Собственно, планирую поддержать бунт. Если честно, все, что в последние несколько лет происходят на пикабе - откровенная лажа. Все эти повторы, отмены банов, модераторы-вахтерши. Пикабу потихоньку умирает. Хорошие авторы уходят. Слава богам, что есть телега, где они ведут свои блоги дальше (храни Император Дурова).
Сегодня в 00-00 выйду из пикабы на всех устройствах. Благо, замен выше крыши. Не планирую возвращаться, пока не вернут автобан за низкий рейтинг. Думаю, одним только 14 июня не обойдётся. Буду крайне благодарна, если кто-нибудь сообщит на гугл-почту, когда баны вернутся. Почта с ником на пикабе.
Призываю пикабушников последовать моему примеру.
Если автобан вернут, обещаю возобновить посты про мифологию, постройку дома и моё рукоделие, чтобы на сайте было хоть немного авторского контента

Часовая стрелка на офисных часах из последних сил держалась на уровне четырех часов – вместо того, чтобы бессильно повиснуть на полшестого. Еще два долгих часа рабочего времени.

С шумным выдохом я небрежно бросил опостылевший телефон на рабочий стол. Еще час назад он перестал меня развлекать. Все соцсети и каналы с мемами просмотрены, от скуки я даже пролистал все посты с акциями ближайших магазинов на просрочку. Не то чтобы я планировал купить курицу-гриль в годах и умереть от кровавого поноса, просто больше совсем нечем было заняться.

В углу монитора всплыло уведомление о новом письме на электронную почту. Отправитель –Марина Кадушкина, менеджер чего-то там из нашего соседнего филиала. Тема письма – «Акт №128 от 05.06»

Я видел ее несколько раз в нашем офисе, она долго ковырялась в архиве, а потом с кучей папок отправилась восвояси. Вы видели когда-нибудь, как бобер тащит что-то тяжелое? Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, перехватывая ношу своими маленькими лапками. Если бы у бобров были имена, то этого звали бы Мариной Кадушкиной.

Почтовый клиент сразу же поместил письмо в папку «Мариноприемник», где ждали своего часа 38 непрочитанных писем от нее. Я скривил губы, раздосадованный тем, что заметил это письмо. Если бы я его не увидел, то его как будто не было бы, а так я буду испытывать муки совести, забив на него. Правда не долго, но все же.

По-хорошему, я должен был внести данные из прикрепленного файла в базу данных, но мне сейчас было некогда. Много работы, потом сделаю.

Никогда еще такого не было, чтобы я не успел выполнить всю отложенную работу до конца месяца, как того предписывает регламент. Кроме, разве что, последних нескольких месяцев. Или лет.

Я встал, потянулся и оглядел офис. Наша комната была сравнительно небольшой и вмещала, помимо меня, еще офисного планктона в количестве трех штук. Рабочие места были расположены у стен так, чтобы вошедший не видел содержимое мониторов.

Подобная планировка была нашим общим и пока что единственным примером сплоченности коллектива. Мы отбросили все разногласия и единым порывом ныли и скулили, как нам ужасно неудобно, и как повысится наша эффективность, если расставить мебель по-другому. Директор, которого этот недельный натиск порядком достал, потому что постоянно отвлекал его от игры в мини гольф у себя в кабинете, сдался и махнул рукой.

Переставили мебель, и с тех пор зажили, как люди. Единственным неудобством стала необходимость изображать бурную деятельность, когда кто-то входил. Я обычно делал серьезное лицо и сосредоточенно печатал. У меня на этот случай всегда был открыт текстовый документ с десятком страниц, исписанный случайным набором букв. Говорят, что если посадить обезьяну за печатную машинку и дать ей бесконечное время на бездумную печать, то рано или поздно она напишет «Войну и мир».

Не могу ручаться за точность цитаты и за то, кто именно это сказал. Какой-то закон чего-то там. Закон обезьяны, возможно.

Я был до этого еще далеко, но возможно, я тоже когда-нибудь напишу свою «Войну и мир». Однако для этого я должен стать либо Толстым, либо обезьяной. Либо толстой обезьяной.

Рядом со мной был стол Миши. Это был в меру упитанный парень в голубой рубашке с засаленными черными волосами. Рубашка его выглядела так, будто он в ней ночевал. Месяц подряд. Его нелепые очки напоминали два увеличительных стекла, делающие глаза визуально больше, как у грустного теленка. Я всегда удивлялся, как ему еще глаза не выжгло на солнце с такими-то очками. Несколько раз я видел его без очков, и это выглядело так, будто его глаза сжались на морозе.

Это долгое описание можно было бы сократить до одной фразы, но он был моим другом, и я никогда не позволил бы себе называть его задротом.

Миша, как обычно, увлеченно играл в свою любимую браузерную игру про эльфов, гномов и прочих фантастических тварей.

Напротив нас было два стола, один из которых сейчас пустовал. Валера был в отпуске уже неделю. Наверное, копает картошку на даче со своей мамой, а потом будет нам рассказывать, как он оттянулся на море. Или что он там обычно всем рассказывает, когда его никто не слушает.

– Давай, давай, мочи его! – яростно прошипел Миша, с силой вдавливая кнопку мышки.

Вика цокнула и закатила глаза, не отрываясь от телефона.

Вика – четвертый член и богиня нашего отдела. Не то чтобы она была прекрасна как Афродита, но по крайней мере, являлась особью женского пола и в довесок имела самомнение высотой с Эйфелеву башню.

– Коль, – медленно протянула она и соизволила наконец отлипнуть от инстаграма. – Уже двадцать девятое число, если мы не добьем все отчеты, то шеф будет в ярости. Давай я тебе скину пару договоров.

Последнее предложение должно было быть вопросом, но почему-то прозвучало утвердительно.  Формально проверять договоры было ее обязанностью, и сейчас она пыталась спихнуть на меня свою работу. Меня это всегда выводило из себя. Не люблю бездельников.

– У меня своей работы полно, – отрезал я.

– Козел, – равнодушно бросила она, снова уставившись в телефон.

– Коза, – пробурчал я в ответ.

– Козлы! – гыкнул Миша, и мы с Викой одарили его гневными взглядами.

Вечно он встревал куда не просят. Мы с Викой всегда вели подобные содержательные диалоги, это было нормой. Назвать меня козлом и получить в ответ козлиное приветствие было для нас так же естественно, как пожелать доброго утра или спокойной ночи. Хотя желать Вике спокойной ночи, а потом и доброго утра мне бы не хотелось. Не для того моя роза цвела.

На мгновение наши с Викой взгляды встретились – это был краткий мир, когда мы были в чем-то заодно. Но затем она сжала свои тонкие губы в линию и уткнулась в телефон. Ее светлые локоны полуприкрыли лицо, словно занавески, оставив торчать заостренный нос. Придвинь она телефон еще ближе, то смогла бы им перелистывать страницы на экране.

Глядя на неё я почему-то представил, как некий зверек с длинным носом обнюхивает мое лицо, щекоча своими усиками. Я поежился.

Вика увлекалась астрологией, нумерологией и еще какой-то херологией. Ее стол был завален фэншуйными статуэтками, купленными в лавках, продающих бесполезные побрякушки. Она даже хотела притащить денежное дерево в офис, но в нашей комнатке его негде было поставить. Мысль о том, что денежное дерево будет стоять далеко от нее и обогатит кого-то другого, уязвляла ее внутреннюю жабу. Не зря самой большой статуэткой на столе Вики была жаба с золотой монеткой на вытянутом языке. Мне кажется, она была ее тотемным животным.

В коридоре послышались шаги. Я быстро вернулся на место, Миша свернул свою игру, Вика убрала телефон. В тот момент, когда вошел Игорь из бухгалтерии, мы все выглядели очень занятыми и важными.

– Работаете? – ухмыльнулся он.

– В отличие от некоторых, – пробормотал я, раздраженный тем, что это была ложная тревога.

Я разглядывал только что напечатанное «роылыждтмылв» и думал, когда уже случайные буквы сложатся в слово. Это будет первым шагом к «Войне и миру».

– Ум заключается не только в знании, но и в умении применять знание в работе, – поставленным голосом произнес Игорь, будто выступая перед аудиторией.

– Гегель? – скучающим голосом обронил Миша.

– Кажется Цицерон. – задумался Игорь.

Он всегда цитировал умных и мертвых людей, и любил выражаться туманно и непонятно. Философ и главный мыслитель нашего офиса. Игорь закончил ускоренный трехмесячный курс по философии и собственноручно распечатанный им диплом висел на стене его кабинета. Сейчас, насколько я знаю, он ходил в кружок по философии, где в компании таких же одаренных персонажей разбирали философию Егора Летова. Пели его песни, а потом обсуждали их глубинный смысл.

– Не поделитесь ли бумагой, коллеги? – повернулся он к Вике.

Я оторвался от своей рукописи и поднял взгляд на Игоря.

В чем я действительно был хорош – так это в угадывании возраста. Ему было 20 лет. Или 30. Но точно не больше 35. У него был высокий лоб, который затекал в две залысины по бокам. Нет, не так. Линия волос напоминала кромку прибоя на песчаном пляже. И «вода» отступала – скоро вся голова покроется «песком», оставив лишь небольшие «лужи».

У него был вид древнегреческого мыслителя. Аристократический и с печатью интеллекта на лице. Это были его собственные слова. Сам я не видел ни одного древнегреческого мыслителя. По мне, так Игорь как Игорь. Такого с одинаковым успехом можно было встретить и на стройке, и за прилавком, и на помойке, дерущимся с голубями за еду.

– Этот вон, – указала Вика острием своего носа на Мишу, – всю бумагу на свои раскраски извел. Теперь самим мало.

– Это были комиксы, – обиженно буркнул Миша.

– Да пофиг.

– Одни копят, словно должны жить вечно, другие тратят, словно тотчас умрут, – снова процитировал кого-то мертвого Игорь, разочарованно разведя руками.

– Сам ты умрешь, понял! – возмутился Миша.

Вика хмыкнула.

Игорь сочувственно посмотрел на Мишу, и удалился, на ходу бросив:

– Кстати, шеф уехал до завтра.

Все облегченно выдохнули.

Я подвинул клавиатуру, сложил руки на столе и положил на них голову.

Разбудил меня Миша, когда было пора идти домой. Я с трудом разлепил глаза. Вика уже убежала.

«Вот и еще один тяжелый рабочий день закончен,» – подумал я потянувшись.

Дорога домой занимала сорок минут, и большую часть времени мы ехали вместе с Мишей. Жили мы относительно близко – с разницей в несколько остановок.

– Здравствуйте! – громко поприветствовал я старушку в подъезде.

Она неотрывно смотрела на меня с прищуром. Есть выражение лица, когда кого-то в чем-то подозревают. У нее же эта эмоция достигла совершенства, отточенная годами, и навсегда в впечаталась в лицо. Я даже не знаю ее имени, но все три года, что я снимал здесь квартиру, она смотрела так каждый раз. Всегда и на всех. А может у нее просто лицо от природы такое?

Я представил врача, принимающего роды. После долгой десятичасовой смены он вытаскивает младенца, который смотрит на него с таким выражением. Вскоре врач бросает карьеру и спивается, бессонными ночами изводя себя вопросом, что он сделал не так. Потому что столько осуждения во взгляде младенца не может выдержать ни одна психика.

Заперев за собой входную дверь и бросив ключи на полку, я едва сдержался от возгласа: «Дорогая, я дома!». Я напомнил себе, что моя девушка ко мне еще не переехала. Может чуть позже. Когда я найду себе девушку.

Пока пельмени варились в электрическом чайнике я включил ноутбук.

В мессенджере замигала иконка нового сообщения. «Наверное Миша опять свой спам шлет,» – подумал я, разворачивая сообщение.

И каково же было мое удивление, когда я увидел запрос добавления нового контакта.

«Даша Ягодка» хотела добавиться ко мне в друзья.

«Привет, красавчик! Пообщаемся?» – прочитал я в комментарии к запросу, и у меня от волнения вспотели ладошки. Развернув аватарку контакта, я с минуту любовался на красавицу модельной внешности в купальнике. У нее были влажные после купания темные волнистые волосы, идеальная фигура с ровным загаром. Ее томный сексуальный взгляд смотрел мне прямо в сердце… или чуть ниже.

Свернул фотографию я занес курсор над кнопкой «Добавить в друзья» и замер.

Из ступора меня вывело пищание таймера на кухне, который я установил на десять минут. Пельмешки готовы.

Я глубоко вздохнул и с силой отодрал руку от мышки, которая не хотела ее отпускать. Раскрутив проволку, которая фиксировала кнопку включения чайника я выключил пельмени и перелил их в глубокую тарелку. Затем направился в ванную и уставился в зеркало.

На меня смотрел накачанный, широкоплечий брюнет. Тело было будто соткано из одних мышц. Кубики пресса, мощные бицепсы и красивая осанка. Да, этот парень был определенно мечтой любой девушки. Я ухмыльнулся, а затем перевел взгляд со старой фотографии Ван Дамма, прикрепленной в углу зеркала, на свое отражение.

Ну, определенное сходство между нами было. Различало нас только несколько десятков килограмм и что-то еще. Возможно, божья воля.

Но я явно был слишком строг к себе, тем более если меня назвала красавчиком такая девушка.

Вернувшись с пельменями к ноутбуку, я добавил Дашу Ягодку в друзья и замер с нанизанным на вилку пельменем около рта. Она была в сети и печатала сообщение.

«Привет! Как дела, что делаешь?» – вскоре пришло от нее.

Я сглотнул, опустил пельмень обратно в тарелку и осторожно набрал:

«Привет. Дела хорошо, спасибо что спросила. Ем пельмени. А ты любишь пельмени?»

Я нажал клавишу отправки до того, как успел все обдумать.

Какой я идиот. Какие еще пельмени? Такая наверняка питается здоровой и дорогой пищей. Я на секунду задумался. Вареники?

Она снова что-то начала печатать.

«Пельмени – это круто. Чем увлекаешься, где работаешь?»

«Я коллекционер. Работаю директором одного филиала в крупной компании»

Ну не мог я сказать девушке моей мечты, что я никчемный перекладыватель бумажек. Я никогда об этом особо не задумывался, но если задуматься, то моя работа была совершенно бессмысленной и вряд ли была хоть кому-то полезной. Мы просто из офиса в офис перекидывали друг другу внутренние акты, не имеющие никакой ценности вне нашей компании. Однажды у нас месяц гулял по почте отчет по использованию туалетной бумаги в офисе. Никто не хотел его печатать и нести на подпись коллегам. В итоге кто-то собрал всю волю в кулак и взял на себя ответственность, похоронив его в своей почте.

«Вау! А что коллекционируешь?» – сразу же пришло сообщение от Даши.

Игрушки от киндер сюрпризов. Нет, серьезно, я гордился своей коллекцией. В ней были довольно редкие экземпляры, да и шоколад был вкусным. На кассе я всегда говорил, что-то вроде «Детишкам своим беру». Кассирша, как правило, натянуто улыбалась, даже не пытаясь скрыть, насколько ей плевать на эту информацию.

«Да так, редкие ценности,» – уклончиво ответил я.

«Ты такой интересный!» – пришло от нее. В конце были смайлики с сердечками вместо глаз.

Я откинулся на стуле и улыбнулся. Да, я такой!

Потом перевел взгляд на свою аватарку и дернулся к мышке. Надо срочно убрать эту картинку с котом, у которого на голове был шлем из арбузной корки. Вряд ли бы директор филиала поставил себе такую картинку. Что там богатые обычно ставят вместо фото?

Я открыл браузер и вбил в поиск: «Дорогие машины». Найдя красивую картинку Мерседеса премиум класса, я тут же заменил ей своего котика.

Мы общались еще около часа. Она была такой милой. Хвалила меня, еще несколько раз сказала, какой я интересный и необычный парень.

«А ты в каком городе?» – спросила она.

«В Пензе» – помедлив ответил я.

«Не может быть! Вау. Представляешь, я всегда мечтала побывать в Пензе. Покажешь мне город?»

Я слышал, как стучит мое сердце. Таких совпадений просто не бывает. Неужели сама вселенная мне помогает? Надо будет спросить у Вики, я как раз от нее слышал нечто подобное.

«Конечно,» – медленно напечатал я, уже обдумывая, куда ее поведу. Однозначно, я покажу ей, где продают самые вкусные чебуреки и парк. Да, парк! Там продают сладкую вату, и можно найти скамейку, не сильно обгаженную голубями.

«Супер. Ты просто прелесть,» – и смайлики с сердечками.

И дальше она поведала мне свою историю. Жила она в Москве, вела свой бизнес, вместе с парнем. Но он оказался козлом, и Даша ушла от него. Ей надоела вся эта роскошная жизнь и парни-мудаки. Она хочет развеяться и просто человеческого счастья. Найти такого простого, доброго и понимающего, как я. И она готова вылететь уже завтра, только вот беда, пока идет судебное разделение бизнеса, ее счет заблокирован. Если бы я смог оплатить ей билеты и расходы, то она прилетела бы ко мне, а как закончится суд, она сразу будет снова богатой, и мы ни в чем не будем нуждаться. Конечно же, она все вернет до последней копейки, за то, что я выручил ее в трудное время.

«И даже больше, если ты понимаешь, о чем я,» – закончила она, с подмигивающим смайлом.

Больше денег, – пожал я плечами – что тут непонятного.

«Это сколько в деньгах?»

«Не переживай, для тебя это не большая сумма,» – ответила она, снова со смайликами.

«И все-таки?» – медленно написал я, предчувствуя страшное.

«Пару сотен тысяч. Я кину тебе номер карты дяди, потому что мои счета заблокированы. Ты такой классный, уже представляю, как мы клево проводим время».

Я с трудом проглотил пельмень, застрявший в горле. Пару сотен тысяч…

Я открыл свой онлайн банк. Двести двадцать рублей на счету. Чёрт.

Я создал новый перевод на карту, введя присланный ей номер, представляя, как перевожу ей пару сотен тысяч. Как она радуется тому, что сделала правильный выбор, написав мне.

Несколько секунд я непонимающе смотрел на имя получателя: «Исмаил Джабраилович А.»

«Это ее дядя, – дошло до меня, она же говорила». Я сразу успокоился.

Я закрыл глаза и представил, как мы с Дашей, держась за руки бегаем среди фонтанов и беззаботно смеемся. В замедленной съемке и под красивую музыку.

Это был шанс, подаренный Вселенной, и его нельзя было упустить. Во что бы то ни стало я должен раздобыть эти деньги.

Продолжение следует...

16:34: Как удержать мужа от измены?

Как только я открываю историю, чтобы удалить адрес последнего сайта, на который заходил, запрос бросается мне в глаза. Поспешно застегнув ширинку, я в недоумении пялюсь на экран.

Но мы с Эми всегда были так осторожны! Даже не смотрели друг на друга, если жена болталась рядом, не говоря уже о том, чтобы подозрительно вести себя. Она ничего не нашла бы, если бы залезла в мой телефон – скрепя сердце, я удалял все интимные фото от Эми, как только заканчивал. И мы никогда не писали друг другу…

Эми наняли совсем недавно, и, помимо отличного выполнения обязанностей, она оказалась хороша и в привлечении мужского внимания. Ее все любили. Поразительно красивую и раскрепощенную до такой степени, что вокруг нее можно было ножом резать воздух от сексуального напряжения. Все моральные устои и ограничения просто шли к черту. Я пытался не обращать на нее внимания поначалу, даже находил предлоги пораньше сбежать домой, но, в конце концов, сдался ее очаровательным подтруниваниям…

16:37: Сколько стоит развод?

Капли пота выступают на лбу. Что? Она хочет развестись? Но почему? Она не может знать о нас с Эми! У нее кто-то есть? Неужели она хочет обвинить меня в измене, трахаясь с каким-нибудь хлыщом из класса йоги?!

16:39: Почему люди испытывают эмоции?

Какая-то ерунда. Если, каким-то чудом, моя жена все же узнала о романе, то я просто представить не могу, что она почувствовала. Я сегодня проснулся поздно и нашел на кухонном столе записку. Она не хотела будить меня и сообщала, что ушла по делам… Надо позвонить ей, я обязан ей позвонить и…

О…

Крупная капля крови разбивается о клавиатуру. Что за хрень? Инстинктивно поднимаю глаза к потолку… пусто. Сильный запах металла возвращает к реальности. Провожу рукой по лицу… ладонь в крови. Я никогда не страдал кровотечениями, не считая того раза, когда в старших классах получил по лицу футбольным мячом. Запрокинув голову, бегу в ванную, прижимая ладони к пульсирующему болью носу.

Ну вот, так-то лучше. Кровотечение, наконец, останавливается, а я возвращаюсь к компьютеру.

16:44: Какая часть мозга отвечает за любовь?

Какая-то очень странная история запросов. Очень уж конкретная. Не припомню у нее увлечения наукой. Может нас взломали? Или это вообще чужая история?

Нет, все правильно. Улыбающееся лицо жены смотрит на меня из кругляшка в правом углу. Какого черта ей понадобилась информация о частях мозга?

16:49: Что такое эксцеребрация?

Что? Какая еще “эксцеребрация”? Какой-то вид развода? В жизни ничего подобного не слышал. Не колеблясь, нажимаю на ссылку…

Черт, лучше б я этого не делал.

От картинок блевать тянет, зачем я на это смотрю?! И когда я уже хочу выйти, абзац привлекает мое внимание:

“Процедура, включающая продавливание кости носа, для извлечения мозгового вещества.”

Сердце колотится где-то в горле. Нажимаю “назад” и смотрю остальные запросы…

17:01: Может ли человек жить без гипоталамуса?

17:05: Расположение гипоталамуса.

17:11: Безопасная доза темазепама.

Твою. Мать. Я так погружен в попытку осознать прочитанное, что даже не слышу, как хлопает входная дверь.

– Милый, я дома!

Я замираю, слишком потрясенный, чтобы ответить. Что я ей скажу? Как спросить, что все это значит?

– Ау? – Ее каблучки цокают все ближе.

– Э-э, привет. – Я наконец отзываюсь, смахивая коробку салфеток в ящик стола. – Как прошло…

– О, отлично! – Она с улыбкой появляется в дверях. – Как дела? Ты вчера немного перебрал.

– Я, э-э… Да?

Она изучающе смотрит, пытаясь понять, шучу я или нет.

– Тут… Я… Ч-что это значит?

– Ты о чем? – Она подходит ближе, хмуро глядя на пятно на столешнице.

Дрожащим пальцем указываю на историю браузера…

– О, – ее щеки смущенно краснеют, – ну ты же сказал, что можно попробовать, так что я решила… Немножко разузнать для начала, понимаешь?

– Что? Я сказал, что можно попробовать что?

– О, – она легкомысленно взмахивает рукой, – эксо-что-то, тебе лучше знать.

Кровь застывает в жилах. Эксцеребрация.

– Карен… что ты сделала?

Она только открывает рот для ответа… На ковер падает капля крови. И еще одна. И еще. Карен бледнеет на глазах, уставившись на меня.

– Ч-что…

Внезапно маленький мясистый комочек вываливается из моей ноздри и катится вниз, оставляя кровавый пунктир на рубашке. Потрясенные, мы оба смотрим на него… и Карен с криком бежит прочь из комнаты.

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! – Я догоняю ее у самой двери и прижимаю к стене.

Она пытается бороться, билась в моей хватке, но тщетно. Кровь льется потоком по моим губам и подбородку, пятная ее и мою одежду.

– Как ты мог забыть? – визжит она, пытаясь ударить меня локтем под ребра. – Ты не помнишь, что сделал??

Я смотрю в искаженное паникой лицо моей жены, изо всех сил пытаясь вспомнить хоть что-то…

– Нет… что я сделал?

– Ты… ты пришел домой поздно и сказал, что уходишь к Эми, – всхлипывает Карен. – Ты сказал, что не хочешь любить ее, но любишь!

Я замер, пытаясь обдумать услышанное… еще больше крови с мясистыми кусочками выплеснулось на мою рубашку.

– Фу! Надо вызвать скорую! – визжит Карен, пытаясь оттолкнуть меня. – Что это такое, черт возьми!

– Что случилось потом? Что ты СДЕЛАЛА?

– Какого хрена, Джон! Мы напились, ясно? Просто в стельку! А потом ты сказал, что знаешь, как это исправить! Как исправить нас! Ты сказал, что в мозгу есть штука, вроде гипоталамус, и если его удалить, ты больше не будешь любить Эми…

Я будто смотрю на нас со стороны. О чем она говорит?! Неужели она пыталась удалить часть моего мозга? И…

– Погоди, – шепчу я, – кто такая Эми..

Карен смотрит на меня так, будто я с другой планеты. Но мне же знакомо это имя. Эми. Так знакомо, но… Кто она, черт возьми, такая?

– Да что с тобой не так? – в ее голосе звучит недоумение. – Эми! Девчонка, с которой ты изменял мне полгода!

– Я… я не помню, – одними губами произношу я, отпуская жену и оседая на пол.– Не помню.

Карен смотрит мне в глаза. Ее белая рубашка превратилась в подобие кровавого фартука мясника, рот сжался в тонкую линию.

– Что… что со мной?..

– Милый… – Она на мгновение замолкает, глаза наполняются слезами: – милый, что если… Что если я случайно попала по твоему гиппокампу?

Чего? Это должно что-то значить?

– Черт подери, Карен, я тебе что гребаная википедия? Просвети меня! Что за хренов гиппокамп?!

Она только затравленно всхлипнула:

– Милый, но ты… врач. Эта часть мозга отвечает за память.

~

Оригинал (с) genuinelygrim

Поддержать проект можно по кнопке под постом, все средства пойдут на валокордин и прочие успокоительные, чтобы не шарахаться от каждого звука =)

Телеграм-канал, группа ВК

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.