…образ с прошлой ночи промелькнул в голове. Сгорбленная фигура у подножия лестницы, медленно распрямляющаяся во весь рост. Воспоминание было таким внезапным, таким ярким – я как будто снова смотрела с площадки вниз. Я оглянулась на дом. На лес. Ночью тебя просто обманула игра теней. Ты справишься, Ева. Иди и найди этого ребенка. И чертово семейство уберется из твоего дома.
Пересилив себя, я пошла к лесу.
***
Старые деревья качались и стонали надо мной, пробирающейся по исчезающему следу. Фигура впереди скользнула за сучковатое дерево. Разве она брюнетка? Вроде бы у всех детей были светлые волосы. Может, снова игра света? Ускорившись, я побрела по извилистой тропинке следов, уводящих все глубже в лес… над обрывом… в небольшую расщелину и…
…исчезающих. Следы просто оборвались. Будто человек, за которым я шла, вдруг перестал существовать. Я остановилась, огляделась: деревья, ветки, снег… одни деревья. Выкрикнула имя девочки, но мне ответило лишь эхо. Отлично.
Пронзительный ветер пробрал меня насквозь. Где-то поблизости что-то оглушительно треснуло, а потом рухнуло на землю с душераздирающим грохотом. Сломалось дерево? В лесу становилось слишком опасно.
Больше выбирать было не из чего. Я повернула обратно к дому.
Прости, малыш.
***
Стряхивая снег в прихожей, я все никак не могла отделаться от сверхъестественной странности происходящего.
– Есть успехи? – Томас вышел из-за угла.
Я моргнула, не понимая, о чем он.
– Связалась с Чарли?
– А. Пришлось оставить ей сообщение.
Он кивнул.
Я как раз собиралась рассказать о том, что видела в лесу, когда…
…Дженни вошла в комнату. Я уставилась на нее, не находя слов.
Томас оглянулся:
– А, да. Она сдалась в конце концов.
На девочке была белая футболка и синий вельветовый комбинезон. Никакого платья. А это вызывало логичный вопрос: что за человек был снаружи? Я чуть было не заговорила об этом, но что-то внутри заставило меня не открывать рот. Лучше держать это при себе. Мое недоверие к семье, даже к моему собственному восприятию реальности росло с каждой секундой.
– В любом случае, – продолжил он. – Мы отправимся в путь, как только утихнет метель.
– Я… я думаю, что лучше отправиться сейчас.
– Знаю. Но мы без зимних шин, а моя жена волнуется.
Удивляя саму себя, я нажала еще сильнее:
– Я принесу цепи с чердака.
Томас мрачно улыбнулся:
– Мм… не уверен, что они подойдут к нашему грузовику.
– Они универсальные.
Немного помолчав, он сдался:
– Отлично. Значит, все получится. – Томас выдохнул с облегчением, которое можно было даже посчитать искренним. – Мы начнем собираться. Освободите комнаты в одиннадцать, верно? – Он улыбнулся мне, ожидая смеха.
Я непонимающе уставилась на него в ответ.
Его глупая улыбка испарилась.
– Пейдж? – крикнул он, удаляясь в гостиную.
Но Дженни задержалась, глядя на меня снизу вверх. В ее глазах плескалась глубокая печаль, будто она не хотела уходить. Бедная девочка. Краткого общения с ее родителями мне хватило, чтобы понять, что она чувствует. Я бы тоже спряталась в подвале.
Я сочувственно улыбнулась ей, но девочка опустила глаза и…
– …ДЖЕННИ! – Пейдж завопила из гостиной. – Иди помоги нам собираться. СЕЙЧАС ЖЕ.
Ребенок последний раз взглянул на меня, отвернулся и исчез в гостиной.
Цепи для шин, Ева. Цепи для шин. Я повернулась к лестнице и краем глаза заметила круглую дыру в гипсокартоне. Неровную, размером с кулак. Погодите, она уже была здесь, когда я уходила? Неужели грузчики повредили стену на прошлой неделе, а я до сих пор не заметила? Нет, такого не может быть. Я бы заметила. А Чарли 100% заметила бы. Она бы не пропустила дыру в стене и вызвала виновников все исправлять. Ладно. Вернемся к этому позже. Я уже собиралась идти дальше, когда…
…из дыры выполз муравей. Раздутый, как черт. Жирный ублюдок. Молниеносно он зигзагами пробежал по стене, соскользнул и шмякнулся на пол. Не теряя ни секунды, муравей промчался по паркету и скрылся в щели под входной дверью. Окей…
…Я почти физически ощущала, что он в панике убегает от чего-то. От чего?
Соберись, Ева. Цепи для шин.
***
Я опустила выдвижную лестницу. Встав на последнюю ступеньку, просунула голову на чердак. Ветхие деревянный пол. Никаких окон в крошечном закутке. Везде пыль. Это будет весело.
Я подтянулась с фонариком в руке. Как-то раз я уже была здесь, но так и не обследовала его полностью. Наклонные стенки крыши, низкие потолки, секции, узкие коридорчики. Странный чердак. Осторожно я вползла внутрь. Тишина. Если не считать возни семейства внизу.
Чарли говорила, что цепи для шин лежат в последней комнате слева. Поднявшись, я шагнула в узкий, не шире полуметра, длинный коридор. Ужасная теснота. Здесь, наверху, потрепанный скелет дома светился из-за ветхих стен: красноватые клоки изоляции, ржавые трубы, оборванные провода. Не дом, а жертва врачебной ошибки.
Петляя по коридору, я наткнулась на тонкую щель на стене. Четкий квадрат примерно метр на метр, на высоте живота. Дверца? Заглянула внутрь… Шахта кухонного лифта. Зачем? С какой целью делать подъем до чердака? Я посветила фонариком вниз: квадратный желоб уходил до самого подвала. Тележка лифта стояла внизу. Три этажа. Падать придется долго. Внезапно волосы у меня на затылке встали дыбом. Воспоминания о ночи в подвале вихрем пронеслись в голове…
…Неужели подниматься сюда было плохой идеей? Может, надо было напроситься к соседям? Может, нужно было…
…Ева. Сейчас это не имеет значения. Цепи для шин.
Наконец-то я добралась до конца коридора, завернула за угол и…
Дверь. Деревянная дверь, покрытая оливково-зеленой краской. И три замка. Незапертых. Дверь с засовами на чердаке? При других обстоятельствах духу бы моего здесь больше не было. Но я открыла дверь…
…Ослепительный свет.
Через круглое окно в дальней стене лился яркий солнечный свет.
Я выключила фонарик, шагнула вперед и огляделась. Комната была едва ли больше стенного шкафа. Вдоль стен громоздились кучами горы вещей – разношерстный хлам из ассортимента благотворительного магазина: лысые шины, старые книги, куча пустых рамок для фотографий, аквариум и…гранулированный корм для черепах? А прямо за ними акварельная картина с ярко-зеленой улыбающейся черепахой. Прежним владельцам дома, видимо, сильно нравились черепахи. Я понимаю, рептилии, конечно, крутые, но…
…И почему Чарли мне ничего об этом не говорила?
За черепашьим аквариум я заметила картонный ящик. С надписью на боку черным карандашом: “ВЕЩИ ЧАРЛИ (ПОЖЕРТВОВАТЬ)”. Наклонившись, я убрала аквариум. Внутри коробки: несколько объективов для фотоаппарата, куча рулонов пленки и старый 35-миллиметровый Pentax. Камера Чарли.
Когда-то фотография была ее страстью. Я до сих пор помню тот день, когда ей организовали выставку в галерее. Центр Сиэтла заволокли темные тучи с моросящим дождем, но я никогда раньше не видела ее такой счастливой. Она даже выставила мою размытую фотографию. Ту, что сейчас покоилась в медальоне. Я была польщена, несмотря на то, что лица на ней было практически не разглядеть.
Чарли всегда хотела начать свое дело как фотограф. Но три года назад, после смерти отца, убрала камеру и больше никогда ее не касалась. Отец показал ей мир фотографии. Однажды я аккуратно завела об этом разговор, но она просто пожала плечами и сказала, что у нее просто нет на это времени. Так не похоже на Чарли. До того момента я не видела, чтобы она что-то бросала. Тем не менее, не мне ее судить. Я из тех людей, кто бросает все на свете, даже не начав. Нужен пример? За три месяца до начала первого семестра я бросила художественный колледж.
Накрыв коробку крышкой, я повернулась, чтобы осмотреть комнату…
…в дальнем углу. Груда цепей для шин. Наконец-то. Я подошла, наклонилась…
…снаружи дома хлопнула дверь. Я прислушалась. Тишина. А затем приглушенный хруст тяжелых шагов по заснеженному гравию. Чарли? Я подошла к круглому окошку. Прошагав по подъездной дорожке, Томас направился на улицу. Отошел примерно на метров на десять от дома… и яростно заорал. Какого хрена? Быстро замолчал, смущенно огляделся. А затем несколько раз встряхнул руками. Неужели они с Пейдж поссорились? Может быть… но по какому поводу?
Сунув руку в карман пальто, Томас вытащил пачку сигарет. Украдкой обернулся на дом. Все чисто. Прикурил, глубоко затянулся и немного расслабился. Тайная никотиновая зависимость. Проблемы с подавлением гнева. Еще два очка против идеального семейства. Может, та дыра в стене тоже его рук дело? Не оглядываясь больше, он сошел с подъездной дорожки, вышел на улицу и исчез за кромкой леса.
Кромкой леса, окружающей мой дом. С этого ракурса картинка показалась до жути знакомой. Старые, почти угрожающе нависшие стволы. Прямо как линия деревьев с той картины…
Позади раздался тяжелый механический скрежет. Я обернулась. Прислушалась. Где-то за углом – диссонирующий адский скрежет, будто длинные отросшие ногти царапают ржавый металл… Томительно. Утробно. Все громче и громче с каждой секундой.
Встревоженная, я решила подкрасться ближе к источнику звука, но прежде, чем успела сделать это, все внезапно стихло. С ступенчатым стуком, заставившим меня понять, что это было.
Кухонный лифт.
***
Сжимая фонарик потной ладонью, я выглянула из-за косяка. Пусто. Только длинный темный коридор.
Неужели снова девчонка? Решила спрятаться здесь на этот раз? Я обернулась на цепи для шин – черт, придется вернуться за ними позже. Шаг за шагом побрела вперед. С моего места невозможно было разглядеть шахту лифта… пока.
Часть меня вопила от ужаса. От уверенности, что внутри ржавого желоба меня ждет нечто страшное. Нечто притаилось там, чтобы затащить меня в подвал, увлечь, черт знает куда и…
…Стоп. Не проваливайся в водоворот тревоги. Глубокий вдох. Выдох. Это всего лишь ребенок, Ева. Все, что происходило до этого момента, можно логически объяснить.
…Да ну. А как насчет безумного шепота отца в подвале?
Да, даже это.
Картины над камином?
…И это тоже.
Фигуры у подножия лестницы?..
Да… Наверное?
Слегка осмелев, я сделал последний шаг. Вот он, кухонный лифт. Тележка поднята. Пуста. Хорошо. Кто-то просто поднял лифт снизу. Конечно. Тележку спокойно можно поднять снаружи. Лифт вообще-то для этого и предназначен. Облегченно вздохнув, я развернулась, чтобы уйти…
…Следы.
Следы ног в пыли. Длинные и узкие отпечатки ступней начинались от шахты лифта и шли по коридору. Прочь от меня. Через весь чердак. К единственному выходу.
Нехорошо.
Следы определенно не были похожи на детские. Может, я плохо соображала, но… они вообще были не похожи на человеческие.
Хватит с меня чердака.
Глубоко вздохнув, я подняла фонарик и направилась к лестнице в конце коридора. Добралась до угла и, как военный пехотинец, проверила коридор за поворотом. Чисто. Все хорошо. Просто доберись до выхода…
…Фонарик погас, оставив меня в темноте.
Серьезно?
Я несколько раз хлопнула по нему – мерцающий свет.
Вот дерьмо. Я смотрела достаточно много фильмов ужасов, чтобы понимать, что за гаснущим фонариком ничего хорошего не следует.
Ударила по корпусу еще раз. Сильнее.
На этот раз он испустил яркий, очень яркий свет. Вспышка будто озарила каждый уголок на чердаке, а потом…
Темнота.
Я щелкнула выключателем. Ничего. Еще раз ударила по корпусу. Ничего. Снова. Ничего. В приступе бессмысленной ярости я швырнула фонарик в темноту. Он отрикошетил от стены с глухим стуком и упал на пол.
Тишина.
Паника нарастала. Кто бы ни поднял сюда тележку лифта, он все еще оставался на чердаке. И я всерьез опасалась, что это был не ребенок. А вдруг это тот же человек, что был в моем подвале? А вдруг это…
…очередной нырок в водоворот тревоги остановил буквально луч надежды. В десятке метров от меня светился раскрытый чердачный люк.
Просто иди на свет.
Шаг за шагом я пошла вперед, используя светящийся проем как маяк.
Сосредоточься на дыхании. Вдох через нос. Выдох через рот. Иди осторожно, не споткнись на сучковатом полу…
…позади меня что-то шевельнулось. Дребезжащий, почти хрупкий звук. Мгновенно перейдя от паники к исступлению, я бросилась к выходу…
…нога зацепилась за половицу. Я грохнулась наземь, чуть не выбив зубы. На четвереньках бросилась к выходу… Почти дошла… Почти рядом…
Люк захлопнулся с властным БАМ.
Темнота.
Я крикнула тому, кто поднял лестницу, чтобы он снова опустил ее. Никакого ответа. Добравшись до люка, я лихорадочно шарила руками по испещренному занозаму полу. Ручка. Ручка. Где, мать ее, эта чертова ручка?! Что-нибудь. Что угодно! Холодный пот заливал глаза, сердце бешено колотилось, я едва дышала… Усилием воли я снова остановила себя. Успокойся. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Заземлись.
Сосредоточься на окружении.
Что ты чувствуешь?
Зрение:кромешная тьма.
Обоняние: затхлый воздух. Гниющее дерево.
Прикосновение: холодные влажные волосы, грубая древесина.
Звук: мое дыхание, вой ветра снаружи, скрипы и стоны старого дома…
…раскатистый гул позади меня – будто металлический цилиндр катится по твердой древесине. Я оглянулась через плечо. Темнота. А потом вдруг яркий свет. Фонарик. В нескольких метрах от меня, фонарик катился по ленивой дуге, и в сияющей полосе света серебрились густые облака пыли. Я, как загипнотизированная, не могла оторваться от него. Луч медленно освещал стены, алые клочья изоляции, а затем остановился прямо напротив узкого коридора. Мне казалось, что он пытается мне что-то показать, но… там ничего не было. Лишь пустой извилистый коридор. Я прищурилась…
И вот тогда увидела. Силуэт. Стоял в темноте прямо за границей света.
Человек, скрытый в тенях. Постепенно фигура становилась все более четкой.
Женщина. В грязно белом больничном халате. Высокая. Голова выбрита до крошечной черной щетины. Голубоватые вены пульсируют под бледной кожей. Закрывает лицо руками, как ребенок, играющий в прятки. Неподвижная. Я затаила дыхание на мгновение, растянувшееся на целую вечность…
…она шагнула вперед. Внезапно. Один шаркающий шаг. И снова застыла. Босые ноги вошли в полосу света – жутко отросшие грязные ногти. А потом… еще один быстрый шаг. Фонарик погас. Тьма снова укрыла нас. А за ней – медленные монотонные шаги. Будто грохочущий метроном. Только все быстрее и быстрее.
Бездонный ужас поднялся у меня из живота и захлестнул все существо. Но вместо крика вырвался лишь сдавленный хрип. Я даже не могла кричать. Отвернулась. Ударила кулаком по полу. Сильнее, еще сильнее. А шаги все приближались. Ближе. Ближе…
Наконец я смогла закричать. Громче, чем когда-либо кричала в жизни. Я звала на помощь, но не получала ответа. Только звук шагов. Все ближе и ближе. Они были уже рядом со мной…
…Лестница опустилась. Я полетела вниз и с размаху врезалась в пол. Головой.
Темнота.
***
Я очнулась с резким вздохом. Где я?! Голова разламывалась на части, кое-как брошенная на подушки дивана в гостиной. Слава богу. Я почти ожидала, что очнусь в пыточной камере с кляпом во рту.
Неподалеку у камина сидела Пейдж и вязала. Ее дети собирали на полу деревянный конструктор. Все еще светило солнце, но день клонился к закату.
– Ты в порядке? – Томас появился в поле зрения.
– Э-э.. – Я не знала, что сказать и все еще туго соображала. – Там… на чердаке кто-то есть.
Он задумчиво кивнул. Дети встревоженно уставились на меня.
– Почему бы вам не подняться наверх? – обратился к ним отец..
Собрав игрушки, дети гуськом вышли из комнаты.
С приклеенной к лицу улыбкой Томас подождал, пока они не скроются из виду, а затем сел напротив меня.
– Расскажи, что случилось.
– Там, там был человек. Там… – Я замолчала, пытаясь собрать мысли в кучу. – Мне кажется, что тот же человек был в подвале прошлой ночью, но…
Он мгновение помолчал, обдумывая мои слова.
– Как долго пустовал дом до вашего переезда?
– А?
– Когда съехали предыдущие владельцы?
– О… где-то полгода назад.
Он мрачно улыбнулся.
– Так долго? Это может быть сквоттер. Такое случается чаще, чем ты думаешь. Особенно здесь.
– Я не знаю…
– Что ж, она показалась тебе опасной?
Причудливый образ женщины, прячущей лицо за ладонями, будто играющей в прятки, мелькнул у меня в голове. Она как будто издевалась надо мной…
– Мы… Я должна позвонить в полицию.
Томас лишь покачал головой.
– Нет причин так резко реагировать, пока мы не проясним ситуацию. Пока не выясним, с кем имеем дело.
Я почти его не слышала. Мысли все еще были прикованы к чердаку. Кружили вокруг незначительной, но тревожащей, как шелуха от попкорна под десной, детали, которую я никак не могла поймать.
– Я поднимусь и посмотрю что там, хорошо?
– Не думаю, что это безопасно…
– Со мной все будет в порядке. – Томас поднялся и направился в прихожую.
– Не забудь цепи для шин, – бросила ему вслед Пейдж, даже не отрываясь от вязания.
Неопределенно хмыкнув, Томас исчез за углом.
***
ОНА
***
Прошло уже пять минут, а Томас все еще исследовал чердак. Почему так долго? Кто был там наверху? Его сестра Эбби?
…Ритмичный скрип прервал ход моих мыслей. Я подняла глаза.
Пейдж раскачивалась на кресле и вязала. На красном кресле-качалке, которой никогда не было в моем доме. Поймав мой взгляд, она остановилась.
Молчание растянулось на несколько неловких секунд.
– Отличное кресло, – сказала я многозначительно.
Она коротко улыбнулась.
– Томас притащил его… из грузовика. Это… Это полезно для моей спины. Я повредила позвоночник, когда была моложе. Раньше любила ездить на лошадях, даже почти прошла квалификацию на региональные соревнования…
Кого это волнует? Я откинулась на подушки и сложила руки на груди. Дрова в камине потрескивали и шипели, огонь понемногу угасал, превращая их в тлеющие угли.
Она вернулась к вязанию, не обращая внимания на мое молчание.
Учитывая прячущуюся леди на чердаке, я даже была отчасти рада, что семейство не уехало. Но теперь я совершенно им не верила. А что еще хуже – никак не могла понять, почему.
– Прости за прошлый вечер, – почти выпалила Пейдж.
Озадаченно подняв бровь, я перевела на нее взгляд.
– То, что я сказала за ужином… было неуместно.
Я уставилась на нее, удивленная, но не заинтересованная.
– Я просто… – вздохнула она, – я не могу привыкнуть к тому, как быстро меняется мир в наши дни… – Пейдж замолчала, глядя в пол.
– …Я тоже, – сухо ответила я.
Мертвая тишина.
Томас вошел в комнату.
Я села, ожидая отчета. Но он просто взглянул на меня и пожал плечами.
– Ничего не нашел, – сказал отец почти извиняющимся тоном. – Кроме этого. – Он протянул мне мой фонарик.
– И никаких следов?
– М-м? Следы? …Нет.
Не может быть. Я сделала попытку подняться, но он положил руку мне на плечо, останавливая на полпути.
– Ева. – Глаза мужчины наполнились беспокойством, заставившим меня чувствовать себя жалко. – Все хорошо?
Я не ответила. Не знала, что сказать.
– Я знаю, ты едва нас знаешь, но… Ты можешь быть полностью откровенна. Чем мы можем помочь?
Вот уж нет, черт тебя дери. Что задумал этот парень?
Я стряхнула его руку и побрела в кухню. Достала стакан, наполнила водой из-под крана и выпила залпом. А потом с грохотом поставила на столешницу.
– Уезжайте.
Лицо Томаса чуть дернулось, будто что-то пошло не по плану. И тут же вернулось к псевдо-очаровательному выражению.
– Почему б нам вместе не подождать возвращения Чарли?
Едва сдерживая себя, я уже было открыла рот, чтобы ответить, но…
Стакан. Тот, что я только что поставила на стойку. Это был не мой стакан. Детский красный пластиковый стаканчик. Чужой стаканчик с бледно-голубой зубастой улыбающейся луной на боку… Чей это стакан?! И, что еще более важно, какого хрена он делал в моем шкафу?
– …Что-то не так? – поинтересовался Томас.
– Как долго я была в отключке?
Он неуверенно изучал меня.
Я посмотрела ему прямо в глаза:
– После того, как ударилась головой?
– О… десять… пятнадцать минут? – Он отвел глаза. – Максимум.
Откашлявшись, отец попробовал снова:
– Мы останемся здесь с тобой, пока не вернется Чарли. И позвоним в полицию с ее телефона. А после этого исчезнем с глаз твоих. Так пойдет?
– Угу, – пробормотала я, почти не слыша его. Все смотрела на жуткую чашку с оскалившейся луной и пыталась зацепиться за мысль, бьющуюся на грани сознания. Что-то…
…она.
Когда спросил меня о человеке на чердаке, Томас сказал: “Она показалась тебе опасной?” Но я не говорила ни слова о…
…пронзительный звон мобильного телефона вырвал меня из задумчивости. Повторяющийся. Монотонный. Стандартный рингтон.
Я озадаченно огляделась.
Звук шел от Пейдж. Пошарив в карманах, она вытащила раскладушку старой модели и выключила ее.
Оглушительная тишина заполнила комнату.
Я внимательно посмотрела на Томаса. Он смущенно отвел глаза. Вот тебе и “нет телефонов”.
– Я воспользуюсь? – сдержанно сказала я.
– Ой. Он… Он не… – Пейдж запнулась.– Нет связи… и я просто…
Не дожидаясь, пока она промямлит оговорки до конца, я подошла и выхватила телефон.
Пейдж вскочила на ноги, пытаясь вырвать его, но Томас осадил ее:
– Все в порядке, Пейдж. Не мешай ей.
Она притормозила, неуверенно посмотрела на мужа, а затем села. Умно, Пейдж. Потому что я сломала бы твою гребаную челюсть (несмотря на то, что не имела ни малейшего представления о том, как это сделать).
Набрать номер Чарли. Я вернулась на кухню. Раздались три длинных гудка, а затем…
…Слабо, почти не слышно, через вентиляционное отверстие в полу из подвала до меня донеслись искаженный звуки техно-кавера на пятую симфонию Бетховена.
Рингтон Чарли.
~
Оригинал (с) Polterkites
⠀
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК
⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
Развернуть
–
