Я была полна решимости уволиться. Планировала сегодня вечером встретиться с Мелвином и сказать, что не хочу этим заниматься. Нет, это совсем не то, чем мне хотелось бы заниматься в свои тридцать. Я задумалась, не должны ли они в таком случае от меня избавиться, ведь я знала слишком много о работе Рая и Ада и не могла вернуться обратно в мир смертных.
Я проснулась в 8:15. Быстро помылась, сделала тост и застегнула под горло розовую рабочую блузку. Снаружи по земле стелилось плотное покрывало тумана.
Во дворах висели фиолетовые и черные гирлянды мишуры. Окна украшала тонкая хлопковая паутина и желейные буквы, складывающиеся в слово “Хэллоуин”.
Сегодня Хэллоуин, день моего тридцатилетия. Из-за хаоса на новой работе и искажения времени я окончательно потеряла счет дням. Меня захлестнула паника, в груди поднялся жар, а лицо покалывало, но я напомнила себе, что технически, мне еще нет тридцати, поскольку родилась в 20:27. Оставалось еще несколько часов до наступления нового десятилетия со всеми его укоренившимися ожиданиями и обрядами посвящения.
Заходя в стеклянное здание своей старой работы, я все еще терзалась беспокойством из-за работы в Аду. Я сидела за компьютером, сверяя письма из рассылки со списком, составленным от руки на совещании на прошлой неделе. Пришлось перепроверять несколько раз, так как перебегая взглядом между экраном и листом, я больше не могла разобрать букв.
Нерешительно подошел Роб, мой коллега. Он снова сжимал кружку с кофе как щит.
– С Хэллоуином, – неуверенно сказал он, пытаясь изобразить Носферату, согнув пальцы, но помешала кружка, и показалось, что его пробила дрожь.
– Да, точно, – кивнула я, – с Хэллоуином.
– Ты выглядишь уставшей. Ночка удалась?
– На самом деле, да, – сказала я, забыв упомянуть, как ворвалась в дом к семье и отправила парня в Ад.
– Значит, сегодня ночью опять веселишься? – спросил он. Я не была уверена, спрашивает он, потому что знает, что у меня День рождения или потому что думает, что на Хэллоуин все должны напиваться.
– Да нет. Обычный тихий вечер, – сказала я, глядя в монитор.
– Да-да. Слушай, когда будешь отправлять почту на этой неделе, можешь добавить это куда-нибудь? – сказал он, протягивая мне неоновый стикер, на котором было что-то накорябано.
– Не беспокойся, – сказала я, не читая приклеив стикер к столу.
Я вышла из офиса на десять минут раньше, что было для меня необычно, но никто не задавал вопросов. В эти дни сумерки окутывали город все раньше и раньше, и я боялась пропустить на закате встречу с Мелвином, региональным управляющим Ада.
Я забежала домой и взлетела по лестнице, на ходу расстегивая розовую блузку. Когда мой парень Дерек распахнул дверь, я оказалась раздета до бюстгальтера, .
– С Днем рождения тебя, с Днем рождения тебя… – пел он глубоким, тягучим, мелодичным голосом. Он неуверенно нес покрытый белой глазурью королевский торт с восковой свечой в середине.
– С Днем рождения, дорогая Сара, – он торжественно поставил передо мной торт.
– Боже, не напоминай, – рассмеялась я, – о большой тройке. Я этого не вынесу.
– Ты куда-то спешишь? – спросил он, когда я сняла рабочие штаны и натянула черные обтягивающие леггинсы.
– На работу, – сказала я.
– Но ты только что пришла с работы.
– Другую работу, – прошептала я, закатывая глаза.
– Я думал, ты собираешься устроить забастовку или что-то вроде того, – решительно прошептал Дерек. – То есть, то, что они заставляют тебя делать – несправедливо.
– Знаю, так и есть, – сказала я, – просто мне нужно поговорить с Мелвином. Разобраться с этим раз и навсегда.
– Но ты все еще хочешь выпить попозже?
– Да, конечно, у меня будет куча времени, – сказала я. Кроме того, моя работа в Аду существовала только в искривленном времени. Не пройдет и минуты между тем, как я уйду в закат и вернусь обратно.
На пешеходных дорожках снаружи моросил мелкий косой дождь. Капли оседали на волосах, делая их влажными. Я направилась к обозначенному месту встречи – мигающему фонарю на берегу реки. Этой ночью его замыкало сильнее, чем обычно, и он издавал механические жужжащие звуки, когда включался и выключался.
Я стояла под ним и репетировала свой план. Я встречусь с Мелвином и скажу ему, что больше не хочу ходить по домам. Скажу, как неправильно отправлять этих людей в Ад, здесь, должно быть, ошибка в личных делах или во всей иерархии Ада. На самом деле, я бы потребовала, чтобы меня связали с его начальством. Я слегка вздрогнула, поняв, что это, должно быть, Дьявол. Как бы я прожила свою земную жизнь, если бы увидела воплощение зла? Я вообразила его покрытым черной как смоль субстанцией, сочащейся из всего его тела, кроме белых глаз без зрачка. При мысли о таком отвратительном существе по телу побежали мурашки.
Когда кто-то появился передо мной, напряжение ушло. Я не слышала, как она подошла – низкая девочка, едва достающая мне до плеч, с длинными рыжеватыми волосами, собранными в конский хвост длиной до бедер.
– Это с тобой я должна встретиться? – спросила она. Ее передние зубы были кривыми.
– Полагаю, – сказала я, осознав, что на мне нет маски. – У тебя есть что-то для меня?
– Э, думаю, да, – девочка неловко переступала с ноги на ногу.
Я надеялась встретиться с Мелвином до того, как появится кто-то, кого нужно будет переправить на ту сторону. Замешкавшись, я подумала, стоит ее брать прежде, чем у меня появился шанс озвучить свои претензии. Казалось, сейчас мало что можно было сделать.
– Открой рот и подними язык, – велела я ей.
Я затаила дыхание в предвкушении, пока не увидела золотую монету между зубов. Не нужно было снова идти на дом.
Перевернув ее, я увидела на обратной стороне звезду. Девочка отправлялась на Небеса.
Я погрузила ее в лодку и начала медленно плыть вниз по реке.
Я позаботилась о том, чтобы ценить каждый момент путешествия, надеясь, что оно станет последним перед моим увольнением. Я наслаждалась медленным, ласковым движением волн, и как они расступались, разбиваемые веслом. Я наслаждалась безвременным туманом на набережных, который делал город похожим на смутное воспоминание. К тому же, это был последний мираж для переправляющихся людей, прежде чем они увидят свой вечный пейзаж, каким бы он ни был.
Когда мы достигли устья, я увидела в отдалении другую лодку, покачивающуюся на воде. На ее носу стоял ангел, суровый и спокойный.
Я до сих пор не была уверена, что это на самом деле ангел, возможно, это был такой же человек, как и я, в своей квадратной маске, похожей на маску сварщика и с жестяными блестящими крыльями. Несмотря на это, я находила его присутствие скорее устрашающим, чем потусторонним. Его пронизывающее молчание всегда напоминало мне, что я являюсь частью чего-то большего, чем я сама, и понятия не имею, как это работает.
Однако, сегодня он нарушил молчание.
– Они не мои, – сказал ангел. Голос был мужской, пронзительный и бесцветный.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я, подплывая ближе.
– Она не моя. Ее нет в моем списке, – сказал он, указывая на девочку на корме.
– Но она… у нее есть монета, – я запнулась.
Я достала ее из кармана и протянула ангелу. Он повертел ее между пальцами и провел по звезде ногтем.
Наконец он покачал головой:
– Подделка, – тихо сказал он, – кто-то другой вырезал здесь звезду.
Я взяла монету и недоверчиво посмотрела на нее. Круг был неровным и в мелких царапинах, которые выглядели, как нанесенные ножом. Я прокляла себя за глупость.
Повернувшись к девочке на корме, я спросила:
Она уставилась на меня широко распахнутыми глазами и покачала головой.
– Что мне делать? – спросила я ангела.
– Не знаю, это твоя работа. Ты должна принять решение.
– Можешь дать мне пару минут? – спросила я.
Он кивнул, маска сверкнула при движении.
Я воспользовалась веслом, чтобы оттолкнуться от его лодки, и погрести прочь, так как чтобы решить, нам с девочкой нужно было побыть наедине. Когда мы достаточно отдалились, я отложила весло и села на передний край лодки.
Вода окружала нас со всех сторон. Она была мягкая и струящаяся, как одеяло цвета индиго и медленно волновалась в сумеречном тумане. Девочке некуда было бежать, сейчас она могла только отвечать мне.
– Это ты вырезала звезду на монете? – спросила я.
– Нет, клянусь. Я даже не знаю, что это такое, это было дано мне как-то так, – она яростно затрясла головой, каштановые пряди волос безжизненно болтались перед лицом. Ее кожа выглядела сухой и грубой.
– Кто дал тебе монету? – спросила я.
– Она просто была здесь, когда я проснулась, – она смотрела под ноги, – я попала в автокатастрофу. Нас было четверо, мой парень был за рулем. Он не вписался в поворот и врезался в стену. Я не понимала, что происходит. Было так темно, – сказала она. Девочка вытерла слезы рукавом джемпера, отчего кожа покраснела еще сильнее.
– Я проснулась, лежа на траве на противоположной стороне дороги. Мой парень стоял рядом. У него в руках была монета, я хотела спросить у него, что случилось, но почувствовала что-то во рту и достала это. Это была монета. Я пыталась позвать друзей, которые застряли в машине, но они не слышали меня. Не могли меня слышать, и я кричала и кричала. Тогда этот человек в плаще пришел из ниоткуда, и сказал, что они больше не могут меня слышать и видеть, и что я должна пойти к реке и встретить тебя. Я ждала парня, но он не пошел со мной.
– Ммгм, – кивнула я. Я посмотрела на нее на секунду. Она прижала пальцы ко лбу, закрывая глаза.
– Ты веришь в Рай? – спросила я.
– Да, конечно, – сказала она.
Она замолчала на секунду, изучая меня.
– Думаю, да
– Как думаешь, куда тебе следует отправиться? – спросила я.
– Я никогда не делала ничего плохого, – заплакала она, – я заслужила отправиться в Рай. Я не плохой человек.
Я вспомнила детство, как по утрам дедушка будил меня раньше родителей, чтобы взять на рыбалку. Если день был ясным, солнце поднималось красным диском, отбрасывая на реку дрожащие блики. Я сидела на уединенном, поросшем травой берегу и с отвращением отмахивался, когда дедушка пытался научить меня насаживать кусочки червей на крючок. Если он ловил что-то, то клал мои руки на катушку, когда заматывал леску. Я всегда задыхалась от волнения, ощущая сопротивление лески, натягивающейся так сильно, что казалось, может порваться.
Он всегда позволял мне решать, отпустим мы рыбу в реку или отнесем домой и выпотрошим. Я держала рыбу в руках, сложив их чашечкой, пока та переворачивалась. Было удивительно, насколько сильными они были, как гора твердых мускулов, сжимающихся и расслабляющихся.
Не помню, как я принимала решение, возможно, основываясь на том, насколько сильно они боролись или насколько симпатично цветная чешуя смотрелась на рассвете, но помню, что никогда не сомневалась в себе, обрекая их задыхаться на воздухе.
Я встала и начала грести, не сказав девочке ни слова. Я приняла решение. И гребла мимо ангела в море, где начала слышать знакомые оглушительные раскаты волн. Вода разделилась, открыв чернильно-черную щель, которая расширяясь, отбрасывала нас обратно в воду. Вода спадала в нее с обеих сторон, хотя из глубин не поднимался туман.
– Ты идешь туда, – сказала я девочке, указывая в черную пустоту посреди моря.
– Куда оно ведет? – спросила та.
– Я не совсем уверена, – сказала я. Всего лишь невинная ложь. – Но ты должна отправиться туда.
Казалось, она верила мне, думая, что провела меня своей историей. Я предложила ей руку, которую она взяла. Она приблизилась к краю лодки и замедлилась на секунду, а затем нырнула в темноту, поджав колени к груди. Ее длинные каштановые волосы прилипли к спине в безвоздушной бездне.
Я поплыла назад, присоединившись к ангелу.
– Почему ты отправила ее в Ад? – спросил он.
– Когда произошла авария, она была за рулем. А потом украла у парня монету и вырезала на ней звезду, обнаружив, что она нужна, чтобы ты пропустил ее в Рай.
– Откуда ты знаешь, сказала она правду или нет? – спросил ангел.
Обратно в город я плыла медленно и лениво. Я хотела потянуть время, но оно не тянулось, потому что не существовало. Затормозив рядом с мигающим фонарем, я увидела в свете фонаря силуэт маленького мужчины в длинном плаще. Мелвин, мой начальник.
– Ты хотела поговорить со мной, – сказал он, когда я вышла из лодки на темную лестницу, наполовину погруженную в воду.
– Что ж, я весь во внимании, – он достал пачку самокруток из кармана, и поджег одну. Его лысая голова отражала голубой свет.
– Мне некомфортно в… некоторых ситуациях, в которых я оказываюсь. На этой работе.
– Вчера мне пришлось идти домой за пропавшей монетой. Не думаю, что справедливо терроризировать этих людей. А сегодня… сегодня ангел или что это такое, заставил меня выбирать, куда отправить девочку – в Рай или Ад. Я даже не знаю, достаточно ли у меня квалификации принимать такие решения. И не знаю, кто принимает эти решения – Бог или Дьявол, или кто там еще, но это просто не кажется справедливым.
Слова лились потоком, я не контролировала, что говорю, просто отчаянно пыталась выплеснуть все это наружу. Мелвин, нахмурившись, сдвинул брови, затягиваясь сигаретой, его грубые губы сформировали букву “о”. Он выпустил из ноздрей два потока дыма, как дракон.
– Позволь мне сказать тебе кое-что, – сказал он, засовывая руки в карманы. – Я не уверен, что ты это уже поняла, но здесь нет Бога или Дьявола. Этими вещами управляют обычные люди, как ты и я.
Я почувствовала себя немного запыхавшейся, как будто он впечатал эти слова мне в грудь, и они отпечатались там, прожигая меня изнутри.
– Конечно, должен же быть и кто-то больший, кто решает судьбы людей? – спросила я.
– Нет. Директора Ада зовут Джордж, он из Шеффилда. Он работает со “сложными” делами, так сказать. Но большинство дел довольно легкие.
– У нас есть руководящая группа, которая встречается каждый квартал. Они обновляют критерии для Рая и Ада и обучают руководство работе с делами.
– А что если кто-то имеет другие представления о том, что хорошо, а что – плохо? Например, что-то гарантирует, кто попадет в Ад, а кто – нет?
Мелвин покачнулся взад-вперед и снова пожал плечами.
– Тогда руководящая группа должна прийти к консенсусу. Это как работа в бизнесе. Мораль субъективна, я полагаю, но мы должны принимать решения. Мы должны поддерживать работу.
– Но что если решение ошибочное? Значит, предполагается, что должен быть кто-то с большими полномочиями, так?
– Ты не понимаешь, Сара, – сказал он. – В этом мире нет силы большей, чем ты. Нет большей силы, чем я. Нет больший силы, чем тот парень, идущий через дорогу, – он восторженно показал на мост, – ты имеешь силу принимать эти решения. Нет никого “выше” в этом мире. Никого “авторитетнее”, – он смаковал каждое слово, – доверься себе. Если ты не примешь решение, это просто сделает кто-нибудь другой. Не сомневайся в себе. Ты никогда не сомневалась в себе, когда выбирала, будет эта рыба жить или умрет. Здесь нет разницы.
Я озадаченно посмотрела на него. Дул холодный ветер, колющий голые руки.
– Что насчет магии? – спросила я. – Остановка времени, монеты, и все такое.
Мелвин склонил голову набок и одарил меня лукавой усмешкой.
– Ну, – сказал он, – это магия только потому, что ты так думаешь. Конечно, мы все могли бы быть ясновидящими и видеть мертвых, если бы хотели.
Я кивнула. Он выкинул окурок в флуоресцентную лужу, и он зашипел, поглощаемый водой.
– Еще вопросы? – спросил он.
– Хорошо, твой испытательный срок окончен, – сказал он, кладя свою большую квадратную руку на мое плечо. – Ты показала себя. Добро пожаловать в команду.
– Спасибо, – прошептала я.
Мелвин улыбнулся и подмигнул мне. Он удалялся в темные улицы, пока от него не остался только голубой свет, отражающийся от его блестящего плаща.
В ушах звенело. Кожа наполнилась энергией. Я прошла через мост в город, оценив властное клацанье моих ботинок по сырому бетону.
За рекой город лучился неоновыми знаками и фарами машин. Много людей праздновали Хэллоуин, хотя был понедельник. Мужчина с тыквой на голове стоял под красным навесом возле бара, куря сквозь зубастый рот, вырезанный в маске. Девушки в обтягивающих кожаных юбках и ботильонах толпились возле входа в бар.
Люди двигались через улицы в одном органичном и синхронизированном потоке. Я вглядывалась в каждое лицо, пытаясь запомнить их все, представляя, как однажды возьму каждого из них за руку, когда они будут переправляться на другую сторону.
Я направлялась в бар, в котором договорилась встретиться с Дереком после работы. На входе стоял вышибала, который попросил у меня показать паспорт, думаю, в меньшей степени из лести, в большей – для порядка.
– О, с Днем рождения, – грубовато сказал он, увидев дату рождения и протягивая его обратно.
Мне пришлось протискиваться мимо стойки бара, где неуклюжие студенты университета спотыкались друг о друга, пытаясь заказать напитки. Дерек сидел в глубине зала за круглым столом, переполненным пенными пивными бокалами. Он был не один. За столом собралась компания наших друзей из колледжа. Они все вскочили, заметив меня.
– Сюрприз! – воскликнула моя бывшая соседка Клаудия. Ее щеки раскраснелись.
– О, Клаудия! Спасибо, – сказала я, обнимая ее.
– Ты хорошо выглядишь! Мне нравится наряд, – сказала она, указывая на мою черную форму.
– А, ты знаешь, я что-то типа дитя ночи, – сказала я, подмигивая ей. Она рассмеялась.
Я обошла вокруг стола, обнимая всех и разыгрывая удивление, пока не добралась до Дерека.
– Еще раз с Днем рождения. Надеюсь, ты не против небольшого сюрприза, – сказал он, нежно поцеловав меня в губы.
– Это здорово. Ты не должен был, – сказала я. – Но мне нужно с тобой поговорить.
Он отстранился и посмотрел на меня, беспокойно всматриваясь в лицо.
– Ты в порядке? Что-то случилось ночью? – спросил он.
– Нет, все отлично. Просто хотела просветить тебя, знаешь, обо всей рабочей ситуации.
– О, хорошо, – прошептал он, оглядываясь через плечо на весело болтающих друзей. – Поговорим в месте для курения?
Деревянные скамейки в месте для курения были сырыми и холодными, хотя с этой стороны здания горели красные тепловые лампы. Воздух был бодрящий и влажный, но замутненный запахом табака и фруктового пара.
– Я поговорила с начальником, – сказала я, – и он все мне объяснил. Как все работает, и они рады взять меня на работу.
Дерек заинтересованно кивнул.
– Я также думала о том, что ты сказал, что у меня есть реальная возможность что-то изменить на этой работе и… это правда. Я доверяю себе принимать эти трудные решения. Потому что, знаешь, если не я, то кто? – я пожала плечами.
– Думаешь, сможешь с этим справиться в долгосрочной перспективе? – спросил Дерек.
– Я уверена, что настанет день, когда мне не захочется этого делать. Как и с любой работой, на самом деле. Но я крепкий орешек, – я ударила себя кулаком в грудь, что вызвало у Дерека усмешку.
– Я смогу с этим справиться, – сказала я.
– Я верю тебе, – сказал он, – и не думаю, что это неправильно или что-то такое. Как ты и сказала, кто-то должен делать и эту работу. И когда я умру, то не хочу, чтобы это сделал кто-то кроме тебя.
Он нежно поцеловал меня в плечо.
– Я не скажу ни одной живой душе, – игриво прошептал он. Я рассмеялась.
Ночь прошла легко, поддерживаемая легким, пьянящим воздухом. Друзья по очереди заказывали мне пинты стаута и коктейли на их вкус, пока в голове не разлилось тепло и замутненность. Мы с Дереком вышли на крышу подышать свежим воздухом спустя долгое время после того, как все разошлись.
Ни одной звезды не было видно за темными чернильными тучами и смогом города. Луна, однако, осторожно осветила кольцо проплывающих облаков.
– Так ты чувствуешь разницу? – спросил Дерек, мягко толкнув меня в руку локтем.
– Не особо, – сказала я, – не думаю, что сильно изменилась с двадцати лет. Просто поняла больше вещей.
– Мудрые слова, – отметил он.
Мы вернулись домой около 5 утра. После бара мы провели утренние часы, слоняясь по улицам, пока наконец не отправились есть пиццу на вынос прямо на тротуаре, и не начали долгий путь домой. Мое опьянение быстро перешло в ранние стадии мигрени, и я лечила ее чашкой чая. Я сидела за кухонным столом не желая ложиться спать, и наблюдая, как солнце протягивает свои мягкие, рассеянные лучи сквозь наши окна.
После пары часов бездумного наблюдения, я отряхнула куртку и снова надела ботинки, прежде чем отправиться на знакомую прогулку. Когда утренняя влажность смочила волосы, они запахли сигаретным дымом. Я стянула их в свободный пучок, приблизившись к двери офиса.
– О, Сара, ты сегодня раньше, чем обычно, – сказала моя начальница Джен, когда я прошла к столу.
– Да, кстати об этом, вообще-то я здесь, чтобы забрать кое-какие свои вещи, потому что, ну, я ухожу, – сказала я. – Извини.
Ее миниатюрный рот скривился в наигранной гримасе.
– Что ж, мы были бы признательны, если бы ты предупредила за две недели, но, полагаю, если это срочно…
– Просто я нашла работу в другом месте, – перебила я, – с дополнительными обязанностями. Больше соответствует моим карьерным целям. И, если честно, там больше платят.
– Хорошо, – сказала Джен, – в таком случае, когда ты закончишь собирать вещи, я подготовлю документы.
Я начала расчищать свой старый рабочий стол от скомканных и порванных клочков бумаги.
– Сара! Мне нравится черный, – сказал Роб, как всегда неловко сжимая свою кружку с кофе. – Что происходит, ты уходишь?
– Да, к сожалению, – сказала я, – я нашла кое-что еще. В короткий срок.
– О, нет. Так я больше тебя здесь не увижу?
– Боюсь, что нет, – сказала я, складывая файлы в коробку. Я встала и одарила его лукавой усмешкой.
– Но не волнуйся, – сказала я, – мы обязательно встретимся, когда придет время.
Поддержать проект можно по кнопке под постом, все средства пойдут на валокордин и прочие успокоительные, чтобы не шарахаться от каждого звука =)
Перевела Регина Доильницына специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
