Реддит

Теория следующая: каким-то чудным образом, за ночь расходуются все наши запасы гликогена, с утра натощак делаем кардио, и в качестве источника энергии используются исключительно жиры. Казалось бы, всё ж просто – целый день жрём, с утра голодными пробежались, и похудели. Почему ж тогда люди всё ещё по 2 места в автобусе занимают?

Голодное кардио делала Машка,
Тряслася в лосинах жирная ляжка,
Надеялась Машка скинуть жирок,
Чтобы поменьше был её кругляшок.

Бегала день, пробежала второй,
И пот вытирала над пухлой губой.
Прошло две недели, и видит она –
Проблема её почти решена!

Схуднули бока, похудела и ляжка,
И выглядит Машка почти как стройняшка.
Решила, что кардио ей помогло,
Что делала утром, и жир весь сожгло.

Не думала Машка и мысли о том,
Что мучал её диарейный синдром.
Дристала она две недели как слон,
И ела один лишь куриный бульон.

© Молот И.

20 девчуль разделили на 2 группы, одна из которых выполняла часовое кардио натощак, а другая сначала хавала, потом кардио [1]. Обе группы находились в одинаковом дефиците калорий. Спустя четыре недели никаких различий в потере жира между группами обнаружено не было. «Эти результаты показывают, что изменения состава тела, связанные с аэробными упражнениями в сочетании с гипокалорийной диетой, одинаковы независимо от того, голодал ли человек перед тренировкой или нет».

В статье авторитетного учёного Шонфельда о потере жира от кардио натощак, аналогичные выводы [2]. Для большинства людей нет особой выгоды в голодных кардио. Поэтому если нравится бегать голодным – пожалуйста, не нравится – не пожалуйста, разницы в потере жира не будет.

Тем не менее, есть определённые данные, показывающие, что утилизация липидов в течение 24 часов выше именно при приёме пищи перед кардио, чем натощак [3]. Учёные рекомендуют физическую активность после лёгкого приёма пищи. То есть всё может работать ровно наоборот.

Выводы:
- нет никаких доказательств того, что кардио натощак способствует лучшему жиросжиганию;
- при любом раскладе, я сторонник рассуждать только о тех вещах, которые действительно имеют смысл. А если разница между чем-то и ничем-то в 0,0002%, то и нахер оно надо?

Всем похудения!

Источник: https://vk.com/sportivnye_sovety

Благодаря посту https://vombat.su/post/37165-vsemirnii-den-slonovу  узнал, что сегодня Всемирный день слонов.

У меня из слонов непоказанных как раз еще на один праздник осталось😁

Это мини слоники, которых меня попросили сделать, чтобы носить, как кулоны:)

Кстати, гугл говорит, что сегодня еще и всемирный день молодежи, так что слонята вдвойне в тему. 😁

И вдогонку еще парочка слонят, из рябины и азиатского родственника бука

Доброе утро, пепино мои! С праздником!

Сегодня 12 августа. А ещё сегодня Всемирный день слонов!

Всемирный день слонов (World Elephant Day) отмечается 12 августа начиная с 2012 года. С инициативой празднования дня выступили в 2011 году канадские режиссеры Патрисия Симс и Майкл Кларк из кинокомпании CanazWest Pictures и таиландский Фонд реинтродукции слонов (Elephant Reintroduction Foundation, Бангкок). Цель его проведения - распространение информации о необходимости защиты и сохранения популяции африканских и индийских (или азиатских) слонов. Так, например, численность африканских слонов с 2007 по 2014 год сократилась на 30 процентов, или 144 тысячи особей, и продолжает ежегодно сокращаться примерно на 8 процентов. В первую очередь такая ситуация складывается из-за браконьерства. Так же сокращению численности слонов способствуют охота и потеря среды обитания.

 Впервые праздник прошел в 2012 году. К нему был приурочен выход документального фильма Симс и Кларка "Возвращение в лес". Этот фильм о возвращении в естественную среду обитания азиатских слонов, которые ранее содержались в неволе.

Слоны — единственные представители отряда хоботных (Proboscidea), дожившие до наших дней. Несколько тысяч лет назад в него входило около 40 видов, в том числе мамонты, карликовые слоны и динотерии. Однако сейчас на Земле проживает всего три вида этих животных: азиатские (индийские) слоны и две разновидности африканских — саванный и лесной.

Азиатские и африканские слоны отличаются друг от друга. Первые значительно меньше — длина их туловища составляет около 5–6 м, а высота 2,5–3 м, тогда как вторые могут вырастать до 6–7 м в длину и 2,7–4 м в высоту. Они также быстрее своих собратьев. В случае опасности индийские слоны могут бежать со скоростью до 45 км/ч, тогда как африканские могут разогнаться только до 24 км/ч. Различия также наблюдаются в форме ушей, лба, хобота и ног животных.

В Африке насчитывается около 500 – 600 тысяч слонов, в Азии – около 30 тысяч. Индийские слоны занесены в Красную книгу Международного союза охраны природы как «находящиеся в опасном состоянии», а африканские – как «находящиеся в состоянии, близком к угрожаемому». Еще в 1989 году ООН полностью запретила торговлю слоновой костью, однако этот материал продолжает пользоваться спросом и нередко используется для незаконного изготовления различных изделий.

Существуют и другие дни, посвященные этим животным: День слонов, отмечаемый 13 марта в Таиланде; Всемирный день защиты слонов в зоопарках - 20 июня; Всемирный день защиты слонов - 22 сентября; а также Всемирный день слонов - 30 ноября (с 2008 года также празднуется в России). Эти праздники, проводимые по решению различных инициативных групп, объединяет одна общая цель - обратить внимание общественности на необходимость защиты слонов, на незаконное истребление, а также на проблемы содержания животных в неволе.

В честь Всемирного дня слонов во многих странах проходят мероприятия, направленные на сохранение популяции «виновников торжества». В праздник специалисты выступают с лекциями о привычках и характере слонов, рассказывают, какую пользу могут принести эти животные. Благотворительные организации открывают сбор средств на лечение, перевозку или улучшение качества жизни этих животных.

В зоопарках устраивают тематические дни, посвященные слонам, а также другим обитателям саванн и тропических лесов. Выставочные центры, библиотеки и музеи готовят особые экспозиции.

Всем хорошего дня и продуктивной недели.

Следующие несколько часов мы с мамой провели за видеоиграми. Потом просмотрели всю коллекцию наших старых DVD и составили расписание просмотра. Мама еще планировала прогулку, но теперь нам нельзя было выходить из дома. Она не хотела говорить почему, но я подозревал, что на лужайке дома Питерсонов осталось что-то, не предназначенное для моих глаз. Возможно, пятна крови. Я слишком боялся выяснять.

Родители изо всех сил старались поддерживать хорошее настроение, но я чувствовал, что они едва держатся. Папа большую часть времени просто стоял, прислонившись к двери, и смотрел прямо перед собой, словно в трансе. Мама пыталась занять себя играми и просмотром фильмов вместе со мной, но считала минуты до следующего буста. Я не горел желанием принимать препарат: у меня от него сводило живот.

Мы продержались до полудня. Папа с трудом стоял на ногах и то и дело опускал голову под струю холодной воды. Он пытался занять себя работой по дому, которую откладывал годами, но его постоянно что-то отвлекало. Через несколько часов вдалеке раздался вой сирен, потом кто-то поливал нашу входную дверь и окна из шланга водой под высоким давлением, возможно, чтобы смыть последние следы присутствия Ларри Питерсона. По улице ходили патрули с полицейскими собаками на поводках, время от времени раздавались телефонные звонки. По единственному номеру, который все еще работал, кто-то звонил, чтобы убедиться, что мы все бодрствуем и в своем уме.

К обеду у мамы начались проблемы с желудком. Ее трясло все сильнее, и она с трудом переносила резкие запахи. Папа то и дело протирал глаза и поглядывал на часы, примерно каждые десять минут поднимаясь на ноги, просто чтобы пройтись. Мы решили, что после ужина поиграем в настольные игры, но мама с трудом сдерживала тошноту.

В итоге мы просто разогрели позавчерашнюю лазанью. Я не возражал: мамина лазанья всегда была произведением искусства, но аппетит у меня быстро пропал от вида мамы. Она сдерживалась из последних сил. Истекала слюной и издавала странные гортанные звуки. Она моргала все медленнее и медленнее. Папа попытался уговорить ее съесть один из питательных батончиков, но мама просто выбежала из кухни и заперлась в ванной.

Я ничего не понимал. Папа просил ее открыть дверь, но она была просто не в состоянии. Сердце у меня колотилось где-то в горле. Через некоторое время мама перестала отвечать. Папе пришлось выломать ручку молотком, но было слишком поздно – она уже спала. Я слышал его крик даже через дверь.

Мы успели быстро – мама успела проспать всего пару секунд. Самое большее минуту. Она сидела на унитазе, запрокинув голову, и что-то черное текло у нее изо рта. Черно-синие кончики пальцев торчали из приоткрытых губ. Горло вздымалось.

Папа схватил ее и потряс. Она почти сразу очнулась, уронила голову вперед и закашлялась. Он помог ей умыться, а мне крикнул подождать в другой комнате.

Несколько минут я просто сидел на своей кровати, не зная бежать мне или прятаться. Возможно, было уже слишком поздно и для того, и для другого. Возможно, с мамой случиться то же, что и с Ларри Питерсоном. Родители спорили в соседней комнате, и переход их голосов от злых к отчаянным и печальным лишал меня остатков мужества.

Они вышли ко мне через какое-то время. Сели рядом и заверили, что все у нас будет хорошо.

Что мы миновали уже половину срока и осталось чуть-чуть.

Они были очень заботливыми и милыми, но их слова почти не трогали меня. Мне было трудно сосредоточиться, и все, о чем я мог думать, – о странном шуме, непрекращающемся шуме на заднем плане. Что-то происходило снаружи.

Папа дошел до середины долгого объяснения, почему больше нельзя запирать двери в ванной, когда что-то во мне закричало, требуя реакции. Это был всего лишь легкий щелчок, но ясный как божий день. Может быть, это все из-за бустра, но я был странно сконцентрирован на мельчайших деталях, отстранен, будто со стороны наблюдал за разговором с родителями.

Я закрыл глаза, и менее чем через секунду раздался громкий хлопок.

Кто-то стрелял в нас.

Было сделано всего пару выстрелов, но мы тут же упали на землю. Одна пуля попала во входную дверь, а другая разбила кухонное окно. Снаружи доносились громкие голоса, истерический смех. Они разговаривали, но едва ли что-то можно было разобрать. У одной женщины голос звучал так, словно она говорила с набитым ртом.

Еще два выстрела. Лампочка на кухне с треском взорвалась. Комната погрузилась во тьму. На улице раздался топот и смех – они уходили. Вдалеке послышались новые выстрелы, возможно, кто-то ответил им тем же.

– Мы не можем здесь оставаться, – прошептала мама. – Нужно звонить.

– Ты хочешь поехать туда, куда забрали Ларри? – резко ответил папа. – В какую-то больницу, полную сумасшедших??

– В нас стреляли, не можем же мы…

Мама притихла и посмотрела на меня. Родители скомкано извинились и решили поговорить наедине, а меня попросили подняться наверх. Велели держаться подальше от окон, запретили ложиться и даже садиться. Мне нужно было пробыть одному совсем недолго – скоро они пришли бы навестить меня.

Но, конечно же, мне было слишком любопытно. Под аккомпанемент жаркого спора внизу, я выглянул в окно верхнего этажа. Было довольно далеко видно, и я разглядел машину, остановившуюся на обочине. Фары горели, машину окружали по меньшей мере шесть человек. Двое из них были одеты так же, как вооруженные охранники, приходившие к нам в дом.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что в той машине сидел пожилой мужчина. Я пару раз видел его на улице, но не знал имени.

Люди пытались разбить стекла автомобиля. Чем придется: монтировками, кирпичами, молотками, отрезками труб… всем, что попалось под руку. Им не потребовалось много времени, чтобы прорваться. Они вытянули мужчину наружу. С моего места сложно было разглядеть, что они делают, но я слышал его крики. Нападавшие прижали старика к земле и закрыли ему лицо руками. Глаза, рот, уши…

И так и замерли.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать происходящее: они заставляли его спать.

Через несколько минут все закончилось. Старик медленно встал, прислонился к своей машине, и его начало рвать. Та же сине-черная слизь, которую я видел у Ларри Питерсона, начала вытекать у него изо рта. И это продолжалось до тех пор, пока он не выкашлял какой-то сгусток, едва помещавшийся у него во рту. Движущийся, живой сгусток.

Выпрямив спину, он посмотрел на странную группу, уже ушедшую вниз по улице. Некоторые быстро шли. Другие неслись вперед. Один полз, зажав что-то зубами. Хотя нет… что-то выходило у него изо рта. Что-то длинное.

Снова выстрелы. Вдалеке, с другой стороны, я увидел еще одну группу людей. По меньшей мере, дюжина человек шла вверх по улице . Бродячие банды неспящих сумасшедших наводнили улицы. Одному богу известно, чем это могло закончиться.

Спор внизу стих. Родители позвали меня к себе, усадили рядом и объяснили, что мы останемся дома и будем держаться подальше от окон, просто на всякий случай. Мы запрем все двери и окна, задернем шторы. Музыка все еще будет играть, но теперь гораздо тише – нельзя было привлекать внимание. Конечно, я согласился. А какой у меня был выбор?

***

Стало еще хуже. Папа чуть было не принял двойную дозу бустера, напрочь забыв, что только что опустошил пузырек. Мама успела его остановить. Телефон больше не звонил: никто не рвался проверять как мы. Мама пыталась дозвониться по экстренному номеру, но линию отключили. На улице стреляли, куда дальше, чем раньше, но чаще. Мы слышали, как сигналят машины, но сирен не было.

Затем начались пожары. По крайней мере, два, где-то в центре города. Столбы дыма вздымались высоко в небо.

Мама чувствовала себя неважно. Она не могла есть и временами едва держалась на ногах. Все время громко разговаривала, даже если оставалась одна. Ей то и дело приходилось искать опору, чтобы не упасть. Она не могла съесть даже тот странный батончик и ходила, мотая головой из стороны в сторону. Папа изо всех сил старался, чтобы она оставалась бодрой, но у него тоже были проблемы. Сколько бы раз он не опускал голову под кран с ледяной водой, сон явно побеждал.

У меня дела тоже шли неважно, но и близко не так плохо. Сохранился аппетит, я принимал бустеры, но отсутствие сна сказывалось: руки тряслись, голова раскалывалась. Шею то и дело простреливало, словно меня били током. Мне казалось, что предметы где-то на краю зрения движутся. Я все время оборачивался, чтобы посмотреть на окна – у меня начались галлюцинации, что это экраны телевизоров.

К утру возникла новая проблема. Отключили электричество и воду.

В нескольких минутах ходьбы от дома располагалось небольшое озеро, и у нас не было другого выбора, кроме как попытаться набрать воды там. На кухне остался небольшой запас питьевой воды, но этого было недостаточно. Мама предложила пойти всем вместе, но об этом не было и речи – она едва держалась на ногах. Нечего было обсуждать: папе пришлось идти одному.

Мы наблюдали за ним из окна верхнего этажа. Солнце только что взошло, расчертив увядающий пейзаж длинными резкими тенями и болезненно ярким сиянием. Мама просто тупо смотрела перед собой, словно пытаясь вспомнить, что-то очень важное.

– У тебя же… у тебя скоро день рождения? – медленно спросила она.

– Уже было во вторник.

– А ты… ты хочешь стать старше? Я вот… да… я бы хотела. Очень… Хотела бы, чтобы ты… чтобы у тебя была возможность вырасти.

Она посмотрела на меня и безумно рассмеялась. Глаза у нее моргали по очереди, левый чуть дольше, чем правый.Темные, запавшие глаза, неспособные сфокусировать взгляд. Наверное мама хотела как лучше, но взгляд, которым она меня одарила, был просто ужасающим. Как будто женщина, которую я знал, откатилась до базовой сути животного, которыми мы все и являемся. Моя мама все еще была где-то там, но большая часть ее просто... исчезла.

Примерно через час я заметил, что папа возвращается. Мы с мамой вздохнули с облегчением, но это продолжалось недолго. У него в руках не было фляги с водой. Через несколько мгновений я понял, что он не один. Еще минимум два десятка человек следовали за ним на небольшом отдалении. Мама, казалось, никак не отреагировала. Она просто смотрела в окно и кивала сама себе. На мгновение она почти заснула стоя: ее губы хлопали, как у окуня, вытащенного из воды. Я видел, как что-то двигалось у нее в горле.

Я встряхнул ее, и в момент просветления мама снова посмотрела в окно. Внизу что-то с силой ударилось об дверь.

Мама затолкала меня в шкаф, сбежала вниз за оставшимися бустерами и вывалила все это на меня вместе со своими наручными часами и парой пищевых батончиков.

– Кто-нибудь... кто-нибудь придет за тобой, – сказала она. – Просто подожди. Просто подожди и... и не засыпай. Я… Я постараюсь что-нибудь придумать.

У меня не было времени возразить. Она захлопнула шкаф. В замке входной двери повернулся ключ. Возможно, папа и забыл, кто он такой, но не забыл, как пользоваться ключами от дома.

Я просто сидел в темноте и слушал. Свернулся калачиком, даже не пытаясь устроиться поудобнее, чтобы не заснуть. Внизу с грохотом ломалась мебель. Незнакомые голоса выкрикивали непристойности и какую-то бессвязную чепуху. Началась драка, кто-то бился об стены. Человек взбежал по лестнице, ворвался в ванную, и пытался разбить чугунную ванну.

Закричала женщина, затем мужчина. Раздался выстрел, потом звон стекла. Я услышал приглушенный крик, как будто кого-то удерживали. Возможно с мамой произошло то же, что и с тем стариком прошлой ночью.

Должно быть, я просидел так несколько часов. В темноте было трудно понять, открыты у меня глаза или нет. Я не мог понять, действительно ли я слышал что-то в доме, или мне это только казалось. Я слышал голоса и шепот, бессвязный и бессмысленный. Иногда представлял, что те сумасшедшие стоят прямо за дверью и выпытывают у меня чит-коды к новым играм. Все, что могло поддержать мой слабеющий рассудок, – это мамины наручные часы, но я едва мог разглядеть их циферблат.

Время текло так странно. Мне казалось, что я погружаюсь в раздумья на несколько часов, но на самом деле проходили минуты. Потом я ловил себя на том, что на мгновение замер, смотря прямо перед собой, но два часа исчезали бесследно. Я повторял, как мантру, в котором часу  нужно будет принят следующий бустер.

Но ситуация становилась все более странной. Часы шли вспять. Я будто видел, как кто-то сидит напротив меня – пара белых глаз в темноте. Тихие голоса уговаривали меня лечь спать, и я обнаружил, что начинаю клевать носом. Я чувствовал, как что-то движется во мне, словно рука, пытающаяся влезть в тесную перчатку…

В конце концов я сдался и вылез из шкафа. Я едва держался на ногах, но упорно тащил с собой бустеры и батончики в пластиковом пакете. Было уже неважно, есть ли кто-то внизу, я просто должен был выйти. Должен был увидеть.

Весь дом оказался разгромлен. Вся мебель сломана. Все светильники разбиты. Стены были забрызганы кровью, а входная дверь висела на одной петле. Не осталось ни одного целого окна, а рамки для наших фотографий разлетелись по этажу, словно звёздочки ниндзя. Но самым странным был едкий запах, доносившийся из кухни.

Сначала я не понял, что это такое. Он был похож на человека, но со слишком большим количеством конечностей. После нескольких секунд осознания, я понял, что это мертвое тело. Молодой человек с торчащим из груди ножом, распростертый на кухонном полу. Его челюсть была вывихнута и свернута на сторону.

А из горла торчала сине-черная рука, вцепившаяся ладонью ему же в лицо.

Что-то во мне шевельнулось. Чему-то во мне не понравилось то, на что я смотрел. Я попытался придавить шевеление в горле волокнистым батончиком, и это как ни странно, сработало.

На улицу я вышел в оцепенении. Я не знал, что делать. Часть меня порывалась бежать искать родителей, а другая часть хотела уехать из города. На велосипеде, автобусе или просто пешком – неважно. Конечно, автобусы здесь больше не ходили, но мой лишенный сна разум уже не мог отделить факты от вымысла.

Вся та ночь была одним сплошным кошмаром наяву. Мне все время мерещились существа, появляющиеся из темноты. Я слышал голоса, приказывающие развернуться, остановиться, бежать – и все одновременно. Я с трудом удерживал равновесие, и если бы остановился даже на мгновение, то сразу же заснул бы. Я должен был продолжать идти. Даже принял дополнительную дозу бустера. От него резко заболели суставы и выступила испарина. Зря я это сделал.

Я срезал путь через парк. Из-за деревьев выглядывали лица. Я видел мужчину, лежащего лицом вниз на гравийной дорожке, которого подтягивала вперед рука, торчащая изо рта. Я видел мужчину на берегу озера, хлопающего руками по поверхности воды, как безумный ребенок, пытающийся поднять как можно больше брызг.

Что-то из этого было реальным. Что-то – нет. Я не мог сказать, что было чем. Больше нет.

Когда я, наконец, добрался до центра города, то увидел по меньшей мере две дюжины людей, собравшихся у горящего здания. И из всех их глоток вверх росли сине-черные руки, тянущиеся к огню, трепещущие. Словно водоросли, плывущие по невидимому течению, они в унисон наклонялись вперед и назад, восхваляя тот хаос, который сами же сотворили, не произнося ни слова, ни звука. И все же я их слышал. Они приветствовали меня. Звали меня. Каждый голос не похож на другой…

– Подойди, – умоляли они. – Твое место здесь.

Я отвернулся, и голоса стали громче. Отчаяннее. Пронзительнее. Визг, требующий моего внимания, моей преданности. И не все из них доносились извне – один шел прямо из моего нутра.

– Мы уже здесь, – смеялся он. – Мы не исчезнем. Не утихнем. Мы никогда не уйдем.

Руки потянулись ко мне. В каждом окне появились бледные лица. Голоса доносились из-под бетона.

Стрельба. Разбитые окна. Стекло трещало под моими подошвами, когда я пробирался мимо остовов сгоревших машин.

Стало темно, потом светло, потом снова темно.

И в какой-то момент я сдался. Холодный бетон внезапно прижался к моей щеке, но я уже был не в силах встать. Ноги не двигались. Глаза не открывались.

– Да! – смеялись голоса. – Иди! Иди к нам! Иди и гори с нами!

А затем - темнота.

***

Я не знаю, как долго пролежал без сознания. Часы. Может быть, полдня. Я очнулся и увидел, что ко мне бежит мужчина, на ходу спрашивая, все ли со мной в порядке. Подъехала машина, обдав меня теплым светом. На обочине дороги сидела колония лягушек, неотрывно смотря на меня. Я заметил неподалеку подсолнух. Он выцвел до синевы. Странно, как мы не замечаем самых очевидных изменений, пока они не ударят прямо в лицо.

Оказалось, что воздействие произошло по меньшей мере на 6 часов раньше, чем предполагал человек с планшетом, и я бодрствовал достаточно долго, чтобы большая часть эффекта сошла на нет. Меня нашли без сознания на обочине шоссе, примерно в пятнадцати километрах от дома. Да, я заснул, но последствия оказались практически незначительными, по сравнению с большинством соседей.

Возможно вы даже слышали об этом. Власти назвали произошедшее “беспорядками”. Просто очередные волнения в бедном районе. Не думаю, что это событие удостоилось упоминания в национальных новостях.

Некоторые из тех, кто сдался раньше всех, получили необратимые повреждения мозга. Ларри Питерсон уже никогда не стал прежним, но было трудно сказать, было ли это из-за эмоциональной травмы от потери жены или из-за заражения. В любом случае, до конца его жизни за ним присматривала сиделка.

Мама и папа тоже не полностью восстановились. После той ночи у мамы развилось что-то вроде нарколепсии, она стала внезапно засыпать в самое неподходящее время. Папа потерял чувство вкуса и обоняния. По сей день им трудно объяснить, что именно они испытали. Для них это было все равно что заснуть и увидеть самый ужасный кошмар, а проснуться на больничной койке.

Иногда я задаюсь вопросом, может быть и я заснул? Некоторые вещи, которые я видел, казались настолько странными, что не было никакой возможности проверить их на реальность. Я отчетливо помню ту сцену у горящего здания в центре города. Это должно было быть реальным. И здание действительно сгорело.

Мне тяжело вспоминать об этом. Если поддаться мыслям о тех днях, внутри у меня все скручивается, вопя, что это просто кошмарный сон. Непрекращающийся по сей день кошмарный сон. Что я все еще в шаге от того, чтобы проснуться в шкафу, за дверью которого ждет бешеная толпа.

Или хуже: что-то внутри меня ждет момента, чтобы взять контроль в свои руки.

Может быть мне осталась всего одна ночь.

~

Оригинал

Телеграм-канал, группа ВК чтобы не пропустить новые посты

Хотите получать эксклюзивы? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Следующие несколько часов мы с мамой провели за видеоиграми. Потом просмотрели всю коллекцию наших старых DVD и составили расписание просмотра. Мама еще планировала прогулку, но теперь нам нельзя было выходить из дома. Она не хотела говорить почему, но я подозревал, что на лужайке дома Питерсонов осталось что-то, не предназначенное для моих глаз. Возможно, пятна крови. Я слишком боялся выяснять.

Родители изо всех сил старались поддерживать хорошее настроение, но я чувствовал, что они едва держатся. Папа большую часть времени просто стоял, прислонившись к двери, и смотрел прямо перед собой, словно в трансе. Мама пыталась занять себя играми и просмотром фильмов вместе со мной, но считала минуты до следующего буста. Я не горел желанием принимать препарат: у меня от него сводило живот.

Мы продержались до полудня. Папа с трудом стоял на ногах и то и дело опускал голову под струю холодной воды. Он пытался занять себя работой по дому, которую откладывал годами, но его постоянно что-то отвлекало. Через несколько часов вдалеке раздался вой сирен, потом кто-то поливал нашу входную дверь и окна из шланга водой под высоким давлением, возможно, чтобы смыть последние следы присутствия Ларри Питерсона. По улице ходили патрули с полицейскими собаками на поводках, время от времени раздавались телефонные звонки. По единственному номеру, который все еще работал, кто-то звонил, чтобы убедиться, что мы все бодрствуем и в своем уме. 

К обеду у мамы начались проблемы с желудком. Ее трясло все сильнее, и она с трудом переносила резкие запахи. Папа то и дело протирал глаза и поглядывал на часы, примерно каждые десять минут поднимаясь на ноги, просто чтобы пройтись. Мы решили, что после ужина поиграем в настольные игры, но мама с трудом сдерживала тошноту.

В итоге мы просто разогрели позавчерашнюю лазанью. Я не возражал: мамина лазанья всегда была произведением искусства, но аппетит у меня быстро пропал от вида мамы. Она сдерживалась из последних сил. Истекала слюной и издавала странные гортанные звуки. Она моргала все медленнее и медленнее. Папа попытался уговорить ее съесть один из питательных батончиков, но мама просто выбежала из кухни и заперлась в ванной.

Я ничего не понимал. Папа просил ее открыть дверь, но она была просто не в состоянии. Сердце у меня колотилось где-то в горле. Через некоторое время мама перестала отвечать. Папе пришлось выломать ручку молотком, но было слишком поздно – она уже спала. Я слышал его крик даже через дверь.

Мы успели быстро – мама успела проспать всего пару секунд. Самое большее минуту. Она сидела на унитазе, запрокинув голову, и что-то черное текло у нее изо рта. Черно-синие кончики пальцев торчали из приоткрытых губ. Горло вздымалось.

Папа схватил ее и потряс. Она почти сразу очнулась, уронила голову вперед и закашлялась. Он помог ей умыться, а мне крикнул подождать в другой комнате.

Несколько минут я просто сидел на своей кровати, не зная бежать мне или прятаться. Возможно, было уже слишком поздно и для того, и для другого. Возможно, с мамой случиться то же, что и с Ларри Питерсоном. Родители спорили в соседней комнате, и переход их голосов от злых к отчаянным и печальным лишал меня остатков мужества. 

Они вышли ко мне через какое-то время. Сели рядом и заверили, что все у нас будет хорошо.

Что мы миновали уже половину срока и осталось чуть-чуть. 

Они были очень заботливыми и милыми, но их слова почти не трогали меня. Мне было трудно сосредоточиться, и все, о чем я мог думать, – о странном шуме, непрекращающемся шуме на заднем плане. Что-то происходило снаружи.

Папа дошел до середины долгого объяснения, почему больше нельзя запирать двери в ванной, когда что-то во мне закричало, требуя реакции. Это был всего лишь легкий щелчок, но ясный как божий день. Может быть, это все из-за бустра, но я был странно сконцентрирован на мельчайших деталях, отстранен, будто со стороны наблюдал за разговором с родителями. 

Я закрыл глаза, и менее чем через секунду раздался громкий хлопок.

Кто-то стрелял в нас.

Было сделано всего пару выстрелов, но мы тут же упали на землю. Одна пуля попала во входную дверь, а другая разбила кухонное окно. Снаружи доносились громкие голоса, истерический смех. Они разговаривали, но едва ли что-то можно было разобрать. У одной женщины голос звучал так, словно она говорила с набитым ртом. 

Еще два выстрела. Лампочка на кухне с треском взорвалась. Комната погрузилась во тьму. На улице раздался топот и смех – они уходили. Вдалеке послышались новые выстрелы, возможно, кто-то ответил им тем же.

– Мы не можем здесь оставаться, – прошептала мама. – Нужно звонить. 

– Ты хочешь поехать туда, куда забрали Ларри? – резко ответил папа. – В какую-то больницу, полную сумасшедших??

– В нас стреляли, не можем же мы…

Мама притихла и посмотрела на меня. Родители скомкано извинились и решили поговорить наедине, а меня попросили подняться наверх. Велели держаться подальше от окон, запретили ложиться и даже садиться. Мне нужно было пробыть одному совсем недолго – скоро они пришли бы навестить меня. 

Но, конечно же, мне было слишком любопытно. Под аккомпанемент жаркого спора внизу, я выглянул в окно верхнего этажа. Было довольно далеко видно, и я разглядел машину, остановившуюся на обочине. Фары горели, машину окружали по меньшей мере шесть человек. Двое из них были одеты так же, как вооруженные охранники, приходившие к нам в дом.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что в той машине сидел пожилой мужчина. Я пару раз видел его на улице, но не знал имени.

Люди пытались разбить стекла автомобиля. Чем придется: монтировками, кирпичами, молотками, отрезками труб… всем, что попалось под руку. Им не потребовалось много времени, чтобы прорваться. Они вытянули мужчину наружу. С моего места сложно было разглядеть, что они делают, но я слышал его крики. Нападавшие прижали старика к земле и закрыли ему лицо руками. Глаза, рот, уши… 

И так и замерли.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать происходящее: они заставляли его спать.

Через несколько минут все закончилось. Старик медленно встал, прислонился к своей машине, и его начало рвать. Та же сине-черная слизь, которую я видел у Ларри Питерсона, начала вытекать у него изо рта. И это продолжалось до тех пор, пока он не выкашлял какой-то сгусток, едва помещавшийся у него во рту. Движущийся, живой сгусток.

Выпрямив спину, он посмотрел на странную группу, уже ушедшую вниз по улице. Некоторые быстро шли. Другие неслись вперед. Один полз, зажав что-то зубами. Хотя нет… что-то выходило у него изо рта. Что-то длинное.

Снова выстрелы. Вдалеке, с другой стороны, я увидел еще одну группу людей. По меньшей мере, дюжина человек шла вверх по улице . Бродячие банды неспящих сумасшедших наводнили улицы. Одному богу известно, чем это могло закончиться.

Спор внизу стих. Родители позвали меня к себе, усадили рядом и объяснили, что мы останемся дома и будем держаться подальше от окон, просто на всякий случай. Мы запрем все двери и окна, задернем шторы. Музыка все еще будет играть, но теперь гораздо тише – нельзя было привлекать внимание. Конечно, я согласился. А какой у меня был выбор?

***

Стало еще хуже. Папа чуть было не принял двойную дозу бустера, напрочь забыв, что только что опустошил пузырек. Мама успела его остановить. Телефон больше не звонил: никто не рвался проверять как мы. Мама пыталась дозвониться по экстренному номеру, но линию отключили. На улице стреляли, куда дальше, чем раньше, но чаще. Мы слышали, как сигналят машины, но сирен не было.

Затем начались пожары. По крайней мере, два, где-то в центре города. Столбы дыма вздымались высоко в небо.

Мама чувствовала себя неважно. Она не могла есть и временами едва держалась на ногах. Все время громко разговаривала, даже если оставалась одна. Ей то и дело приходилось искать опору, чтобы не упасть. Она не могла съесть даже тот странный батончик и ходила, мотая головой из стороны в сторону. Папа изо всех сил старался, чтобы она оставалась бодрой, но у него тоже были проблемы. Сколько бы раз он не опускал голову под кран с ледяной водой, сон явно побеждал. 

У меня дела тоже шли неважно, но и близко не так плохо. Сохранился аппетит, я принимал бустеры, но отсутствие сна сказывалось: руки тряслись, голова раскалывалась. Шею то и дело простреливало, словно меня били током. Мне казалось, что предметы где-то на краю зрения движутся. Я все время оборачивался, чтобы посмотреть на окна – у меня начались галлюцинации, что это экраны телевизоров.

К утру возникла новая проблема. Отключили электричество и воду.

В нескольких минутах ходьбы от дома располагалось небольшое озеро, и у нас не было другого выбора, кроме как попытаться набрать воды там. На кухне остался небольшой запас питьевой воды, но этого было недостаточно. Мама предложила пойти всем вместе, но об этом не было и речи – она едва держалась на ногах. Нечего было обсуждать: папе пришлось идти одному.

 Мы наблюдали за ним из окна верхнего этажа. Солнце только что взошло, расчертив увядающий пейзаж длинными резкими тенями и болезненно ярким сиянием. Мама просто тупо смотрела перед собой, словно пытаясь вспомнить, что-то очень важное.

– У тебя же… у тебя скоро день рождения? – медленно спросила она.

– Уже было во вторник.

– А ты… ты хочешь стать старше? Я вот… да… я бы хотела. Очень… Хотела бы, чтобы ты… чтобы у тебя была возможность вырасти.

Она посмотрела на меня и безумно рассмеялась. Глаза у нее моргали по очереди, левый чуть дольше, чем правый.Темные, запавшие глаза, неспособные сфокусировать взгляд. Наверное мама хотела как лучше, но взгляд, которым она меня одарила, был просто ужасающим. Как будто женщина, которую я знал, откатилась до базовой сути животного, которыми мы все и являемся. Моя мама все еще была где-то там, но большая часть ее просто... исчезла.

Примерно через час я заметил, что папа возвращается. Мы с мамой вздохнули с облегчением, но это продолжалось недолго. У него в руках не было фляги с водой. Через несколько мгновений я понял, что он не один. Еще минимум два десятка человек следовали за ним на небольшом отдалении. Мама, казалось, никак не отреагировала. Она просто смотрела в окно и кивала сама себе. На мгновение она почти заснула стоя: ее губы хлопали, как у окуня, вытащенного из воды. Я видел, как что-то двигалось у нее в горле.

Я встряхнул ее, и в момент просветления мама снова посмотрела в окно. Внизу что-то с силой ударилось об дверь. 

Мама затолкала меня в шкаф, сбежала вниз за оставшимися бустерами и вывалила все это на меня вместе со своими наручными часами и парой пищевых батончиков.

– Кто-нибудь... кто-нибудь придет за тобой, – сказала она. – Просто подожди. Просто подожди и... и не засыпай. Я… Я постараюсь что-нибудь придумать.

У меня не было времени возразить. Она захлопнула шкаф. В замке входной двери повернулся ключ. Возможно, папа и забыл, кто он такой, но не забыл, как пользоваться ключами от дома.

Я просто сидел в темноте и слушал. Свернулся калачиком, даже не пытаясь устроиться поудобнее, чтобы не заснуть. Внизу с грохотом ломалась мебель. Незнакомые голоса выкрикивали непристойности и какую-то бессвязную чепуху. Началась драка, кто-то бился об стены. Человек взбежал по лестнице, ворвался в ванную, и пытался разбить чугунную ванну. 

Закричала женщина, затем мужчина. Раздался выстрел, потом звон стекла. Я услышал приглушенный крик, как будто кого-то удерживали. Возможно с мамой произошло то же, что и с тем стариком прошлой ночью.

Должно быть, я просидел так несколько часов. В темноте было трудно понять, открыты у меня глаза или нет. Я не мог понять, действительно ли я слышал что-то в доме, или мне это только казалось. Я слышал голоса и шепот, бессвязный и бессмысленный. Иногда представлял, что те сумасшедшие стоят прямо за дверью и выпытывают у меня чит-коды к новым играм. Все, что могло поддержать мой слабеющий рассудок, – это мамины наручные часы, но я едва мог разглядеть их циферблат.

Время текло так странно. Мне казалось, что я погружаюсь в раздумья на несколько часов, но на самом деле проходили минуты. Потом я ловил себя на том, что на мгновение замер, смотря прямо перед собой, но два часа исчезали бесследно. Я повторял, как мантру, в котором часу  нужно будет принят следующий бустер.

Но ситуация становилась все более странной. Часы шли вспять. Я будто видел, как кто-то сидит напротив меня – пара белых глаз в темноте. Тихие голоса уговаривали меня лечь спать, и я обнаружил, что начинаю клевать носом. Я чувствовал, как что-то движется во мне, словно рука, пытающаяся влезть в тесную перчатку…

В конце концов я сдался и вылез из шкафа. Я едва держался на ногах, но упорно тащил с собой бустеры и батончики в пластиковом пакете. Было уже неважно, есть ли кто-то внизу, я просто должен был выйти. Должен был увидеть. 

Весь дом оказался разгромлен. Вся мебель сломана. Все светильники разбиты. Стены были забрызганы кровью, а входная дверь висела на одной петле. Не осталось ни одного целого окна, а рамки для наших фотографий разлетелись по этажу, словно звёздочки ниндзя. Но самым странным был едкий запах, доносившийся из кухни.

Сначала я не понял, что это такое. Он был похож на человека, но со слишком большим количеством конечностей. После нескольких секунд осознания, я понял, что это мертвое тело. Молодой человек с торчащим из груди ножом, распростертый на кухонном полу. Его челюсть была вывихнута и свернута на сторону.

А из горла торчала сине-черная рука, вцепившаяся ладонью ему же в лицо.

Что-то во мне шевельнулось. Чему-то во мне не понравилось то, на что я смотрел. Я попытался придавить шевеление в горле волокнистым батончиком, и это как ни странно, сработало.

На улицу я вышел в оцепенении. Я не знал, что делать. Часть меня порывалась бежать искать родителей, а другая часть хотела уехать из города. На велосипеде, автобусе или просто пешком – неважно. Конечно, автобусы здесь больше не ходили, но мой лишенный сна разум уже не мог отделить факты от вымысла.

Вся та ночь была одним сплошным кошмаром наяву. Мне все время мерещились существа, появляющиеся из темноты. Я слышал голоса, приказывающие развернуться, остановиться, бежать – и все одновременно. Я с трудом удерживал равновесие, и если бы остановился даже на мгновение, то сразу же заснул бы. Я должен был продолжать идти. Даже принял дополнительную дозу бустера. От него резко заболели суставы и выступила испарина. Зря я это сделал. 

Я срезал путь через парк. Из-за деревьев выглядывали лица. Я видел мужчину, лежащего лицом вниз на гравийной дорожке, которого подтягивала вперед рука, торчащая изо рта. Я видел мужчину на берегу озера, хлопающего руками по поверхности воды, как безумный ребенок, пытающийся поднять как можно больше брызг.

Что-то из этого было реальным. Что-то – нет. Я не мог сказать, что было чем. Больше нет.

Когда я, наконец, добрался до центра города, то увидел по меньшей мере две дюжины людей, собравшихся у горящего здания. И из всех их глоток вверх росли сине-черные руки, тянущиеся к огню, трепещущие. Словно водоросли, плывущие по невидимому течению, они в унисон наклонялись вперед и назад, восхваляя тот хаос, который сами же сотворили, не произнося ни слова, ни звука. И все же я их слышал. Они приветствовали меня. Звали меня. Каждый голос не похож на другой…

– Подойди, – умоляли они. – Твое место здесь.

Я отвернулся, и голоса стали громче. Отчаяннее. Пронзительнее. Визг, требующий моего внимания, моей преданности. И не все из них доносились извне – один шел прямо из моего нутра. 

– Мы уже здесь, – смеялся он. – Мы не исчезнем. Не утихнем. Мы никогда не уйдем.

Руки потянулись ко мне. В каждом окне появились бледные лица. Голоса доносились из-под бетона. 

Стрельба. Разбитые окна. Стекло трещало под моими подошвами, когда я пробирался мимо остовов сгоревших машин.

Стало темно, потом светло, потом снова темно.

И в какой-то момент я сдался. Холодный бетон внезапно прижался к моей щеке, но я уже был не в силах встать. Ноги не двигались. Глаза не открывались.

– Да! – смеялись голоса. – Иди! Иди к нам! Иди и гори с нами!

А затем - темнота.

***

Я не знаю, как долго пролежал без сознания. Часы. Может быть, полдня. Я очнулся и увидел, что ко мне бежит мужчина, на ходу спрашивая, все ли со мной в порядке. Подъехала машина, обдав меня теплым светом. На обочине дороги сидела колония лягушек, неотрывно смотря на меня. Я заметил неподалеку подсолнух. Он выцвел до синевы. Странно, как мы не замечаем самых очевидных изменений, пока они не ударят прямо в лицо.

Оказалось, что воздействие произошло по меньшей мере на 6 часов раньше, чем предполагал человек с планшетом, и я бодрствовал достаточно долго, чтобы большая часть эффекта сошла на нет. Меня нашли без сознания на обочине шоссе, примерно в пятнадцати километрах от дома. Да, я заснул, но последствия оказались практически незначительными, по сравнению с большинством соседей.

Возможно вы даже слышали об этом. Власти назвали произошедшее “беспорядками”. Просто очередные волнения в бедном районе. Не думаю, что это событие удостоилось упоминания в национальных новостях. 

Некоторые из тех, кто сдался раньше всех, получили необратимые повреждения мозга. Ларри Питерсон уже никогда не стал прежним, но было трудно сказать, было ли это из-за эмоциональной травмы от потери жены или из-за заражения. В любом случае, до конца его жизни за ним присматривала сиделка. 

Мама и папа тоже не полностью восстановились. После той ночи у мамы развилось что-то вроде нарколепсии, она стала внезапно засыпать в самое неподходящее время. Папа потерял чувство вкуса и обоняния. По сей день им трудно объяснить, что именно они испытали. Для них это было все равно что заснуть и увидеть самый ужасный кошмар, а проснуться на больничной койке.

Иногда я задаюсь вопросом, может быть и я заснул? Некоторые вещи, которые я видел, казались настолько странными, что не было никакой возможности проверить их на реальность. Я отчетливо помню ту сцену у горящего здания в центре города. Это должно было быть реальным. И здание действительно сгорело.

Мне тяжело вспоминать об этом. Если поддаться мыслям о тех днях, внутри у меня все скручивается, вопя, что это просто кошмарный сон. Непрекращающийся по сей день кошмарный сон. Что я все еще в шаге от того, чтобы проснуться в шкафу, за дверью которого ждет бешеная толпа. 

Или хуже: что-то внутри меня ждет момента, чтобы взять контроль в свои руки. 

Может быть мне осталась всего одна ночь.

~

Оригинал

Телеграм-канал, группа ВК чтобы не пропустить новые посты

Хотите получать эксклюзивы? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Начитавшись рекламы я недавно, а точнее 3-го августа купил для навигатора в машине симку йота. Тариф на первый взгляд-самое то за 100 рублей 2 гига, нет ограничений на раздачу и даже сколько то звонков и смс включено. Но! Через 6 дней вдруг мне приходит смс о том что осталось меньше 500 мегабайт трафика. Странно.. ну может сам что то скачал ненароком. Ближе к вечеру иду в личный кабинет йоты, хочу посмотреть детализацию трафика.

А вот фиг, детализация заказывается в чате, и только после того как пришлешь оператору номер паспорта, ФИО, № телефона, электронную почту и собственно период за который хочешь получить эту самую детализацию. Отправляю, получаю детализацию и... там, если все просуммировать, то потрачено около 250 мегабайт.

Начинаю в чате общение, указывая, собственно на расхождение в цифрах. Оператор не верит, и утверждает что все правильно. После непродолжительной переписки все же понимает, что цифры сильно не бьются и передает информацию "лучшим инженерам" . Это не сарказм, вот какое смс приходит от отправителя YotaInfo:

"Спасибо, что рассказали о проблеме. Над ней уже работают наши лучшие инженеры. Как только всё решим - обязательно расскажем. "

И дальше поддерживают меня присылая время от времени смс:

"Нам нужно ещё немного времени, чтобы решить проблему. Пожалуйста, извините. Как только всё закончим, сразу сообщим об этом."

Сегодня опять иду в чат, получаю уверения что инженеры работают не покладая рук, на всякий случай заказываю детализацию. И-вуаля!

Смотрите на чудеса

А вот что мне прислали сегодня,11-го

И теперь вопрос к, Yota: Если все верно и трафик действительно был, почему его нету в Первой детализации. Если система его учла и посчитала, до он должен быть, тем более что к моменту формирования детализации прошло больше 6 часов.

То есть "самые лучшие инженеры" не могут заставить корректно работать свою биллинговую систему? -сильно вероятно

Или просто подрисовали строки, пытаясь сохранить лицо?. -маловероятно

P.S. А инженеры, по видимому, все работают...

Стаж вождения шнивовода - две недели. Шесть пассажиров автобуса в больнице. 

Были сегодня в заповеднике. Там построили новое здание, видимо для лекций и экскурсий. И вот такие странные двери в никуда. Глубина ниш сантиметров 30. Внутри ничего, просто гладкие стены.

Опубликовал тут 2 шортса/клипа. Если вам интересен от меня такой контент, то пишите. Буду публиковать клипы на Вомбате по несколько штук, чтобы не засорять вам ленту. 

Это рогатая паламедея – гусь из Южной Америки. Вообще, с птицами в Южной Америке постоянно творится какая-то дичь. То с щупальцами на морде, то с бородой в виде ёршика. Паламедея решила не отставать.

Из её лба торчит длинный тонкий рог, по структуре почти идентичный когтям. Причём рог хрупкий, постоянно ломается и отрастает вновь. А, судя по наблюдениям, он ещё и не играет никакой роли в половом отборе. Самки не обращают внимания на рог при выборе пары. Зачем нужен этот вырост остаётся неясным.

Вторая фишка тоже редкая, но всё-таки встречается у других птиц. Пара острых заточек на крыльях 4 см длиной. Это скрытое средство самообороны птица использует для защиты. Вот так, кошечка или ястреб вдруг захотел скушать тупенькую курочку, а получил перо под ребро...

Маркетплейс выкатил новый логотип, и хотя в нём ничего необычного не было, твиттерские сами спровоцировали Фотошоп-битву и начали предлагать свои варианты лого, в основном не самые приличные 😂

Лицо пиарщика Wildberries, который видит, что тема с ребрендингом разлетается сама по себе

Субъективная выборка событий из мировой истории (сегодня с бонус-треком). В этот день…

В 1942 году американская актриса Хеди Ламарр и композитор Джордж Антейл получили патент на электронное устройство, минимизирующее подавление радиосигналов; впоследствии оно стало компонентом спутниковой и сотовой телефонной техники.

В 1964 году в Нью-Йорке прошла премьера первого полнометражного фильма The Beatles — A Hard Day's Night («Вечер трудного дня»).

В 1973 году на школьной вечеринке в Бронксе (Нью-Йорк) диджей Кул Герк (Клайв Кэмпбелл) представил технику воспроизведения одного и того же альбома на двух вертушках и увеличения ритм-секции (что стало известно как брейкбит); это мероприятие многие считают рождением хип-хопа.

В 1984 году президент США Рональд Рейган во время проверки микрофона перед плановым еженедельным радиообращением к нации пошутил: «Дорогие сограждане, рад сообщить вам, что я подписал закон, который навсегда поставит Россию вне закона. Бомбардировки начнутся через 5 минут».

Шутка вызвала широкое обсуждение в политических кругах страны, так как это был период Холодной войны с СССР.

Бонус-трек: 10 августа 1898 года инженер Рудольф Дизель получил патент на двигатель внутреннего сгорания собственной конструкции. Изобретение сделало его миллионером и стало основой для современных дизельных двигателей.

Эта рубрика выходит не только в виде рассылки на Substack, но и в собственном телеграм-канале в формате "одно сообщение — одна памятная дата" (и из опубликованных там постов часть сюда не входит). Подписывайтесь, читайте раньше остальных и поражайте знакомых и незнакомых ненужной им информацией в самое сердечко!

А поддержать выход новых выпусков и получать их раньше всех можно тут. До завтра.

Книга с описанием и рисунками растений. По мотивам The Elder Scrolls V: Skyrim.

Присутствует краткое описание, свойства и получаемые зелья. Всё выполнено вручную.

Автор: Deloto

Geofflowe

Привет, я Noado и я пишу авторские посты о мотоциклах. В поездке по усадьбам я уже бывал, но усадьб по Подмосковью много, чё бы и не повторить, да?) Маршрут у нас сегодня слегка за ЦКАД, хорошо зайдёт осенью, когда темнеет рано, или если у вас небольшая кубатура и поездки уровня "выехали за вторую бетонку, вот теперь разгуляемся" для вас пока перебор.

Начать рекомендую с заправки Роснефть (55.535569, 37.609430), удобная и привычная точка сбора эти первые после МКАД заправки. И в этот раз у меня есть пассажир и, благодаря ей, ценные кадры самой поездки. Участок Матвеевское-Добрыниха хоть и не так пустынен по траффику, как хотелось бы, концепции соответствует. То есть мы едем чаще полями чем населёнными пунктами, дорожка извивается, в пробках не стоим и машины не напрягают - хорошо, приятно так ехать хоть за второй бетонкой и лучше.

По пути обнаруживаем странное сооружение, похожее на горку для горных лыж или сноуборда, запросом по карте искаться не желает. Усадьб настолько много, что мы пропускаем усадьбу Воробьёво и Мещерское, которые я нашёл на карте только сейчас. Тем не менее, длинный перегон на старте всё ещё приятен своей целостностью и, когда он только начинает надоедать, мы приехали.

Усадьба Кузьминское (55.244793, 37.881393) это разрушенный основной дом, что прячется в кустах. При въезде в само село Кузьминское направо-назад отходит грунтовая дорога. Езжайте по ней и ищите слева окоп, перекрывающий въезд в лесок - вам туда. В СНТ делать нечего. Зайдя в лесок поворачиваете направо и идёте до обгорелого крупного дерева, недолго. От него и ведёт тропинка к самому зданию. Ходите осторожно, территория изобилует рукотворными колодцами непонятного назначения. 

Сама усадьба - в плачевном состоянии. Уцелели обветренные стены, минимум декора, а на полу растут деревья. В этой судьбе нет ничего удивительного, большая часть усадебных домов либо такие, либо чуть получше и со следами советского быта и только изредка можно найти что-то в хорошем состоянии и смотрибельное. Забегая вперёд - сегодня такое будет.

Пока же мы, как обычно, ходим и гадаем о планировке и перепланировке здания за десятилетия его службы. Например, на фото выше отчётливо видна вырубка под лестницу, но в левой части кадра был либо проход, либо окно - его заделали. Завершив с главным зданием (и пропустив вроде был существующие другие) мы стартуем через Барыбино дальше, но очень недалеко - в Ляхово. И вот тут есть на чём задержаться:

Главный дом усадьбы Ляхово (55.255242, 37.995152) может размерами и не поражает, зато точно поражает сохранностью в сочетании со свободным доступом внутрь. Видно, что здание пытаются сохранить от дальнейшего разрушения, а внутри - масса интересного.

В части комнат сохранена даже отделка, двери! Определённо это здание одно из лучших по сохранности, что я видел. Этому способствует плёнка на окнах и даже крыше. Интересно устроена и планировка, все комнаты как бы собраны вокруг центрального "столба" каминами. То есть камин есть в каждой комнате, но все они - сходятся вместе дымоходами в общую пару. 

А вот дальше - загадка. Смотрите сами. Вот - выходы дымоходов первого этажа. Слева от нас есть проход, но и этот проём похож на оригинальный, задумывавшийся по планировке. Присмотревшись, вы можете увидеть Y-образные железки, их три и центральную видно отлично.

Обернувшись, можно увидеть второй комплект, возможно это даже одни и те же железки, имеющие U-образную фому под полом. Заканчиваются они на уровне перекрытий пола. Зачем существуют - не ясно. Но загадка дымохода на этом не заканчивается.

С обеих сторон арки есть дымоходы дальше, на крышу. Дымоход с первого же этажа посреди арки. Всё это было в стене, на что явно указывает край отделки, заканчивающийся раньше. Абсолютно загадочное исполнение, есть мысли?)

А вот так здание выглядело в 1984м году, когда там снимали фильм "Формула Любви", кадр из которого - выше.

Приусадебный флигель, возможно, совмещал в себе функцию дома прислуги и гостевого дома. По крайней мере, я не вижу других причин делать флигель размером с главный дом и украшать его колоннами на входе, пусть и попроще, чем основное здание. Из сохранности - две стены, так что выяснить что-то ещё "на месте" - не получается. 

В Кузовлёво (55.268658, 38.064237) мы должны были найти археологические объекты, как подсказывала одна из карт. Но смотреть там нечего, местные жители сообщают о том что там запрет на раскопки потому что курганы и что-то нашли. Мы же, раз всё равно приехали, заезжаем на родник. Точку я ставлю там, где кончается асфальт, дорога дальше грунтовая и местами - скользкая. 

Усадьба в Авдотьино (55.247464, 38.183442) тоже разрушенная, конечно же, но посмотреть всё равно есть что. 

Для начала - обратите внимание на потолки. Кирпичи выложены дугой и такой потолок - весьма крепок. По крайней мере, пока он весь цел.

Ну а где не цел - там уже вес постепенно проваливает кирпичи, выгибает железо дугой. Но и "культурный слой" весьма немал. Я стою почти вровень с полом следующего этажа, стоя на куче, образовавшейся от обвалившегося кирпича и земли сверху.

Ещё из примечательного - гвозди. Сперва нам показалось, что они держали крыльцо, но нет, это "армирование" для лепнины, выполненное таким вот оригинальным способом.

А ещё усадьбе принадлежало здание бани. Внутри прохладно и темно, а под потолком мечется ласточка, чьё гнездо мы потревожили своим появлением. Какой была баня в оригинале - не узнать, здание сильно переделывалось при советах, можно не тратить время.

Зато время можно потратить на родник, он там рядом. Есть некое лёгкое ощущение чрезмерной фиксации на родниках, но это потому что из нас троих воду взял я один и, конечно, её не хватает. А ещё слева от церкви есть бывшее здание школы при усадьбе. Оно жилое.

В Никоновское (55.280991, 38.153045) была отмечена некая туристическая достопримечательность, но по факту это всего лишь дом, вдобавок закрытый. В маршруте эта точка остаётся разве что потому, что в двух шагах есть продуктовый магазин. 

А у нас - последняя усадьба на сегодня, в Троице-Лобаново (55.252555, 38.276823). Большой длинный и разрушенный дом. 

Крыши - купольные из кирпича, видно как на них успели вырасти берёзы и даже обвалить одну из крыш своим весом. 

А вот с идентификацией помещений - совсем плохо. Потому что пол явно был по уровнню между верхними и нижнми проёмами, но двери низковаты без причин, а что за каменные сооружения в подвале - абсолютная загадка. Самое неразрушенное - в последней комнате, но ответов не добавляет. Три толстых стены, но четвёртой - нет. Перемычка дугой сверху.. но земляной пол внизу. Единственное предположение - это поддержка перекрытий пола, поскольку по кирпичному контуру помещения весьма крупные.

Заканчиваем маршрут пропуском последней точки - усадьбы в Марьинке. Территория закрыта, усадьба реставрируется. Видимо кто-то выкупил. На А-108 направо, там есть заправка Лукойл и это 131 км от заправки до заправки - должно хватить даже небольшим по баку мотоциклам.

Что сказать о маршруте в целом? Он полярный и насыщен событиями, но если вас не интересуют разгадки перепланировки старых зданий то вам, пожалуй, будет не интересно. 

Спасибо за внимание, всё.

Послесловие

Напомню, что у меня есть ТГ-канал с анонсами, новостями и краткими очерками, которые слишком малы для полноценных постов. Спасибо всем, кто поддерживает творчество.

Ревно